Читать книгу Юлькина дача - Группа авторов - Страница 8

Я лежала под одеялом и наблюдала за углами. Они были очень чёрными, и я точно знала, что стоит только закрыть глаза, как оттуда что-нибудь выпрыгнет. Вообще-то глаза закрыть очень хотелось. Но с закрытыми глазами было ещё страшнее.

В Москве было лучше. В Москве прямо под окнами проходила дорога, по которой даже ночью кто-нибудь нет-нет, да и проедет. И не было этой вымораживающей, заползающей в уши тишины. А здесь, на даче, никаких посторонних звуков, пока не рассветёт. С рассветом я сдавала свою бессонную вахту и сладко проваливалась в сон. В десять утра бабушка, уже отработавшая пару-тройку часов в огороде, заходила и удивлённо восклицала:

– Надо же, спит ещё. Сколько ж можно спать!

С чего это вдруг я караулила ночные углы? Потому что я любила читать. И как раз перед отъездом на дачу нам пришёл новенький номер журнала «Пионер». А там начинался цикл рассказов с впечатляющим названием «Красная рука, чёрная простыня, зелёные пальцы» и подзаголовок – «страшные повести для бесстрашных школьников». Как раз для меня! Я же совершенно бесстрашная! Я даже на высоком турнике кувырок могу сделать – и назад, и вперёд. Назад ещё ничего, но вот чтобы, сидя на перекладине на высоте двух твоих ростов, вперёд нырнуть, это, я вам скажу, только я могла из всего класса. Даже мальчишки не решались. В общем, кому же ещё читать такие рассказы, как не мне. А чтобы интереснее было, я решила прочитать их вечером, перед сном. Потому что кто же страшные истории днём читает? В пионерских лагерях всегда перед сном страшилки рассказывают. Нет, сама я, конечно, этого не знала, меня в лагерь ни разу не отправляли, но те, кто был в лагере, Глеб, например, или моя городская подружка Ленка, охотно рассказывали о лагерных буднях, и как они друг друга страшными историями пугали так, что спать потом не могли. Я тогда ужасно Глебу и Ленке завидовала – это ж так интересно в лагере, и потом, я бы ни капельки не боялась! Чего бояться каких-то россказней? Я бы там самая смелая была и водила бы подружек ночью в туалет или попить, если бы им страшно было.

В общем, весь день я терпела, прочитала анекдоты и отрывки из школьных сочинений, ознакомилась с биографией Сельмы Лагерлеф, ну, той, которая про Нильса и гусей написала. Да всё прочитала, кроме Успенского. А перед сном включила лампочку над кроватью и погрузилась в мир красных несмываемых пятен и детских ужасов, когда никто и никогда не придёт на помощь. Выгрузилась я из него, впрочем, довольно быстро, половины не успела прочитать.

– Юля, ну-ка спать, – строго сказала заглянувшая в комнату мама. – Поздно как! Даже мы с папой уже ложимся.

Ну и ладно, подумала я, сейчас мама уйдёт к себе, а я дочитаю.

Выключила свет и накрылась одеялом. Но, чтобы не заснуть, открыла глаза. На меня из темноты смотрела чёрная масса, я была уверена, что масса движется. И едва не заорала. Быстро нащупала выключатель и зажгла лампу. С пианино на пол сползло покрывало от кровати, которое я накинула ещё вечером. Спать почему-то расхотелось. Я снова выключила свет и подумала, что неплохо бы заснуть, пока мама ещё не легла, а рассказы и завтра дочитать можно.

Но тут я вспомнила, что у меня над кроватью висит ковёр. А кто знает, что там под этим ковром прячется. Пришлось снова включать свет. Ковёр был тяжёлый, и края неохотно поднимались от стены. Так что я смогла проверить только один угол. Под ним ничего не оказалось – ни красных пятен, ни чёрных надписей. Но оставались ещё три неисследованных угла. Попробовав ещё раз закрыть глаза, и полежав минуту или две, я вернулась к ковру. На этот раз удалось поднять второй угол и даже заглянуть под ковёр ближе к середине.

– Юля! – вошла мама. – Зачем ты трясёшь ковёр? Смотри, сколько пыли теперь.

– А я хотела посмотреть, что там под ковром, и какая у него другая сторона.

Мама возмущённо поправила углы ковра:

– Нашла время! Придумаешь вечно что-то. Давай-ка спать.

– Мам.

Мама уже почти дошла до двери.

– Мам, а посиди со мной в комнате.

– Зачем это? Я спать уже собралась.

– Ну, мам, ну, почитай что-нибудь. Мне что-то не спится, посиди тут.

Мама посмотрела на меня с сомнением, но согласилась:

– Ладно, кроссворд разгадаю.

Она принесла кроссворд и села за стол.

Я закрыла глаза и стала скорее засыпать.

С мамой тени не докучали и расползлись спокойно по углам. Но и сон не приходил.

Через десять минут мама встала и, зевая, пошла из комнаты.

– Мам!

Мама аж вздрогнула:

– Юля! Ты не спишь ещё?

– Нет, мам, посиди ещё.

– Нет, я уже сплю сижу, всё, спать пора. Если страшно, включи свет.

И мама вышла.

Ничего мне не страшно.

Но свет я всё-таки включила. Сначала над кроватью. Потом над столом.

Покрывало бесформенной кучей валялось под пианино, и стоило мне закрыть глаза, как из него хотела выползти очень чёрная рука. Поэтому я не закрывала глаза, а внимательно на него смотрела. Потом я вспомнила, что не до конца осмотрела ковёр, и пришлось приглядывать за ковром тоже. Глазам уже очень хотелось закрыться, но как только я пыталась уснуть, ожившие герои страшилок подбирались к моей кровати.

За окном было совсем темно и тихо. Лишь изредка занавески освещали фары проезжающей машины, с улицы слышался звук мотора, а потом снова всё погружалось в ночное безмолвие. Я лежала и не знала, то ли не шевелиться, чтобы меня никто не заметил, то ли, наоборот, ворочаться почаще, чтобы те, кто нападает ночью, знали, что я не сплю. Очень хотелось включить свет ещё и в коридоре, но для этого надо было пробежать по неосвещённой части комнаты и зайти в совершенно тёмный холл. Нет, это мне было не под силу. Скорее бы рассвет.

Я различала стрелки часов, но они, казалось, вообще не двигались. Без десяти полночь. Хотелось пить. Вот что за ерунда, зачем ночью пить, никогда же не хотела, но жажда неумолимо сушила рот. О том, чтобы сходить на кухню за водой, не могло быть и речи. Мамочки, полночь. Я даже закрыла глаза, чтобы не видеть часов. В этот миг раздался звук струны гитары, висевшей на стене. Клянусь, её никто не трогал, но я чётко услышала звук.

– Мама! – заорала я и бросилась в комнату родителей.

Там было тихо и спокойно. Я подлезла к маме под бочок. Мама недовольно что-то пробурчала во сне, но пустила. А я наконец-то смогла спокойно закрыть глаза.

Я отлично выспалась. А родители даже грозились конфисковать журнал. Но как-то забыли. Так он и приехал вместе со мной на дачу, и одним своим присутствием напоминал про то, что зелёные пальцы не дремлют. Самое печальное, что мне открылась про себя ужасная тайна – никакая я не бесстрашная, а самая что ни на есть трусиха.