Читать книгу Юлькина дача - Группа авторов - Страница 2

Я сидела на табуретке и горько рыдала. Баба на чайнике! Да сама она на чайнике! Хотя даже «на чайнике» было не так обидно, как «баба». Ну что она вообще такое придумала!

Бабушка зашла в комнату:

– Юлечка, что ты заливаешься белугой? Что случилось? Болит что-то?

Я потрясла головой.

Ну как вот бабушка не понимает, что, если бы у меня что-то болело, я бы лежала и ругалась, злилась, но точно бы не рыдала. Нет. Но меня назвали «бабой на чайнике»! И кто! Я заревела ещё громче.

– Юль, ну, пойди на улицу сходи, чего в домике с утра сидишь, –

бабушка не знала, как подступиться ко мне такой – красной и ревущей.

– Не пойду, баааа. Я тут буду сидеть.

Бабушка начала терять терпение:

– Ну наревёшься – выходи, небось, Люся тебя потеряла уже.

При имени вредины Люськи я бросилась на кровать рыдать в подушку.

Бабушка вышла из дома, и я постепенно умолкла. Ещё пару раз всхлипнула и пошла за полотенцем – вытирать опухшую физиономию.

Бабушка просто не знала, что Люська сегодня ко мне уже заходила. Поэтому мы и поругались. А всё из-за юбки.

Бабушка сшила мне юбку – синюю в мелкий цветочек и с мелкими кружавчиками по низу. Я этой юбкой вчера весь вечер любовалась. К ней отлично подходила футболка с салатовой полоской. Правда, бабушка хмыкнула и пробормотала что-то вроде «а не было ли у нас в роду цыган», но мне наряд нравился. И длина у юбки была не то, что у остальных моих юбок и платьев. Все они были, в основном, короткие, детские. А эта юбка была чуть ниже колен. Это, кстати, было очень кстати. Потому что ещё две недели назад мы играли в «казаки-разбойники», и, догоняя Иринку, я так шлёпнулась, что колени до сих пор были украшены коричневой коркой. А ещё я недавно пропалывала свёклу, поэтому, кроме корочки, на коленях красовались свежие царапины. Ну ведь, стоя на коленках, пропалывать было удобнее. Короче, замечательная юбка очень удачно прикрывала подбитые коленки и делала меня минимум на пару лет старше.

Очень мне нравилась моя новая юбка. Ровно до сегодняшнего утра, когда заявилась Люська.

– Ой, какая юбочка, – сначала воскликнула она. Но потом поджала губы и разглядывала меня с непроницаемым видом.

– Нравится, Люсь? – гордо спросила я. – Мне её бабушка сшила!

– Ну, не очень, – сказала наконец Люська. – Ты в ней, как баба на чайнике!

Я просто задохнулась.

– Да ты что! Такая юбка красивая, смотри!

Я покружилась, и юбка встала вокруг меня колокольчиком.

– Не очень, – повторила Люська, не глядя на меня. – Гулять в ней не ходи лучше.

А потом она вдруг засобиралась домой, будто бы бабушка попросила её набрать ягод на компот.

Мне даже не хотелось уговаривать подругу остаться.

Когда Люська ушла, я пододвинула стул, залезла на него и стала смотреться в маленькое зеркало на стене. Я показалась себе неуклюжей в этой длинной синей юбке, и чего я тут развоображалась. Я сняла её и заплакала. Идти гулять в юбке совершенно расхотелось. Но и все остальные юбки и штаны стали казаться ужасно старыми и некрасивыми.

Баба на чайнике. Я всё примеряла и примеряла к себе эти слова. Пока мне не начало казаться, что я и правда сижу тут на стуле, как на чайнике, и вокруг меня расстилается пухлая пышная юбка, и лет мне под пятьдесят, и никому и никогда я уже не понравлюсь. На этих мыслях меня и застала бабушка.

Вытерев лицо и ощутив, что слезы закончились, я натянула штаны и выползла в огород.

– Ба, чего помочь?

Бабушка раскрывала огурцы. Она посмотрела на меня удивлённо, но вопросов задавать не стала.

– На-ка, подержи вот тут, я плёнку поправлю.

Мы раскрыли грядки с огурцами, потом пошли в теплицу пасынковать помидоры. От помидоров руки быстро стали жёлтыми, но бабушка всё отрывала и отрывала лишние отростки, наполняя ведро. Я выносила ведро на компостную кучу и снова приносила его бабушке, по пути выискивая свежие листочки щавеля вдоль тропинок.

После огорода я ушла читать. По счастью, мама нашла несколько книг Кира Булычёва, и приключения Алисы захватили меня полностью. Так что, когда бабушка пришла звать меня обедать, я, уже ничуть не расстроенная, рассказывала ей про лиловый шар, забывая зачерпывать ложкой гороховый суп. К Люське я не ходила. Она тоже не пришла ко мне ни в этот день, ни на следующий.

– Юля, а чего ж ты юбку не носишь? Всё в брюках ходишь, жарко же.

– Ба, она мне не нравится.

Бабушка так и охнула:

– Как это не нравится! Ты же такая довольная была!

– А теперь не нравится.

– Юля, что это вдруг разонравилась? И вообще, вчера утром плакала. Что это происходит?

– Ничего, бабуль.

– А Люся почему не приходит?

У меня защипало в носу.

– Потому что она дура. И ей моя юбка тоже не нравится!

– Так вот чего ты, как туча, ходила. А почему ты решила, что ей юбка не нравится?

– Она сказала, – тут я перешла на шёпот, – что я – как баба на чайнике.

Бабушка, вопреки моим ожиданиям, рассмеялась.

– Юль, ну какая баба! Да ещё на чайнике! Может Люся позавидовала твоей юбке?

– Чего ей завидовать, у неё своих обновок полно!

– Не знаю. Но похоже, будто позавидовала, вот и сказала в сердцах обидное слово.

С Люськой мы не общались три дня.

Пока она не пришла ко мне утром, как ни в чём не бывало.

– Юююль! – услышала я знакомый голос на улице. – Пошли в бадминтон играть!

Я вышла на крыльцо. За калиткой стояла Люська. В новой юбке – белой в мелкий цветочек, длиной чуть пониже колена.