Читать книгу Три цвета крови - Кристина Вернер - Страница 6

На следующую ночь Рихард не пришёл. Он не появился ни через день, ни через два.

Всё это время Эшли жила в постоянном напряжении. Ей было так страшно, что она перестала выходить на улицу, а заперлась у себя в квартире. Дома она чувствовала себя в безопасности, хотя и вздрагивала от каждого шороха. Она мало ела и двое суток почти не спала. Чёрная полоса в её жизни слишком затянулась, мозг занимала одна мысль – неужели её дни сочтены?! Но ко всему можно привыкнуть, как свыкается с болезнью неизлечимо больной, всё же лелея в глубине души призрачную надежду на выздоровление, и Эшли, в конце концов, немного успокоилась.

Подруги приезжали по очереди и проводили с ней всё свободное время. Они поддерживали её, как могли, с нетерпением дожидаясь вестей от тех странных парней, Эрика и Стивена. Но Эшли была уверена в том, что ничего у них не получится. По сравнению с Рихардом, эти пацаны ему и в подмётки не годились. Они производили на неё впечатление самоуверенных “шестёрок”, за спинами которых явно стоял кто-то сильнее, но пока что не вмешивался в события.

Кэтрин позвонила в мебельный магазин, где работала Эшли, и, представившись её сестрой, сказала директору, что та больна и пока неизвестно, когда вернётся к своим обязанностям. На первое время такого объяснения было достаточно.

На третий день её затворничества, наконец, явились Эрик и Стивен.

– Держи, – Эрик протянул Эшли маленький свёрток. – Странно, что вампир до сих пор не дал о себе знать. Сколько прошло с момента вашей встречи? Уже три дня?

– Может, это оттого, что его не приглашали сюда зайти? – предположила Лия. Она когда-то увлекалась байками о вампирах и полагала, что многое знает о связанных с ними суевериях.

– Нет, если ему нужно, он всё равно зайдёт, несмотря на то, что вы тут натворили, – сморщил нос Стивен. Во всех комнатах висели гирлянды из чеснока, источавшие мерзкий запах. – Вы тут сами скорее задохнётесь. Крестов тоже наставили?

– Нет, забыла! Ой, я такая рассеянная! – всплеснула руками Лия. – Святую воду-то я принесла и везде её разбрызгала, а о крестах позабыла, как хорошо, что ты напомнил. Я сейчас!

– Не поможет, не суетись.

– Почему?

– Это помогает тем, кто по-настоящему верит и то не всегда.

– Но после встречи с вами вполне можно поверить во всякие мистические штучки.

– Это не просто “мистические штучки”, – передразнил её Стивен. – Это выше твоего понимания, Эмилия, но ничего, со временем ты начнёшь постигать истину.

– Да я вообще атеистка, – надулась Лия.

Парни засмеялись.

– И собиралась наставить тут крестов, – укорил её Эрик.

– Так я же не для себя, я хочу помочь Эшли!

– Хватит, Лия. Бог или кто-то ещё мне вряд ли поможет, – Эшли развязала свёрток, в котором лежал амулет из слоновой кости, похожий на букву “Y”.

– Метку он не стирает, а используется для защиты, – пояснил Эрик. – Попробуем отогнать от тебя вампира. Не могу сказать точно, на какой срок рассчитан амулет, возможно, ты выиграешь время, но это не даёт гарантий…

– Да поняла я, ты уже сто раз твердишь одно и то же, заладил, как попугай! Исчезнет одна метка, так вампиру ничего не стоит поставить другую или сразу укусить меня. Да и с чего бы ему распыляться на метки? Вдруг он сегодня же убьёт меня?! – Эшли надоело быть в постоянном напряжении и не нравилось подозрительное поведение Эрика и Стивена, как и вся эта история. Схватив амулет, она стиснула его в ладони. – Вам же нет до меня дела. Если бы Кэтрин не попросила, вы бы и пальцем не шевельнули, чтобы помочь мне! И я не осуждаю вас, в этом мире ведь каждый сам за себя. Если бы я была частью вашей сраной головоломки, как Кэтрин и Эмили, тогда вы бы сделали всё, чтобы меня спасти, ведь так? Я не дура, мне не нужна ваша снисходительность и я не верю, что для меня всё кончено! Вы не хотите мне по-настоящему помочь!

– Эшли, – мягко начала Кэтрин, зная, что если её не остановить, то она в запальчивости наговорит лишнего и совсем испортит ситуацию.

Стивен и Эрик переглянулись. Возможно ли, что эта девчонка о чем-то догадывается? Ну и пусть, это уже не имело никакого значения.

– Уходите, я не нуждаюсь в ваших услугах! – воскликнула Эшли, и в тот же миг амулет в её ладони с хрустом треснул и рассыпался на части. Она смолкла, уставившись на обломки, и поспешно стряхнула их на пол. Её бросило в пот.

– Ого, как так получилось? – удивилась Лия.

“Когда я сказал, чтобы ты не особенно старался, я не имел в виду, чтобы ты не старался совсем”, – Стивен с осуждением глянул на Эрика.

“Я же не знал, что к Эшли прицепился настолько сильный вампир, – так же телепатически ответил Эрик. – Уж очень он её сожрать хочет, раз вложил столько энергетики в метку, что сразу же нейтрализовал амулет”.

– Сожалею, что ты не можешь быть с нами, Эшли, – обратился к ней Стивен. – У тебя большой потенциал, но стало слишком поздно. Я бы всё свалил на то, что это было подстроено по чьему-то коварному замыслу или по воле случая, но ты сама всегда действовала наперекор обстоятельствам.

– Я не понимаю, о чём вы говорите, ваши идиотские загадки и недомолвки у меня уже в печёнках сидят! Оставьте меня в покое! – рявкнула Эшли и указала им на дверь. – Вон!

Парни без лишних слов направились к выходу, бросив напоследок: “Кэтрин, Эмили, ждём вас снаружи”.

– А мы должны их слушаться? – Лия растерянно посмотрела на Кэтрин.

– Они ведь сдержали слово, принесли Эшли амулет, непонятно только, почему он не сработал. То ли они не желают ей помочь, то ли не могут. И что на самом деле стряслось тогда в клубе?.. Я хочу всё знать, Лия, – задумчиво прибавила Кэтрин. – Мне нужны ответы на все вопросы, а их у меня немало, поэтому давай выйдем и поговорим с ними.

– Эшли, мы обязательно что-нибудь придумаем, – Лия повернулась к ней. – Не падай духом!

– Девочки, спасибо вам, но если чему-то суждено случиться… – начала Эшли.

– Давай без негатива, – оборвала её Кэтрин. – Твоя судьба в твоих руках, ты не должна сдаваться.

– Конечно, не должна, ведь мы рядом с тобой, – Лия обняла Эшли, но та лишь горько улыбнулась.

Вечером Эшли всё-таки вышла из дома. Стены давили на неё, она не находила себе места. Подруги не звонили ей с тех пор, как ушли вместе с парнями. Наверно, Кэтрин придёт к ней позже, но Эшли не хотела, чтобы она пострадала из-за неё. Вдруг Рихард решит нагрянуть сегодня.

Прогулка успокоила и освежила её. В расцвете осени город был прекрасен. Под ногами шуршал ковёр из разноцветных листьев, воздух был кристально чист. Блики умирающих солнечных лучей на крышах домов и стёклах витрин напомнили Эшли о другой осени, когда она и Шон прогуливались по набережной и строили планы о том, куда они поедут летом. Стаи птиц, кружа над городом, издавали громкие, жалобные крики, прощаясь до весны. Опустились осенние сумерки, и ветер принёс с востока серые и толстые, как ватное одеяло, тучи. Вскоре начался дождь. Сначала редкие капли падали на листву деревьев, но уже через пару минут хлынул целый ливень.

У Эшли не было с собой ни зонта, ни тёплой куртки. О чём она думала, выйдя на улицу осенью? До дома идти было далеко и она укрылась под козырьком магазина, с грустью наблюдая за тем, как дождевые капли лентой стелятся по мостовой и как мимо проходят счастливчики с зонтами.

Сумерки почти перешли в ночь, а ливень всё не прекращался. Уныло наблюдая за мостовой, Эшли услышала знакомый голос, принадлежавший тому, кто до сих пор заставлял её сердце биться в несколько раз быстрее. Она обернулась. Это был он, её бывший парень, как всегда одетый модно и стильно: неброский дорогой пуловер тёмно-бежевого цвета, замшевая куртка, хорошо сидящие джинсы. Его каштановые волосы были гладко зачёсаны назад, и Эшли невольно вспомнила, какими мягкими они были на ощупь и как пахли ароматом зелёного чая.

– Да, понял, приду… Пока! – убрав смартфон в карман, Шон Хиггинс повернулся к Эшли. Он давно её заметил, но не хотел, чтобы она его увидела. Шон находился в магазине, когда начался дождь, у него тоже не было с собой зонта и вымокнуть до нитки ему не хотелось. Сначала он собирался переждать внутри, но всё же вышел на улицу, когда зазвонил телефон.

Мысленно чертыхнувшись, Шон подошёл ближе и неловко поздоровался с Эшли:

– Привет.

– Привет. Как жизнь? – нейтральным тоном поинтересовалась она, но взгляд её серо-голубых глаз выдавал истинные чувства. Она по-прежнему смотрела на него, как безумно влюблённая девушка, готовая ради объекта своей страсти пойти на всё.

– Отлично, как ты сама?

– Лучше всех, – бодро ответила Эшли, однако лёгкая тень омрачила её лицо.

Шон этого не заметил. Он не отличался чуткостью к той, к кому и так никогда не испытывал серьёзных чувств. Разговор не клеился, им обоим было как-то неловко. Они увиделись впервые с тех пор, как расстались четыре месяца назад.

– Ты, наверно, скоро уедешь в столицу? – поинтересовалась Эшли.

– Да, я нашёл работу. Уезжаю через неделю.

– Ты самостоятельно нашёл работу? Вау, ну надо же…

– Да! – в голосе Шона зазвучал металл. – Представляешь?

– Я-то думала, что тебе, как всегда, твои распрекрасные друзья помогли, – не удержалась от сарказма Эшли.

– Эшли, давай не будем, – попросил Шон. Обсуждение этой темы не доставляло ему ни малейшего удовольствия.

– Ты прав, извини, я иногда болтаю лишнее, ты же знаешь, – с горькой самоиронией произнесла Эшли и тут же поинтересовалась: – А как поживает твоя новая девушка?

– Лазаешь по моей страничке в соцсети? – вопросом на вопрос ответил Шон.

– Не без того.

– Что с тобой? – Шон проявил участие, но вовсе не ради неё, а для того, чтобы увести от опасной темы. Эшли действительно выглядела неважно из-за бессонных ночей и переживаний. – Ты что, заболела?

– Тебе на самом деле интересно или ты так, из вежливости спрашиваешь?

– Ну, так что с тобой? – нетерпеливо спросил Шон.

– За мной охотится вампир. Я знаю, как дико это звучит и ты мне всё равно не поверишь.

– Ты совсем “того”, да? – присвистнув, он крутанул указательным пальцем у виска. – Или снова твой дурацкий чёрный юмор? Когда же ты успокоишься?

– Когда остальные научатся отвечать за свои поступки и иметь собственные желания, а не навязанные кем-то другим! – огрызнулась она.

– Пора бы тебе повзрослеть, Эшли. Хоть между нами всё кончено, я хотел бы остаться с тобой в дружеских отношениях, но вижу, что это никак не получается.

– Зачем тебе моя дружба? Ты же ничего с этого не поимеешь, я ведь не богата и у меня нет влиятельных знакомых, которые помогли бы тебе подняться по карьерной лестнице.

Шон проигнорировал её выпад о влиятельных знакомых:

– Мне неприятно с тобой разговаривать. Умение остаться друзьями после того, как поутих пожар страстей – это признак зрелости.

– Надо же, как ты запел. Какой ты, оказывается, взрослый, мне-то до тебя уж точно далеко. Зачем нам оставаться друзьями? Чтобы посылать друг другу дежурные открытки на Рождество? Или иметь возможность воспользоваться связью, если друг стал важной шишкой, тогда напомнить о себе? Вдруг, мол, и тебе поможет, по старой дружбе-то.

– Ты как-то искажённо воспринимаешь реальность. Что творится у тебя в голове, Эшли?

– А я разве не права?.. Я всё думаю, Шон, что же у тебя в голове, мозги или мякина, раз ты так подвержен чужому влиянию? Кстати, а как поживает господин Хиггинс? – ехидно поинтересовалась Эшли. – Всё ещё толкает свои великолепные речи? Оратор недоделанный!

– Не говори о моём отце в таком тоне. Тебе никогда не понять, что такое семья и традиции! – оборвал её Шон, подумав, что лучше бы не подходил к ней. Сам виноват, как будто он не в курсе того, как агрессивно иногда ведут себя бывшие.

– Куда уж мне! Мне ведь никто даже не пытался это объяснить. Только твоя мама хорошо обращалась со мной, а остальные твои родственнички с самого начала меня презирали.

– Мне пора, – Шон вышел из-под козырька на улицу, несмотря на то, что ещё шёл дождь. – Прощай.

Эшли не могла спокойно смотреть, как он уходит и кинулась за ним. Догнав, она схватила его за плечо и развернула к себе:

– Шон, подожди! Прости, я не хотела обидеть тебя.

Он смерил её холодным взглядом:

– Я всё понимаю, но ты явно перегибаешь палку.

– Ответь мне, наконец, почему же ты оставил меня? Почему не захотел откровенно поговорить? Что я сделала не так? Ты же бросил меня без всяких объяснений! Это из-за того, что случилось на том ужине? Я хочу извиниться.

– Ты слишком эмоциональна и… Не хочу об этом вспоминать.

– Почему ты раньше не сказал о том, какой бы ты хотел меня видеть? Я бы всё сделала ради тебя! Я бы изменилась! Я люблю тебя, как ты не понимаешь?!

– Да кого ты обманываешь? Ты не из тех, кто изменился бы, ведь тогда ты была бы уже не ты, а человека любят со всеми его достоинствами и недостатками. Ты не мой типаж девушки, Эшли, – Шон запнулся, раздумывая, говорить ли ему дальше и решительно продолжил: – Я не люблю тебя. И не говори мне, что ты об этом не догадывалась.

– Я верила, что ты… – она взглянула на него глазами полными слёз, и обида наполнила её сердце. Сегодня он сказал то, о чём всегда молчал и это молчание так долго питало её иллюзорной надеждой на то, что он когда-нибудь вернётся и всё наладится, пойдёт, как раньше. Сейчас же всё стало предельно ясно. – Значит, я не твой типаж?.. Но ведь с годами люди, живущие вместе, меняются или перенимают привычки друг друга. Шон, подумай, чего ты хочешь на самом деле. Именно ты, а не твои родители или друзья. Если бы наша любовь была взаимна, мы бы справились со всеми трудностями, но ты бежишь от них, прогибаясь под…

– Да не думай ты, что я прогибаюсь! – перебил он её. – То, к чему я стремлюсь, я хочу не из-за кого-то, а из-за самого себя. Ты знаешь, почему я тянулся к тебе когда-то. Ты удивительная девушка, но мне надо кого-то попроще, а не с такими загонами, как у тебя.

– А новая девушка соответствует всем твоим требованиям? – Эшли невольно сжала руки в кулаки.

– Ну вот, опять! Если бы ты себя видела со стороны!.. Секунду назад ты твердила о любви и доброте, а сейчас готова мне глаза выцарапать. Я не привык к твоим молниеносным перевоплощениям, с тобой как на вулкане, неизвестно, чего ожидать.

– Что ж, будь тогда счастлив со своей покорной дурочкой!

– Не говори о ней так! – вскипел Шон, его голубые глаза гневно сощурились. Наконец-то ледяная броня дала трещину. – Ты её абсолютно не знаешь!

– Надо же, как ты рассердился! За меня ты никогда не заступался, вспомни хотя бы случай на вашей семейной вечеринке. Твой отец постоянно пытался меня уколоть, а ты молчал, как будто я тебе никто!

– Ты сама всегда могла за себя постоять.

– Признайся, ты ведь выбрал девушку, полностью противоположную мне, значит, она именно такая, как я и говорю. И уж она-то наверняка с ходу получила одобрение твоих предков. Ты завёл себе покорную фрау-идеал, которой командуешь и заодно самоутверждаешься, уж я-то тебя знаю, Шон! – упрямства Эшли было не занимать.

– Заткнись! – рявкнул на неё Шон. – Моя жизнь тебя не касается! Если мы ещё когда-нибудь увидимся, то давай договоримся, что сразу разойдёмся в разные стороны. Вот только я больше не хочу тебя видеть, Эшли. Наверно, это жестоко, но повторю, что я никогда тебя не любил и ты никогда не была мне нужна как девушка. Разве ты сама не понимаешь, как нелепо ты смотришься рядом со мной, что ты совершенно мне не подходишь?! Ну не для меня ты, вся такая дикая, взбалмошная, неформальная!.. Я жалею, что не сказал тебе этого раньше. И ещё жалею о том, что поддавался похоти и трахал тебя, а ты уже навоображала, что я тебя люблю. Это того не стоило. Зато мне урок на будущее – не совать член куда попало, как бы ни хотелось.

Он направился к автобусной остановке. Ошеломлённая обидными словами Эшли бросилась бежать в противоположную сторону.

Будучи на взводе после неприятной встречей, Шон толком не видел, куда идёт, как вдруг столкнулся с высоким молодым мужчиной. Пробормотав что-то вроде извинения, он продолжил путь и услышал:

– Так вот ты какой, Шон Хиггинс, бывший наркоман и прожигатель жизни, вставший на путь исправления. Как трогательно.

Шон остановился. Мужчина явно издевался, говоря в таком насмешливом тоне.

– Что нужно? – сердито поинтересовался Хиггинс, подумав, что сегодня ему ещё только не хватало всяких назойливых мудаков. – Я тебя не знаю.

– Ничего, просто хотел посмотреть на тебя, уж очень часто упоминалось твоё имя. Я думал, что ты такой же, как она, а оказалось – ты пустышка, кроткая овечка, заблудившаяся в тёмном лесу и вернувшаяся на праведный путь. Ну и всё такое, бла-бла-бла, – ухмыльнулся мужчина, засунув руки в карманы чёрного пиджака, и надменно взглянул на собеседника. – И то вернулся же ты не по своей воле, да, Шон? На самом деле тебе хотелось и дальше ловить кайф, бултыхаясь в дерьме, а не это вот всё.

– Ты кто такой? Любовник или друг Эшли? Говоришь её словами, уж больно складно, – Шон мысленно прикидывал, справится ли он с ним в случае возникновения серьёзного конфликта. Мужчина был немного повыше его, но сам Шон покрепче и пошире того в плечах.

Рихард подошёл вплотную, и он попятился назад, чувствуя исходящую от того угрозу. Прохожих вокруг не было, Шон остался один на один с этим странным человеком, и он привалил его к стене остановки, резко втянув воздух рядом с ним.

– Эй, отвали, придурок! – возмутился Шон. Словно гипнотизируя, Рихард уставился в его глаза, и Шону показалось, что его мозг за долю секунды прозондировали.

– Действительно, пустышка, – отшвырнув парня от себя, разочарованно протянул Штайнер. – И кровь стандартная, не хочу о тебя мараться, я пока не слишком голоден.

Шон брякнулся на мокрый асфальт и, тут же вскочив на ноги, кинулся на противника, замахнувшись для удара. Вампир с лёгкостью перехватил его руку и сжал до хруста кисть, раздавив костяшки словно тисками. Заорав от боли на всю улицу, Шон попытался вырваться, но Рихард не отпускал его.

– Какой только олух заявил, что противоположности притягиваются? Вовсе они не сходятся, а балансируют на грани, в такой близи, что могут опалить друг друга, а если же смешиваются ненадолго, то возникают всякие странности, – Рихард разговаривал сам с собой, задумавшись настолько, что как будто позабыл о Шоне, который, согнувшись и рухнув перед ним на колени, продолжал орать. – Да ну, херня какая-то…

“Я ошибался, полагая, что бывший парень Эшли окажется мне полезным. Не понимаю, что она в нём нашла, – с досадой думал Рихард. – Разве что мне тоже вести себя как слюнтяй, чтобы ей понравиться? Слишком уж тогда велика цена моей свободы”.

Он бросил взгляд на корчившегося от боли Хиггинса, на щеках которого заиграл болезненный румянец, и сильнее сжал пальцы:

– Ещё не обделался? Воняешь так, словно наложил уже.

– Отпусти! – Шон чуть ли не выл, кисть правой руки жгло, как огнём, он не сомневался, что Рихард сломал её. На ум пришло неожиданное предположение: – Ты… ревнуешь Эшли ко мне? Так я же давно порвал с ней! Мы встретились сегодня случайно, клянусь! Мне она не нужна, забирай её!

– Уж твоё-то разрешение мне точно не потребуется, – отпустив его, Рихард пнул его в грудь.

Шон кубарем откатился назад и упал спиной на лужайку неподалёку от асфальта. Прижимая к груди искалеченную кисть правой руки, он поднялся и, всхлипывая, в панике огляделся по сторонам, но Рихарда нигде не было.

Эшли бежала до тех пор, пока не оказалась в старом парке. Дождь почти закончился, моросило. В парке было сыро и холодно, от земли поднимался обволакивающий туман. Сердце Эшли быстро колотилось в груди, она с трудом восстановила дыхание. Обратив взгляд на тёмные аллеи и резко очерченные во мраке ночи кроны деревьев, она в отчаянии прокричала:

– Если ты слышишь меня, приходи! Я так больше не могу!

Из её глаз градом покатились слезы. Не в силах сдерживать напряжение, она упала ничком и лежала, уткнувшись лицом в траву. Её слезы смешались с дождевыми каплями, она безутешно рыдала, жадно втягивая ртом влажный воздух. Эшли не чувствовала холода, хотя вымокла насквозь, одежда и волосы прилипали к коже. Она перевернулась на спину и посмотрела на ночное небо, вновь и вновь твердя одно и то же:

– Я хочу забыть всё, я не хочу любить его! Эта любовь приносит одни страдания, как и вся моя жизнь! Рихард, ты меня слышишь? Я готова уступить тебе, избавь меня от страданий и кошмаров, подари мне забвение!

Она ещё долго плакала, а когда слёз не осталось, закрыла глаза. Бессонница и нервный срыв истощили её, и она сама не поняла, как вскоре забылась в крепком и коротком сне.

– Эшли!

Ей не хотелось просыпаться и возвращаться в этот мир, но голос настойчиво звал её, пробиваясь сквозь пелену расплывчатых, неясных сновидений. Эшли открыла глаза, едва ли понимая, где она и что с ней.

Она лежала на лавочке, а рядом с ней сидел Рихард и что-то в его образе было не так. На нём была только белая рубашка, чёрный жилет и брюки. А куда же делся его любимый пиджак? Эшли скосила глаза – она была им накрыта.

– Почему твой пиджак сухой, ты разве не попал под дождь? – неожиданно для себя спросила она.

– Я ведь должен выглядеть безукоризненно, – сверкнул глазами Рихард. – Вампир, дитя ночи, секс-символ и прочая муть, людям это так нравится. Всегда крутой, всегда красивый… Поэтому не спрашивай. Знание того, как я его высушил, для тебя бесполезно, главное сам факт.

Убрав со лба прядь мокрых волос, Эшли села и спустила ноги вниз, сняла с плеч пиджак и протянула его Рихарду.

– Брось ты свои выкрутасы! – он не взял пиджак. – У тебя чересчур жалкий вид, причём жалкий настолько, что даже я проникся состраданием и, поверь мне, это бывает крайне редко, лет эдак в пятьдесят-шестьдесят. Заболеешь ещё.

– Какая разница, Рихард? – слабо улыбнулась Эшли и от её взгляда, принявшего какую-то неземную отрешённость, ему стало как-то неловко. – Уже ведь неважно, заболею я или нет, верно?

– Есть такое понятие, как здесь и сейчас, а о будущем нет смысла думать вообще, – отрезал он. – Чего ты носишься по городу? Я не устал, однако ж задолбался за тобой гоняться! То я считываю сигнал в районе площади, рядом с остановкой, то в парке.

– Какой сигнал? – рассеянно спросила она, надев на себя пиджак, всё-таки ей было жутко холодно.

– Из-за метки. Благодаря ей, я без усилий читаю твои мысли и могу путешествовать по воспоминаниям, чем и занимался две ночи подряд… Да, я каждую ночь был рядом, видел тебя, Кэтрин и ваши дурацкие гирлянды из чеснока, – Рихард поднялся с лавки и встал перед ней, сложив руки на груди. – Я даже пару раз хотел разбудить вас и вместе посмеяться над тем, что вы сделали. Хм, я думаю, что Кэтрин верная и хорошая подруга, она почти не покидала тебя, это достойно уважения.

– Подожди, ты что же, всё обо мне теперь знаешь?! – щёки Эшли вспыхнули от негодования. Какой наглец! Она-то полагала, что будет неприятно, если кто-то прочтёт её дневник, что показалось бы ей теперь всего лишь ребячьей забавой по сравнению с проникновением в её мысли и воспоминания. – Это же моральное изнасилование! Как ты посмел?!

– Моральное изнасилование? Я тебя разве к чему-то во сне принуждал? – возмутился Штайнер.

– Нет, но я ощущаю себя перед тобой… морально обнажённой, – выдохнула Эшли.

– Честно, я пропускал воспоминания, связанные с тем, как ты мастурбируешь или трахаешься! Подобные вещи меня давно не прикалывают, есть темы поинтересней.

– Заткнись! Мне ещё этого не хватало! – Эшли стало так стыдно, что захотелось провалиться сквозь землю. – О боже…

– Ну покопался я немного в твоём сознании, посмотрел на жизнь современной девушки, подумаешь, – пожал плечами Рихард. – Мне было интересно, я как будто побывал в кино. Не смеши меня, Эшли, ты действительно считаешь, что в тебе есть нечто особенное, о чём никто не должен знать? Или ты чем-то кардинально отличаешься от остальных людей с их жалкими бытовыми проблемами, глупыми мыслишками, безответной любовью и прочей фигнёй? Ты такая же, как все, не лучше, но и не хуже других.

– Ничего я не думаю. Возьми эти знания и засунь их себе куда подальше!.. – рассердилась Эшли и тут же потупилась, не зная, что ещё сказать.

– Мне льстит, что ты сама прибежала в парк меня разыскивать, но я не здесь живу. Возможно, когда-нибудь я покажу тебе своё уютное гнёздышко в подземелье старинного замка или в загородном доме, в горах, где почти не бывает солнца. Покажу гроб, обитый красным бархатом, и горящие свечи в канделябрах, обширную библиотеку, где полно всяких книг и старый клавесин, на котором я играю по ночам. Короче, продемонстрирую антураж, как в этих ваших современных фильмах о вампирах. Следует заметить, что раньше снимали лучше, как-то правдоподобней, что ли, хотя и без таких классных эффектов, как сейчас. Образ носферату почти соответствовал оригиналу, подозреваю, что режиссёр того фильма сталкивался с одним из наших и наверняка сам стал таким же милашкой, – заявил Рихард, посматривая на неё.

– Ты издеваешься? – Эшли не понимала, как он может веселиться.

– Хотел развлечь тебя перед тем, как мы займёмся решением нашего вопроса. То, что ты недавно кричала, это серьёзно? Разрешишь мне укусить тебя?

– Да, я разрешу тебе всё, – еле слышно прошептала она, и Рихард оказался сидящим рядом с ней на лавке. Эшли уже не удивлялась его таким быстрым перемещениям. – Рихард, я устала от жизни, но я не пошла бы на самоубийство. Сделай всё сам, ты ведь столько раз убивал. Ты знаешь обо мне и что у меня никого нет, ни семьи, ни любимого человека, ни карьеры, ни богатства. У меня даже цели никакой нет, я ничего не хочу… И не надо втирать о том, что ещё не поздно всё исправить. Слишком много раз я начинала с нуля, опять и опять, снова и снова… И всякий раз одно и то же!.. "Я лузер, малыш, так почему бы тебе не прикончить меня”6?

– Бывает и хуже, – перебил её Штайнер, но, заметив, что на глазах девушки снова навернулись слезы, поспешил добавить: – Я понимаю, ты сломалась, это ведь не могло продолжаться бесконечно. На тебя всё навалилось, большая такая куча дерьма… Ты потеряла терпение, ожидая, когда, наконец, за тёмной полосой появится белая, а тут ещё я со своим преследованием. Мне не нравится твоя депрессия, Эшли, на твоём месте я бы не падал духом, но, буду честен, мне выгодно состояние, в котором ты пребываешь.

– Да, наверно, я не позволила бы тебе укусить меня при иных обстоятельствах, так что пользуйся моментом. Когда ты сказал, что будешь приходить каждую ночь, но так и не пришёл, я долго обо всём думала. Сначала я паниковала, а потом решила, что ты такой же, как все те, кто всегда бросал меня, – Эшли сдержала слёзы, но её голос дрожал. Рихард кивнул, зная, кого та имеет в виду, поняв всё с полуслова. Её отец и Шон нанесли ей самые болезненные душевные раны. – Я подумала, что я настолько бесполезна, что в итоге даже вампир мной побрезговал. Ведь ты не гонялся бы за мной без веской причины?

– Да, у меня есть веская причина, – согласился Рихард.

– Что ж, хотя бы кому-то я стану по-настоящему нужной, пусть даже ненадолго.

– Хочешь узнать, почему мне нужна именно ты?

– Ты говорил, что хочешь обрести свободу от кого-то, наверно, моя кровь тебе поможет. Не гоняешься же ты за мной из-за того, что влюбился в меня, – криво усмехнулась она. – Всё построено на сухом расчёте, так? Ты получишь своё, а я – то забвение, в котором нуждаюсь.

– Верно, так и есть. Умничка.

Всё так удачно складывается, ему даже не придётся напрягаться. Никаких ухаживаний и прочего геморроя, связанного с выстраиванием отношений. Если бы он знал раньше, что ему так быстро повезёт, то не стал бы искать Шона и не выяснял бы, какой типаж мужчины нравится Эшли, чтобы взять с него пример и завоевать её сердце. Хотя, поделом этому слюнтяю, Рихард не пожалел, что сломал ему кисть.

– Я тебе завидую, ты не знаешь боли, Рихард, – прошептала Эшли.

– Но радости я тоже не знаю, – он приобнял её за плечи и от его прикосновений она внутренне подобралась, словно готовясь к схватке. – Расслабься, это не так страшно. Для начала ты поклянёшься, что отдаёшь мне свою кровь добровольно.

– Как? Я ведь уже сказала, что уступаю тебе.

Рихард вытащил из кармана пиджака лезвие и взял Эшли за левую руку.

– Земля в парке, как и на кладбище, проклята, это место особенной силы. Давший здесь клятву и не исполнивший её, будет тоже проклят, за ним придут.

– Кто придёт? – в страхе спросила Эшли, чуть было не вырвав руку из цепких пальцев Рихарда.

– Неважно… Ну что, не раздумаешь?

– Нет, – без колебаний ответила Эшли, и Рихард полоснул лезвием по её запястью.

Девушка невольно вскрикнула от боли, наблюдая за тем, как капли тёмно-рубиновой крови капают на землю. Вампир выжидательно посмотрел на неё, и она, глубоко вздохнув, произнесла:

– Клянусь, что я по доброй воле отдаю свою кровь Рихарду.

Рана на её запястье тотчас затянулась, оставив белёсый шрам. Эшли стало жутко, а Рихард заявил:

– Отлично, земля приняла твою клятву, теперь дело за малым. Сними пиджак, я не хочу забрызгать его кровью.

Проведя подушечками пальцев по её шее, Рихард спустился на ключицу, прижав Эшли к себе. От её близости и аромата крови, текущей в венах под нежной, гладкой кожей, он чувствовал, что сейчас утратит контроль над собой. Если всё сработает так, как надо, то скоро он будет свободен!

Эшли зажмурилась в ожидании неизвестности.

– Я должен кое в чём признаться, – светло-голубые глаза Рихарда налились жаждой крови, радужка в обрамлении тёмно-серого канта слилась с белком, горя мистическим светом. – Я не смогу совершить это за один раз, мне понадобятся три ночи, ты, эм, у меня первая, с кем я делаю такое… Ты такая необычная, и я не знаю, какой эффект окажет на меня твоя кровь. На третью ночь всё завершится окончательно, потерпишь? Всего три дня тебе будет некомфортно, поболеешь немного.

“Да когда же он заткнётся?! Нахрена мне эта информация?” – в отчаянии подумала Эшли, слушая его. При других обстоятельствах она бы посмеялась над его фразой о том, что она первая, с кем он делает такое, сейчас же её нервы были как натянутые струны.

– Не объясняй ничего, Рихард, делай то, что должен! – взмолилась она, не открывая глаз, и услышала, как из его груди вырвался тихий рык. Острые клыки вонзились в основание её шеи, и Эшли стало страшно. На короткий миг она пожалела о том, что сделала, но у неё не было сил вырваться из крепких объятий вампира. Её тело пронзила дрожь, она застонала, почувствовав, как клыки Рихарда глубже входят в кожу. Медленно, смакуя каждый глоток, он стал вытягивать её кровь, лишая её жизненных сил, опустошая душу.

Она распахнула глаза. Ей показалось, что ночь смотрит на них из дебрей старого парка, молчаливо одобряя происходящее, и звезды танцуют высоко в небе в мерцающем хороводе. У неё сильно закружилась голова. Поняв это, Рихард уложил её на лавочку и, навалившись сверху, продолжил пить кровь. Мрачные тени за его спиной появились словно из ниоткуда, загородив собою диск луны. Они безмолвно протянули к ним руки, обступая со всех сторон, как будто тоже разглядывали эту странную пару.

“Я словно пьяная… Нет, не то. Галлюцинаций от алкоголя у меня ещё не было”, – мельком подумала Эшли, подавив готовый сорваться с губ стон. Ей стало ещё больнее от укуса вампира.

Это продолжалось недолго. Рихард оторвался от Эшли и она, бросив на него случайный взгляд, отвернулась. Выглядел он жутко: глаза горели, словно у волка, радужка приобрела ярко-алый цвет, нижняя часть лица, шея и ворот белой рубашки были залиты её кровью.

– Эшли! – прорычал он, и она испуганно отодвинулась от него. – Я такого ещё никогда не испытывал, это великолепно!..

– Ты можешь разговаривать нормальным голосом? – попросила Эшли. Рихард снова заключил её в объятия, прикоснувшись к двум ещё кровоточащим ранкам, и облизал кровь с пальцев. – Перестань! Стань каким был, пожалуйста! Мне страшно смотреть на тебя!

– Ты права, если меня застукают в таком состоянии, мне крышка, – вампир нехотя отпустил её. – Такое поразительное ощущение… Я вспомнил то, что было так давно, как будто разом вернулись все мои самые светлые и чистые воспоминания, ещё до того, как я стал вампиром. Как мало у меня было таких моментов!..

И умолк, сверля её безумным взглядом.

– Сходи к фонтану, смой кровь и отправляйся домой, – приказал он. – Постарайся дойти поскорее, прими ванну и выпей чего-то горячего. Не хочу, чтобы ты померла от воспаления лёгких раньше, чем я с тобой закончу. Я приду за тобой завтра. Ну? Иди!

Его строгий тон так контрастировал с прежним, заискивающим и насмешливым, что она взбунтовалась.

– Не смей мне приказывать, козёл! Поимей хоть каплю уважения! Я уступила тебе, ты добился своего, а мне осталось жить всего два дня! – едва ли не в истерике прокричала Эшли и вскочила с места, не обращая внимания на слабость и головокружение. Она ненавидела его в эту минуту почти так же, как Шона. Он такой же холодный, равнодушный, эгоистичный!..

– Да, точно, тебе осталась всего пара дней, сделай за это время как можно больше из того, что ты хотела бы успеть, – безразлично ответил Рихард и чуть мягче добавил: – До завтра. И знай, я обязательно приду за тобой, в отличие от тех, других.

– На тебя мне наплевать, в отличие от тех других! Ты явно лишний в моей жизни! – огрызнулась Эшли и ушла не прощаясь.

Рихард долго смотрел ей вслед. Как же ему повезло, что Вильгельма нет в городе и что он не пытается с ним связаться. Иначе он понял бы всё в ту же секунду, как увидел бы своё Дитя, своё дьявольское творение, которое практически обрело желанную свободу от вечных, так тяготивших его уз.