Читать книгу Царь Борис - Константин Владимирович Кокозов - Страница 3

1

Первый раз он её увидел на конференции райкома комсомола, где она выступала очень бойко от имени комсомольцев районного образования, и запомнил ее надолго. Уж очень подходила к ней её шустрая, оптимистическая, поистине комсомольская фамилия. В тот день, часто поглядывая на нее, высокую, статную, рыжую, со всеми соблазняющими формами, он испытывал непреодолимое желание узнать ее поближе, прикоснуться к ее коротким, соломенного цвета волосам. А если сказать честно, то, чем больше он смотрел на неё, тем больше она притягивала его взгляд своими невидимыми лучами юной красоты. «Хорошо бы подержать её в объятьях», – сразу подумалось ему. А через несколько минут в мозгу уже строились планы не упускать красавицу из поля зрения, найти способы сделать ее своей любовницей. В тот же день, выступая в конце конференции, читая свой доклад, Борис Иванович постарался и сделал всё, чтобы несколько раз упомянуть ее имя, похвалив свою будущую пассию за содержательное деловое выступление. Народу было много, будь его воля, он бы все время говорил о ней, о её красоте, о стройных ногах, о рыже-соломенных волосах, о её высоком, устремлённом из белой просвечивающей блузки своими кончиками прямо вперед, бюсте, – так она впала в сердце молодого партийного работника.

Через два дня представителей райкома пригласили на юбилей школы номер один, и Борис Иванович эту ответственную миссию не переадресовал никому, сам явился вместе с заведующей отделом образования. И туг, сидя в президиуме в актовом зале школы, Борис Иванович, лишь раз направив свой взгляд на молодую учительницу, сидевшую на первом ряду, так и застыл этим взглядом на ней, безотрывно любуясь ее обликом. Лишь иногда, когда произносили его имя, он поворачивал голову и бросал взгляд на человека, хорошо отзывавшегося о первом секретаре. Елину показалось, что и Надя догадалась, что означает пристальный, исполненный неподдельного интереса взгляд первого. Видимо, поняла, почему он смотрит на неё, не отрывая глаз. Вероятно, подумала, что первый, как говорят в таких случаях, положил на неё глаз, и от этой мысли сначала на её щеках появился легкий румянец, и она, чувствуя на себе его упорный взгляд, вынуждена была опустить глаза долу. Но и в таком положении Надя ощущала на себе его внимание, отчего становилось ей с каждой минутой всё более некомфортно.

Борис Иванович среди женского населения в районе как мужчина славился. Высокий стройный, светловолосый, с открытым лицом, к тому же первый человек, первый мужчина в районе, – ну какая женщина при виде его не будет мечтать о таком друге или муже, спутнике жизни? Надя бывала много раз свидетельницей того, как учительницы, собравшись в стайку, обсуждали мужчин и мужские проблемы и с завистью говорили о жене первого Нине Федоровне, сумевшей отхватить такого мужика. Одни достоинства, а недостатков у первого нет, – рассуждали учительницы. А математичка Кира Платоновна, немолодая, но с юмором женщина сказала:

– Такого мужика, как Борис Иванович, в нашем районе я на своём веку не встречала. Поэтому, бабы, не проходите мимо, особенно молодые. А то жизнь бежит быстрее ветра, придёт время, от вашей женской красоты останутся только бескорыстные воспоминания, взглянуть на вас страшно будет, не только мужикам, но и самой на себя.

Тогда все женщины прыснули от смеха, простреливая друг друга блеснувшими от шутки глазами. Но Надя по дальнейшему молчанию присутствующих поняла, что с мнением заслуженной математички согласны фактически – все.

Борис Иванович, к тому же женатый мужчина, был для Нади недосягаем, их пути-дороги почти нигде не могли бы пересечься, поэтому никакие виды Надя и не могла на него иметь, когда, случалось, не раз в женском коллективе речь заходила о могущественном молодом секретаре райкома. Теперь, сидя в актовом зале на первом ряду и перехватывая почти беспрерывный взгляд Бориса Ивановича на себе, она ощутила, как что-то дрогнуло у неё слева в груди. Мужчина он, конечно, что надо, только вот женатый. Надежда Владленовна считала, что только вертихвостки могут влюбляться в молодых женатых мужчин. Поэтому, краснея внутренне от пристального взгляда первого и чувствуя, как и снаружи горят порумяневшие щёки, ей очень хотелось отогнать несбыточные мысли. А после перерыва она поменяла место и уселась где-то в задних рядах.

2

Прошло еще два дня, и вдруг её включают в состав делегации, направляющейся на Украину перенимать прогрессивные методы ведения сельского хозяйства. Надя сразу догадалась, чьих рук это дело: её, учительницу английского языка, сельскохозяйственные проблемы волновали не больше, чем хоккей на траве. Она могла отказаться, даже, размышляя о полезности этой поездки, решила не ехать, но сказать вслух не решилась и на вопрос директора школы: «Поедете, Надежда Владленовна?», – ответила утвердительным кивком головы.

Шесть человек во главе с Елиным должны были за три дня объехать всю Донецкую область, везде побывать и везде успеть. Борис Иванович хитроумно разделил свою делегацию на две группы. И таким образом делегация с

Кубани стала уже который раз знакомиться с делами и новостями сельских тружеников Донецкой области.

В группе, где кроме самого Елина и Надежды Бойко, был инструктор сельхозотдела райкома Винченко, родом как раз из этих мест. Борис Иванович дальновидно включил его в своё звено, чтобы он после рабочего дня отпросился и уехал повидать своих родителей. Борис Иванович знал, что будет именно так, а не иначе, что случалось уже не раз, когда они приезжали на Украину. Винченко в таком случае сразу же приставал к Елину: поедем да поедем к моим родителям, сала настоящего попробуете! Обычно сам первый не поддавался. Но Винченко благосклонно отпускал. Полагал, что и на этот раз будет так, и не ошибся. Винченко насел с давней просьбой, как только они втроём оказались в гостинице райцентра Первомайский, немедленно получил «добро» главы делегации и, довольный, исчез…

3

Оказавшись вдвоём в гостинице, Борис Иванович пригласил Надю в ресторан поужинать. Она не отказалась, хотя отчётливо понимала цель такого внимания со стороны Елина. Просто она была уверена в себе, считала, что посещение ресторана ни к чему её не обязывает и вовсе не означает согласие на какие-то близкие отношения. Но раздумывая об этом, она замечала, как что-то с нею происходит, и когда она об этом думает, некие тёплые, сладостные волны проходят по всему телу, – как бы и что бы ни было, но приятно всё-таки, если на тебя очень серьезно обращает внимание первый секретарь райкома, да к тому же шикарный, классный мужчина, тайная мечта многих женщин района.

В тот день, вернее, вечер в ресторане она ещё не знала, к чему приведёт этот безобидный ужин, что произойдёт именно сегодня то, к чему так стремится подвести их отношения Борис Иванович. Зал наполняли незнакомые

люди, только Борис Иванович, такой внимательный, такой весёлый, весьма галантный и щедрый, сидел напротив неё, понемногу потягивал коньяк и казался прямо-таки родным человеком. Вообще-то Елин любил опрокидывать стаканы залпом, но сегодня он не ставил задачи выпить для души собственной. Нужно было кое-что показать перед этой молодой особой, глядя на которую переворачивается всё внутри, при которой прут наружу все душевные и физические силы, а голова пьянеет и без вина. Что там говорить, так или иначе представляешь её в своих объятиях, и надо с помощью малых доз коньяка поднять главным образом настроение Нади. Поднять до той точки, когда у любого человека, молодого или немолодого, партработника или учительницы, существенно притупляется это противное для свободного мужчины чувство бдительности, когда буксуют все общественные и свои личные ограничители, придуманные какой-то частью общества для того, чтобы другую, менее активную часть общества держать в строгих рамках, но чтобы самой этой, активной части общества, было удобно и уютно.

4

Надя, слушая интересные рассказы Бориса Ивановича о каких-то, неизвестных большому кругу людей сторонах жизни больших политиков (якобы одному Елину они были известны и доступны), понемножечку пригубляя малыми глотками коньяк, завороженно глядела на своего поклонника (что-что, а это уже она поняла давно) и незаметно для себя стала веселей, свободней в общении с ним и слегка даже развязной. Она стала в наиболее интересных местах заливаться звонким смехом, отчего заставляла других посетителей ресторана поворачивать головы в её сторону. Когда начинала играть музыка, она, подняв на Елина озорные, блестящие глаза, предлагала:

– Может, потанцуем?

Борис Иванович, радуясь в душе, что планы его благополучно претворяются в жизнь, улыбался, согласно кивал и, несвойственно для его массивной фигуры, легко поднимался со своего места. Кружась в паре с ней под популярную тогда мелодию, он всячески старался покрепче держать ее в своих объятиях, чтобы бюст её, выпирающий из белой блузки, он мог ощущать на своей груди, и заодно, касаясь подбородком, вдыхать приятный запах её волос. Причем руки Бориса Ивановича не могли спокойно лежать на талии девушки, они всячески не спеша ползали по её спине, умудряясь почему-то успокаиваться именно тогда, когда ложились пониже талии. Тогда Надя, неторопливо откинув голову, поднимала на него глаза и, погрозив пальчиком, сама закидывала свою руку назад и беря его лапищу в хрупкую ладонь, перемещала её в более безопасное, никем не осудимое место. Потом принималась и за вторую заблудшую лапищу Елина.

Долго, почти до самого закрытия, они сидели в ресторане. Елин и Надя то продолжали свой затянувшийся ужин, то выходили в круг со всеми покружиться, попрыгать под новую музыку. Елин был на седьмом небе от радости, не торопился, не нервничал, ибо был уверен в своих расчетах, что Надя, длинноногая, светловолосая, кареглазая, девушка с лебединой шеей и продолговатым лицом, с аккуратным маленьким ртом и таким же аккуратным носом, со словно выточенной из мрамора фигурой, от прикосновения к которой кровь застывает в висках, будет в эту ночь, часом раньше или часом позже, лежать в его крепких и сильных объятьях.

Перед уходом Борис Иванович заказал еще бутылку коньяка и соответствующую закуску, чтобы продолжить начатый, приятный во всех отношениях вечер в номере гостиницы. «На всякий случай надо, вдруг понадобится», – подумал Елин. Поднявшись на свой этаж, он рядом с Надей, уже нетерпеливой походкой, направлялся по устланному красным дорогим ковром коридору, в самый его конец, где напротив друг друга «находились их номера.

Здесь Борис Иванович, увидев, что никого вокруг нет, попытался поцеловать девушку в губы, но она, смеясь, отвернулась, и его губы прошлись по её щеке. Но и это было нормально для первого раза. Хотя она и увернулась от поцелуя, но смех её, добрый и ласковый, оставался многообещающим, поэтому Борис Иванович этому неподчинению, этой милой неудаче значения не придал. Так подошли к дверям. Надя, прислонившись, ввиду выпитого коньяка, на секунду к двери, достала из небольшого карманчика синей юбочки ключи от номера. Борис Иванович нахмурился и, словно обидевшись, тоже стал открывать ключом дверь своего номера. «Неужели все мои старания пойдут сегодня насмарку?», – промелькнуло у него в голове, и от этой мысли взбунтовалась вся его мужская гордость. Неужели перед этой длинноногой козочкой ему придётся сдаться, как когда-то, тридцать лет тому назад, когда только что приехал в город и перед девушками робел и краснел, отводя глаза?

5

Да, тогда он под их насмешливыми взглядами сильно пасовал. Много раз вспоминая о своих молодых, юношеских годах, Борис Иванович сам себя презирал за то, что не умел и прямо-таки не мог ухаживать за девушками. Ладно бы, если имел бы неказистую, невзрачную или уродливую внешность. А тут – по высоте как настоящий телеграфный столб, и всеми другими данными Богом не обделён. Девушки прилипали к нему, как мухи к мёду, а он сам, как красная девица, заливался розовой краской, отворачивал голову, забывая все нужные к месту слова, не умея ответить на самые элементарные вопросы. А однажды даже, можно сказать, перед девушкой заснул. Иначе как объяснить, что в ответ на вопрос девушки, откуда он родом, Борис онемел и не мог раскрыть рта, пока товарищ по институту не толкнул его в бок и не привёл в чувство: «Тебя спрашивает вот эта гражданка, откуда ты родом и сколько коров держат твои родители!», – сказал он и залился нахальным смехом вместе со стоящими рядом девушками.

Он вспомнил это и на сей раз. И это воспоминание как бы подхлестнуло его, перевернуло внутри Елина невиданный пласт запасной энергии и, бросив занятие по открыванию своего номера, он с сияющей улыбкой, сделав широкий шаг, оказался рядом с Надей. Она в этот момент как раз вдела ключ в замочную скважину и, забыв повернуть его, носком своей чёрной лакированной туфельки пыталась толкнуть дверь. Понятно, что ей это не удавалось.

Ну-ка, давай-ка я попробую помочь тебе, Надюш! – очень ласково произнёс он.

И от этого доброго сильного голоса Надя, немного повеселевшая от коньяка, встала боком к двери, спиной, покачнувшись, слегка оперлась на косяк, а правой рукой удержалась за локоть Елина. Борис Иванович, радуясь в душе этому доверительному движению, повернул ключ, кулаком толкнул дверь вовнутрь и она, скрипя, открылась в тёмное пространство комнаты.

Пожалуйста, Надежда Владленовна, можете войти в свое жилище! – со всей широтой улыбки Елин демонстративно показал рукой, куда именно ей следует входить.

Спасибо, товарищ первый секретарь, – на мгновенье взглянув на него прищуренными глазами, Надя юркнула в номер.

Борис Иванович, постояв секунду, прямо с порога нащупал на внутренней стене включатель, щёлкнул им, – и мгновенно помещение ожило от рассыпанного вокруг, хотя и не слишком яркого, экономного света.

Елин не раздумывая вошел в комнату, грубо прихлопнув защёлкнувшуюся дверь. Надя стояла лицом к лицу и смотрела на него вопросительным взглядом. Борис Иванович, как в юношеские годы, восторженными глазами, но уже без румянца на загорелых скулах, смерил девушку с головы до ног и тут же, молча сделав полшага вперёд, подхватил её, словно букет гладиолусов, на свои по-медвежьи огромные ручища. И так же безмолвно, целуя её лицо, широко раскрытые изумлённые глаза с подкрашенными тушью ресницами, нос, губы и виски с завитками светлых волос, подвигался к кровати, стоявшей слева у окна. Он бережно уложил её на заправленную кровать и, не отрываясь губами от её лица и шеи, не останавливаясь в помыслах, стал расстёгивать блузку, нашел молнию на юбке…

Таким образом всё у них произошло в первый раз. Борис Иванович овладел ею стремительно, и в этом она, к своему собственному удивлению, ни малейшим движением не воспротивилась. И не сказать, чтобы она не понимала, что это может произойти, ведь уже продолжительное время знала, что означает это внимание, и к чему могут привести эти ухаживания. И ещё некоторое время назад, ясно видя, какую определённую цель ставит Елин, отвергала про себя возможность интимной близости. Но когда дело дошло до той самой критической точки, она всё же смолчала, приняла его ласки, мысленно махнув рукой на последствия своего поступка и на несоответствие его общественным правилам. В тот момент Надя и не думала, зачем она поддаётся и идёт на этот шаг. И цель была неясна, и любви, даже влюбленности в первого секретаря тоже не было. А что касается дальнейших их связей, которые могли бы перерасти в сильные и крепкие настоящие чувства, то здесь тоже, как говорят, «бабушка надвое сказала».

6

От Нины Фёдоровны, законной супруги Бориса Ивановича, не так-то просто уйти в сторону насовсем, без того, чтобы она выцарапала глаза обоим, чтобы она обоих не смешала с землёй. У неё князь превратится в грязь, но мужика своего Нина Фёдоровна чужим рукам не доверит, и уж троих дочерей без отца не оставит. «Акула, а не женщина», – говорили про нее женщины, если дело касалось интересов её семейного очага. Да честно говоря, Надя и не делала какие-нибудь далеко идущие ставки на Бориса Ивановича, хотя их отношения с каждым днем становились ближе и теснее. Она чувствовала себя в его широких и сильных объятиях словно в облаках, словно в раю, и это пока для неё было самое главное. Надя видела, что и он, Борис Иванович, в ее обществе чувствует себя комфортно, ищет её взглядом и, как маленький ребенок, которому купили дорогой подарок, сияет от счастья, даже случайно встретившись с ней.

О будущих своих отношениях почти не говорили, разве что Борис Иванович в начальный период их знакомства порой обронял:

– Надо тебя, дорогая моя, поближе ко мне пристроить на работу. Я придумаю что-нибудь. Соображу, куда можно тебя перетащить.

В результате Надя однажды опомнилась в кресле секретаря ВЛКСМ района. Это было удобно в первую очередь Елину, он мог по желанию пригласить её к себе в любое время, как бы по служебным делам, а фактически для того, чтобы налюбоваться Надеждой Владленовной сколько душе угодно. Вот и сейчас, срочно уезжая в Москву, он не забыл, зашёл попрощаться, но, увидев ее загорелые ноги, длинную шею, не устоял.

Уходя от нее, приводя себя в порядок после внезапной и бурной встречи, глядя в зеркало, что стояло у двери в углу, Борис Иванович, видимо, для того, чтобы рассеять сомнения и тревоги о своей дальнейшей судьбе, возможно, появившиеся в голове девушки в связи с его переездом на новое место работы, растянуто произнес:

Скоро, Надя, сдаётся мне, переедем мы с тобой в другой город, возможно, большой, с широкими чистыми улицами, с театром, с концертными залами и прочими культурными центрами.

А куда, ты уже знаешь, Боря? – спросила Надя, прихорашивая губы с зеркальцем в одной руке и с помадой – в другой.

Ничего не знаю, тёмный мрак. Велели прибыть в Москву, к самому Брежневу – и всё, – серьёзно, с таинственным видом человека, уже одной ногой ступившего в сферы, малопонятные сознанию маленького человека, сидящего в невзрачном здании сельского райкома, сказал Борис Иванович и, сделав шаг в сторону Нади, поцеловал её в алые, только что подкрашенные губы.

Ну, бывай, Надюша. Почешу я, успеть надо к самолёту, – сказал Елин и, развернувшись, торопливо подошёл к двери. Нагнувшись, он приложился правым глазом к замочной скважине и, насколько ему позволяла видимость, обследовал коридор. Людей вблизи не было видно, на той стороне двери не слышалось голосов. Воровато оглядываясь по сторонам, он осторожно открыл дверь, немножко приоткрыл её, высунул голову. Неторопливо через щель двери осмотрел узкий коридорчик, иногда бывающий полон народом, и, убедившись, что всё в порядке, вышел из кабинета секретаря ВЛКСМ Надежды Бойко.

Куда, домой? – спросил водитель Елина, когда тот сел в машину.

Да, да, Коля, нажми на газ, надо переодеться, – с довольным видом скомандовал Елин, кивком головы показывая на дорогу. Чёрная «Волга», недавно переданная краевым начальством за хорошие результаты в уборке урожая, бесшумно напрягаясь и оставляя за собой из глушителя невидимый след, выехала со двора райкома и через несколько минут остановилась у пятиэтажного дома, в котором жил первый секретарь.

Пошли, Коля, поможешь мне собраться, – сказал Борис Иванович, выходя из машины и важно осматриваясь, а юркнув в подъезд, на радостях, как мальчишка, пробежался по бетонным сту пеням лестницы на четвёртый этаж, где находилась квартира.

7

Нины Фёдоровны дома не было, она в отпуске отдыхала в санатории, в Геленджике. Поэтому, когда Борис Иванович вошел в квартиру, а за ним и Коля Первухин, Елин сразу открыл дверь в ванную, а Коле велел захватить из платяного шкафа свежую белую рубашку и светлый костюм. Мол, вон он висит с краю за синим банным халатом, так и сказал Борис Иванович, потому что этот самый халат он надевать не любил, хотя жена то и дело за это пилила, стараясь приучить его к солидности, как обеспеченного человека, который по вечерам обязан облачаться в этот халат и уж потом заниматься своими делами. Однако Борис Иванович любил натягивать на себя, как в давние студенческие годы, тонкие спортивные трико, а сверху, если прохладно в комнате, рубашку-безрукавку. А в жару, в летнее время, бывало, что, занимаясь разными делами, хаживал и голым, будучи один в квартире или при жене.

Коля Первухин быстро нашёл костюм Елина, принёс и повесил его на вешалку в прихожей, напротив двери в ванную, так что Елину после душа, смывающего кубанский пот после нещадного солнечного пекла, оставалось высунуть руку через дверь ванной и забрать свежую одежду.

Чай поставить? – спросил предусмотрительный Первухин, зная, что Борис Иванович в самую жару любит выпить в день несколько стаканов чая, вместо того, чтобы, как все нормальные люди, ублажать себя прохладительными напитками, лимонадами, квасами и им подобными.

Да, да, давай, ставь чайник, Колюхй; – донёсся голос Елина, и на кухне послышался шум воды, заполняющей чайник. Через несколько минут Борис Иванович, с ног до головы в парадной форме, причесанный и с галстуком, болтающимся на шее, вошёл в кухню и сел на табуретку перед только что налитой чашкой чая. Сделав несколько глотков, Елин встал, освободил шею от слишком тесного галстука.

Что-то сегодня не идёт, – сказал он, вытирая свежим носовым платком выступившие от выпитого горячего чая бусинки пота на носу и на лбу. – Ладно, я спущусь вниз, а ты, как допьёшь, закрой дверь и проверь, захлопнулась ли.

Елин, торопливо схватив в прихожей портфель с вещами, направился к двери. Не успел он спуститься вниз, как с четвёртого этажа его уже достал хлопок закрывшейся двери, а затем по ступенькам быстрый топот ног водителя. Так что почти одновременно Борис Иванович и Первухин подошли к машине, стоявшей у подъезда.

Давай, Колька, жми на газ, – садясь в машину, повелел Елин своему водителю, – осталось три часа, мы должны успеть ещё на регистрацию.

Не беспокойтесь, успеем, – уверенно заявил Первухин и щелкнул ключом зажигания. Машина тихо, почти безмолвно заработала, – до аэропорта прокачу с ветерком, – улыбаясь, взглянул Коля на своего хозяина и включил передачу. Машина, словно встрепенувшись, ринулась в направлении главной дороги, а выехав на неё, повернула налево и стрелой помчалась в столицу края…