Читать книгу Страсть в наследство - Ксения Каретникова - Страница 8

Когда Руслан сказал что мой муж страдает от эпилептических припадков – меня это не испугало. Почему-то… Такое ощущение, что я про это много знаю. Как они начинаются, как протекают, что нужно делать, как помочь… Это не так страшно, как кажется, как думают люди. С этим можно жить. Да, больно когда страдает твой близкий… Руслан явно дал мне понять, что я ушла из-за болезни мужа. Но это же не причина бросать любимого человека? Я бы точно не бросила. Любимого…

А если он не любимый?

Меня ещё немного настораживает другое. Из всего нашего общения с Русланом, как он себя ведёт, как он отвечает, точнее – не отвечает на конкретно поставленный вопрос, у меня создалось такое впечатление, что он меня… не долюбливает. Вот только я не понимаю почему и за что?

Хотя…

Это очень похоже на ревность. Первое определение всего его поведения, которое пришло мне в голову… Я чувствую, он ревнует… своего брата? Ко мне? Так выражается у этого человека братская любовь?

Конечно, ее не сравнить с другой любовью, например к мужу или жене. Это совсем разное, и я понимаю – братская сильней, потому что она никогда не пройдет. Она есть всегда. Ведь нет никого ближе брата или сестры. Одна кровь, общая история… Не знаю что или кто может ее разрушить.

Не я… Мне это зачем?

Так дело в ревности или, действительно, Руслан сказал правду и мы с ним просто мало общались? Нет у меня причин доверять этому Руслану. Но и нет причин не доверять.

Он не знает меня, я не знаю его. Логично? Да!

Но и у этого, наверно, есть причина? Жить в одном доме и не общаться – это странно. Для меня, во всяком случае.

Дом, кстати, очень красивый. И большой. Из гаража мы попадаем в просторный холл, который плавно перетекает в гостевую комнату. Большой стол, по краям стулья с разными спинками, стеклянная дверь мансарды, занавески слегка колышутся от приоткрытого окна. Напротив меня камин, над ним картина – милый пейзаж с розами. Мне нравится. Мне даже это как буд-то знакомо… И уютно.

– Кто ещё здесь живёт? – спрашиваю я. Громко. Потому что стою довольно далеко от Руслана, обнимая себя за плечи. Мне так комфортно, хотя я понимаю этот жест – словно я защищаюсь. При этом осознаю – защищаться здесь мне не от кого.

Руслан наливает у камина в пузатый бокал янтарную жидкость из бутылки с красной этикеткой. Оборачивается, смотрит с прищуром.

– Не считая работников, живём мы здесь втроём, – отвечает он и делает глоток. От которого хмурится. – А раньше с нами жил ещё и наш отец.

– А где он сейчас?

– Умер, в этом году, – отвечает, делая ещё один глоток. – Первого мая.

В груди так колет. Очень больно и натянуто тонкой стрункой. Она звенит, вызывая вибрации во всем теле.

– Меня нашли в этот день… – признаюсь я. – Жаль, что я не была рядом с мужем в такой трудный момент, – ловлю взгляд Руслана, смотрит он исподлобья, настороженно и под этим взглядом я раскаянно повторяю: – Мне, правда, жаль.

Руслан фыркает.

– Ты же не виновата… – произносит он. Но так, что я вдруг неожиданно чувствую: виновата! Только в чем? Меня не было тогда, я не помню…

Хочу подойти к брату мужа, но не решаюсь сделать и шага. Отвожу взгляд и тихо задаю вопрос:

– Как он умер?

– Сердечный приступ. У него было больное сердце.

– А ваша мама? – спрашиваю я аккуратно.

– Наша мама тоже умерла, давно, – отвечает Руслан.

Мне тоскливо за братьев. Однако у них есть близкий человек, родной. У меня нет. А если и были – я об этом не знаю и не знала. Ведь Руслан сказал, что я из детдома.

Решаю перевести тему:

– А как мы с Ромой познакомились?

– Про это лучше спросить у Ромы.

Такой ответ не удивил. Руслан старательно не отвечает на вопросы по поводу нас с мужем. И мне лишний раз кажется, что что-то здесь не так.

– Как ты считаешь – я его люблю? – вырывается у меня вдруг. Руслан смотрит на меня таким пронизывающим взглядом, будто бы хочет заглянуть внутрь, в душу, в сердце…

– Я знаю точно, что он тебя любит. Безумно… – говорит он, переводя взгляд. – Потерпи, он скоро приедет и расскажет тебе все, что ты хочешь знать.

Я киваю и улыбаюсь. Надеюсь эта встреча расскажет мне больше. Надеюсь Рома поможет мне все вспомнить.

Здесь в холле слышится стук каблуков, мы с Русланом одновременно оборачиваемая и видим как в гостиную входит женщина. Волосы собраны в идеальный пучок, на носу очки в тонкой оправе. На женщине белая с коротким рукавом блуза и тёмно-коричневая юбка-карандаш. В руках поднос. Зайдя в комнату, женщина смотрит на меня, резко останавливается, разводит руки, как от испуга, и поднос летит на пол.

– О боже… – шепчет она, уставившись на меня.

Руслан хмурится, представляя:

– Это Нина, домработница.

Я киваю женщине, она повторяет мое движение.

– Простите, – женщина отводит взгляд и опускается на колени, чтобы собрать то, что уронила.

Собирает медленно, руки ее слегка трясутся. А ещё она изо всех сил сдерживается, чтобы не поднять глаз… Чтобы посмотреть на меня?

Почему такая странная реакция?

– Что-нибудь желаете? – собрав все уроненное на поднос, интересуется Нина и бросает взгляд на Руслана.

– Дана? – спрашивает у меня он. Нина слегка дёргается, услышав имя. А я негодую, не понимая.

– Нет, ничего не хочу, спасибо, – резко отворачиваюсь и завороженно смотрю в окно. Подхожу к балконной двери мансарды, выглядываю:

– Там сад?

– Да, – отзывается Руслан.

– Можно мне выйти и немного погулять?

– Конечно. Ты можешь делать все, что хочешь. Не спрашивая меня, – он смотрит на домработницу и говорит ей: – Позови Антона.

Женщина кивает и уходит. Но вскоре возвращается вместе с темноволосым юношей. У него совершенно равнодушное лицо, может так кажется из-за солнечных очков, сквозь стекла которых не видно глаз. Несмотря на жару, на нем надет темный, плотный костюм. Сложив руки в замок на уровне паха, юноша произносит:

– Слушаю вас, Руслан Алексеевич.

– Дана, это Антон. Он тоже здесь работает, – говорит Руслан. – Если тебе что-то нужно ты всегда можешь обратиться к нему.

Я сначала хмурюсь, думая – кто этот человек? Охранник?

– Сопроводи Дану, – велит юноше Руслан. – Она хочет погулять в саду.

Негодую в очередной раз. Почему Антон должен сопровождать меня?

Неужели Руслан боится, что я сбегу? Или хочет меня от чего-то или кого-то защитить?

Антон подходит к двери, открывает ее и пропускает меня вперёд. Я выхожу, он выходит следом, но останавливается недалеко от входа. Наблюдая за мной. Стараясь делать вид, что его присутствие меня не смущает, я иду дальше.

Большой сад. Много деревьев, как плодовых, так и декоративных. И цветы, клумбы, кустарники… Красивый и ухоженный сад.

Я брожу по сочно-зеленой траве, все внимательно рассматривая. В том числе дом. Я же не видела его, когда мы подьезжали. Да и по периметру участка высокий и глухой забор.

Снаружи дом кажется просто огромным: бежевый фасад, коричневая черепица и наличники… Не этот дом возник в моем воображении сегодня.

От этой мысли печально вздыхаю.

И вдруг слышу скулеж. Протяжный, жалобный… Собачий. Оглядываюсь, ища откуда идёт звук.

Справа, рядом с глухим забором, вижу огороженный сеткой-рабицей небольшой участок земли. На нем стоит собачья будка.

Подхожу и вскоре вижу того, кто скулит. Большая собака палевого окраса с коричневыми пятнами на лбу и спине. Массивная голова на короткой шее, мощный корпус, широкая грудь. Уши и хвост купированы…

Опять скулит. Ее явно что-то беспокоит. Я подхожу ещё ближе, собака меня замечает, вскакивает с места и, дергаясь на звенящей цепи, приделанной к будке, начинает яростно, с надрывом, гавкать.

Я смотрю ей прямо в глаза, в большие, темные. Ей – потому что она девочка. Протягиваю руку, касаясь пальцами сетки забора. Собака прекращает лаять, поворачивает голову набок и внимательно на меня смотрит…