Читать книгу Страсть в наследство - Ксения Каретникова - Страница 9

– Нина, я же просил… – начинаю я шепотом и кошусь на дверь мансарды. Дана отходит от дома. Антон замирает у крыльца и наблюдает. Антона я нанял специально. Да, наблюдать… Черт, следить за этой девушкой! Он человек новый в этом доме, много не знает. Да и не должен.

Мне пришлось, на всякий случай, уволить всех, кто здесь до этого работал. Кроме Нины. Прощаться с ней я не готов. Она столько лет с нами. Можно сказать – заменяла нам мать. Ромке-то уж точно. Нина пообещала, что ничем не выдаст. И вот тебе – такая реакция при виде этой девушки.

– Простите, я просто… – начинает причитать Нина. – Я растерялась, увидев ее… Как же она похожа… Это невероятно… Такое ощущение, что…

– Я предупреждал, что похожа, – перебиваю, качая головой. – Постарайся и запомни – она жена Ромы. Та самая, о которой он твердил столько лет. Та самая Дана…

Нина отряхивает подол чистой юбки, выпрямляется, как по струнке смирно, и говорит:

– Я справлюсь. Привыкну.

– Очень тебя прошу… Это ради Ромы.

Нина понимающе кивает. И вдруг косится в сторону сада.

Здесь скулит Айша. Протяжно так, что становится не по себе… Раньше она издавала подобные звуки, когда уезжал Ромка. Его она как-то особенно любит. А сейчас скулит уже неделю, каждый день. Да и ведёт себя странно, никого не подпускает близко, от прогулок отказывается. Даже ест с неохотой, скалясь на того, кто приносит ей еду.

Собака шикарная, в плане охраны. Но она уже не молодая, да и с жутким характером. Все, кто живёт или бывает в доме ее боятся. Ещё бы – семьдесят сантиметров в холке, шестьдесят килограмм. Это зверь. Как на вид, так и на поведение. Алабай – и этим все сказано.

Антон, к счастью, один из тех, кто собаку не боится. В его резюме было указано ОКД – основы кинологической дрессировки. Так что в последние дни именно ему я поручал собаку. Но даже он справлялся с Айшой с трудом.

– Руслан Алексеевич! – зовёт меня с улицы Антон и я, слыша в его голосе настороженные нотки, тут же выхожу. – Мне стоит вмешаться? – кивает он в сторону забора, я перевожу взгляд и вижу такую картину: Дана стоит напротив собачьей будки, а Айша лает, остервенело, пытаясь сорваться с цепи. Но Дана, вместо того, чтобы испугаться и уйти, видя такое поведение собаки, подходит ближе и запускает тонкие пальчики в сетку забора вокруг будки.

И вдруг… Айша прекращает гавкать. Несколько секунд они просто смотрят друг на друга, а потом Дана открывает едва заметную дверцу, ведущую на огороженную территорию.

Твою ж мать!

Вот чего она делает?!

Я быстро спускаюсь по ступеням, бегу к ним. За мной Антон.

Кричу на ходу:

– Уйди оттуда!

Но меня не слышат. Смелая и чокнутая девушка уже заходит и… Опускается на корточки перед собакой. А Айша ведёт себя странно: сначала садится, а потом ложится Дане под ноги, виляя обрубком своего хвоста.

Что, черт тебя дери, происходит?

Мы с Антоном переглядываемся и, замедляя бег, молча подходим.

– Сколько ей лет? – не оборачиваясь, спрашивает Дана, когда мы останавливаемся рядом.

– Семь, – отвечаю я.

– Ей плохо, – сообщает девушка. Айша продолжает покорно лежать, а Дана, совершенно не боясь, спокойно гладит собаку по голове. – У нее что-то болит… Можно? – спрашивает Дана у собаки. И я и Антон наблюдаем за этим с недоумением. И, я бы сам не поверил, если бы не увидел – Айша отворачивает морду и позволяет Дане ее ощупать! Никогда и ничего подобного она не позволяла посторонним. Голову, шею, спину и лапы. Дана ощупывает животное аккуратно, на вид я бы даже сказал – профессионально, а собака при этом не издает ни единого звука.

– Лапа… – произносит Дана, поглаживая правую заднюю конечность Айши. – Сустав… – задумывается на несколько секунд и выдает: – Похоже на артрит.

– Артрит? У собаки? – с усмешкой спрашивает Антон.

– Да, – невозмутимо отвечает Дана. – Ещё собаки диабетом и простатитом болеть могут.

– Ну, простатит Айше не грозит, – продолжает усмехаться Антон.

Усмешку Дана не замечает и категорично заявляет:

– Ей надо к врачу.

Думаю буквально секунду. Смотрю на собаку… Черт! Я же видел, что с ней что-то не так. Но были дела поважнее.

А теперь мне даже немного стыдно… Мне стыдно перед собакой!

– Слышал? – рявкаю я на Антона. – Принеси намордник, Нина знает где он. Повезешь Айшу в ветеринарку.

Злюсь на себя, и понимаю, что тупо отыгрываюсь на парне. Ведь ничего подобного не входит в его обязанности. Однако от моего рыка, Антон молча семенит к дому. Придется выдать ему аванс.

Антон возвращается быстро, неся в руках кожаные ремни. Дана надевает намордник и ошейник на собаку, пристегивает короткий поводок и выводит Айшу. Она, рыча, косится на нас, но стоит Дане ее погладить – собака тут же успокаивается. Чудеса какие-то!

Антон загружает собаку в машину, которую я выделил ему персонально. На всякий случай, для поездок Даны.

Я объясняю как доехать до ближайшей ветеринарки и даю деньги. Когда машина выезжает со двора, возвращаюсь к Дане.

– Я ветеринар? – спрашивает она вдруг. Я пожимаю плечами, при этом думая: а может? Может она быть ветеринаром? Осматривала Айшу она явно со знанием дела. Да и Саша говорил, что у нее может быть медицинское образование.

– Давай я покажу тебе дом, – предлагаю я с улыбкой, чтобы перевести тему. – А то ты ничего ещё не видела.

Черт! По легенде же видела, раз жила здесь. Но в силу обстоятельств фраза может быть понята и по-другому. И, Слава богу, именно так ее понимает Дана. И идёт к мансарде.

Из гостиной мы идём на кухню, она же небольшая столовая. Именно здесь мы любим есть с Ромой, наблюдая как Нина хлопочет на кухне. Она и сейчас что-то готовит, стоя у плиты. На нас внимания совсем не обращает и мы с Даной идём дальше.

Первый этаж большой: тут две комнаты для персонала, в одной живёт Нина, в другой поселился Антон. Дальше – бильярдная, домашний кинотеатр, душевая, туалет и небольшая банька. Рядом – с ними выход в бассейн. Дана заходит в это кафельное помещение и, остановившись у кромки, смотрит на спокойную гладь воды. Улыбается:

– Красиво.

– Хочешь искупаться?

– Потом.

Покинув помещение с бассейном, мы идём к лестнице и поднимаемся на второй этаж. Он чуть меньше первого, здесь: спальные комнаты, кабинет и библиотека.

Я останавливаюсь у двери, пожалуй, самой необычной комнаты дома, берусь за ручку и, сам не верю в то, что это говорю:

– Это твоя комната.

И ведь не вру. Это комната, действительно, принадлежит Ромкиной Дане. После смерти отца брат велел выделить для жены комнату. Сказал – она потому и не возвращается, что некуда. Из-за этого мы немного поругались. Но потом я подумал, смирился. Как и со всем прочим.

Комнату обустраивал Ромка. Все, до мельчайших деталей, скурпулезно выбирал сам. Даже занавески и подушки на кровать.

А вот мне пришлось заполнить эту комнату до конца. Женские вещи, одежда, сумочки, туфли, косметика и даже безделушки. Не может же девушка жить без всего этого?

– А мы с мужем разве не спим в одной комнате? – неожиданно звучит вопрос. И этот вопрос меня немного обескураживает.

Я об этом не думал. Совершенно. А ведь это вполне логично и нормально, когда муж и жена спят в одной комнате… Твою мать! Только сейчас до меня дошло – Рома же может захотеть этого? Захотеть спать с ней. При мысли об этом становится неожиданно противно. Потому что это не честно и не красиво, по отношению к девушке.

– Комната Ромы соседняя, – отвечаю я и киваю на соседнюю дверь.

– Можно мне посмотреть?

Я отхожу от одной двери и подхожу к другой. Открываю, даже как-то нарочито медленно. Словно боюсь чего-то. Чего? Увидит она картины – так это только плюс ко всей легенде.

Захожу первым. Дана немного мнется на пороге, заходит.

И сразу же обращает внимание на лиловую стену.

Смотрит. Заворожено. Ее голубые глаза в этот момент излучают такой огонь. Нереальный огонь, в холодной бездне…