Читать книгу Аджимушкай. Красные звезды в каменном небе. Роман. Том 1 - Константин Стерликов - Страница 10

В сумрачной комнате для допросов, где за столом по центру восседает майор НКВД, стоит тяжелая атмосфера усталости и безысходного тупика. Сизый папиросный дым курится чуть ли не туманом под потолком… Статная грозно темнеющая, фигура майора зависает как культовое восточное изваяние в благовонных курениях… Внушая страх и благоговение. Где-то в углу суетятся расторопные помощники.

– Давай следующего! – раздраженно бросает майор молодому лейтенанту, – Сколько их еще на сегодня? Штабелями с фронта шлют… Что там все, с ума посходили? Перестали воевать? Саботажем и заговорами занялись? Подрывной деятельностью? Нам расхлебывать эту грязь…

Лейтенант проворно исчезает за дверью и вскоре на пороге появляется конвой, ведущий крупного человека лет 40—50, с нашивками полковника.

– Арестованный Верушкин доставлен! – рапортует лейтенант, вытягиваясь в струнку, – разрешите писать протокол?

– Да… Хорошо, – цедит сквозь зубы майор, ища бумаги на вошедшего, – садитесь, товарищ полковник, побеседуем!

– Благодарю, – арестованный проходит и присаживается на табурет у стола, – я могу узнать, что происходит?

– Я и сам бы хотел это знать. Все так начинают! Не понимаю, что такое, почему я, это какая-то ошибка… Просто так к нам никто не попадает! Уж поверьте, тем более с фронта!

– За мной преступных действий нет. Меня вытащили сюда прямо из окопа, толком ничего не объяснив. Может просто клевета, лживый донос?

– Разберемся… – шелестит бумагами майор, – Если чисты перед Родиной – извинимся и отпустим на волю. Если нет, будете отвечать по всей строгости военного времени! Значит так… – майор открывает папку, перебирая документы, – Верушкин Федор Алексеевич, 1897 года рождения. Полковник, 320 стрелковая дивизия. Начальник химических войск 51-й армии. Отзывы один лучше другого… И что же Вы нахимичили, дорогой Федор Алексеевич? Что скажите?

– Не знаю… что Вам сказать! Я выполнял приказ. Обстановка была сложная. Я принял решение, единственно разумное в данной ситуации. При сильной плотности огня противника мы остались на позициях. Но никто не отступил… Мы удержали этот участок фронта.

– Да, вместо наступления, вы остались на месте… – вздыхает майор, читая найденную бумагу, – Вы мало что проявили преступную нерешительность, но и создали угрозу для прорыва противника и окружения наших войск в районе Кой-Аксана. Подставили под удар всю линию фронта! Это очень серьезный проступок, Федор Алексеевич! Почти измена…

– По-другому было нельзя! Я берег людей от бессмысленного уничтожения под бешенным артиллерийским огнем врага! Атака была невозможной, в голой степи, полегли бы все! Нужна была поддержка наших батарей… А они молчали!

– Берег людей? Надо же какая отеческая забота! Аж слезу вышибает… А Вы не забыли, что мы на войне находимся, и здесь, случается умирают? А, полковник?

В этой тяжелой войне с фашизмом, никто, слышите, никто не имеет права беречь себя! Только самопожертвование, воля и доблесть, храбрость до безрассудства приемлимы в этой жестокой Битве! Иначе мы не Победим…

– На войне важна тактика, а не слепые массовые потери! Заклание армии успехов не принесет. Нужны четкие, слаженные продуманные действия. Немцы, кстати, так и воюют, грамотно и обстоятельно – зря своих людей в пекло не бросают. Проверяют все на десять раз, прежде чем шаг шагнуть и выстрел сделать. Поэтому и дошли до нас по всей Европе…

– Это что же, Вы хотите сказать, что фашисты нас лучше и открыто восхваляете армию врага?

– Да я не об этом… Не надо передергивать, майор! Вы понимаете, о чем я. Давайте разбираться в сути вопроса, не будем накручивать лишнего. Если в чем-то виноват – я отвечу! А фантазии оставим литераторам. Мы все-таки военные люди!

– Ладно, пойдем дальше. Смотрю я на все это и не понимаю!

Что с Вами не так? Ничего не складывается… – листает дело майор, – Ни одной плохой характеристики! Образцовый командир Красной Армии! Каких еще поискать надо!

Герой 2-х войн. Гражданская и Финская… В 1916 году призван в армию, с 1918 года – в Красной Армии. 1919—20 годы воевал на Южном фронте, с 1921 года – в Закавказье. В 1923 году закончил артиллерийские курсы, а в 1926-м артиллерийскую объединенную школу в Киеве. А в 1936 году инженерно-командный факультет Военно-химической академии им. Ворошилова. В 1939 году прослушал курс лекций Генерального штаба. Член ВКП (б) с 1924 года. Волевой преданный делу Коммунист! С 22 марта 1942 года назначен начальником штаба 320 стрелковой дивизии.

Награды, благодарности, похвальные отзывы…. Орден Красной Звезды и медаль «20 лет РККА». Отличный боевой путь! Почитаешь, так как будто действительно ошиблись…

С Вас пример надо брать, а не арестовывать…

– Так и есть! Я ничего против Родины и народа никогда не делал. Если бы я и был в чем виноват, сам бы пошел под суд. Я преданный сын партии! И в Красной Армии с момента ее рождения…

– Так-то, оно так. Но изложенные факты говорят против Вас! Все тонкости дела мы выявим. Опросим свидетелей. Проанализируем сложившуюся обстановку на фронте. Найдем Правду!

А самое главное, что Вы сняты с должности и арестованы по личному указанию самого товарища Мехлиса! Тут никаких интриг и доносов, все предельно прозрачно!

– Мехлис? Понятно… Его бы воля, он бы всех в штабе пересажал и расстрелял. Неравнодушен он к нашему брату, а Крымскому фронту особенно.

Вот и до меня добрались! Неймется же человеку… Как еще Козлов с Черняком держатся!

Я – преступник! Да бред какой-то! Какой из меня саботажник и враг? Вся сознательная жизнь в армии! С юных лет… Я ничего другого даже представить не могу!

– Времена меняются. И люди тоже… Многие легендарные командиры Гражданской войны оказались впоследствии врагами народа! Сошли с верной дорожки и пошли против Советской власти и товарища Сталина. И даже в наших рядах НКВД! Поэтому никаких иллюзий на этот счет быть не может… С Вами посмотрим, будем работать… Надеюсь, что исход расследования будет благоприятен для Вас! Конечно я бы мог Вас сейчас отправить сразу в камеру, но учитывая ваш безукоризненный послужной список я ограничусь домашним арестом! С тюремными застенками пока подождем…

А потом, когда пройдут все необходимые следственные процедуры, тогда или назад в армию или под трибунал!

– Да Вы что говорите? Некогда сидеть, когда враг на пороге! Бои идут… Я бы на передовой пригодился лучше!

Ну накажите – понизьте в звании, разжалуйте хоть в солдаты… Только отправьте назад на фронт! Ситуация сейчас сложная, там каждый человек на счету, тем более командир. Немец рвется! Мы все должны…

– Оставить! – резко выкрикивает майор, – Вы уже показали себя на фронте. Достаточно, чтобы на Вас обратил внимание сам товарищ Мехлис. Это не шутки! Я и так делаю для Вас большое исключение… Обвинения против Вас серьезные. Нам шаткие элементы на передовой не нужны! Это поопаснее самого лютого врага будет! Кто знает, что Вы еще там учудите?

Поэтому нет к Вам доверия больше, товарищ полковник! Хотя полковник уже вряд ли… Должности начштаба уже лишились, и звания наверняка тоже…

А там видно будет, что и как! И советую говорить правду, какой бы горькой она ни была! Посидите, подумайте, сделайте выводы! И напишите подробно как все было… Командир должен вести за собой людей, вдохновлять, пылать, лететь как буревестник Революции! А не топтаться на месте как пугливая сентиментальная барышня и не подвергать риску вверенный ему рубеж! Не мне Вам говорить, чего стоят ошибки на фронте.

– Ошибки в людях стоят не менее дорого…

Когда по оплошности пропадали настоящие таланты своего дела. И примеров тому предостаточно. Ценные кадры терять непозволительно… Всегда есть место исправлению каких бы то ни было ошибок!

Что ж, я Вас понял, майор! Сделаю все, как сказали! Уже готов к покаянию…

– Вот и славно! Я в Вас не сомневаюсь, Федор Алексеевич! Больше открытости и честности и признания своей вины. И активного сотрудничества со следствием. Возможно Вас кто-то вынудил на преступные действия, подтолкнул, повспоминайте и напишите… А мы уже все это разберем по полочкам! Искренне надеюсь, что до крайних мер не дойдет.