Читать книгу Большая игра среди звёзд. Книга III - Группа авторов - Страница 1

Века стерли шрамы Второй Техусской войны, оставив на ее месте новые, еще не затянувшиеся рубцы и туманные легенды для учебников истории. Галактика, пережившая взлет и падение нескольких великих империй, казалось, взяла передышку, но эта тишина была обманчивой, как затишье перед бурей. На руинах старой Федерации и осколках воинственного Молорнока, подобно молодой поросли на выжженном поле, поднялись новые государства. Протекторат Ареса, чьей столицей стал возрожденный Кирон – некогда один из миров той самой Федерации, а ныне – один из немногих оплотов стабильности и порядка в этом секторе космоса, – был одним из таких. Он процветал, насколько это слово вообще применимо к послевоенному восстановлению, медленно, но верно расширяя свои границы в изведанном космосе.

Коммандер Рорик Вале́риус не питал особой любви к новым назначениям, особенно если они пахли свежей краской и неоправданным оптимизмом командования. Станция «Аэгис Цзишуй» как раз из таких. Новенький страж на самом краю освоенного Протекторатом пространства, в системе, которая на звездных картах обозначалась лишь безликим набором цифр и букв, блестящий и напичканный по последнему слову техники, он вызывал у Рорика смешанное чувство гордости за инженерный гений соотечественников и глухое раздражение. Гордость – потому что станция действительно была хороша, настоящая летающая крепость, ощетинившаяся батареями тяжелых орудий и укрытая многослойными щитами, способная, по заверениям конструкторов, выдержать атаку целой эскадры. Раздражение – потому что именно ему, ветерану десятка пограничных конфликтов и нескольких «горячих точек», выпало тащить здесь многомесячную вахту.

«Добро пожаловать на борт, коммандер Вале́риус», – синтезированный голос бортового ИскИна «Цзишуй» был безупречно вежлив, но Рорику послышались в нем нотки едва скрываемого превосходства. «Машина, – подумал он с привычным цинизмом. – Даже самые совершенные из них не лишены своего рода высокомерия». «Ваши апартаменты готовы. Ознакомительный брифинг назначен на 14:00 по станционному времени».

«Благодарю, Цзишуй», – буркнул Рорик, проходя через шлюз. Он был человеком долга, служакой до мозга костей, но даже у служак бывает плохое настроение, особенно когда их отрывают от более-менее обжитого места и бросают на передовую, где единственное развлечение – наблюдение за пустотой. Цинизм, приобретенный за годы службы на разных рубежах, подсказывал, что пустота редко бывает по-настоящему пустой. Она всегда что-то скрывает. И чаще всего – ничего хорошего.

Протекторат Ареса… Звучало грозно, даже вызывающе. На деле же – лоскутное одеяло из бывших миров Федерации и нескольких колоний, отстроенных с нуля потомками тех, кто пережил мясорубку с техусами и последующие дрязги с молорнокскими сепаратистами, основавшими позже Лигу Меридиана. Лига, к слову, предпочитала торговать, а не воевать, что уже делало их приятными соседями, пусть и не самыми надежными союзниками. Их корабли, набитые товарами со всех концов галактики, часто заходили в порты Протектората, принося с собой не только экзотические безделушки, но и свежие слухи, которые иногда оказывались ценнее любых разведданных.

Дни на «Цзишуй» потекли своей чередой: вахты, отчеты, симуляции, редкие сеансы связи с Кироном. Рорик с головой ушел в рутину, стараясь не думать о том, что где-то там, за тонкой обшивкой станции, простирается неизведанное. Его цинизм был лучшей броней от неоправданных надежд и глупых страхов. Он знал, что рано или поздно что-то произойдет. Всегда происходит. Вопрос лишь в том, когда и насколько плохо это будет.

А потом пустота решила напомнить о себе.

Тревожный сигнал взвыл неожиданно, прервав очередную партию в древние «звездные шахматы» с корабельным ИскИном. Рорик мгновенно оказался на ногах.

«Статус!» – рявкнул он, уже мчась по коридору к командному центру.

«Неопознанные объекты, сектор Гамма-семь! Множественные сигнатуры!» – доложил дежурный офицер связи, едва Рорик ворвался на мостик. Мостик «Цзишуй» был просторным, залитым мягким светом от многочисленных дисплеев. В центре располагалось командирское кресло, перед которым раскинулся главный тактический экран. Вокруг – рабочие места операторов, каждый из которых был погружен в свою задачу.

На главном тактическом экране мерцали расплывчатые точки. Их было много, слишком много для случайной группы астероидов или космического мусора. Они двигались упорядоченно, хотя и без видимой агрессии.

«Анализ!» – приказал Рорик, вглядываясь в экран. Сердце, вопреки привычке к хладнокровию, стучало чуть быстрее.

«Сканирование затруднено, коммандер. Объекты… странные. Энергетические сигнатуры нестабильны, не соответствуют ни одной известной базе данных. Материал корпуса… композитный, органические вкрапления. Сенсоры фиксируют слабое биологическое излучение, но оно не похоже ни на что из каталогизированного. Предварительно – неизвестная форма жизни или биомеханоиды».

Биомеханоиды. Это слово заставило Рорика похолодеть. Старые легенды, полузабытые страшилки о Вулхубах, которые его дед, служивший еще в объединенном флоте Молорнока и остатков Федерации, иногда рассказывал шепотом. Дед потерял на той войне ногу и нескольких боевых товарищей, и его рассказы, хоть и приукрашенные временем, несли в себе отголосок настоящего, неподдельного ужаса. Коллективный разум, грибной рой, пожирающий целые миры. Дед с содроганием описывал, как захваченные корабли, внутри которых еще можно было различить мечущиеся тени экипажей, на глазах покрывались пульсирующей органической массой, превращаясь в жуткие, живые тараны, которые Вулхубы безжалостно бросали на порядки вражеских кораблей. А еще – о невидимых спорах, что, проникая сквозь любую защиту, обращали гордых воинов в безвольных марионеток Роя, с пустыми глазами идущих убивать своих вчерашних братьев по оружию. Конечно, это были лишь сказки для запугивания молодых курсантов… или нет?

«Дистанция? Вектор?»

«Удерживают позицию на пределе дальности наших основных сенсоров. Вектор не определен, похоже, просто… изучают. Или ждут. Но чего – неясно.»

Изучают. Мурашки пробежали по спине Рорика.

Новость о контакте мгновенно облетела Протекторат. Кирон гудел. Общество разделилось: одни, опьяненные возможностью первого за несколько поколений контакта с новой расой, требовали немедленно отправить послов и подарки. Другие, напуганные рассказами стариков и собственной фантазией, призывали к полной боевой готовности и превентивному удару. Ученые спорили до хрипоты, выдвигая одну теорию безумнее другой. Одни утверждали, что это мирные исследователи, другие – что это предвестники вторжения, третьи – что это вообще не разумная жизнь, а какая-то неизвестная космическая аномалия. Рорик, читая сводки новостей и слушая радиоперехваты с Кирона, лишь криво усмехался. Века текли, менялись режимы и названия государств, а человеческая (и не только) природа оставалась неизменной. Паника, слухи, теории заговора – полный комплект.

Командование Протектората, к его чести, заняло выжидательную позицию. «Цзишуй» получила приказ наблюдать и не провоцировать. Все системы вооружения «Аэгис Цзишуй» были немедленно приведены в полную боевую готовность. Ее арсенал, внушающий уважение даже скептикам, ожил: тяжелые ионные пушки, чей залп был способен вспороть броню дредноута, медленно нацелились на призрачные силуэты вдали; батареи скорострельных плазменных орудий, предназначенных для зачистки ближнего космоса от роящихся истребителей или торпед, загудели, набирая заряд. Многослойные энергетические щиты окутали станцию переливающимся коконом силы, а поля гравитационной интерференции создали вокруг нее невидимую рябь пространства, готовую сбить с курса любой вражеский объект. Щиты были усилены до абсолютного предела, высасывая энергию прямо из реактора станции. Рорик сутками не покидал командный центр, питаясь стимуляторами и скверным кофе из автомата. Он почти не спал, его мозг лихорадочно просчитывал варианты, анализировал каждый бит информации, поступающий с сенсоров. Он чувствовал себя охотником, выслеживающим опасного, неизвестного зверя.

Неизвестные корабли висели в пустоте уже несколько дней. Они не отвечали на стандартные протоколы приветствия, не проявляли враждебности, не пытались приблизиться. Они просто были там, молчаливые и загадочные, словно тени из другого измерения. Это молчание пугало больше, чем любая декларация о намерениях. Специалисты по ксенолингвистике и психологи с Кирона уже сломали все копья, пытаясь расшифровать это «ничего». Они отправляли сообщения на всех известных языках, использовали математические последовательности, музыкальные гармонии, даже изображения произведений искусства. В ответ – лишь тишина. Абсолютная, леденящая душу тишина.

А потом, в один из ничем не примечательных дней, когда напряжение достигло почти физически ощутимого предела, они исчезли.

«Коммандер! Они уходят!» – голос оператора сенсоров дрогнул.

На тактическом экране точки одна за другой стали гаснуть, словно кто-то невидимой рукой стирал их с карты звездного неба. Через несколько минут сектор Гамма-семь снова был пуст.

«Просканировать след гиперперехода!»

«Ничего, сэр. Никаких следов. Ни тахионных возмущений, ни гравитационных искажений, ни остаточной энергии. Они просто… растворились. Словно их и не было.»

Рорик долго смотрел на опустевший экран. Словно их и не было. Словно дурной сон, привидевшийся всему Протекторату.

«Отбой тревоги», – наконец произнес он, чувствуя, как с плеч спадает тяжесть многодневного бдения. – «Усилить наблюдение за сектором. Всем службам – подготовить подробный отчет. И передайте на Кирон… пусть не расслабляются. Это еще не конец. Это только начало.»

Общество на Кироне вздохнуло с облегчением, смешанным с разочарованием. Сенсация не состоялась. Одни говорили, что это были просто разведчики, другие – что пришельцы испугались мощи Протектората. Третьи шептались о предвестниках чего-то большего.

Рорик не принадлежал ни к одной из этих групп. Он просто чувствовал, что это затишье – тревожное. Слишком легко они пришли, слишком просто ушли. Словно проверяли что-то, оценивали. Или, что еще хуже, оставляли какой-то невидимый «маяк», готовя плацдарм для настоящего вторжения.

В пустоте космоса, на станции «Аэгис Цзишуй», воцарился хрупкий, напряженный мир. Вахта продолжалась, но теперь каждый взгляд на экраны дальнего обнаружения был исполнен нового, более глубокого смысла. Пустота перестала быть просто пустотой. В ней теперь таился вопрос. И Рорик Вале́риус с неприятной уверенностью ощущал, что ответ на этот вопрос им очень не понравится. Он приказал удвоить патрули и провести полную диагностику всех систем станции. Интуиция кричала ему, что следующий визит будет не таким мирным.