Читать книгу Спорим, ты влюбишься в меня - Группа авторов - Страница 7

Я вхожу в дом Эйдена и первым делом скидываю с себя серую шубу, чувствуя, как плечи буквально ноют от усталости, а затем присаживаюсь на плетеную скамейку, чтобы стянуть дутые ботинки. Я вымотана, голодна и откровенно расстроена из-за рабочих сложностей, которые, конечно, делают историю с баром и курортом интереснее и масштабнее, но сейчас мне от этого ни капли не легче. Доставку моих козлят снова задержали, и они будут здесь только через пару дней, хотя для них уже все готово, и это почему-то злит меня сильнее, чем должно.

– Эйден? – зову я, рассчитывая, что он где-то в доме и отзовется.

Я захожу на кухню, где на плите что-то безумно вкусно пахнет, а точечный свет мягко освещает столешницу и кухонный остров, ясно давая понять – он дома, даже если ответа я так и не слышу.

Ладно, не важно, решаю я, сейчас мне просто нужно смыть с себя весь сегодняшний день, поужинать и завалиться с книжкой в своей спальне, ни с кем не разговаривая. Мне хочется тишины, пледа и ощущения, что меня хотя бы час никто не тронет.

Я поднимаюсь на второй этаж и сразу иду в свою ванную, включая горячую воду, чтобы та как следует прогрелась. Я бы с радостью выбрала ванну вместо душа, но она есть только в комнате Эйдена, поэтому я просто оцениваю, чем могу улучшить свой комфорт в имеющихся условиях. Половина моей косметики перекочевала в ванную Эйдена – то, чем я пользуюсь редко – но именно сегодня мне хочется либо скраба, либо пилинга, чтобы буквально содрать с себя этот день и почувствовать себя живой. В итоге я устало выключаю воду и плетусь к спальне Эйдена, в сотый раз проверяя, дома ли он, потому что совершенно не хочу застать его в неподобающем виде.

– Эйден, – стучусь я в приоткрытую дверь его ванной, не рискуя заглянуть внутрь.

– Дакота?! – спохватывается он. – Ты… ты уже вернулась?

Из ванной доносится какой-то шум, будто что-то падает, и мое тело тут же напрягается, но я все еще не вхожу.

– Ты там в порядке? Что происходит?

– Да, я… – неуверенно тянет он, явно суетясь. – У меня тут небольшая проблема и…

– Я зайду позже, – вместо извинений говорю я, уже разворачиваясь к выходу.

– Вообще-то, – голова Эйдена появляется в дверном проеме так резко, что я вздрагиваю, – мне нужна твоя помощь, Дакота.

– Не уверена, что хочу знать, что там случилось, – автоматически морщусь я, едва сдерживая улыбку.

– Просто, – устало выдыхает он, – пообещай не смеяться, ладно?

– Ты меня пугаешь, Эйден.

– Пообещай, – почти хмуро настаивает он.

Я киваю.

– Хорошо, я… – он неуверенно открывает дверь, и я сознательно не опускаю взгляд ниже его лица. – Мне стало интересно, что это такое, и… кажется, я переборщил.

И вот тогда я вижу, как на голой груди Эйдена в форме сердца, друг поверх друга, толстым слоем наклеены полоски для восковой депиляции. Мне тут же приходится сжать губы в тонкую линию, потому что удержать улыбку, а тем более смех, становится почти невозможно.

– Эйден, – короткий смешок все-таки срывается с моих губ, и я прикрываю рот рукой.

– Я знаю, я облажался, – смущенно закатывает глаза он. – Просто эта розовая коробочка была такой милой, и… я видел в интернете, как парни сходят с ума от боли, когда это делают, и… мне захотелось проверить, правда ли это.

– И как успехи?

– Это настолько больно, что я не могу сорвать ни одной, – тяжело выдыхает он и возвращается в ванную, пока я все еще стою на пороге. – Я уже пытался их смыть, размачивал теплым полотенцем, даже стянуть маслом, – он указывает на мой тюбик с маслом для волос, и мне приходится прикусить край нижней губы, чтобы он не заметил, как я улыбаюсь, – их… их слишком много.

Я все же вхожу в ванную, когда Эйден бессильно наваливается ладонями на холодную мраморную столешницу и опускает лицо вниз, будто готов смириться со своей судьбой. Я стараюсь сосредоточиться на том, насколько все это нелепо и смешно, а не на его голом торсе и отчетливо прорисованных мышцах, но это выходит из рук вон плохо. Я буквально физически чувствую тепло его тела, будто оно заполняет собой все пространство ванной и мне некуда от него деться.

– Мне… мне нужно посмотреть на это, – все-таки унимаю хихиканье я.

Эствуд тяжело выдыхает и выпрямляется, возвышаясь надо мной, и это движение кажется слишком интимным для ситуации, в которой мы оказались. Его голая грудь, украшенная восковыми полосками, оказывается прямо у моего лица, и мне приходится собрать все свое самообладание, чтобы не зависнуть и сосредоточиться исключительно на его проблеме, а не на нем самом.

– Сколько здесь слоев? – хмыкаю я, когда едва касаюсь самой последней полоски, будто проверяю, настоящая ли она.

– Тебе лучше не знать, – тихо и смущенно мотает он головой, складывая руки на бедрах. – Я использовал две пачки.

– Две пачки? – все-таки улыбаюсь я. – Господь, Эйден, ты…

– Идиот. Я знаю, Дакота, но это не помогает мне все исправить.

– Придется дергать, – признаюсь я, потому что другого варианта просто не вижу. – Это будет… неприятно, но я обещаю сделать все как можно быстрее и потом дам тебе крем против воспаления.

– Ладно, – чуть увереннее кивает он. – Я могу справиться с этим, верно? Вы, девушки, постоянно делаете это, так что… я же выживу?

Я хмыкаю чуть громче, уже прекрасно представляя, какой ад он испытает в ближайшие минуты, но стараюсь не пугать его раньше времени. Я просто мою руки, даже не вспоминая о том, что еще пару минут назад ненавидела этот день и весь вечер, потому что Эйден каким-то образом сделал его чуточку лучше. По крайней мере сейчас я могу позволить себе немного выдохнуть и отвлечься от собственных мыслей.

– Хорошо, – киваю я, когда руки становятся сухими от полотенца. – Встань вот сюда и навались на столешницу. Тебе нужно слегка вытянуть ноги, чтобы быть чуть ниже, и… возьмись за что-нибудь.

– Это не подходящее время для пошлых комментариев, верно? – Эйден послушно выполняет мои указания, пряча за сарказмом свою нервозность.

– Можешь рискнуть, но помни, что я вообще-то собираюсь сделать тебе больно.

– Ты же сказала, что будет неприятно, – он замирает и поднимает на меня глаза.

– Я соврала, – признаюсь я и, не дожидаясь, пока он опомнится, срываю первую полоску.

– Твою ж мать! – взрывается Эйден, запрокидывая голову назад, а его пальцы впиваются в столешницу. – Ауч!

– Осталось примерно девятнадцать, – подавляя улыбку, хмыкаю я.

– Нет, знаешь что? Я в норме, – он отрывается от раковины и начинает пятиться к выходу. – Это… это может остаться на своем месте. Само как-нибудь отпадет и…

– Да брось, – мне приходится схватить его за руку, чтобы остановить. – Ты… хорошо справляешься.

– Это пытка, Дакота.

– Я знаю. Но по другому от этого не избавиться.

Эйден смотрит на меня слишком внимательно, будто всерьез взвешивает мои слова и ищет в них подвох. В его взгляде читается искренняя надежда на чудо и почти детская вера в то, что восковые полоски могут исчезнуть сами собой, если просто достаточно сильно этого захотеть.

– Просто… доверься мне, ладно? – отзываюсь я, наконец отпуская его руку и стараясь звучать спокойнее, чем чувствую себя на самом деле. – И по возможности постарайся не орать мне в ухо, я все-таки не виновата в твоих жизненных решениях.

– Ты хочешь моей смерти, – сдается он, возвращаясь на свое место и снова наваливаясь на столешницу так, будто готовится к публичной казни.

– Ты сам наклеил их на себя, Эйден, – пожимаю плечами я, будто речь идет о чем-то совершенно обыденном.

– Зато в форме сердца.

– Да, на случай остановки твоего собственного – мы обязательно воспользуемся этим, – фыркаю я и снова неожиданно дергаю полоску, которая в этот раз цепляет еще несколько.

Эйден сдавленно стонет, резко опуская голову вниз, будто надеется спрятаться от боли в мраморе.

– Дакота, – сквозь зубы выдыхает он, – ты… можешь предупреждать о таком?

– Тогда ты начнешь меня останавливать.

– Не правда, я…

– Хорошо, тогда на счет три, – подыгрываю ему я, потому что точно знаю, как все будет. – Раз, два…

– Стой! – восклицает он, резко выпрямляясь в полный рост, словно это может его спасти.

– Я же сказала, – закатываю глаза я, упираясь руками в бока, – чем быстрее мы это сделаем, тем лучше, Эйден.

Я бегло осматриваюсь вокруг и замечаю небольшую полку напротив нас, придумывая гениальный план по усмирению этого мужчины. Я аккуратно ставлю туда его телефон и включаю запись, словно это все было частью его же плана с самого начала.

– Вот, – хмыкаю я, – дополнительная мотивация. У тебя будет такое же видео и… порадуешь своих подписчиков.

– Это ужасно, – мотает он головой, выглядя при этом так, будто вот-вот расплачется.

– Ты прав, – хмыкаю я, аккуратно наваливая его обратно на столешницу, – твоим фанаткам не понравится присутствие девушки в кадре.

– Не уж то, ревнуешь, детка? – хмыкает он, поднимая на меня взгляд исподлобья, в котором даже сквозь боль сквозит флирт.

– Оо, – с улыбкой тяну я, – еще как! – и резко срываю еще часть восковых полосок.

– Мм, – стонет он, запрокидывая голову назад. – Ты определенно наслаждаешься этим.

– Ты даже не представляешь как, – хмыкаю я и снова дергаю полоски, когда он совсем этого не ожидает, наслаждаясь моментом чуть больше, чем следовало бы.

Эти три полоски оказываются приклеены прямо на его сосок, и Эйден взвывает от боли так, что, кажется, его слышит весь чертов курорт. Он хватается за собственную грудь, пытаясь унять жжение, а я окончательно сдаюсь и больше не могу сдерживаться. Я смеюсь искренне, громко и по-настоящему, почти задыхаясь от смеха и не замечая, как автоматически кладу ладони на его голое плечо, чтобы не потерять равновесие.

– Это не смешно, детка, – морщится он, явно страдая, но все еще пытаясь сохранить лицо.

– Я знаю, – все еще смеюсь я, – извини, но… я ничего не могу с собой поделать.

Он уже открывает рот, явно собираясь мне что-то ответить, когда я снова неожиданно дергаю пару полосок и продолжаю смеяться, не давая ему ни секунды на подготовку. В этот раз Эйден дергается так сильно, что подается вперед, и его руки будто инстинктивно обхватывают мою талию, притягивая меня к себе. Он тяжело дышит, утыкаясь лбом мне в плечо, пока я все еще подрагиваю от смеха и внезапно слишком остро осознаю, насколько близко мы стоим друг к другу.

– Осталось, – пытаюсь снять собственное напряжение я, – еще разок. Ну, может два.

– Просто закончи эту пытку, Дакота.

– Хорошо, – киваю я, стараясь не замечать, что он все еще держится за меня и явно не спешит отпускать. – На счет три. Раз.

Я тут же срываю последние полоски, не дожидаясь оставшихся цифр, и Эствуд сжимает меня в своих объятиях еще сильнее, простонав прямо мне в грудь. Не будь на мне толстого свитера, он бы точно заметил дрожь моего тела и мурашки, даже если меня бросает в жар от этого момента и его близости.

– Ты молодец, Эйден, – подбадриваю его я, стараясь звучать насмешливо, а не слишком мягко. – Теперь ты… лысый.

Он медленно выпрямляется, разворачиваясь лицом к зеркалу, и тяжело выдыхает, будто только что пережил маленькую личную трагедию. Вся его грудь покраснела в форме неровного сердца, и это выглядит одновременно больно, смешно и до нелепости мило, так что мне приходится напомнить себе, что мне нельзя все это чувствовать.

– Вот, – протягиваю ему свой крем после депиляции, – нанеси его тонким слоем, подуй и…

– Ты поможешь мне?

– Я…

Я понимаю, что он вполне может намазаться сам, это очевидно и вполне логично, но вот подуть… я точно не хочу этого делать, тем более когда он полуголый и слишком близко ко мне. И все же мои руки сами откручивают крышку тюбика, будто живут отдельной жизнью, и я неуверенно киваю.

– Будет неприятно, – мой голос предательски ломается, и я аккуратно касаюсь его воспаленной кожи, стараясь не думать о том, что прикасаюсь к нему вообще.

Эйден тут же напрягается всем телом, а я ловлю себя на том, что задерживаю дыхание, потому что расстояние между нами становится слишком маленьким и слишком интимным. Я дую на его кожу, он тяжело выдыхает в ответ, но только сильнее сжимает челюсть, словно пытается выдержать не только жжение, но и сам момент.

– Извини, я…

– Продолжаешь пытать меня, я знаю.

– Дай крему высохнуть и постарайся не трогать эту область дней… пять.

– Спасибо, детка, – тихо выдыхает он.

– Эйден, – начинаю злиться я, резко поднимая на него взгляд.

Но это было ошибкой, потому что его лицо оказывается слишком близко к моему, а взгляд не отпускает ни на секунду.

– Извини, – уже почти шепчет он, быстро облизывая губы, – вырвалось.

Я на мгновение замираю, будто кто-то выключил звук и свет одновременно, и воздух между нами становится густым и тяжелым. Но я вовремя дергаю себя назад, буквально вырываясь из этого странного, опасного момента.

– Вообще-то, – отступаю я, – я зашла за скрабом, он… – я бегло осматриваю все свои вещи в его ванной, – вот он, я… пойду, мне надо…

– Дакота, мы…

– Увидимся чуть позже, ладно?

Я не дожидаюсь его ответа, просто хватаю нужную мне банку и выхожу из ванной, почти спасаясь бегством. Может быть, Эйден и поднял мне настроение этим вечером, но он не должен был этого делать…

Потому что если бы его не было в моей жизни, мой вечер прошел бы ужасно – и я должна помнить, что именно этого я и заслуживаю.