Читать книгу Игра с мечтой - Лариса Анатольевна Суворова - Страница 3

Лана (рассказ Лики)

Мы познакомились, когда нам было уже (или всего?) по двадцать три года.

Сентябрьское ясное утро. Я отвела сына в детский сад, потом пошла в магазин за продуктами и возвращалась домой. Почти при входе в подъезд меня кто-то окликнул:

«Здравствуйте!»

Я оглянулась и поняла, что приветствие исходит из настежь распахнутого окна первого этажа. Там стояла невысокая стройная девушка и красила раму. Что сразу притягивало взгляд, так это её улыбка – нет, не губы и не зубы, хотя верхний ряд зубов выглядел безукоризненно ровно. Глаза! Их взгляд в этот момент был таким мягким и светлым, что ты чувствовал всю искреннюю приветливость этого обращения и ощущал свою особенность. Много раз потом эта улыбка была предметом высказываний с моей стороны: «Улыбайся больше! Ты выглядишь тогда не замкнутой букой, а вполне доступной для дальнейшего общения!», – говорила я. И не только я, но и другие, позднее ставшие общими, знакомые, да и её собственная мама.

Надо сказать, что встреча точно не была первой. В этом огромном доме в новом микрорайоне столицы правительство Москвы в соответствии с тогдашним законом предоставило квартиры не только обычным очередникам на расселение или увеличение жилплощади, но и многодетным матерям, и семьям с близнецами. Да, был и такой закон в советское время. И, в первую очередь, в Москве все законы старались соблюдать. Вот

оно – преимущество проживания в столице. Так вот, в результате, дома в этом районе строили огромные, все многоподъездные и не ниже семнадцати этажей. Я как-то занялась подсчетом и выяснила, что только в нашем доме проживает около двух тысяч человек –стандартная российская деревня. Мамаш с детьми была, действительно, масса. И столько близнецов сразу вы бы не увидели больше нигде. Кстати, у моей подруги тоже были близняшки. Но семья Ланы, так представилась мне моя новая знакомая, проживала на первом этаже. Как следствие, в лифте с другими жильцами все они не сталкивались, гуляли на детской площадке не очень часто и много знакомств не обрели.

Итак, мы виделись изредка. При всей моей общительности желания заговорить первой особо не возникало, так как вид девушки к знакомству не располагал. Изменения в этой семье на протяжении двух предшествующих лет были заметны, думаю, не только мне. Поначалу, как многие здесь, стандартно обычно одетые, Лана, муж и дети стали появляться в вещах все более модных и дорогих. Потом возникла российская миниатюрная недорогая, но новая машина. У детей были яркие, явно не советские велосипеды. Даже кот, гордо восседавший на подоконнике, был из какого-то другого, недоступного простым смертным мира и носил с достоинством имя Морис.

Позже, уже после нашего знакомства, этот процесс не остановился. Машина поменялась на последнюю модель ВАЗа. Потом появились решетки на окнах первого этажа. Кот, кстати, оказался самым обычным, купленным на Птичьем рынке. Просто уход, питание и удачное сочетание генов каких-то беспородных родителей сделали своё дело. Он стал огромным пушистым черным красавцем с зеленющими глазами. Был редкостно умен и подвижен, несмотря на кастрацию. Прожил целых девятнадцать лет. Но это я бегу вперёд. Это будет потом.

А сейчас я стояла, удивлённая внезапным приветствием. «У Вас такие красивые ноги, что я просто не могу Вам об этом не сказать», – сказала девушка. Эта черта оказалась следующей за улыбкой её особенностью: вступать в общение с абсолютно незнакомыми людьми, если хотелось сказать что-то приятное или узнать что-то нужное. Ей никогда не составляло труда подойти на улице или в метро к незнакомке, чтобы спросить, предварительно отвесив комплимент, где она стриглась, как называется краска для волос, которой она пользуется, или где купила такую замечательную сумку (сумки и часы стали с ростом благосостояния её слабостью).

«А как Вас зовут?» – последовал дальше вопрос из окна. «Лика», – ответила я. Мы рассмеялись. «Не самые стандартные имена на свете», – сказала Лана, – «впрочем, моё имя Светлана, просто лет в 11 посмотрела какой-то прибалтийский фильм, и там услышала имя Лана. С тех пор всем так стала представляться. Семья, конечно, не сразу перестроилась и даже слегка расстроилась, ведь по их задумке в будущем я должна была звучать очень торжественно: Светлана Леонидовна! А ты, правда, Лика?»

Да, это соответствовало реальности, в чём я тут же призналась. Мою маму тянуло на всякую экзотику, типа носить крупные клипсы, а не «совковые» серьги с рубинами, чалму, вместо шляпки или косынки, как было принято в годы ее молодости, да и потом, курить сигареты, красить волосы в жгучий брюнет и ещё куча проявлений, включая выбранное для меня имя Лика.

Итак, знакомство состоялось.

Всё, что будет рассказано дальше, я, естественно, не всегда видела своими глазами. Но с Ланой мы подружились, и то, что я не видела лично, я слышала из первоисточника, то есть от неё самой.

Тут же будет история Тани – Ланиной подруги, знакомой мне только по рассказам Ланы. Читатель! Прошу прощения за этот каламбур, но Танина жизнь здесь описана для того, чтобы лишний раз убедиться в том, в чём убедиться никогда не бывает лишним разом. Мы все в состоянии проделать тот путь, что когда-то совершил великий Ломоносов. Я не имею в виду прийти из Сибири в Москву, хотя уже этот факт доказывает, что парень не останавливался ни перед какими преградами. Но, если вы уверены, что можете больше, чем просто сидеть на диване, немедленно с него вставайте и делайте следующий шаг!

Сейчас, когда я пишу о Лане, я знакома с ней больше двадцати пяти лет. Странно, но уже лет десять она считает меня своей лучшей подругой. И это соответствует тому, как она себя со мной ведет. Да, она доверяет мне, как себе. Я знаю, что я – тот единственный человек, которому она может рассказать абсолютно все. Есть несколько друзей, с которыми она почти также близка, но, по её собственному признанию, часть информации от них скрыта. От кого-то одно, от кого-то другое. Мне сложно сказать, почему именно я стала таким доверенным лицом. А может, и не сложно. Сами увидите, когда будете читать, какой путь был пройден к этому доверию. Со своей стороны, имея ещё пару подобных по степени доверия знакомых, могу сказать точно, что более интересного, пытливого и деятельного человека, я пока не встретила. Именно по этой причине, перед вами её история, а не кого-то другого.

Это будут отрывки из разных периодов жизни. По возможности хронология будет соблюдаться. Поскольку это были истории, рассказанные не за один день, то фразы «Об этом как-нибудь в следующий раз» или «Как-нибудь потом расскажу», в действительности звучали.

Итак, перед вами необычная история жизни. Почему необычная? Хотя бы в сравнении с моей. О себе я тоже расскажу – именно для того, чтобы убедительней показать нестандартность жизни моей подруги. А потом, когда взрослая, казалось, полностью сформировавшаяся личность кардинально меняется у вас на глазах – разве это обычно?

И все же само начало всего повествования получилось не с начала воспоминаний. Начало связанно именно с тем, что и кто изменило Ланину жизнь полностью, развернуло на сто восемьдесят градусов. Швейцария и Поль.

Таня (рассказ Ланы)

Первое общение с Таней запечатлелось для меня сценой, которой лучше бы не было вообще и хочешь забыть, (ведь теперь она моя замечательная подруга), но не можешь! Лично меня в семье родители воспитывали так, что ни в одной работе нет ничего плохого, раз эта работа востребована. И вот, на первом же занятии по сервису в ресторане нашей швейцарской школы всей группе студентов доходчиво объяснили, что и поварами, и посудомойщиками, и официантами здесь будем мы сами. Дальше преподаватель стал объяснять весь процесс обслуживания гостей в ресторане, начиная от приветствия и принятия заказа до зачистки стола. Преподаватель был мастером своего дела, объяснял не только доходчиво, но и с юмором, и интересно. В общем, во время перемены мы все вышли на воздух в отличном настроении, шутя, что «содрогнется» страна, когда к весеннему сезону школа выплеснет наш поток студентов в услужение требовательным гражданам Швейцарии и приезжим туристам. Мы хохотали, когда я обернулась и увидела сидящую неподалеку от нас, тут же на улице, среди деревьев, девушку. Она не то, что плакала, она рыдала. Это не было театрально. Когда устраивают такие сцены нарочно, то плачут красиво, размеренно, думая об эффекте. Тут всё было противоположно. Эта была одна из самых некрасивых виденных мной сцен плача.

Мы ещё не были все очень хорошо знакомы между собой на тот момент. Все-таки шла только первая неделя обучения, а народу в школе много. Но я точно знала, что она русская из моей группы, и зовут её Таня. Очень крупная, ростом под сто восемьдесят сантиметров, явно с лишним весом, она в данный момент рыдала и не пыталась это скрыть. Нервное и очень детское вытирание глаз, с тушью на ресницах и накрашенными стрелками, тыльной стороной ладони довершали картину.

Я прислушалась, чтобы понять, с какими аргументами надо подойти утешить, но когда я услышала, что она говорит сквозь все эти потоки слёз, я зажглась гневом праведным. А звучало вот что: «Я в Москве по шикарным ресторанам ходила, меня все обслуживали, я чаевые оставляла. Я королевой себя чувствовала, а здесь я прислуживать должна! Не хочу, не буду!» Без преувеличения. Именно так! Я подошла к ней уже не с гневом, а с холодной яростью и спросила: « А ты подумай! Может, тебе следует именно сейчас собрать свои вещи и уехать домой, а? Королева! Не позорь русских! И с чего ты взяла, что ты такая тут в единственном роде?! Мы тут все, знаешь ли, не от сохи! Перестань реветь! Ты же приехала учиться! Да, и никто тебя не заставляет потом всю жизнь официантом работать!» В общем, сцена была отвратительная. Таня, думалось мне, теперь на дух не будет меня переносить. Но так ведь, нет. Судьба-шутница! Всё обернулось иначе. И поэтому я знаю её историю, начиная с детства.