Читать книгу Одна из двух - Группа авторов - Страница 8

Хороша Москва на излёте сентября. Солнечно, тепло, осенние деревья готовятся усеять дороги своею листвою. Вот-вот начнутся ярмарки со свежей выпечкой, глинтвейном и жареными сосисками.

Аромат мяса в скором времени будет кружить головы всем, кто не испытывает предубеждения перед этим продуктом. Тёмная сторона Златоглавой именно осенью ощущала приступы счастья: с пивом, шаурмой, булками.

– Бросить бы всё, да к молдаванам! – любил говорить во время тягот службы Генрих Цискаридзе. На самом деле, его больше прельщало молдавское вино, нежели сам край.

А как хороша дворянская Москва, светлая сторона города! Сентябрь – это время хвастовства и лукавства. Знатные фамилии возвращаются изо всех уголков земного шара после отдыха. Эти побывали на Лазурном берегу, а те – загорали на белоснежных пляжах Гоа, купаясь в лучах тропического солнца. Те посетили османов и поражали их своими аппетитами, а те – долетели аж до самой Австралии. И там вступали в схватки с акулами.

Иные опускались на дно морей, другие – поднимались к вершинам гор. Отдельные индивидуумы даже тянулись к полюсам, будь то Северный или Южный. Российская знать известна во всём мире, как самая щедрая. Говаривали, что и в космос в скором времени устремятся русские туристы. На Марс. На Луну и Венеру. Почему бы и нет, ежели бюджет позволяет? Подождём.

Фёдор вздохнул. Он не был в отпуске уже года три, не меньше. Предполагалось, что он отправится догонять лето в сентябре. Весь мир к его услугам! Он мог бы отправиться к берегу Средиземного моря, обозреть красоты Индийского океана. В Египет, навестить свою любимую Испанию. На худой конец – рвануть в Крым. Но убийство Игоря Голицына спутало все карты.

– Когда я наконец отдохну? – бурчал он. – Ездят на мне все, кто ни попадя… Неверно, неправильно меня воспитал папаша.

В тот вечер следователь задержался в своём кабинете. Слушал музыку, пил коньяк, курил прекрасный табак. Неспешно работал. Часы показывали двенадцать ночи. Спешить домой он не планировал. Его гражданская супруга Алиса в тот вечер отдыхала в компании подруг – он не возражал. Ничто не предвещало. Внезапно в его кабинет вбежал дежурный. Взволнованный и взлохмаченный.

– Господин старший следователь! – произнёс лейтенант, неуклюже поправляя очки. – Тут звонили… Такие люди!

– Что случилось? – устало спросил Фёдор, выдыхая клубы дыма.

– Убийство, – ответил дежурный. – Какого-то графа, то ли Голинский, то ли Глинский… Но это полбеды! Звонили такие люди, такие люди… Фёдор Михайлович, пожалуйста. Отправляйтесь туда.

– Никуда не поеду, – ответил Иванов. – Я отдыхаю, дружище. Рабочий день окончен давно.

– А я, как ответственный дежурный… – сказал лейтенант, набирая полные лёгкие воздуха. – Приказываю. И не гневайтесь, Фёдор Михайлович. Сие предусмотрено инструкцией.

– Тут ты меня подловил, – хохотнул следователь. – Инструкцию прочитал. Молодцом. А где же оперативные группы? Что на сей счёт инструкция тебе говорит?

– Как назло, – вздохнул дежурный. – Обе выехали по вызовам. Сие убийство в сегодняшнюю ночь не единственное.

– Далеко ли двигаться? – спросил Иванов, смиряясь с неизбежностью. – Каков адрес?

– Велено двигаться в посёлок Князи, – сказал лейтенант, делая ударение на последнем слоге. – Точный адрес не назван.

– Князи? – удивился Фёдор. – Это не наша земля! Да будет тебе известно, что есть принцип территориальности. Пусть из Северного округа выдвигаются. Из грязи в Князи.

– Пришло поручение, – объяснил дежурный. – По факсу, вдогонку к звонку телефонному. Вот, глядите.

Следователь принял бумажку. Пробежался по строчкам. Экая невидаль! Графа убили. Можно подумать, происшествие имперского масштаба. Однако же, сам министр отдавал указания. Это было необычно.

– Ладно, – вздохнул Иванов, залпом допил коньяк и поднялся со стула. Дежурный потупил взор и слегка склонился. – Ну, что ещё?

– Час поздний, мотора нет, – сказал он. – Я вызвал такси. И я уже созвал резервную группу! – продолжил он с пылом. – И Мичман, и Соловьёв в пути! Они поедут в Князи своим ходом.

И вот, двенадцати часов не прошло, как следователь завершил круг. Иванов переоделся, умылся в раковине, почистил зубы. Напрасно народная молва приписывала дворянам праздный образ жизни.

Вернувшись в отдел, Фёдор осознал всю глубину замысла министра. Тот полагал, что Иванов сделает всё, как потребует высокопоставленный мундир. Напишет заключение, о котором его попросят. Вот ведь самонадеянный болван! Нет, преступление действительно пробудило у Фёдора глубочайший интерес. Такая загадка будоражила ум.

И он был полон решимости разгадать её. Бессонная ночь давала знать о себе. Фёдор откинулся в кресло, собираясь лишь на минуту прикрыть глаза…, но сон сразил его мгновенно. В спешке он даже не запер дверь. А потому – был немало обескуражен, когда открыл глаза примерно через час. За приставкой к столу сидел его начальник – Генрих Цискаридзе. Пил кофе, с улыбкой глядя на подчинённого.

– Ну ты и спишь, Феденька, – сказал генерал. – Я тут топчу, как слон. Кофе завариваю. Насвистываю имперский гимн. А ты – храпишь.

– Работал я в ночи, – ответил следователь, зевая. – Крайне интересное дело.

– Закурим, – предложил Генрих и вытащил изящный портсигар.

Шёл десятый час. То время, когда Москва после резкого рывка делает небольшую паузу. Иванов рано на работу не приезжал. По его наблюдениям, утро – наименее продуктивная фаза дня. Сослуживцы обыкновенно пили кофе, курили, обсуждали футбол и женщин. Но сегодняшний день был особым. Табак на голодный желудок шёл отвратительно. Живот сразу свело.

– Вот, Феденька, печеньки, – предложил Генрих и протянул тарелку.

Следователь съел одно. Извлёк из стола бутылку минеральной воды, открыл, приложился. Изжога отступила. Да уж, нужно основательно заняться здоровьем. А может, уйти с этой службы? Не сегодня, разумеется. Сегодня у него есть задачи важнее, интереснее. Но в скором времени – уйти, обязательно.

– Что там произошло? – спросил Цискаридзе. – Кто Игоря убил?

– Дело не такое простое, – ответил Фёдор, встав из-за стола. – В двух словах доложить его нелегко.

Не стесняясь начальника, он сделал несколько гимнастических упражнений, разминая мышцы. Генрих продолжал пить кофе, не торопя следователя. Он в принципе старался никуда не спешить.

– В общем, наш граф собирался уединиться со своей третьей женой… – начал Фёдор.

– Четвёртой! – вставил Цискаридзе, прикидывая что-то в уме. – А нет, третьей, всё верно. Или всё-таки четвёртой?!

– Так вот… – продолжал Иванов. – У них специальная комната для романтических встреч. В соответствующем оформлении. Татьяна, видимо, замешкалась. И в это время в комнате вошла одна из дочерей графа. Игорь прикрыл причинное место – и получил удар ножом в спину. Удару предшествовал некий спор… Но убийство не было спонтанным, ибо ножей в комнате для свиданий не было. Это – рабочая версия.

– Так-так, – кивнул Цискаридзе. – Так что же не понравилось нашему министру?

– Он не хотел, чтобы на фотоплёнку попала развратная обстановка, – пожал плечами Фёдор. – Что-то о правильных дворянах задвигал. Я слушал в половину уха, господин генерал.

– Своей смертью ты умрёшь, – улыбнулся Генрих. – Так кто из двух дочерей совершил столь ужасный поступок? София или Стефания?

– Пока неясно, – пожал плечами Фёдор. – Сейчас окончательно приду в себя и буду допрашивать свидетелей. Их пятнадцать человек. Все вызваны на допрос к двенадцати часам. К вечеру кончим.

Генрих допил кофе и встал. Посмотрел на картину, что украшала одну из стен кабинета. Несуществующий мегаполис с тысячей маленьких деталей. Художник, пусть и на большом полотне, написал целую вселенную. На картину можно было смотреть часами и не устать.

– Ты же знал: никому кроме тебя не поручат столь деликатное дело, – сказал Цискаридзе. – Твоё рвение похвально. Но иногда нужно сделать именно так, как просит начальство.

– На нас взирает Фемида, – произнёс Иванов.

– Нет, – покачал головой Генрих. – У ней глаза завязаны. Богам наши мелкие делишки неинтересны.

Фёдор набрал телефонный номер пекарни и распорядился о доставке завтрака. Сегодня его интересовала грузинская кухня. Невзирая на усталость, набросал планы допросов. Подготовил поручение для детектива. Сегодня же суд должен был избрать меру пресечения дочерям Голицына. Ходатайство о заключении их под стражу Иванов подготовил загодя.

Десять тридцать утра. Доставили выпечку. Наскоро позавтракал, не прекращая заниматься делами. Нужно как можно скорее распутать это дело – и отправляться в отпуск. Вспомнил, что в суматохе не позвонил своей девушке. Тут же исправил оплошность, благо, у Алисы имелся мобильный телефон.

– Душа моя… – сказал Фёдор в трубку. – Ты не поверишь. Кручусь, как бешеная белка в адском колесе.

– Феденька, – ответила ведьма. – Только не говори, что Голицыным именно ты занимаешься?

– А как же, – произнёс следователь. – Это такой анекдот… Я тебе вечером расскажу, хорошо?

– Конечно.

– Что слышно? – спросил Иванов скорее ради приличия, нежели из интереса.

– Мама звонила, – вздохнула Алиса. – На папу жаловалась. Представляешь, дома не ночевал.

Фёдор рассмеялся. Вот ведь старик! Может, если захочет. Однако, в его планы не входило конфликтовать с кем-либо из родителей Алисы. Особенно, если они собираются узаконить свои многолетние отношения.

– Я тоже не ночевал, – сказал Иванов уклончиво. – Ты ведь не делаешь из этого трагедию.

– Во-первых, ты работал, – с укором произнесла ведьма. – Во-вторых, мы с тобой другие, чтобы ревновать по пустякам. Папа очень любит маму. Он никогда ей не изменял. Пылинки с неё сдувал.

– Быть может, у него была уважительная причина, – произнёс Фёдор. – С ним нужно поговорить.

Распрощались. С каждым днём он испытывал всё более и более тёплые чувства к Алисе. Как он был груб с нею все эти годы! До чего вульгарен! Ему вдруг захотелось завести семью. В тот день, когда он подумал, что потерял свою ведьмочку навсегда. Вторая чашка кофе. Сердце уже не было таким мощным, как в юности. «Выдержит» – подумал Иванов. Раздался стук в дверь.

– Входите! – крикнул Фёдор, не отрываясь от трапезы.

Стук повторился. Вот ведь манерные! Чертыхнувшись, Иванов покинул кресло и подошёл к двери. Увиденное его не столько удивило, сколько озадачило.