Читать книгу Манифест свободы. Почему свободные рынки – нравственны, а Большое Правительство – нет - Группа авторов - Страница 8

Сосредоточенность бюрократии Большого Правительства на ее собственных потребностях – главная причина, по которой Большое Правительство не должно иметь власти над решениями, касающимися здравоохранения. Когда политически мотивированные меры вызывают раздражение, как это происходит с велосипедными дорожками или с блокировкой автомобилей, за снятие которой надо платить и которая превращает господство закона в насмешку, это достаточно плохо. Но при системе «здравоохранения от Обамы» эгоистичная, политизированная бюрократия будет усиливать свое влияние на решения, которые принимают лечащие американцев врачи. Это имеет опасные и разрушительные последствия, которые испытает каждый гражданин США.

Потребность государственных служащих в экономии денег будет иметь все большее превосходство над реальными медицинскими потребностями граждан. Эта скаредность скажется на лечении каждого американца, независимо от того, имеет ли он государственную или частную медицинскую страховку.

Либералы поднимают на смех мысль о «присяжных, решающих вопросы жизни и смерти». Возможно, решения о том, кому жить, а кому умирать, будут выносить не какие-то тайные комитеты. Но новая бюрократия, которую создает «здравоохранение от Обамы», равносильна введению нормирования медицинских услуг. Как и предсказывала Нэнси Пелоси, американцы наконец начинают понимать суть этого чудовища. Одно из спорных положений новых законов о здравоохранении предусматривает ассигнование 1 млрд долл. на так называемые исследования сравнительной эффективности (CER). Предполагается, что результаты исследований подобного рода сообщат страховщикам и врачам о том, какие формы лечения приносят наилучший эффект при минимальных расходах. На первый взгляд это выглядит замечательно, но в действительности дело обстоит намного более зловеще: концепция CER заимствована у национальной системы здравоохранения Великобритании, где CER подкармливает такую бюрократическую структуру, как Национальный институт здравоохранения и клинического совершенства. Известное под ироническим сокращением NICE[43], это учреждение генерирует данные, которые служат ориентирами при существующем в Великобритании нормировании медицинских услуг.

В Соединенном Королевстве есть такой показатель, как «продолжительность жизни, корректируемая в соответствии с качеством жизни». Этот показатель фактически навешивает ценник на каждый дополнительный год жизни человека. Майкл Тэннер из Института Катона, занимающийся анализом политики в области здравоохранения, объясняет: «Если говорить точно, то каждый дополнительный год жизни стоит примерно [44 тыс. долл.]»[44].

Если оказание медицинской помощи некоторым пациентам не приносит достаточного результата, измеряемого «продолжительностью жизни, корректируемой в соответствии с качеством жизни», британское государство может и отказать в оказании медицинской помощи такого типа. Это означает следующее: если вам, скажем, 70 лет и вы нуждаетесь в операции на сердце (а в таком возрасте многие люди нуждаются в подобных операциях), в новом мире бюрократизированного здравоохранения вам откажут в операции потому, что она не соответствует стандарту пользы по шкале сравнительной эффективности. Как пациент, забудьте о ваших личных потребностях и пожеланиях.

Когда президент Обама посетовал на то, что «расходы на медицинское обслуживание хронически больных и умирающих от старости будут, возможно, поглощать до 80 % всех расходов на здравоохранение…», и сказал, что эта проблема «должна стать темой очень трудного демократического обсуждения»[45], он намекнул на перспективу такого рода нормирования в отношении пожилых пациентов.

Государственная Программа оценки технологий здравоохранения (HTA), которая, обосновавшись в Вашингтоне, следит за страховыми полисами наемных работников и получателями государственной бесплатной медицинской помощи, показывает, на какое медицинское обслуживание можно рассчитывать в соответствии со стандартами сравнительной эффективности. Совет этой программы недавно усомнился в необходимости наблюдения за уровнем глюкозы у детей и подростков в возрасте до 18 лет, а такой контроль многие годы считался стандартной медицинской процедурой, предусматриваемой даже медицинскими страховками, которые выдают обвиняемые в «жадности» частные страховые компании[46].

Что произошло? После вспышки общественного негодования Программа оценки технологий здравоохранения в конце концов решила продолжить оплату контроля уровня глюкозы у детей и подростков, но ограничила оплату дорогих спинномозговых инъекций людям, страдающим хроническими болями в спине.

Затем выступил могущественный Консультативный совет по независимым платежам, который, как предполагается, должен добиваться снижения затрат на государственное бесплатное медицинское обслуживание пожилых американцев, сокращая ставки возмещения стоимости лекарственных препаратов, являющихся, по мнению Совета, слишком дорогими, и тем самым препятствуя врачам выписывать такие лекарства. Известный специалист по анализу здравоохранения Салли Пайпс из Тихоокеанского исследовательского института и многие другие эксперты говорят, что эта мера равносильна введению нормирования для престарелых пациентов[47].

В ответ на эти обвинения защитники Большого Правительства говорят, что и без предпринятой президентом Обамой реформы здравоохранения частный сектор также ввел бы «нормирование» медицинских услуг через ценовой механизм. Но это утверждение в корне неверно. В отличие от государственной бюрократии компании, работающие на свободных рынках, не реагируют на повышение спроса сокращением предложения того, что пользуется спросом. Если возникает потребность в большем объеме продовольствия, одежды или плазменных телевизоров, предприниматели находят способы удовлетворить эту потребность. Если бы у нас был открытый рынок услуг здравоохранения, решением проблем стало бы не сокращение расходов на дорогие инъекции, облегчающие боли у пожилых людей. Бизнес нашел бы новые способы предоставлять больше таких инъекций, причем за меньшую цену. Это уже произошло в тех крошечных сегментах рынка медицинских услуг, которые не затронуты ныне действующими правилами. В качестве примера можно привести возможность делать прививки против гриппа в медицинских центрах, оказывающих услуги по сниженным ценам, таких как Walgreens.

Сторонники государственного вмешательства утверждают, что Большое Правительство необходимо для приведения в порядок здравоохранения. Но нынешняя система здравоохранения сложилась под влиянием регулирования, а не спроса потребителей медицинских услуг. Во время Второй мировой войны работодатели не могли повышать заработные платы из-за мер контроля над заработками и ценами. И тогда работодатели начали предлагать медицинское страхование. Федеральное налоговое законодательство, разрешавшее работодателям вычитать расходы на медицинское обслуживание из сумм, подлежащих налогообложению, институционализировали эту практику.

Каков результат этой институционализации? Возникла сформированная под воздействием государства отрасль, в которой главными покупателями медицинского страхования стали корпорации. Таким образом, рынок удовлетворяет потребности корпораций, а не потребителей.

В условиях действительно открытого рынка покупателями медицинских услуг были бы не компании, а индивидуумы. Налоговые вычеты в связи с приобретением медицинских страховок получали бы не работодатели, а работники. Препятствия созданию национального рынка были бы устранены.

Эти очень простые реформы могли быстро создать рынок, подчиненный потребностям граждан. Если бы главным покупателем медицинских услуг были вы, страховщикам, врачам и больницам пришлось бы конкурировать за вас. Освобожденные от государственного регулирования, решающие проблемы предприниматели удовлетворили бы ваши потребности точно так же, как делают это на любом другом рынке. Вы получили бы лучшее и более чуткое к вашим запросам медицинское обслуживание. И самое главное – цены пошли бы вниз.