Читать книгу Изгнанники, или Топ и Харри - Лизелотта Вельскопф-Генрих - Страница 4

Днем, перед тем как отправиться на охоту, мальчикам надо было еще кое-что сделать и многое обдумать. Оба уже с рассветом были у ручья и, купаясь, видели, как солнце поднималось из-за горизонта, как замерцала вода, как утренние лучи озарили вигвамы, и кони начали пастись. Когда мальчики натерлись жиром и оделись, Маттотаупа уже сидел у пылающего очага, и черноногая женщина подавала ему на завтрак мясо. В безлесной степи мясо было основным продуктом питания. Мальчики тоже получили по куску и быстро с ними расправились. Пока другие дети еще только шли к ручью, Харка, Убивший Волка, и Могучий Олень уже спешили к шатру вождя. У Могучего Оленя было несколько вопросов к отцу, перед тем как Горящая Вода соберет совет старейшин по поводу заключения мира с Тачункой-Витко и его племенем. Мальчики пришли вовремя. Вождь уже был в своем богато расшитом праздничном наряде, но еще не надел головной убор из орлиных перьев.

Горящая Вода сразу понял по лицам мальчиков, что они хотят о чем-то спросить, и дружелюбно подозвал их:

– Говорите!

– Отец! – начал Могучий Олень. – Когда солнце снова взойдет, я и Харка, Убивший Волка, отправимся на охоту. Я все продумал. Но если мы поедем туда, куда я предлагаю, нас не будет четыре дня.

Вождь Горящая Вода улыбнулся:

– У тебя всегда большие замыслы, сын мой!

Могучий Олень покраснел. Он не знал, шутит отец или серьезно относится к его словам. Но если припомнить, то он редко предлагал то, что потом не мог осуществить.

– Продолжай! – ободрил его вождь.

Мальчик обрадовался; по его опыту дело было почти решенное.

– Отец, – сказал он, – мы хотим ехать туда, где заходит солнце. Там начинаются горы и леса, а на лугах и у горных ручьев трава куда сочнее, чем здесь. Воздух там мягче, ветер в долинах слабее. Мы собираемся найти то защищенное место, где зимой стояли наши вигвамы. Теперь там должно быть много оленей, антилоп и медведей. Вокруг охотничьи угодья сиксиков, и враги нас не потревожат. Я знаю там каждое дерево, каждый родник, ведь мы уже семь раз пережидали в тех горах и лесах время снегов и морозов. Вы, воины, будете охотиться в прериях на бизонов. А для нас, мальчишек, лучшее место охоты – там, наверху.

– Ты так думаешь?

– Да, отец. А на обратном пути мы могли бы навестить тех двоих охотников на бобров, если они уже вернулись после зимы.

– Это хорошо. Возможно, привезете нам какие-нибудь вести.

– Да, отец!

– Хорошо. Если Маттотаупа согласен, я не возражаю. Что-нибудь еще?

– У Харки Твердого Камня, Убившего Волка, нет хорошего лука. Нужно дать ему лук получше.

Вождь опять улыбнулся и кивнул юноше-дакота.

– Ты получишь новый лук, – сказал он. – Ведь ты лишился своего Священного Железа. Там… – вождь указал вглубь вигвама, – там лежат четыре лука. Опробуй их и скажи мне, какой лучший. Если сможешь определить лучший и покажешь мне, что ты умеешь обращаться с ним, один из луков твой.

Харка разгадал комбинацию из жестов и слов вождя, подошел к указанному месту, склонился и стал по очереди брать оружие в руки. Это были луки не для мальчиков, а для мужчин. Харке наступающим летом исполнится тринадцать лет, но ростом он уже был сто семьдесят пять сантиметров и при всей худобе был жилистым и сильным. Проверив все четыре лука, он сразу понял, что последний – лучший.

– Вот этот.

Вождь удивленно вскинул брови:

– Правильно. Идем! Посмотрим, сможешь ли ты натянуть тетиву и попасть в цель.

Горящая Вода вышел с мальчиками из шатра. Могучий Олень вручил Харке шесть стрел. Вокруг сразу собралась толпа любопытных; отовсюду сбежались ровесники сына вождя.

– Приведи Маттотаупу!

Могучий Олень помчался выполнять поручение отца. Он быстро вернулся вместе с Маттотаупой.

Харка шагнул к отцу.

– Это костяной лук, из китового уса, – пояснил он. – Ты рассказывал мне о таких, отец, но я впервые держу такой лук в руках. Горящая Вода хочет подарить мне не этот, а другой, один из трех луков, они лежат у него в шатре. Но испытание на меткость я должен пройти с этим костяным луком. Я попрошу дать мне три пробных выстрела перед испытанием.

– Это твое дело, Харка Твердый Камень.

– Хау.

Тем временем подошли воины и даже шаман. Он согласился переводить, и Харка попросил его:

– Мне нужны три пробных выстрела. И пусть Горящая Вода покажет мне цели, которые я должен поразить.

Шаман и вождь посовещались.

– Два пробных выстрела, – ответил Горящая Вода.

Харка немного подумал, положил костяной лук к ногам вождя в траву и отступил в сторону.

– Мой старый лук достаточно хорош, – сказал он тихо, но твердо.

– Почему ты просишь три выстрела? – спросил Горящая Вода, не рассердившись на поведение мальчика.

– Я должен подготовиться к выстрелу, которого ты от меня ждешь. Я должен знать, какая дальность у этого лука и как направлять стрелу. Мне нужны три выстрела, чтобы все это понять.

– Ты верно говоришь, ты прошел и это испытание, Харка Охотник на Медведей. Бери лук. Три выстрела твои. Цели для следующих трех назначу я.

Харка снова взял лук, прошел среди вигвамов и прыгнул через ручей. Все это время за ним шла толпа болельщиков и зевак. Остановившись в прерии, он приложил стрелу и натянул тетиву. Его впечатлила поразительная эластичность и легкость этого оружия. Сперва он собирался выстрелить как можно дальше. Для этого предельно натянул тетиву, изогнул плечи древка и пустил стрелу. Тетива запела, стрела понеслась, рассекая воздух. Все взгляды неотрывно следили за траекторией оперенной стрелы.

Могучий Олень – сам как та стрела – метнулся вперед и намного опередил остальных мальчишек в погоне за стрелой. Вскоре его радостный крик из-за холма возвестил, что он нашел стрелу в траве.

Харка не побежал с остальными. Он приложил вторую стрелу и, когда мальчики вернулись с первой, выстрелил во второй раз. Она вонзилась в пятидесяти шагах в песчаный холмик, наметенный ветром. Стрела застряла, но прошла его насквозь. Харка был доволен пробивной способностью стрелы и наконечника. Он взял в руку третью стрелу. Ее он пустил быстро, чтобы никто не успел понять, куда он целился. Стрела воткнулась в землю в ста шагах. Харка сам сбегал за ней и предстал перед вождем:

– Я готов. Назови мне цели!

– Первую назначит Могучий Олень, предводитель юношей, вторую – Маттотаупа, третью – я, – решил Горящая Вода.

Могучий Олень посовещался с мальчиками. Они решили, что один из них заберется на вигвам и в скрещении шестов закрепит маленький кожаный мячик. Стрелять в него Харка должен из положения лежа. Задача была не из легких. Поскольку Харке не указали, где именно ему залечь, он выбрал в семидесяти шагах от цели место, где можно было легко вскинуть лук. Обращение с этим оружием уже доставляло ему радость. Он лег и без промедления выстрелил. Стрела пронзила мячик. Мальчики громким ликованием одобрили выстрел.

Тут вперед вышел Маттотаупа. Легкая улыбка играла у него на губах.

– Я отойду на сто пятьдесят шагов, подниму руку и расставлю два пальца. Пусти мне стрелу так, чтобы я мог зажать ее между пальцами, Харка, Поражающий Стрелами Бизонов. Стреляешь с колена.

Маттотаупа попросил Мудрого Змея пойти с ним. Они отошли на отмеренное расстояние и остановились на поляне. Маттотаупа поднял правую руку и развел указательный и средний палец. Воздух был чистым, утро ясным. Харка, опустившись на правое колено, тщательно прицелился и прикинул, с какой силой натянуть тетиву. Выстрел был непростым, расстояние большим. Харка прищурился. Зрители застыли в напряжении; никто не издавал ни звука. Харка выстрелил. Тетива зазвенела, стрела понеслась.

Звонкий возглас Маттотаупы возвестил, что задумка удалась. Всеобщий радостный гул приветствовал успех Харки. Толпа мальчишек ринулась к Маттотаупе резво, как стайка жеребят по весне.

Когда они добежали, Маттотаупа все еще держал вскинутой руку со стрелой, зажатой у оперения.

Воодушевленные, будто сообща совершили этот превосходный выстрел, они вернулись к Харке. Напряжение нарастало, ведь для третьего выстрела цель выбирал Горящая Вода.

Вождь попросил принести ему кожаный мячик, пронзенный стрелой Харки, и подозвал к себе Могучего Оленя:

– Вот! Возьми мяч, бегай с ним и внезапно подкинь его вверх. Пусть Харка, Поражающий Стрелами Бизонов, попадет в него.

Могучий Олень рассмеялся и сверкнул глазами на Харку. Он взял мяч и начал носиться с ним туда-сюда, а Харка стоял на месте, держа в левой руке лук, а в правой третью, и последнюю стрелу. В этот раз он не стал заранее прикладывать стрелу, хотя в решающий момент нужно было очень быстро выстрелить. Могучий Олень бегал вокруг, подпрыгивал, кувыркался, снова бежал. Мячик он постоянно перекладывал из одной руки в другую. Внезапно, сделав несколько крутых прыжков, он бросил мяч вверх из-под ноги; он был шагах в восьмидесяти от Харки. Тот молниеносно приложил стрелу, прицелился и выстрелил. Стрела пронзила мяч в тот момент, когда он на мгновение завис в воздухе перед тем, как упасть.

Его отнесло стрелой немного в сторону, там они и упали, слитые воедино.

Мальчики ликовали. Могучий Олень подхватил мяч со стрелой, торжественно поднял их вверх и бегом принес Харке.

– Победитель! Ты попал в цель! Мой брат Харка, Убивший Волка, Охотник на Медведей!

Харка не сказал ни слова. Он вернул лук вождю.

Маттотаупа стоял рядом с Горящей Водой и внимательно рассматривал оружие:

– Это лучший лук, какой мне доводилось видеть. Много ли таких у воинов-сиксиков?

– Такой в нашем лагере один, – спокойно ответил Горящая Вода. – Маттотаупа тоже хочет выстрелить из него?

– Если ты мне разрешишь, вождь Горящая Вода, самому назначить цель.

– Назначай.

Маттотаупа крикнул Харке:

– Принеси щит из кожи бизона и встань с ним в трехстах шагах отсюда!

Шаман перевел слова Маттотаупы, и толпа замерла в ожидании. Маттотаупа почувствовал в зрителях какое-то особое волнение, причины которого он в тот момент не мог знать, но оно не ускользнуло от него. Триста шагов считались расстоянием полета стрелы, но лишь в легендах стрела попадала в цель на таком расстоянии.

– Скажи, чтоб тебе дали «щит солнца»! – крикнул вдогонку мальчику шаман, словно озаренный внезапной мыслью.

Жена вождя показала Харке три круглых щита вождя, сделанных из семи слоев кож бизона. Все они были ярко раскрашены; один был с геометрическим символом солнца, где центральный круг представлял собой колесо с четырьмя спицами. Его-то Харка и взял и отошел с ним на назначенное расстояние к западу. Так солнце было у отца за спиной и не слепило его. Мальчик поднял щит перед собой, загородив лицо и грудь.

Вождь Горящая Вода с сыном стояли возле Маттотаупы. Все взгляды были устремлены на стрелка. Он натянул тетиву, и лук выгнулся. Теперь хорошо была видна гибкость оружия. Под загорелой кожей Маттотаупы напряглись мускулы. Глаза сузились в щелочки.

Сила выстрела была такова, что взгляд не поспевал за полетом стрелы. Зрители затаили дыхание.

Все ждали.

Возгласа не прозвучало.

Все продолжали ждать.

Харка не возвращался.

Мужчины стали переглядываться; в них зашевелилось сомнение. У кого-то в уголках губ появилась ухмылка – с некоторым сожалением, что чуда не случилось. Стрела хотя и воткнулась в щит, это они могли разглядеть, но, видимо, не в самый центр.

– Идемте! – решил наконец вождь и вместе с Мудрым Змеем, Колченогим Волком и тремя мальчиками, включая его сына, направился к Харке.

Маттотаупа остался на месте и ждал.

Когда группа дошла до Харки, ожидающие наконец услышали разноголосые восклицания:

– Попал! Попал!

Теперь никого уже нельзя было удержать. Все ринулись туда, где вождь, шаман и воин в изумлении стояли перед мальчиком, который все еще скрывался за щитом. Стрела воткнулась ровно в центр солнцеворота.

Мужчины переглядывались и бормотали слова, общий смысл которых был пока непонятен Маттотаупе и Харке.

– Приведи своего коня, Харка!

С этими словами Маттотаупа взял у сына щит, не вытаскивая оттуда стрелу.

Мальчик побежал в поселение и прискакал назад на своем Чалом. Отец подал ему щит, тот взял его за кожаный ремень с внутренней стороны.

– Скачи по кругу, – велел он. – Я выбью эту стрелу другой стрелой.

Маттотаупа жестами дал понять сиксикам, что он собирается сделать. Сиксики снова стали переглядываться. Их волнение нарастало.

Харка это почувствовал. Что происходит? Какие мысли были у этих воинов?

Мальчик исполнил указание отца. Он галопом поскакал вокруг толпы; щитом он прикрывал плечо и голову.

Маттотаупа пристально следил за всадником. Вдруг он выстрелил, и обе стрелы упали на землю, вонзившись одна в другую.

Харка перевел коня на шаг, поднял стрелы из травы, не спешившись, и принес их отцу.

Все молчали.

Маттотаупа вернул оружие и стрелы вождю черноногих.

– Маттотаупа! – заговорил Горящая Вода, и то нарастающее волнение, которое заметили Маттотаупа и Харка, окрасило его голос. – Маттотаупа! Это тайна! В далекие времена этот лук был добыт одним из наших великих вождей. Никто не знает, откуда он. Умирая, наш вождь завещал, чтобы этот лук отдали тому, кто выстрелом из него пронзит солнце. Этих его слов мы никогда не понимали. А теперь поняли, Маттотаупа. Ты пронзил солнце. Лук твой. Ты великий воин!

Под почти благоговейное восхищение толпы Горящая Вода вручил оружие воину дакота, живущему в лагере черноногих.

– А твоему сыну, – продолжал Горящая Вода, – достанется лучший лук из трех оставшихся. Пусть выберет сам.

Маттотаупа оставался серьезным, но глаза его сияли, как и глаза Харки.

– Пусть знают воины-сиксики, что моя стрела – это их стрела, что их враг – мой враг, хау.

Неторопливо и торжественно мужчины и мальчики возвратились в поселение. В шатре вождя Харка получил выбранный им лук из упругого дерева с тетивой, окрашенной в красный цвет.

Когда Маттотаупа и Харка шли к своему вигваму на южной стороне лагеря, чтобы припрятать там новое оружие, отец спросил:

– Не хочешь ли ты выбросить свой старый лук?

– Нет, отец. Мы сами его вырезали и натянули, когда скрывались одни в горах и лесах. Я это не забуду и сохраню его, хау.

– Хорошо!

Все поселение с восторгом обсуждало это событие. Даже среди десятков тысяч индейцев, выросших с луком и стрелами в руках, лишь единицы могли похвастаться абсолютной меткостью, и к таким стрелкам с зорким глазом и твердой рукой принадлежали двое гостей сиксиков.

Вождь отправил глашатая созвать собрание совета старейшин. Маттотаупа ускакал с несколькими молодыми воинами на поиски бизоньих стад. Харка и Могучий Олень сошлись и, полные горячности и предвкушений, обсуждали детали предстоящей охоты. Сын вождя отвел Харку к ручью и на песке начертил их маршрут. Там же были и другие мальчики, и Харка начал постепенно привыкать к их языку. Он уже мог разобрать отдельные слова.

Вечером мальчики подготовили свое оружие и огниво. У каждого была с собой шкура, опоясывающая коня, которая могла служить и одеялом. Поскольку Маттотаупа еще не вернулся из разведки бизонов, Харка ночевал в шатре вождя у своего нового друга Могучего Оленя. Жена вождя собрала провиант им в дорогу, состоящий главным образом из вяленого измельченного бизоньего мяса, это был питательный и не портящийся продукт, его держали в кожаных мешочках.

Мальчикам хотелось поскорее заснуть, чтобы утро наступило быстрее.

И вот прерия озарилась лучами солнца; золотая заря возвестила о своей победе над тьмой и туманом. Трава влажно блестела, на поверхности ручья играли блики света. Рыбы стояли в потоке воды, едва шевеля плавниками, потом резко срывались с места. Пели дрозды; луговые собачки – эти мелкие грызуны прерии – выглядывали из своих норок; их самцы выставляли свои слуховые посты над всей разветвленной сетью подземных ходов. Птицы кружили высоко в небе; воздух был сухой и легкий. Вокруг царила тишина.

Могучий Олень и Харка пустили коней галопом на запад. Стойбище уже давно осталось позади. Мальчики были одни в бескрайней прерии – последнем пристанище свободного народа-охотника. На рубеже между детством и юностью они чувствовали свои растущие силы, они скакали искусно, как воины, умели распределить силы мустангов и ориентироваться без троп и дорог. Харка следил за постепенным изменением местности с напряженным вниманием, умещая все новое в копилку своих знаний. Наметился подъем плоскогорья к высоким Скалистым горам. Степь приобретала все более выраженный рельеф: почвенные складки все сильнее возвышались над долинами, ручьи становились полноводней, падали с бо́льшим уклоном, их русла делались все глубже, прорывая себе настоящие ущелья. По берегам тянулись заросли ольхи и ивы, а к вечеру всадникам стали попадаться первые группы хвойных деревьев, селившиеся вблизи воды, под защитой возвышенностей. Сине-зеленые ели топорщили ветви, устремляясь верхушками к синему небу.

Мальчики еще не сделали ни одного привала, но все чаще переводили лошадей на шаг, давая им отдышаться. Голода они пока не чувствовали – завтрак в шатре был сытным. В пути уже попадалась дичь. Они видели на горизонте антилоп, и лань промелькнула на опушке молодой рощи. Вспорхнула из травы стайка тетеревов. Мальчики тотчас схватились за луки и выстрелили.

Две тетерки упали в траву, остальные спешно разлетелись. Юные охотники повернули своих мустангов к добыче. Выдернули из подстреленных птиц стрелы и прихватили дичь. Поджаренная курятина не помешает вяленому мясу.

Мальчики, довольные, продолжили путь. Трава в этих местах была сочно-зеленой, там и сям белели и желтели цветочки, а где-то стелились сплошным ковром. На северных склонах еще темнели пятна голой земли; снег здесь только что сошел, и молодая трава пока не пробилась. В нетронутой дикой природе следы легко распознавались. Мальчики наткнулись на след вапити – крупного оленя. Но след был старым, и они решили, что из-за него не стоит отклоняться от маршрута.

Когда закатное солнце уже светило всадникам в лицо, Могучий Олень направил коня на пригорок, с которого открывался вид на все стороны света. Где-то там, далеко на востоке, где небо уже темнело, осталось их стойбище. На западе и северо-западе поднимались предгорья Скалистых гор. Ослепительно сверкали в вечернем свете их снежные вершины, а скалы теряли свою суровость и тяжесть; они возвышались тенями, окаймленными прощальным огнем светила. Зелень лугов и деревьев переплавилась воедино с заревом заката, а там, откуда набегала темнота, все тонуло в фиолетовой мгле, и контуры прочерчивались резче, чем в слепящем свете дня.

Харка впитывал эту картину своими чувствами и мыслями, ведь в точности такие вечера были на его родине. Может быть, сейчас, в лучах этого самого заката, только южнее, его сестра Уинона зачерпывает воду из Конского ручья, а потом смотрит на далекие цепи гор, протянувшиеся до самых истоков реки Платт, и горы отсвечивают ей тем же огнем заходящего солнца.

Харка вздрогнул, когда Могучий Олень заговорил с ним.

– Вон там, в роще, – он показал рукой, – мы и заночуем. Там есть вода и валежник и нет ветра.

Харка был, конечно, согласен, и они направили коней к перелеску. Мальчики сперва оглядели рощу, но ничего подозрительного – ни следов человека, ни следов хищников – не обнаружили. Из земли бил небольшой родник, увлажняя мхи, питая влагой травы и струясь дальше в виде ручейка. Вода была вкусной. Мустанги нашли себе корм. У орешника на земле лежали сохранившиеся за зиму лесные орехи. Мальчики принялись их грызть для забавы, и они оказались съедобными. Затем мальчики собрали хворост и развели между деревьями небольшой костер. Когда он разгорелся, они стали подсовывать ветки концами в огонь, продвигая их глубже по мере сгорания. Искры светились тем ярче, чем гуще становилась темнота.

Мальчики выпотрошили подстреленных тетерок. Запах свежатины, кажется, ударил в нос не только им. В прерии невдалеке затявкали два койота. Харка, отлично умеющий подражать их голосам, затеял с ними перекличку ради развлечения, а Могучий Олень тем временем поджаривал на углях тушки птиц. Койоты разъяренно лаяли, Харка дразнил их на все голоса, а Могучий Олень сгибался от беззвучного смеха. Кажется, койоты, обезумев от запаха крови тетерок и от перепалки с Харкой, совсем забыли, что пора бы им учуять и человека. И даже высунулись из-за гребня ближайшей возвышенности. Из-за густой шерсти они казались крупными, хотя на ребрах у них едва ли осталось много мяса после зимы. Харка громко провыл им, что сдается и отступает, и те двое, вытянув шеи, пролаяли свой победный клич. Мальчики воспользовались моментом, схватили луки и выпустили свои оперенные стрелы. Прицелиться и попасть не составило труда, невзирая на ночь.

Лай смолк, так как стрелы пронзили обоим хищникам горло. Могучий Олень и Харка бросились к своей добыче и застали хищников на последнем издыхании. Они добили их и принесли к костру. Тут сняли с них шкуры, но не с помощью обоюдоострых кинжалов, которые носили при себе в качестве оружия, а широким скребком. Мясом мальчики побрезговали, а пушистый мех решили взять с собой на память о веселой охоте.

Насытившись жареными тетерками, они хотели лечь спать, но задумались, не надо ли нести по очереди дозор.

Могучий Олень считал, что в этом нет необходимости и можно положиться на чутье мустангов. Пегий разбудит его, если почует опасность. Харка тоже доверял Чалому. И они оба завернулись в шкуры и протянули ноги к костру. Где-то вдали несколько волков выли на луну. Кони еще паслись, а потом начали дремать стоя, но это не сказывалось на их чуткости. Глаза мальчиков тоже начали слипаться.

Ночь прошла спокойно, и мальчики проснулись бодрыми еще до восхода солнца. Бледный свет на востоке возвещал о наступлении утра. Позавтракав вяленым бизоньим мясом и напившись из родника, они продолжили путь на запад.

Предгорья, по мере приближения к ним, вырастали все выше, заслоняя собой Скалистые горы. Все большие пространства покрывал хвойный лес, но Могучий Олень предпочел объездной путь по лугам, где коням было легче передвигаться, а видимость была лучше. Мальчики были очень внимательны, ведь леса таили в себе много неожиданностей, которые могли стать опасными для тех, кто поздно их заметил. Они втягивали воздух не только для дыхания, но и чтобы уловить малейший запах. Аромат листьев смешивался с ароматом смолы, но дыма ниоткуда не чувствовалось. Уши уловили волны шума. Вдалеке в расселине бурлил поток.

Мальчики ехали шагом. По дороге им попадалось много следов диких животных, а потом и след медведя. Они тотчас спешились, чтобы изучить его; ведь в их планы не входила встреча с медведем. След шел поперек их пути, уводил на юг, а потом свернул в лес на восток. И они беззаботно поскакали дальше. Второй раз они остановились, заметив свежие следы лося. Глубокие отпечатки этого крупного и тяжелого зверя вели в сторону гор. Шкура лося, если ее продубить, была для индейцев лучшей одеждой из-за ее прочности: она защищала даже от стрел. Мясо считалось вкусным, а язык деликатесом. Но лось – сильный и быстрый зверь, добыть его трудно. Этим он был схож с волками и людьми. Проще всего было привлечь лося по осени, сымитировав его трубный рев, подкараулить и подстрелить. Но сейчас была весна, и лоси не трубили.

Теперь каждый думал только про лося, но боялся признаться в этом другому, поскольку было бы слишком дерзко для мальчиков, видевших всего тринадцать зим, мечтать завалить такого зверя. Могучий Олень не отвлекался от выбранного маршрута, ведущего к старому месту зимовки его племени. Они ехали по болотистым лугам, частично через лес, не сбиваясь с пути. Ни он, ни Харка не могли скрыть радости оттого, что не теряют из виду след лося. Зверь пробежал днем раньше в том же направлении. Время от времени он останавливался на опушке леса, чтобы подъедать молодые побеги и почки. Мальчики добрались до бурного потока, который пенился через лес и луга, промыв себе русло до скалистой основы. Русло это шло высокими уступами; вода текла горизонтально метров пять или шесть, а то и десять-двадцать, а потом небольшим водопадом омывала отвесную стену. Вода бликовала и сверкала; на дне был виден каждый камешек, каждая песчинка. Некоторые водопады ниспадали с гладковымытых скал прозрачной вуалью, сквозь которую все было видно. Потеплело. Солнце светило сквозь ели с полуденной высоты. Мустанги хотели пить, да и мальчикам это место приглянулось для привала. Под небольшим навесом берега они увидели форель. Рыба стояла против течения, и им захотелось поймать ее голыми руками. Кроме того, на террасах русла были места, где вода собиралась в сине-зеленую глубокую заводь, так и приглашая окунуться.

Мальчики спрыгнули с мустангов, привязали их к деревьям так, чтобы они могли и пить, и пастись, а сами улеглись на берег ловить форель. Они молниеносно сунули руки в воду – каждый со своего места, – и, поскольку рыбы не ожидали нападения, каждому удалось поймать по форели. Могучий Олень держал в руках крупную рыбу со спиной мшистого цвета, Харке досталась рыба поменьше. Быстро оглушив рыб, они разожгли небольшой костер, чтобы обжарить рыбу на углях. От одного запаха потекли слюнки; только теперь они почувствовали, как проголодались. И, поровну разделив добычу, сытно пообедали. От них не ускользнуло, что лось тоже останавливался на месте их привала на водопой; в следах его копыт у речки собралась вода. Судя по следу, дальше зверь ушел в сторону гор.

Мальчики разделись, чтобы искупаться. Холодная, пронизанная солнечными лучами вода отлично бодрила. Они весело плескались и резвились, вставали под ледяной водопад и прятались за его завесой, глядя сквозь нее как сквозь стекло.

Тут из леса раздался треск веток и тяжелый топот, как будто кто-то огромный пробирался сквозь деревья и кусты, сминая все на своем пути. Мальчики как раз стояли позади водяной завесы и хотели уже выскочить на берег за оружием, но было поздно.

Из леса выломился лось. Сказать по правде, мальчики испугались, хотя никогда не признались бы в этом. Лесной исполин был разъярен. Он низко опустил мощные лопаты рогов с отростками, точно готовясь напасть на врага. Пробежав по лагерю и растоптав при этом костер, он оказался на середине реки, на террасе, куда ниспадал водопад, за которым прятались мальчики. Они замерли, пригнувшись, неподвижно, словно бронзовые статуи. Они наблюдали за ним из-под прикрытых век, чтобы блеском глаз не привлечь его внимание. Широкие копыта, длинные ноги, темная грива, могучие рога. Какой это был огромный зверь! Какой сильный! Лось повернулся, поднял голову, прислушался и посмотрел в лес, будто там-то между деревьями и притаился враг, обративший его в бегство. Он снова опустил рога. Свою злобу и испуг он вымещал на всем, что казалось ему незнакомым и подозрительным. Он вновь вышел на берег, где располагался лагерь, и в дикой ярости принялся топтать и раскидывать рогами вещи: мокасины, кожаные штаны, колчаны для стрел, одеяла. Подброшенное вверх одеяло упало лосю на рога и завесило ему глаза. Он принял это за коварное нападение и замотал головой, стряхивая неожиданного врага, а когда одеяло оказалось на земле, продолжал топтать его копытами. Могучий Олень смотрел, как под копытами тяжелого зверя ломается его лук, лежавший на плоском камне. А новый лук Харки повис на левой лопате развесистого рога лося.

Лось снова замер, поднял голову, осмотрелся и рванул в сторону. Огромными прыжками он понесся по берегу ручья под гору. Мальчики смотрели ему вслед. И вот он уже скрылся из виду, до них доносился лишь топот и хруст ломаемых веток.

Вскоре стихли и эти звуки.

Оставаясь за водопадом, мальчики обменялись многозначительными и совсем не радостными взглядами. Они немного пошевелили затекшими конечностями, но выйти не решились. Могучий лось чего-то испугался и пустился в бегство. Но кто его так напугал? Зверь? Какой? Или человек? Грозила ли опасность и мальчикам? Они прислушались, но мешал шум воды. Они стали осматриваться, но угол обзора был ограничен. У них не было ни малейшего представления, что так напугало и разъярило лося.

Лук Харки лось унес с собой, а лук Могучего Оленя был сломан. Что им скажут отцы, когда мальчики вернутся домой! Совсем не таким они представляли себе возвращение. Придется пока распрощаться с надеждой стать прославленными охотниками. Им еще повезло, что лось не напал на коней.

Своих мустангов мальчики не видели, иначе бы поняли по их поведению, есть ли опасность. Юные охотники оказались в непростом положении. Если остаться в укрытии, они не доберутся до оружия. Если метнуться за оружием, они хоть на несколько секунд, но будут открыты со всех сторон. И все-таки они решили, что лучше действовать, чем выжидать. Действовать они стали со всей осторожностью, про которую забыли во время водных игр. Они легли на каменистое дно и проворно, словно ящерицы, проползли под водой к берегу. Подобрав уцелевшее оружие, они спрятались в кустарнике на опушке леса.

Мустанги их были спокойны. В лесу тоже все стихло.

Мальчики объяснялись знаками, чтобы не выдать себя голосом неизвестному врагу. Они решили, что надо пойти назад по следу лося и выяснить, что же так напугало его. Харка выразил готовность остаться дозорным у коней, пока Могучий Олень обследует местность. Мальчик-дакота отвязал коней от дерева, завел их в лес и продел свое лассо через поводья, чтобы в любой момент быть готовым вскочить верхом и ускакать.

Могучий Олень крадучись скользнул в сторону горы, а Харка остался один. Он разглядывал свое оставшееся оружие: кинжал, гибкую палицу, лассо. Револьвер он оставил дома. В прерии трудно было достать патроны, и ему не хотелось растрачивать боезапас, но вот сейчас огнестрельное оружие было бы кстати. Однако он быстро отбросил напрасные мысли, которые ни к чему не приведут, и прислушался. Что же могло так напугать и разъярить лося? Если то был охотник, он продолжал бы преследовать зверя.

Товарища Харки не было слышно; он крался бесшумно. Кони тоже ничего не чуяли.

Шли часы, а Харка все ждал. Будучи сыном охотничьего народа, ждать он научился с малых лет; в нем не было нетерпения, свойственного белым детям. Когда прошло три часа, а Могучий Олень так и не вернулся, Харка привязал коней и осторожно двинулся к опушке. Он осмотрел место их недавнего привала, где они лакомились форелью. Одеяла из бизоньих кож валялись на прежних местах, хотя и истоптанные. Но даже копыта лося не смогли их так уж сильно повредить. Харка занес их в кусты. На ветке многолетней ели висела кожаная штанина, вторая валялась в траве; одна принадлежала Харке, другая его товарищу. Нашлись пояса и поясные сумки. А еще три мокасина. В ручье, вниз по течению, маленький водопад крутил штанину. Четвертый мокасин Харка обнаружил на другом берегу на верхушке молодой ели. Сломанные стрелы валялись вдоль берега, одна стрела покачивалась в воде, прибитая волной к камню.

Харка решил, что соберет это все, когда опустятся сумерки. А пока что вернулся с одеялами в лес, к коням и прилег на старое место. Могучий Олень появился, когда совсем стемнело. Он очень устал и повалился рядом с Харкой на землю, но тут же вновь вскочил, чтобы на языке жестов поведать, как он шел по следу лося и что обнаружил. Он нашел то место, где лось, шедший в гору, резко повернул назад и бросился бежать. Могучий Олень разведал, что лось наткнулся на двух рысей с детенышами. Эти могут напасть и днем, если им что-то угрожает. Они, как видно, и испугали лося. Куда они унесли своих детенышей, черноногий так и не выяснил. Бродя по лесу, он видел следы медведя, несколько волчьих следов, но, к сожалению, не нашел новых следов антилоп. Однако наткнулся на останки растерзанной косули и на труп бизона, из тех, что бродят в одиночку, – обычно это старое животное, которое не в силах поспевать за стадом. Скелет бизона лежал на месте зимнего стойбища его племени и был обглодан хищниками. Кто поживился им, было видно по следам волков, медведей и рысей.

Все это не очень успокаивало, в особенности на ночь глядя.

Харка поманил товарища за собой к реке. На небе уже зажглась первая звезда и золотился серп луны. Глядя на штанину, которая извивалась под водопадом, они рассмеялись, впервые с момента этих неприятных событий, хотя и беззвучно – в целях безопасности. Они собрали все, что смогли, и стали выбирать место для ночевки. Людей в округе, кажется, не было. А хищники могли их учуять и легко подобраться к ним среди деревьев. Поэтому мальчики решили заночевать на месте привала на берегу. Там были пути для бегства: можно забраться на дерево на опушке или нырнуть под воду, по берегу можно сравнительно быстро ускакать на коне, – и вообще оттуда открывался хороший обзор. Мальчики привели туда мустангов.

Могучий Олень устал, проделав такой большой путь, поэтому первую вахту нес Харка. Взяв топор друга, он срубил молодую ель, очистил ее от веток. Получился довольно длинный шест. Хороший инструмент для защиты от хищников. Длинные палки и копья они принимали за опасные рога. Харка стоял со всем своим оружием у коней. Небо к тому времени было уже полностью усыпано звездами, и лунный свет падал на берег реки. Маленький водопад монотонно шумел. Высокие кроны деревьев тихо покачивались на ветру.

Промокшая одежда сушилась на ветках. Харка собрал хворост – его здесь было в избытке – и развел огонь, чтобы отпугивать хищников. Могучий Олень крепко спал, завернувшись в свое истерзанное одеяло. Харка набросил свое одеяло на плечи и принялся ходить вдоль опушки. Он прислушивался ко всему, что было вокруг, особенно внимательно всматривался в непроглядную чащу леса.

Посреди ночи кони что-то учуяли и забеспокоились. Харка тотчас разбудил своего товарища. Они отвязали мустангов. Кони рвались вниз под гору. Довериться ли инстинкту животных и сбежать от неведомой опасности? Но не станут ли они более уязвимы во время бегства? Не лучше ли остаться на месте и следить за обстановкой с оружием наготове? Они решили остаться. Мальчики пристегнули к мустангам одеяла. Кони немного успокоились, забрели в воду и, прижимаясь друг к другу, остановились на мелководной террасе. Харка остался при них, а Могучий Олень спрятался в зарослях кустарника на берегу.

Мальчики прислушались.

Сквозь равномерное журчание воды с одного из прилегающих к ручью склонов донеслись какие-то звуки. Хрустнули сухие ветки, и снова стало тихо.

Ветер улегся. Неподвижно стояли высокие ели. Их вершины вырисовывались на звездном небе ломаной линией. Заросли кустов скрывались в темноте. Шумный ручей отражал свет звезд.

Вдруг Чалый и Пегий встали на дыбы. На противоположном берегу на склонившейся над водой ветке дерева Харка увидел горящие зеленые глаза. Крепкий сук закачался. Большое кошачьеобразное животное метнулось на Чалого в широком прыжке, вытянувшись всем телом с высоты ветки и выставив когти передних лап. Мустанг, вовремя почуяв опасность, рванулся прочь, и хищник, нацелившийся на загривок коня, чтобы тут же вцепиться зубами ему в горло, приземлился не туда, куда хотел, а повис сбоку, застряв когтями в одеяле из бизоньей шкуры. Голова с оскаленной пастью и сверкающими глазами виднелась над спиной мустанга. Рысь заметила Харку, издавшего воинственный вопль охотника. Кровожадный хищник ответил визгливым криком. Харка уже занес гибкую палицу, состоящую из ивовых веток с закрепленным на конце камнем величиной с яйцо. Он поднял ее обеими руками, чтобы удвоить силу удара, и с размаху нанес этот удар на долю секунды раньше, чем мустанг со смертельным врагом на спине сорвался с места.

Точно между глаз угодила тяжелая палица, и оглушенная рысь соскользнула в воду. Освобожденный конь тотчас стал бить передними копытами поверженного врага, так что Харка едва мог подступиться. Ему пришлось сперва оттащить неистового коня за поводья. Он подскочил к рыси, которая обладала огромной живучестью и вновь зашевелилась. Харка вонзил нож в горло хищника и издал победный крик. Но у него не было времени праздновать победу, так как за спиной подстерегала новая опасность. Со склона к берегу подкрадывалась другая рысь. А неподалеку, в темном лесу, послышался грозный рев медведя. Такое нашествие хищников разом случается не часто. Но была весна, звери за зиму изголодались, им нужно было кормить детенышей, а два мустанга и два мальчика были заманчивой добычей. Могучий Олень, как и Харка, отважно защищал себя и своего коня от второй рыси. Этот зверь не прыгнул с дерева, а подкрался из кустов и готовился к прыжку на Могучего Оленя. Но тот перехитрил противника. Он метнулся в воду, и в той глубокой вымоине, которую водопад сделал в каменной террасе, поднырнул под струю воды и очутился по ту сторону водяной завесы. Но лишь на мгновение. Когда хищник в отчаянии озирался в поисках жертвы, а пегий конь уже уносил ноги, Могучий Олень был тут как тут с топором в руке. Не успел зверь развернуться к нему, как мальчик нанес удар сбоку ему в затылок. Удар был неточный, но подействовал. Зверь свалился на землю. Подоспевший Харка передал другу палицу. Под ударами палицы рысь испустила дух. Теперь и черноногий юноша издал победный клич, еще хриплый от волнения. После смертельно опасного боя у мальчиков выпрыгивало сердце из груди, они хватали ртом воздух.

Но времени передохнуть у них не было: испуганный Пегий скрылся где-то в ночном лесу, и Чалый был готов последовать за ним. Харка в три прыжка оказался у своего коня и вскочил верхом. По звукам можно было отследить, куда умчался Пегий.

– Брось! Я сам его приведу! – крикнул Могучий Олень своему другу и скрылся в лесу.

Мустанга поймать в лесу легче, чем в прерии. Среди деревьев не больно-то разбежишься. Поэтому Харка не испытывал особенной тревоги за друга и надеялся, что тот быстро найдет коня. Сам он остался у речки и держался поближе к воде, прислушиваясь, не топает ли медведь. Этот зверь намного неповоротливее кошачьих. Харка был уверен, что это не опасный гризли. Скорее всего, бурый медведь. Рычание гризли было совсем другим, уж его Харка хорошо знал с того дня, когда у лагеря на Конском ручье он вместе с отцом охотился на гризли. Это было прошлым летом, незадолго до изгнания отца из племени.

Медведя больше не было слышно. Он либо затаился где-то в лесу, либо удрал после поражения рысей.

Могучий Олень нашел Пегого и вернулся к речке.

Подростки даже не помышляли о сне. Они подвели коней к берегу и встали рядом. Запах крови убитых рысей пугал коней и мог привлечь хищников, особенно волков. Поэтому мальчики были начеку. От напряжения они не замечали ни усталости, ни ночной сырости.

Первым, что они услышали после долгой тишины, были звуки, будто по лесу вниз под гору без особой осторожности ломился какой-то большой зверь. Мальчики предположили, что это уходит медведь. Однако шум прекратился, но послышалось злобное фырканье – шагах в ста пятидесяти, в глубине леса, как раз там, куда предположительно ушел зверь. Фырканье становилось все более свирепым, и, судя по звукам, началась яростная борьба. Эти звуки грызущихся зверей уже ни с чем нельзя было спутать. Нервы были на пределе, и каждый сжимал в руке оружие. В лесу у подножия горы взвыл волк, и тут стало ясно, что произошло. Медведь наткнулся на стаю волков, и звери сцепились в схватке. Теперь медведь победно ревел, а звуки борьбы стихли. Хищник продолжил свой путь вниз под гору.

Казалось, эта опасность миновала.

Мальчики мечтали, чтобы скорее наступил день, однако им нужно было запастись терпением еще на несколько часов. Солнце и звезды подчиняются своим законам, а не людским надеждам и страхам.

Наконец звезды потускнели, и на востоке первые рассветные сумерки сменили темноту ночи. Мальчики продрогли, но сейчас это было не важно. Когда солнце показалось из-за горизонта и вода заблестела в его свете, когда ели снова зазеленели на фоне голубого неба, когда запели птицы и в воде показались рыбы, когда поползли жучки и лучи утреннего солнца вновь согрели юных охотников, на которых были только пояса, тогда они с наслаждением потянулись. Им хотелось петь. Но какое-то беспокойство останавливало их. Не стоило без надобности привлекать к себе внимание.

Они стреножили коней, чтобы те паслись, но не могли убежать, вновь развели небольшой костер, выпотрошили убитых рысей и плотно подкрепились их сердцем и печенью. Они оказались еще вкуснее форели.

Что делать дальше, было очевидно и без обсуждений. После опаснейшей схватки с рысями им уже не надо было ни антилоп, ни косуль. Рысьи шкуры и мясо – великолепная добыча. Их охотничья честь восстановлена. Мальчики взгромоздили туши убитых рысей на коней и неспешно пустились в обратный путь по проложенной лосем тропе вдоль берега.