Читать книгу Манифест свободы. Почему свободные рынки – нравственны, а Большое Правительство – нет - Группа авторов - Страница 9

Так почему же правительственные бюрократы тратят деньги налогоплательщиков на сотни миль дорогих велосипедных дорожек, которыми большинство людей не пользуются, или на «мосты в никуда»? Почему эти бюрократы принимают тысячи страниц законов, предусматривающих огромные расходы и меняющих жизнь, даже не читая то, что принимают? Дело в том, что, как бы благородны ни были намерения работающих в правительстве людей, они просто не несут ответственности перед остальными.

Как уже было сказано, политикам и должностным лицам приходится отвечать перед избирателями главным образом на выборах. Повседневной обратной связи между рынком и государством, которая ограничивала бы силу действия «закона Паркинсона», не существует. Соответственно, меньше и необходимость заботиться об удовлетворении «клиентов» и «акционеров» Большого Правительства, потребностей простых людей, которые оплачивают государственные услуги и получают их.

По словам обозревателя газеты Wall Street Journal Дэниела Хеннигера, частный сектор, который платит налоги, воспринимают как смутную «интеллектуальную абстракцию»[48]. Политикам и государственным служащим трудно понять, что миллиарды долларов, которые они безрассудно тратят, на самом деле – деньги, заработанные тяжким трудом американцев.

Во время дебатов по федеральному бюджету 2011 г. президент Обама сказал, что один из способов, которым он бы сократил федеральный дефицит, является «безаварийный механизм долга». Это выражение на бюрократическом жаргоне означает автоматическое повышение налогов, которое происходит, несмотря на то что никто не голосовал за такое повышение[49]. Эти автоматические повышения налогов станут «даром», который позволит выворачивать карманы людей даже после того, как Обама покинет пост президента США. Конгресс отклонил эту идею.

Однако автоматические увеличения расходов весьма распространены. Когда Эндрю Куомо впервые занял пост губернатора штата Нью-Йорк в 2011 г., газета New York Post сообщила, что новый губернатор, к своему ужасу, обнаружил, что «спрогнозировано увеличение расходов на 13 %, и это вызвано главным образом рядом автоматических увеличений расходов, заложенных в законодательство прежними поколениями лоббистов и действовавших заодно с ними законодателей»[50]. Расходы в таких сферах, как образование и бесплатное медицинское обслуживание престарелых, должны были увеличиться независимо ни от чего, даже если переживающая спад экономика будет приносить меньшие налоговые поступления.

На что идут все эти деньги? На постоянно растущую бюрократию и щедрые льготы для наемных работников. Вот лишь один пример – льготы для работников государственных служб города Нью-Йорка в течение последнего десятилетия росли вдвое быстрее, чем льготы для работников частного сектора. Пожарные и сотрудники полиции могут уходить на пенсию, которая составляет половину их оклада, после всего лишь 20 лет службы, даже если им едва перевалило за 40. Пенсии не облагаются налогами штата и увенчиваются ежегодными прибавками и медицинской страховкой. Штат должен из года в год оплачивать эти расходы за счет налогоплательщиков[51].

Такая же, в общем, ситуация наблюдается и в федеральном правительстве. Анализ данных, представленных Бюро экономического анализа Министерства торговли США, свидетельствует, что федеральные служащие зарабатывают в среднем вдвое больше, чем работники в частном секторе. За период 2000–2009 гг. совокупная сумма компенсаций федеральным служащим, включающая льготы, возросла более чем вдвое – с 30 415 долл. до 61 998 долл.[52].

Как объясняет Дэниел Хеннингер в газете Wall Street Journal, потребностям государственных служащих начали отдавать предпочтение перед потребностями налогоплательщиков – работников – «клиентов государства» в 60-х годах ХХ в. Президент Джон Ф. Кеннеди подписал приказ, разрешающий федеральным служащим создавать профсоюзы и вступать в них. Хеннингер отметил, что новые и быстро растущие профсоюзы государственных служащих имели приоритеты, которые радикально отличались от приоритетов работников, занятых в частном секторе, которые «привязаны к реальному миру прибылей и убытков»[53]. У них есть ставка в деле помощи преуспеянию компаний, на которые они работают, поскольку работники выигрывают от сохранения занятости и увеличения числа рабочих мест. Но профсоюзы государственного сектора изолированы, защищены от влияния рыночных сил. Нет ничего, что ограничивало бы их требования увеличения заработных плат и льгот. И они требуют этого. Потому что могут.

Мышление подобного рода привело нас к умопомрачительно высоким заработкам рабочих, которые ввергли штаты в финансовый кризис, и это поощряет безудержную, ползучую коррупцию. Мошенничества с больничными листами обходятся штатам в сотни миллионов долларов. В числе других примеров – скандал с обслуживанием инвалидов на железнодорожной линии, соединяющей Нью-Йорк с Лонг-Айлендом. На протяжении чуть ли не целого десятилетия почти все уходящие на пенсию работники этой пригородной линии получали льготы, предназначенные инвалидам. Большинству из уходящих на пенсию было едва за 50. Типичным получателем льгот был «инвалид» из числа офисных работников, который для того, чтобы получить право на выплаты по инвалидности, жаловался, что не может стоять больше пяти минут, но затем люди видели, как такой «инвалид» более часа лопатой чистил снег. Был и вышедший на пенсию рабочий, который получал 100 тыс. долл. в год в виде выплат по инвалидности и пенсии. Несмотря на сообщения, что этот человек испытывает страшные боли, пытаясь согнуться и подобрать предметы, он часто играл в гольф и теннис – на деньги налогоплательщиков[54].