Читать книгу И снова завоют ветра над мёртвыми избами… - Группа авторов - Страница 1

Пролог: Песня Глины и Крови

Глубже, чем корни древних кедров, впивающиеся в каменное чрево мира. Глубже, чем черные воды подземных морей, где спят окаменевшие кости исполинов, ходивших по земле, когда луна была юной. Там, в вечном, немыслимом мраке, где само пространство искривлено древним ужасом, покоилась Она. Не спала – ждала. Ждала веками. Тысячелетиями. Эпохами текли, как густая, черная смола, медленно, неумолимо, склеивая мгновения в вечность ожидания.

Ее ложе было не землей. Оно было сплетением черных, скрюченных корней вековых деревьев, сросшихся с окаменевшими останками Первых – тех, кто был здесь до леса, до камня, до самого дыхания. Черепа с пустыми глазницами, размером с телегу; берцовые кости, толще многовекового дуба; ребра, изогнутые в арки забытых храмов – все это переплелось в единый, пульсирующий холодом каркас. Его пронизывали жилы черной, вязкой жижи – сока гниющих недр, отвердевшей от ужаса крови самой земли. Капли этой жижи сочились в бездну, каждая – вечность падения.

На месте лица – лишь бледное, мерцающее пятно. Воронка. Бездна. Оно не отражало свет – оно пожирало его. Всасывало тепло, жизнь, самую суть всего живого. Костяная Колыбель. Имя ее стерлось из памяти смертных, остался лишь шепот, передаваемый из уст в уста, от деда к внуку, полный такого леденящего страха, что язык цепенел. Колыбель пустовала. Но ее Песня, тихая, как шорох лишайника по вековому камню или скрежет кости о кость во мраке, уже лилась сквозь пласты земли, сквозь камень, сквозь корни. Это была Песня Зова, протяжная и неотвязная. Песня Ненасытного Голода, гудящая пустотой в самой сердцевине бытия. Песня Очереди, мерный ритм которой вот-вот должен был сдвинуть вечные шестерни. Кач-ч-ч… Кач-ч-ч… – отсчитывал немой маятник в ее глубинах.

Она искала. Искала Ключ – тот самый кривой обломок, вырванный из ее собственного каркаса в незапамятные времена. Жар боли от той раны давно сменился ледяным зудом вечной пустоты. Искала кровь – родственную, отмеченную древним проклятием ее утраты, или чистую, невинную, как первый снег над могилой. Искала плоть, теплую и трепетную, чтобы наполнить свою вечную, ледяную пустоту. Чтобы качнуться. Чтобы начать новый виток Бесконечного Цикла. Кач-ч-ч…

В кромешной тьме, на миг, вспыхнули искры – не света, а ощущений. Смутное эхо серых, слишком глубоких для ребенка глаз, полных немого вопроса. Отзвук тонкого, ледяного всхлипа – девичьего? Горький привкус ярости и горя, горячего, как кузнечный горн, мужского. Они мелькали и гасли, как пузыри в черной смоле, – первые, смутные отголоски грядущей Очереди. Приманка. Обещание. Колыбель замерла, ее безликий взгляд устремился сквозь толщу мира… вверх. Туда, где во мраке тайги прилип к краю бездны жалкий комок человеческого бытия – Черноборск. Первая нота в новой Песне уже прозвучала.