Читать книгу «Эта песня в душе моей сызмальства…» - Леонид Терёхин - Страница 25

Мой отец, кормилец и добытчик,

труженик на службе и земле,

рейс отмерив рельсами, обычно

что-то вез всегда своей семье.

Добывал для пропитанья средства.

А себе отказывал во всем…

Передал и мне он по наследству –

быть всегда заботливым отцом.

Из-под Вязьмы он из окруженья

вырвался с дивизией своей

и – во всем военном снаряженье –

на полсуток в дом родной скорей.

Воинскому долгу и гражданскому

одинаково служить привык.

С Минского шоссе к Волоколамскому

в сумерках приехал напрямик.

Он приехал на пустой грабарке, –

грязь вокруг стекала по бортам.

В качестве солдатского подарка

нá зиму оставил лошадь нам…

Я, проснувшись, пробирался в сени,

по ступенькам я сбегал во двор,

где дышала и хрустела сеном

лошадь за поленницею дров.

Затемно калитку открывая

и глотая сумрак ледяной,

вел на водопой ее, хромая,

и она, хромая, шла за мной.

На нее садился – и уздечку

дергал я неопытной рукой,

погонял на пруд или на речку –

на обычный конский водопой.

Ехал тихой ступью, ехал грунью,

а потом переходил на рысь.

Тяжело подковами из грунта

лошадь высекала гроздья искр.

А война – как стрелы по шелому –

рядом на скрещении дорог!..

Съедено всё сено – и солому

лошадь выбирала из-под ног.

На ногах стояла еле-еле –

на исходе лошадиных сил…

А потом мы эту лошадь съели,

чтобы каждый до весны дожил.

…И сегодня грусть мне душу гложет,

на меня печально смотрит жизнь,

словно эта раненая лошадь,

и глаза ее – как две слезы.