Читать книгу Железный цветок - Лори Форест - Страница 10

Я осторожно иду через редкий подлесок, крепко держа дужку фонаря и ориентируясь по следам на снегу. Выглядывающий из-под тёплой накидки краешек платья, расшитого цветами железного дерева, освещает дорогу, мерцая нежно-голубоватым светом.

Праздник давно закончился. Приближается полночь. Я сжимаю пальцами левой руки кулон снежного дуба. Непроглядно чёрный лес тяжело молчит, и в этой густой тишине моё дыхание звучит слишком громко. Что, если деревья готовят ещё одно нападение призраков?

Тишина.

Лишь дрожь пробегает по тёмным стволам и ветвям, они словно отшатываются от меня. Но под их робкой покорностью угадывается что-то ещё.

Они ждут. Ждут, когда я попаду в ловушку.

«Прекрати, Эллорен, – убеждаю я себя. – Не позволяй деревьям сбивать себя с толку. Они ничего тебе не сделают. Это обыкновенный лес».

Сквозь ветви впереди мелькает оранжевое пламя, и я с облегчением, пусть и прерывисто, вздыхаю. Сегодня очередь Тристана стоять на страже, пока Ариэль и Андрас лечат Нагу в пещере, где мы её прячем. Андрас учится на ветеринара, и кое-какие из его знаний пригождаются в уходе за драконом. Ариэль изучает в университете сельское хозяйство, коров, овец, прочий домашний скот и тоже вносит свою лепту. Хоть бы Джаред пришёл сегодня… я весь вечер о нём беспокоюсь.

Однако на поляне только Айвен. Он в одиночестве напряжённо застыл на бревне, устремив взгляд в костёр. Мои щёки тут же вспыхивают румянцем смущения.

Пока я пристраиваю фонарь на ветку, Айвен явно следит за мной, хоть и не сводит глаз с огня. Присев напротив, я протягиваю замерзшие руки к пламени. В душе у меня бушует самый настоящий ураган. От костра во все стороны разлетаются искорки, будто светлячки посреди зимы, и я приказываю себе не смотреть на Айвена, не восхищаться его точёным лицом, освещённым золотистым светом костра.

– Я думала, сегодня очередь Тристана охранять Нагу, – прерываю я напряжённую тишину, стараясь говорить как можно непринуждённее.

– Всё так. Тристан охраняет Нагу. Я просто зашёл к ней в гости, – отвечает Айвен, не сводя зелёных глаз с костра.

– Почему же ты сидишь здесь?

– Она спит, – коротко поясняет он, подкрепив свои слова пылающим взглядом.

– Чего же ты ждёшь? – пожимаю я плечами. Обидно, когда Айвен обрывает меня вот так… – У тебя наверняка куча дел.

«С Айрис».

– А я люблю разводить костры. – В голосе Айвена проскальзывают нотки враждебности. – Захотелось спалить что-нибудь.

Мои щёки горят всё сильнее, и сердце падает куда-то в пропасть – я отчётливо вспоминаю, как Айвен смотрел на меня на празднике, когда я танцевала с Лукасом Греем. Я помню огонь Айвена.

И его страстное желание.

Мы долго сидим в неловкой тишине, каждый сердито думает о своём и даже не оборачиваемся к Тристану, моему младшему брату, когда он выходит из пещеры.

– Привет, Рен, – осторожно здоровается Тристан, поглядывая на нас с Айвеном, как будто измеряя уровень напряжения между нами.

Я бормочу в ответ что-то нечленораздельное и снова всматриваюсь в огонь.

– Так что, Рен… – Тристан садится рядом со мной и заводит разговор. – Я слышал, ты ходила на Йольский бал… с Лукасом Греем. Так?

Я молча пожимаю плечами, избегая встречаться взглядом с Айвеном.

Помолчав немного, Тристан решается задать главный вопрос:

– Так ты теперь… с ним?

Костёр вдруг вспыхивает, пламя поднимается до небес, искры летят во все стороны. Задумчиво приподняв брови, Тристан вопросительно оглядывает нас с Айвеном.

– Я ходила с Лукасом на бал, – оправдываюсь я сквозь зубы, – и всё.

Если не считать поцелуев. Очень страстных поцелуев.

Пламя снова вздымается к небу, едва не подпалив мне край юбки, и по моим линиям огня бежит пламя Айвена. Затолкав подол шёлкового платья под колени, я бросаю на Айвена обвиняющий взгляд, однако он как ни в чём не бывало жадно вглядывается в самое сердце костра.

Неужели и волшебные силы Айвена всё быстрее раскручиваются спиралью, бегут огнём по его жилам?

Вот она – магия огненных фейри.

Костёр съёживается и возвращается к обычному потрескиванию, а Тристан молча достаёт мою белую волшебную палочку и принимается отрабатывать заклинания. В свете костра на его рукаве поблёскивают пять серебряных полосок. По приказу Тристана из воздуха появляется водный шарик и беспечно покачивается над кончиком волшебной палочки, пока маг не отправляет его прямо в костёр, где шарик со свистом превращается в облачко пара.

Мои линии силы пробуждаются, их влечёт к Белому Жезлу. Мою правую руку, которой маги обычно держат волшебные палочки, как будто покалывает крошечными иголками от зависти и нетерпения. Ну почему я не могу, как Тристан, добраться до моих расцветающих магических сил и тоже создать что-нибудь с помощью волшебной палочки?!

Я уныло слежу за каждым движением брата, а он пробует всё новые заклинания водной стихии. Мои мысли блуждают от Айвена к волшебным палочкам, потом к танцу с Лукасом, наполняя меня странными противоречивыми ощущениями.

Из леса доносится шум, и Айвен встаёт, чтобы встретить нежданного гостя лицом к лицу. На поляну неуклюже выбирается Тьерни, и я с облегчением вздыхаю, однако на щеках подруги блестят слёзы, и я поднимаюсь ей навстречу.

– Тьерни, что случилось?

Мои слова растворяются во тьме, а позади Тьерни возникает тень, немного похожая на лужицу чернил, но тут же вскипающая, как бурлящий поток и возвышающаяся над нами и костром.

Я встревоженно отступаю, а волна принимает форму коня, сотканного из чёрной кипящей воды.

– О Древнейший! – выдыхает Тристан, вскакивая на ноги и размахивая волшебной палочкой.

Пламя костра отбрасывает на невероятное создание оранжевые и алые отблески. Конь резко поворачивает голову и вглядывается в меня тёмными и блестящими, как обсидиан, глазами.

– Всё нормально, – уверяет нас Тьерни хриплым от слёз голосом. – Это мой келпи, его зовут Эстриллиан…

Сначала меня бьёт почти физически ощутимая волна ярости, исходящая от келпи, он ощеривает острые зубы-льдинки и неожиданно бросается ко мне. Вскрикнув от страха, я отшатываюсь и падаю на землю.

Айвен быстрее молнии закрывает меня собой и выбрасывает руку к коню. Из костра по направлению к коню вырывается длинный язык пламени, а Тристан поливает напавшего огненной струёй из волшебной палочки в бок.

Конь взвизгивает и отступает, с шипением испуская клубы пара.

– Придержи своего келпи! – приказывает Айвен.

Из пещеры уже бежит Андрас, сжимая в руках украшенный рунами боевой топор. Ариэль маячит у входа в пещеру и оглядывает бледно-зелёными глазами поляну, беспокойно взмахивая чёрными крыльями.

Водяной конь дико брыкается от боли и выбрасывает во все стороны клубы пара.

– Перестань! – отчаянно кричит Тьерни, протягивая к Тристану руки. – Пожалуйста, не надо!

Она поворачивается к келпи и произносит длинную тираду на незнакомом языке. Водное создание корчится от боли, бьёт копытами по земле, разбрасывая комья грязи. Но даже в мучениях келпи не сводит с меня ненавидящего взгляда, обжигает гневом, заставляя пятиться назад, к костру. Потом огромная волна вздрагивает, сжимается до небольшой лужицы и ручейком убегает в лес.

В ту же секунду Айвен опускается рядом со мной на колени и хватает меня за плечо необычно горячей рукой. Его освобождённая огненная магия окутывает меня защитным коконом. Обычно зелёные глаза Айвена сейчас пылают невиданным янтарным огнём.

– Эллорен, ты не ранена? – встревоженно спрашивает он.

Я неловко качаю головой и неотрывно смотрю в его золотистые глаза. Меня накрывает волна жара, линии силы вспыхивают огнём. Пламя будто наполняет воздух между нами, не давая вздохнуть.

– Он больше не станет на неё бросаться. Я ему всё объясню…

Расстроенный голос прорывается сквозь пелену огня, за которой так покойно нам с Айвеном, и мы одновременно поворачиваемся к Тьерни. Айвен встаёт и подаёт мне руку.

Сердце у меня стучит, как тяжёлый молот. Я опираюсь на руку Айвена и принимаю его помощь. Мои огненные линии силы бурлят в ответ на его новое прикосновение.

– У тебя золотые глаза, – хрипло говорю я.

Мои пальцы крепко держат его руку.

Айвен вздрагивает, быстро опускает голову и глубоко вздыхает, отчего черты его лица становятся жёстче. Когда он снова смотрит на меня, его глаза больше не пламенеют, они остыли до привычного зелёного цвета. Рука Айвена выскальзывает из моей, и он неуверенно качает головой, будто убеждая меня не замечать очевидного.

Он потомок огненных фей!

– Их убивают! – кричит тем временем Тьерни Андрасу и моему брату. – Бьют железными пиками струи рек и ручьёв. Уже пять моих келпи погибли.

– А куда подевался тот келпи, что был здесь? – встревоженно уточняю я.

Тьерни рассеянным взмахом руки указывает на лес.

– Ушёл. Я прочитала заклинание. На восстановление у коня уйдёт несколько дней.

– Ты никогда не рассказывала мне об этом, – потрясённо напоминаю я. – Ни разу не упомянула о своих… келпи.

Тьерни сокрушённо качает головой.

– Прости, Эллорен. У меня много секретов… Мне и в голову не приходило, что келпи может на кого-то напасть, но… – В её глазах плещется страх. – Он говорит, что ты следующая Чёрная Ведьма, Эллорен. Убеждает, что так считает весь лес.

Тристан шагает к Тьерни.

– Передай своему келпи, что моя сестра совершенно лишена магии.

Он произносит эти слова совершенно спокойно, с твёрдой уверенностью.

– Лес думает иначе, – хмурится Тьерни и вопросительно оглядывается на меня. – Эллорен, почему деревья так решили?

Во мне тяжёлой волной нарастает раздражение. Оно повсюду вокруг, лёгкая дрожь ненависти исходит от деревьев.

– Тебе нужно доказательство, что я не Чёрная Ведьма? – горько спрашиваю я подругу. – Мне что, показать, что я даже свечу зажечь не могу?

– Нет, что ты. Просто… твоя кровь, Эллорен. Они чувствуют твою кровь. Её кровь, – смущённо заканчивает Тьерни.

Она явно разрывается между противоречивыми мыслями.

– Поменять кровь – не в моих силах, – бесстрастно подвожу я итог. А как бы я хотела вырвать из себя это наследие, избавиться от чужой крови! – Так же как не в твоих силах изменить твою зачарованную внешность.

Тьерни отвечает мне раздосадованным взглядом. Не надо было говорить о чарах. Тьерни не любит, когда её секреты произносят вслух, даже среди посвящённых в её тайну.

– Фогель перерезал ещё один путь спасения на восток. Прошлой ночью двое дозорных у границы выследили двух зачарованных фей. Они… – Тьерни умолкает, быстро-быстро моргая. – Проверили беглецов железом. – Её голос срывается, по лицу бегут слёзы ярости. – А потом убили железными пиками. Эстриллиан всё видел, но не мог вмешаться… из-за железа.

– Тьерни… – Тристан протягивает к ней руку, но Тьерни, качая головой, отступает.

– Скоро всех будут проверять железом, – произносит она, глядя Айвену прямо в глаза.

Сердце у меня бьётся всё быстрее, тревога нарастает.

– Но ты же касался железа, – лепечу я, тоже поворачиваясь к Айвену. – На кухне, я видела…

– Я касался железа, потому что я кельт.

Айвен взглядом просит меня придержать язык, и я почти чувствую исходящий от него жар.

– Мы отправим вас обоих подальше отсюда, – настаиваю я. – Как только Нага поправится…

– Эллорен, – качает головой Айвен. – Дэмион Бэйн изувечил Наге крылья. Вряд ли она когда-нибудь сможет летать.

– Значит, вам поможет Сопротивление. – Страх медленно подбирается к горлу, душит меня. – Вы оба обретёте новую, спокойную жизнь. Где-нибудь.

– Нам некуда идти, – упорствует Тьерни. – Сопротивление ничто по сравнению с силами Гарднерии. – В отчаянии она снова обращается к Айвену. – Скоро все маршруты для побега обнаружат и перекроют. Ловушка захлопнется.

Я осторожно касаюсь его руки:

– Айвен…

– Ты ничего не сможешь сделать, Эллорен, – говорит он. – Я знаю, ты хочешь помочь… но ничего не выйдет. Ты никогда не поймёшь, против чего мы восстали и какая сила противостоит нам.

Его слова жалят, как ядовитые змеи.

– Как ты можешь так говорить?

– Ты гарднерийка, Эллорен, – непривычно жёстко отвечает он, его зелёные глаза сияют в отблесках костра. – Ни с тобой, ни с твоей семьёй ничего не случится. А уж когда ты обручишься с Лукасом Греем, тем более.

Застыв от обиды, я молча смотрю на огонь.

Ариэль ушла в пещеру, к Наге, Айвен по другую сторону костра тихо обсуждает что-то с Тьерни, успокаивающе обняв её за плечи.

Холодно… Застывшими руками я потуже стягиваю у горла накидку. Тристан пытается завязать разговор, но я вежливо даю понять, что лучше не надо, и он возвращается к тренировке заклинаний. Из кончика белой волшебной палочки в его руке то и дело вырываются синеватые молнии и тут же исчезают в костре.

Из моей палочки…

Андрас подсаживается ко мне и предлагает чашку горячего чаю. Руны амазов на его одежде светятся алым, лиловые волосы кольцами вьются за ушами и в отблесках пламени кажутся пурпурными. Андрас всегда несёт в себе особый покой. Он не теряет присутствия духа даже рядом с взвинченной, всегда готовой к схватке Ариэль. А когда они лечат Нагу, обращается с драконихой с тем же непоколебимым спокойствием, с каким укрощает самых капризных лошадей.

Я прихлёбываю чай, а Андрас срезает ножом кору с ветки. Пахнет сырой древесиной, аромат мятный и бодрящий.

Йенилин. Для заживления ран.

Андрас и Ариэль провели долгие часы около Наги, стремясь вылечить её искалеченные крылья, но все лекарства приносят пациентке только частичное облегчение.

Вскоре на поляну выходят Рейф с Дианой и бегут к нам, едва не падая с ног от смеха. Они, как всегда, счастливы, греясь в лучах своей взаимной любви, что иногда раздражает.

– Почему ты пришла? – спрашивает меня Андрас. У него такой звучный добрый голос. Он взглядом показывает на подол моего платья из роскошной ткани. – Для посиделок у костра ты одета слишком шикарно.

– Я была на Йольском балу и подумала, что найду здесь Джареда, – тихо отвечаю я и вкратце рассказываю о случившемся в Белом зале. – Я беспокоилась, вдруг Джаред отправился за Рэндаллом. Не хочу, чтобы он попал в историю.

– Всё уладится, – беспечно уверяет меня Диана, подставив шею для поцелуев Рейфа.

Ох уж этот слишком тонкий слух ликанов! Не люблю, когда вот так вмешиваются, и недовольным взглядом пытаюсь напомнить об этом Диане.

– Айслин одумается и примкнёт к нам, – без тени сомнения добавляет Диана.

Я внутренне съёживаюсь. Абсолютная уверенность Дианы в том, что все любовные истории завершаются так же счастливо, как её собственная, иногда действует мне на нервы.

– Не у всех есть желание становиться ликанами, – раздосадованно напоминаю я. – Айслин хочет остаться гарднерийкой.

Диана удивлённо моргает.

– Но это бессмысленно!

Я только вздыхаю в ответ. Как ей объяснить?!

Продолжая стругать палку, Андрас бросает взгляд на Диану.

– У Джареда и Айслин всё кончится плохо, – мрачно предрекает он.

Потом наклоняется, подбирает с земли горсть коры и бросает её в огонь. От огня веет сильным мятным ароматом, и я глубоко вздыхаю, чувствуя, как пробуждаются мои земные линии силы.

Помолчав, Андрас остриём ножа указывает в сторону Дианы.

– Вековые законы рас изменить не так-то просто.

– Это ты уже говорил, – отзывается Тристан, не сводя глаз с небольшого шарика, сияющего, будто сапфировая молния над моей волшебной палочкой. Брат посылает шарик в огонь, и пламя тут же становится ярко-синим. – Андрас, что случилось? – В голосе Тристана слышатся нотки снисходительности. – Ты что, влюбился в богиню-отступницу из племени амазов?

Губы Андраса кривятся в грустной ухмылке.

– Была одна женщина.

– Была? – не выдерживает Диана.

Охваченная любопытством, ликанка даже отрывается от Рейфа.

Андрас глубоко вздыхает и убирает короткий клинок в ножны. Упершись большими ладонями в колени, он склоняется вперёд, и пламя одну за другой выхватывает из темноты руны на его татуированном лице.

– Расскажи, – просит Тьерни, отвлекаясь от разговора с Айвеном.

Андрас долго изучающе смотрит на неё, а потом снова переводит взгляд на костёр, но в конце концов кивает.

– Она нашла меня в тот год, когда мне исполнилось восемнадцать. Её звали Сорча Ксантиппа. Юная девушка из племени амазов. Я был с лошадьми на пастбище. Стояла осень, листва на деревьях алела и золотилась. Я услышал мысли незнакомой лошади и обернулся как раз в тот момент, когда Сорча выехала с пустоши. Её кожа синела, как осеннее небо, а пряди длинных волос по ветру стелились за ней.

Андрас ненадолго умолкает, будто пытаясь в мельчайших подробностях воскресить воспоминания.

– Я очень удивился, когда разглядел её, – продолжает он. – Никто из племени моей матери ни разу не давал знать о себе за все годы, что мы ушли от амазов. Они вычеркнули мать из памяти, отвергли её навсегда. – Глаза Андраса темнеют от грусти. – Сорча подъехала ко мне и объяснила, что пришло время обрядов плодородия, когда амазы чтят Великую богиню, стремясь увеличить численность девочек в племени. Она узнала обо мне и о том, что я недавно достиг возраста зрелости. Поскольку я родился в племени амазов, а моя мать была блестящим учёным и сильным воином, Сорча решила, что моё семя породит особенно сильных и прекрасных дочерей.

– То есть она хотела… – обескураженно прерывает его Диана.

– Да, – поворачивается к ней Андрас, – вступить со мной в связь.

– Без обряда? Прямо так?

Андрас задумчиво молчит, подыскивая ответ.

– У них всё не так, как ты привыкла.

– Но ты конечно же отказался. – Диана выпаливает эти слова, самодовольно сложив руки на груди.

– Сначала отказался, – подтверждает Андрас. – А потом мы проводили вместе много времени. Ночь за ночью под звёздным небом. И однажды мы соединились.

Глаза Дианы недоверчиво округляются.

– Вы спарились без торжественного обряда?

– Диана, – одёргивает подругу Рейф, – у них другие традиции…

– Но это возмутительно! – отвечает Диана и вновь поворачивается к Андрасу, глядя на него с нескрываемым осуждением. – Не понимаю. Как можно спариваться с тем, кого не любишь?

По лицу Андраса пробегает тень.

– Так что же произошло? – тихо спрашиваю я.

Он тяжело вздыхает и, прежде чем ответить, некоторое время потирает щёку.

– Я начал… влюбляться в Сорчу. И не только потому, что нам было хорошо вместе и наши тела будто созданы друг для друга. Она приходила ко мне снова и снова, и после страстных объятий мы подолгу разговаривали. Приходя ко мне, она нарушала запреты своего племени. Амазам разрешено искать пару только во время обрядов плодородия. Однако Сорчу, казалось, тянуло ко мне так же сильно, как меня к ней. В последнюю нашу ночь я признался, что люблю её, просил не уходить, остаться со мной навсегда.

Он умолкает, неотрывно глядя в огонь.

– Она расплакалась и ответила, что не может любить меня. Что любит только амазов. А совместить это невозможно. Сказала, что ждёт ребёнка и я ей больше не нужен. Она пришла попрощаться. – Андрас молчит, и в воздухе словно повисает невысказанная грусть. – Потом Сорча ушла, и больше я её не видел. Иногда я думаю, а вдруг в землях амазов у меня растёт дочь? А что, если родился мальчик? Вдруг Сорча оставила его где-нибудь в лесу, как требовали амазы от моей матери?

Лицо Андраса мрачнеет.

– Спустя несколько месяцев после того, как Сорча ушла, ко мне явилась другая женщина из племени амазов – снова настало время обрядов плодородия. – Глаза Андраса оскорблённо сверкнули. – Я отослал её. И с тех пор амазы оставили меня в покое.

Некоторое время мы все молча смотрим в огонь, слушаем треск дров.

– Ты всё ещё любишь её? – тихо спрашивает Тьерни.

Кто знает, быть может, сейчас она думает о Леандре.

Андрас горько усмехается, но не отвечает.

– Тебе нужна подруга. На всю жизнь, – уверенно объявляет Диана. – То, как живут амазы – это ненормально.

У Андраса вырывается безрадостный смех.

– Кому я нужен, Диана Ульрих, скажи! – вопрошает он. – Никому. Меня никто и нигде не примет.

– Стань ликаном, – предлагает Диана. – Мой народ примет тебя.

Андрас качает головой:

– Я не могу так поступить с матерью. Она пожертвовала ради меня всем. Потеряла всё самое дорогое. Она просто умрёт, если я откажусь от неё и нашего прошлого.

– Никто не заставляет тебя отказаться от матери, – обескураженно настаивает Диана.

Андрас бросает на ликанку полный недоверия взгляд.

– Для неё мой поступок станет отречением, изменой. Стать ликаном – самое страшное из возможных предательств.

– Но почему? – Диана обиженно хмурится. – Неужели мы настолько хуже вас?

– Понимаешь, Диана, – Андрас говорит терпеливо, как будто объясняет ребёнку очевидное, – амазы презирают образ жизни ликанов – целиком и полностью.

– О чём ты? – Голос Дианы звенит от напряжения.

– В Северной и Южной стаях ликанов верховодят альфа-самцы.

– Но в прошлом вожаками становились и альфа-самки.

Андрас пренебрежительно отмахивается.

– Это было очень давно.

– И будет снова!

– Неужели? – Губы Андраса растягиваются в грустной улыбке. – И кто же следующая альфа-самка? Наверное, целая очередь выстроилась к трону вожака?

Диана недовольно щурится.

– Всё не так. Вожаками становятся не из политических соображений, и титул не передаётся по наследству. Важна только сила претендента, его могущество.

– Тогда кто из юных ликанов сейчас самый сильный?

Диана на мгновение замирает, с неожиданной серьёзностью уставившись в землю. Когда она поднимает глаза на Андраса, в них светится такая непоколебимая уверенность в себе, что я вздрагиваю, как от озноба.

– Ты? – Андрас явно удивлён. Окинув Диану оценивающим взглядом, он немного веселеет и тут же с любопытством спрашивает: – Что, если я стану ликаном? Меня ты тоже победишь в бою?

Диана медленно склоняет голову к плечу и оглядывает Андраса хищно поблёскивающими глазами, изучает его мускулистый торс, широкие плечи. Потом откидывается назад.

– Я смогу тебя победить. Я двигаюсь очень быстро. Скорость – моё преимущество.

– Знаешь, Диана, мне даже захотелось стать ликаном. Только чтобы взглянуть, как ликанка возглавит стаю, – усмехается Андрас.

Поразительно… неужели ликанка может стать вождём? Я так привыкла жить в обществе, где титул верховного мага принадлежит только мужчинам, что вообразить женщину, облечённую высшей властью, я не в состоянии.

Диана о чём-то размышляет, а потом, вспомнив что-то, снова поворачивается к Андрасу.

– В охране моего отца есть один бывший амаз. Тебе надо обязательно с ним встретиться. Ликаны нашли его в лесу, совсем маленьким, и он всю жизнь прожил в нашей стае. У него есть подруга и ребёнок. Он счастлив, стая приняла его навсегда.

– Диана… – качает головой Андрас.

– Послушай, тебе вовсе не обязательно жить так, как сейчас. Ты можешь обрести настоящий дом и семью.

Вдруг издалека я замечаю пристальный взгляд Айвена. Увидев, что я смотрю в его сторону, он тут же отворачивается.

Тристан встаёт и резким движением загоняет мою волшебную палочку в ножны.

– Ваши истории о любви и счастье у разных народов просто восхитительны, – бесстрастно сообщает он. – Однако мне надо поработать над некоторыми заклинаниями. В одиночестве. Чтобы никто не отвлекал. А вы оставайтесь здесь и решайте, кому стать ликаном.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

СОВЕТА МАГОВ

№ 199

Оскорбление государственного флага Гарднерии отныне карается смертью.