Читать книгу Хлопок одной ладони - Группа авторов - Страница 2

Перед глазами все двоится, меня слепит яркий свет, голова раскалывается от боли, я чувствую, как задыхаюсь и не могу сделать вдох, кашляю, с силой тяну воздух всей грудью и чувствую, как легкие разрывает страшная боль, слышу свой крик…

Почему-то совершенно не могу вспомнить, как я здесь оказался, что это за место. В груди ноет, и эта ужасная головная боль слева, как будто кто-то воткнул мне в череп иглу, и она достает до самого центра, причиняя постоянную тупую боль. Я даже провожу рукой по волосам, проверяя… нет, с головой все в порядке. Останавливаюсь, чтобы привести мысли в порядок. Что со мной случилось, почему я ничего не помню?

Внутри что-то обрывается: как можно жить без памяти? Сейчас со мной только мое настоящее, прошлого не стало, даже происходящее как будто не остается в памяти. Хотя нет, я помню, как задался мыслью: «Что со мной происходит» и остановился, а это произошло… сколько? Пять минут назад? Я вижу мутную пелену по сторонам, под моими ногами – совершенно гладкий пол какого-то невнятного цвета… как может такое быть, что я не могу определить цвет пола?

Я шел вдоль этого пространства какое-то время, не покидало ощущение, что это коридор, а значит надо пойти поперек и хотя бы увидеть стену. Да, стена есть, теплая, слегка шершавая, к ней можно прислониться, присев, и сделать еще раз попытку собраться с мыслями. Итак, от чего я могу оттолкнуться в этом месте? Смотрю на руку, взгляд снова приобретает способность фокусироваться, но рука… Я не узнаю ее. Ощупав лицо, пытаясь понять, как выгляжу, но не могу. Я точно знаю, что я мужчина, нет смысла даже это проверять: видимо это знание находится в той области памяти, которая до сих пор со мной. Я откуда-то знаю, что мой рост выше среднего. Больше – ничего. На мне надета клетчатая рубашка синего цвета (о, рубашка синяя, а вот пол я все еще не понимаю, какого), и полинявшие голубые джинсы. На ногах – сильно поношенные кроссовки.

Запускаю руки в карманы и сразу выдергиваю правую – резкая боль. Смотрю на средний палец – он порезан, темно-красная кровь выступает из пореза. В левой руке у меня вынутый из кармана пластмассовый солдатик, одетый в форму российских солдат второй мировой войны. Одна рука солдатика выглядит отломанной, приглядевшись, я замечаю, что она просто не приклеена – весь солдатик склеен из частей. Осторожно запускаю правую руку в карман – палец все еще горит и ноет, но я достаю вторую находку – завернутый в полиэтиленовый пакет осколок стекла. Вероятно, это часть разбитого стакана, тонкого стекла… Откуда он взялся? Я не знаю.

В заднем кармане носовой платок – увы, самый обыкновенный, дешевый, в голубую клеточку. Я дую на порез и заматываю свой пострадавший палец платком.

Интересные дела – я помню так много всего, что связано с солдатиком: вторая мировая война, плащ-палатка, Россия, но не помню, кто я такой. Оглядываюсь по сторонам и замечаю, что теперь четко вижу и противоположную стену, и сам коридор, по которому я шел, однако все еще не понимаю, какого он цвета. Удивительно: вокруг нет ни одного источника света и никаких теней. Такое впечатление, что просто все пространство вокруг равномерно флуоресцирует.

Ну что ж, не сидеть же так, прислонясь к стене, всю оставшуюся жизнь, очевидно, что все попытки что-нибудь вспомнить ни к чему не приведут. Надо пройти дальше по коридору и попытаться хотя бы что-нибудь понять. Я поднимаюсь на ноги, и вдруг понимаю, что все это время я слышу какую-то нежную и тихую музыку. Разобрать довольно сложно, играют какие-то струнные инструменты, а сама мелодия вызывает ощущение чего-то до боли знакомого, однако, разумеется, я ничего не могу вспомнить. И женский голос. Просто тянет основную мелодию, никаких слов, что-то вроде «Ла-ла-лаааа!», и я совершенно уверен, что знаю владелицу этого голоса. Кажется, будто эта музыка и причиняет мне ту тупую ноющую головную боль, к которой я уже почти привык. Музыка доносится откуда-то сзади, кажется, именно от нее я пытался уйти по этому коридору. Разумное решение – уйти от того, что причиняет тебе боль… с другой стороны эта музыка – все, что может привести меня к пониманию ситуации. Пробую продвинуться в направлении звука и чувствую, что, к счастью, боль не усиливается по мере приближения источника звука. Пение и музыка усиливается до тех пор, пока я не обнаруживаю в стене коридора дверь. Прикладываю к ней ухо, да, без сомнения, звук идет из-за нее. Но меня охватывает настоящая паника, я чувствую, как стучит мое сердце в неровном ритме, кровь приливает к голове, головная боль усиливается до невыносимого уровня, и я бросаюсь бежать от этой двери, закрывая уши руками…

Лежу на полу, уткнувшись головой в угол между полом и стеной, пытаясь отдышаться, музыка звучит откуда-то неподалеку, и тут я замечаю, что мой лоб упирается не в стену коридора, а в другую дверь. Ну, раз я не могу открыть ту дверь, открою хотя бы эту. Я отлично понимаю, что это далеко не так же важно, как войти в ту дверь, из-за которой доносится пение, однако логика подсказывает, что любая возможность должна быть использована.

– ДОРОГОЙ МОЙ, ТЕБЕ ХОЧЕТСЯ ПОЙТИ ПРОСТЫМ ПУТЕМ… НО ЗДЕСЬ ЭТО, СКОРЕЕ ВСЕГО, НЕ ПОМОЖЕТ. ТЫ ПОПАЛ В НЕПРОСТУЮ СИТУАЦИЮ.

Я принимаю решение и рву на себя дверную ручку (ручка кажется знакомой, как будто я открывал и закрывал эту дверь несчетное число раз), не вставая на ноги. Дверь приоткрывается, ударяя меня по коленкам. Я осторожно заглядываю внутрь, и мои глаза встречаются с другими глазами. Голова смотрящего на меня находится на одном уровне с моей и он (оно?) просто смотрит на меня, совершенно пусто и безразлично, но от неожиданности я отшатываюсь назад и падаю навзничь. Поднимаю голову и вижу: оно все еще стоит за дверным проемом и не двигается, его взгляд обращен в мою сторону. Ничего конкретного я не вижу – только блеск влажных глаз и приземистая фигура.