Читать книгу Страсть в наследство - Ксения Каретникова - Страница 4

После визита телевизионщиков прошла неделя. Сюжет про меня показали на следующий день. Но толку от него оказалось мало.

Приходило трое людей.

Первой была женщина, потерявшая пять лет назад дочь. Она показывала фото, действительно, сходство есть. Но… Девушка старше меня. На шее у нее родимое пятно, у меня – нет. Женщина так смотрела на меня, руки тряслись, в глазах слезы. Рассказывала про своего ребенка, а ведь мы все остаёмся детьми в глазах родителей, с такой нежностью и болью… Все не хотела уходить и никак не соглашалась поверить, что я – это не она.

Женщину мы провожали в слезах, они были у всех, а я ещё с уверенностью подумала, вытирая глаза: дочь живой она не найдет…

Вторым был юноша, решивший, что я его первая любовь, которую он не видел с окончания школы. Тоже показывал фотографии. На нее я была похожа разве что цветом волос и глаз… Что я не его первая любовь, и юноша, и я поняли почти сразу. Но тут же уйти парень посчитал неэтичным. Мы мило пообщались минут двадцать.

А вот третий визитер был самым странным. Я его заметила, когда мы с Раисой Ивановной играли на улице в карты. Он наблюдал за мной, беседуя с медсестрой Катей. Вот она как раз и рассказала мне потом, что он мной интересовался, все спрашивал и спрашивал: кто, как оказалась, уточнял про диагноз. Денег ей даже заплатил… Катя честно призналась, что рассказала ему все, что знала. Потом мужчина ещё приставал с подобными вопросами к другому персоналу, даже Семеныч выделил ему время.

Но почему он не подошёл ко мне? Мог бы и со мной пообщаться, поговорить…

Сейчас мы с Раисой Ивановной сидим в саду и обсуждаем моих визитеров, периодически прерываясь на разгадывание кроссворда:

– Оборот речи, непереводимый дословно на другой язык, шесть букв, начинается на «и», – читает Раиса Ивановна.

– Идиома, – отвечаю я с ходу, Раиса Ивановна вписывает слово и спрашивает дальше:

– Деление компаса, четыре буквы…

– Румб.

– Греческая русалка, пять букв…

– Наяда.

Раиса Ивановна смотрит меня из-под очков.

– Вот откуда ты это знаешь?

Знать бы мне самой. Просто слова вспоминаются на автомате, сами собой. И поэтому в ответ я лишь пожимаю плечами. Раиса Ивановна снимает очки, кладет их поверх журнала с кроссвордом. Немного отодвигается от стола и вдруг заявляет:

– Беспокоит меня тот мужик, последний. На бедного и переживающего родственника совсем не похож, на влюбленного тем паче…

Соглашаясь, я киваю. Он меня тоже беспокоит. При взгляде на него мелькнула мысль: он не тот, за кого себя выдает. Но почему – не знаю. Мой мозг или подсознание все чаще и чаще играет со мной в странную игру: вот тебе информация, а ты сама догадайся, откуда и зачем тебе она.

– Слушай, милая, а может, ты в какой криминальной истории замешана?

– Не знаю, – пожимаю я плечами.

– Эх, всё-таки хорошо тебе. Не помнить… Там, в прошлом, всякое может быть. Знаешь, как мне иногда хочется о чем-то забыть…

Женщина отворачивается, ее нижняя губа подрагивает.

– Раиса Ивановна, – обращаюсь я ласково, – я давно хочу у вас спросить…

– О чем? – резко поворачивается она.

– Почему здесь нахожусь я – понятно, а вот что здесь делаете вы? Как попали?

Раиса Ивановна обычно не откровенничает. Редко от нее дождешься ответов на личные вопросы. И так не только со мной. Но сейчас она, видимо, решилась:

– А попала я сюда благодаря детям своим. Видите ли, я стала для них обузой. А что? Все, что можно, я им дала. Решили они сделать из меня сумасшедшую.

Я хмурюсь от услышанного:

– Но это же…

– Поганенько, да. Хорошо, что в овощ не превратили. А то сын пытался подкупить медсестричку одну. Но я ее во время раскусила. И, слава богам, есть у меня кое-что, отложенное на черный день. На длинный такой день, лет на десять растянется, – говорит Раиса Ивановна с сарказмом и улыбкой, но я чувствую и понимаю: ей больно.

– А внучка? – спрашиваю я. Теперь хмурится Раиса Ивановна:

– Какая внучка?

– Дочка сына, единственная ваша внучка, она же вас так любит.

– Откуда ты это знаешь? – с усмешкой интересуется Раиса. – Я ж тебе не рассказывала… И видеть ты ее не могла. В последний раз она меня навещала ещё до твоего появления здесь…

– Разве? – искренне удивляюсь я и вдруг понимаю: да, Раиса Ивановна мне ничего такого не рассказывала. И внучку ее я не видела… Но я это откуда-то знаю. Что любит и…

– Она хочет вас отсюда забрать. И заберёт.

Раиса Ивановна хмурится и вдруг дёргается, мне на секунду кажется, что ей плохо. Но нет. Она залезает в карман очередного пёстрого халата и достает из него телефон. Старый, кнопочный. Удивлённо смотрит на экран, потом на меня.

Я почему-то улыбаюсь, а Раиса Ивановна с лёгким недоумением снимает трубку. Начав разговор с банального «алло», женщина тут же меняется в лице – улыбается, да так, как я ещё ни разу не видела. Чтобы не мешать, я встаю из-за стола и отхожу на несколько шагов, иду ближе к забору. Медленно, играючи ступаю по сочной траве… Хочется сбросить обувь и погулять босиком! Несмотря ни на что, здесь так красиво и воздух свежий…

Здесь когда-то был сад, фруктовый: яблони, груши, вишни. Его вырубили, оставив лишь пару деревьев. Зачем?

Стоп! Вот откуда я это знаю? Причем точно, уверенно так.

Я оборачиваюсь, смотрю на цветущий каштан, возле которого стоит стол, за которым сидит Раиса Ивановна, и вдруг… Зрение будто рассеивается, заставляя прикрыть отяжелевшие веки. Я прикрываю, трясу головой. В лицо бьёт яркий свет, я открываю глаза и… так явно вижу сад. Вон деревья, много, все в цвету. Так красиво…

Но явно это не тот сад, в котором я нахожусь. Нет ни корпусов больниц, ни Раисы Ивановны под каштаном…

Тут вообще нет каштанов…

Опускаю голову и смотрю на свои ноги. На мне длинная голубая юбка, поверх которой белый накрахмаленный передник с кружевом по краям. Странная одежда, не современная совсем… А вот ступни босые, я специально гуляю так, по молодой траве. Это полезно.

Тут я словно кожей чувствую настойчивый взгляд и резко оборачиваюсь. В самом конце сада, у кованого заборчика, вижу мужчину. Он идёт мне навстречу. И он так далеко, его трудно разглядеть… Но так хочется. Мужчина озирается по сторонам и почему-то срывается на бег, несётся ко мне, а я испуганно делаю шаг назад…

– Милая! – слышу голос Раисы Ивановны, и странное видение мгновенно исчезает. Я больше не вижу мужчину… Я вижу женщину, сидящую за столом под каштаном. – Иди-ка сюда!

Сердце бешено стучит. Глубоко дышу, пытаясь успокоиться. И медленно подхожу к столу.

Вот что это было? Игра воображения? Или видение из прошлого?

Да что там в нем?!

Взгляд у Раисы Ивановны странный, и я интересуюсь:

– Что-то случилось?

Женщина крутит в руках телефон, щурится, как от яркого солнца, хотя сидит в тени. Потом достает сигареты, прикури-эает и говорит:

– Внучка позвонила и сказала, что нашла работу под Питером. Купила там дом и… – она выдерживает паузу, – зовёт меня к себе.

– Вот, я же вам говорила, – улыбаюсь я. Но вот Раиса Ивановна улыбаться не собирается.

– Ты откуда знала? – я пожимаю плечами. – Странная ты, милая…

Тут я киваю, потому что понимаю: да, я странная! Но почему я такая?

– Слушай, а может, ты экстрасенс?

Что значит это слово – я понимаю. Но вряд ли оно относится ко мне.

– Вы в них верите?

– До встречи с тобой я даже не думала об этом, – фыркает Раиса Ивановна. Выпускает облако горького дыма в мою сторону. Я опускаю глаза, которые начинают слезиться. То ли от дыма, то ли…

– Когда уезжаете? – с грустью спрашиваю я.

– Надеюсь, что уже завтра. Внучка уже едет, – отвечает она тоже с небольшой грустью. – Как ты тут без меня будешь?