Читать книгу Опознание - Лиад Шохам - Страница 14

Ярон Регев, не колеблясь ни минуты, заверил Эли Нахума, что тому нечего опасаться. Он и его дочь Ади не скажут ни слова о предыдущем опознании. Ярона удивил звонок Нахума и особенно неодобрительный тон полицейского. Ему и в голову не приходило, что он поступил неправильно. Он не собирался совершать противозаконные действия и создавать проблемы для полиции, а всего лишь хотел помочь своей дочери, спасти ее от тяжелых переживаний и сделал то, что сделал бы любой нормальный отец.

– Хотелось бы только, чтобы процедура не затянулась, – вот и все, что он сказал по поводу «законного» опознания, которое Нахум собирался провести.

Психолог, консультировавшая Ади, объяснила ее родителям, что в ходе реабилитации бывают как ремиссии, так и рецидивы, и не стоит в каждом поступке девушки усматривать признак улучшения или ухудшения состояния. И все же Ярон считает, что поимка насильника принесла Ади облегчение. Когда семья собралась пятничным вечером за ужином и Асаф, старший сын, рассказал смешной случай, произошедший на армейских сборах, она даже засмеялась вместе со всеми. Правда, жена Ярона, увидев, как дочь смеется, заплакала от избытка чувств, и тогда Ади тоже заплакала, а за ней и младшая дочь Михаль. Тут и у самого Ярона глаза увлажнились, но факт остается фактом: она смеялась.

Он сомневался, стоит ли рассказывать Ирит о разговоре с Нахумом. Вначале решил, что не надо посвящать в это жену, у нее сейчас и так много забот. Но в итоге все-таки решил рассказать, ища в жене союзницу.

Однако Ярона ждал сюрприз. Он знал, конечно, что Ирит не любит, по ее выражению, «пакости и полуправду», но был уверен, что в этом случае она посмотрит на ситуацию с его точки зрения. Ведь речь идет об их дочери, в конце концов.

– Ты предлагаешь ей соврать? – жестко спросила Ирит.

Ярон сразу понял, что совершил ошибку. Они женаты уже тридцать лет, и он должен был предвидеть, что фокус не пройдет.

– Ну ладно тебе, что ты… Зачем ты все драматизируешь? Это только если адвокат спросит. И никто не просит ее врать. Пожалуйста, не делай из мухи слона. – Он попытался свести ущерб к минимуму.

– Я этого не выношу, Ярон. Это плохо пахнет. Не хочу, чтобы вы врали. Думаю, ты должен позвонить этому Эли Нахуму и сказать, что, если вас спросят, вы скажете правду, – не отступала жена.

Ярон ненавидел эту резкую безапелляционность, которая вселялась в Ирит, когда она бывала уверена в своей правоте.

– Скажи, ты сама себя слышишь? – рассердился он. – Кому мы будем врать? Насильнику? Этому мошеннику, который представляет его интересы? Их ты защищаешь? А твою дочь кто защитит? Выходит, я один здесь о ней беспокоюсь!

– Все, что ты говоришь, – дешевая демагогия, и ты сам это знаешь. – Слова мужа, казалось, не возымели действия на Ирит. – Я беспокоюсь об Ади, как и ты, только не играю в тайного агента, устраивая слежку возле ее дома. Я не меньше тебя хочу, чтобы негодяй отправился в тюрьму. Только я хочу, чтобы все было сделано честно, чтобы Ади не участвовала во всяких грязных полицейских уловках. Она уже достаточно пострадала.

Ханжество жены взбесило Ярона. Он сочувствовал Нахуму. Уже много лет Ярон руководит предприятием, производящим электронные схемы. Пять лет назад акции его компании стали торговаться на бирже, и теперь у него под ногами мешается множество бездельников, не дающих спокойно работать: контролеры качества, офицеры безопасности, аудиторы, бухгалтеры, юристы, которые ничего не делают. Без этих нахлебников он работал бы гораздо быстрее и эффективнее. Иногда нужно выбрать путь напрямик, чтобы продвинуться и достичь действительно важной цели. Он тоже не раз так поступал. Такова жизнь.

Разговор с Ирит оказался ошибкой и напрасной тратой времени. Ярон поднялся с места.

– Мы еще не закончили. – Жена тоже встала, сделав преграждающий жест. – Мне кажется, необходимо поговорить с Ади, понять, что она об этом думает.

– Зачем еще говорить с Ади? – закричал он. – Ты с ума сошла? Ни в коем случае! Три недели я сидел около ее дома, пока наконец не поймал этого мерзавца. Я не дам тебе испортить все дело, Ирит. Он отправится в тюрьму и будет гнить там, он это заслужил, слышишь? Прибереги свои проповеди для защитников окружающей среды. Тут реальный мир. Я не позволю тебе все разрушить, не позволю ни с кем говорить. Слышишь меня, Ирит? Не вздумай мне все испортить!

Ярон не стал дожидаться ответа, быстро вышел из гостиной и, хлопнув дверью, скрылся в кабинете. Зачем он вообще завел этот разговор?!

* * *

Ади сидела перед компьютером и взрывала разноцветные шарики. Ярон смотрел на дочь, удивляясь, что она нашла интересного в этой игре, и пытался сформулировать для себя, как объяснить ей, что будет завтра на опознании. После ссоры с Ирит они не разговаривают друг с другом. Вчера он нарушил молчание и еще раз попросил жену не вмешиваться. И она, хоть и повторила, что вранье для нее неприемлемо, все-таки пообещала.

– Я слышал, этот негодяй взял себе адвоката-мошенника, который перевирает каждое слово. Скверный типчик, – начал он.

Ади едва взглянула на отца и продолжала играть.

– Ты не должна с ним общаться, можешь слова ему не говорить. Но если он спросит тебя, видела ли ты раньше фотографию… его клиента, будет лучше, если ты скажешь, что не видела. Тогда все закончится гораздо быстрее и без вопросов. – Он посмотрел на дочь, напряженно ожидая ее реакции. Казалось, будто она вовсе не услышала его.

– Не знаю, папа… Не хочется мне этого делать… – неожиданно сказала Ади, не отрывая глаз от монитора.

– Но тут нет ничего плохого, Адинька. Этот адвокат – просто пустое место. И это ведь не в суде…

Неужели Ирит нарушила обещание и поговорила с ней?

– Я не уверена, что это он.

Ади говорила так тихо, что вначале Ярону показалось, будто он ослышался. Он удивленно посмотрел на дочь.

– Что значит «не уверена»? – осведомился он.

– Было темно, – продолжала она тихо, – его лицо было почти полностью закрыто бейсболкой. Я не уверена…

– Но ты ведь узнала его в пятницу, когда мы сидели тут с тобой и я показывал тебе фотографии! Ты сказала, что это он, что ты узнала его! – выпалил он, запутавшись окончательно. Готовясь к беседе с дочерью, он ожидал, что если и возникнет проблема, то она будет связана с той маленькой ложью, о которой попросил Нахум. Но чтобы Ади дала задний ход?!

Она не ответила и продолжала играть, быстро водя мышкой и непрерывно кликая.

– Ади, посмотри на меня… – Ярон не мог сдержать раздражение. – Почему в этой семье все так сложно?

Дочь повернулась к нему, и лишь тогда он разглядел, что у нее по лицу текут слезы. У него сжалось сердце.

– Родная моя, я представляю, как невыносимо тяжело тебе, – сказал он, меняя тон. – Можно запутаться, я понимаю. Но не дай сбить себя с толку… Это он. Поверь мне, Ади, это он.

– Откуда ты знаешь? – Теперь раздражение слышалось уже в ее голосе, и она снова отвернулась к монитору. – Ты был там, когда меня насиловали?

Слова дочери резанули его. Что тут можно было ответить…

– Он признался, – сказал наконец Ярон. – В полиции… Они рассказали, что он признался в изнасиловании… Судья даже продлил ему арест на семь дней.

– Тогда зачем я им вообще нужна? Если он признался… так пусть используют его слова… Я не хочу… видеть его. Зачем я им вообще нужна? – повторила Ади свой вопрос, и голос у нее задрожал, как у маленькой девочки.

– Не знаю, зачем ты им нужна, дорогая, но нужна, – ответил Ярон, пытаясь успокоить ее, как делал в детстве. – Полагаю, это обычная процедура, через которую нужно пройти, чтобы собрать материалы для суда…

Она продолжала играть, как будто его не было в комнате.

– Адинька, не молчи, – взмолился Ярон. – Завтра тебя ждут в полиции…

– Но я же сказала тебе, что не уверена…

– Я понимаю, ты запуталась… Это совершенно ясно… – Он хотел напомнить дочери о фотографии, о том, как она уже узнала преступника, но она, не дав отцу договорить, отшвырнула стул и встала перед ним.

– Ты меня не слушаешь! – вскричала она с укором. – Мне надоело, что вы меня не слушаете!

Ярон глядел на дочь изумленно и растерянно. Ади, которую он знал, никогда не повышала голос. Никогда не имела склонности к юношескому негативизму и бунту. У их друзей было множество проблем с детьми, но Ади? Она всегда была хорошей девочкой.

– Что, по-твоему, я должен сделать? Скажи мне, и я сделаю все, что ты попросишь, – мягко произнес он, боясь нового взрыва.

Дочь молчала.

– Ади, родненькая… – начал Ярон и не сумел продолжить.

После ареста насильника он чувствовал себя так, словно огромный камень свалился у него с души. И радовался тому, что внес в расследование такой существенный вклад, выполнил отцовский долг и защитил свою дочь. Но с тех пор на его пути появляются все новые и новые препятствия.

– Я просто не уверена, – повторила Ади и разрыдалась.

Он сгреб ее в объятия. К его удивлению, она обмякла, чуть не упав на него. Ярон почувствовал, что она дрожит.

– Не тревожься, Адинька, – прошептал он ей на ухо. – Все будет хорошо. Я буду беречь тебя. Все будет хорошо. Еще немного – и все будет кончено.