Читать книгу Световид – хранитель света. Боги и духи славян - Любовь Сушко - Страница 18

Когда бес вернулся, чтобы взглянуть на младенца, он сразу понял, кто его отец и отправился к Даждьбогу, чтобы выяснить, отчего тот так равнодушен к своему отпрыску. Это показалось странным даже для него.

– Она не сказала этого открыто, – говорил Даждьбог, после его пламенной речи, – и считает, видно, что я недостоин ее. Вот пусть с ним и остается. Мне нет до нее никакого дела.

И при этом он выглядел таким гордым и независимым, что бес понимал – даже ему не сладить с солнечным богом.

– Ты хочешь, чтобы Чернобог в мире правил? – поинтересовался бес.

– У него не хватит силы и талантов, – усмехнулся Даждьбог, – а оттуда, где он поселился править очень затруднительно, – резонно заметил тот.

Бес должен был с ним согласиться на этот раз.

Видя, что сдвинуть с мертвой точки Даждьбога не удастся, бес решил спокойно удалиться. Ничто его не удержало бы на месте. Он должен был поразмыслить, что еще можно сделать для всех обитателей этого мира и для себя в первую очередь.

Бес вернулся на землю как раз в тот миг, когда там стали разворачиваться главные события. Он узнал еще одну важную новость – почему-то ребенком живо интересуется Белбог, и понял, что Марене как – то удалось заморочить его. Но бесу ли не знать, сколько у нее было возлюбленных, и как коварно она порой с ними обходилась, в этом не было ничего удивительного. Только никому не верилось, что именно он, влюбленный в свою пустую женушку, смог бы хаживать к богине смерти. Конечно, его могли опоить и околдовать. Но верилось в это все равно с трудом. Возникало много вопросов, и бес хотел найти на них достойные ответы. Он сожалел, что не заметил, как рухнула внезапно эта поразительная любовь, хотя у нее оставался не такой уж малый плод – Лада. Когда рождается новое, старое непременно умирает, он знал это с самого начала, и не видел в том ничего удивительного. Но Марена была достойной соперницей, судя по тому, как она все запутала. И бес потирал в те минуты ладони, и искренне жалел Демона. Сидит он там, в одиночестве, ничего не понимает, и ничего не ждет. А ведь только действие, хоть что-то оно значит в этом мире.

Но бес знал, что Демон сделан совсем из другого теста. Возможно, все, что так увлекало беса, ему совсем не было нужно. И он забыл скоро об угрюмом типе, поспешно врубаясь в происходящее, стараясь угадать, разведать и понять, что же в его мире происходит на самом деле.

Он видел, что Чернобог таит что-то и готовится к самым решительным действиям. И хотя бог тьмы был прост, даже примитивен, но от любого можно ждать чего угодно. А с такими надо быть еще осторожнее и внимательнее.

Но пока произошло иное. Марена решила наказать Даждьбога за полное равнодушие к ней и ее ребенку. И когда гордый бог выехал на колеснице своей, она понеслась куда-то прочь, подхваченная черными драконами. Небо потемнело – рассвета в тот час так и не наступило. В Свароге и на земле оставались только силуэты и очертания. Исчезло тепло, сразу же жуткий холод охватил славянские земли. Мир превратился в темное холодное месиво, каким его в самом начале один только бес и помнил когда-то. И как не противился Даждьбог, не стремился остановить упрямых драконов, ничего у него не получалось. Он должен был признать себя пленником. И ждал, пока появится та, которая пригнала этих чудовищ. Вырваться от них самому было невозможно. Он знал, кто все это затеял, но не мог противиться, как ни пытался. Оставалось только попрекать себя за то, что он связался с этой сумасбродной богиней. А если об этом еще и люди узнают, то каким он окажется первым богом – смех, да и только. Но он плюнул на все. О чем говорить и думать, если у него не оставалось выбора. Похищение было проведено в полной тайне и произошло стремительно, даже бес ничего не мог сообразить в начале, а может, не сильно и старался.

Но он точно знал, что надо шевелиться и спасать мир от вымирания. Родившиеся уже при Даждьбоге, люди не могли знать холода, а потому были обречены на погибель. А этого он допустить никак не мог.

Только что толку думать и рассуждать, если надо как можно скорее действовать. Но опередить Марену ему не удалось, и уже не удастся.

– Не стоило недооценивать противника, – рассуждал между тем Даждьбог, – даже Медея, наверное, не была столь решительна и уверенна в себе. Но с этим ничего не поделать. Когда по его легкомыслию они уже всего лишились. Хотя не стоило впадать в панику, для тех, кто жил при Даждьбоге, они постараются вернуть его назад, но получится ли у них это? Но пока даже бес не ведал, как ему поступить, только молчаливо наблюдал он за Мареной.

– Очень мило и ловко, – говорил раздраженный Даждьбог, – только ты одна могла такое придумать.

– Только один ты посмел не явиться и не взглянуть на собственного сына. Не моя вина, что для этого мне пришлось проделывать такой путь.

– Что ты наговорила Белбогу, отчего он мечется и забыл про Живу?

– Неважно, что я наговорила ему, но нам с тобой известно, кто настоящий отец Ния, – усмехнулась она.

– Возможно, это и так, но у меня есть дела и поважнее. Если люди замерзнуть и вымрут, нам всем будет одиноко, твои дети перестанут быть богами.

– Появятся новые люди, более закаленные и сильные, чем эти. Но если Ний исчезнет в царстве Чернобога, я не прощу тебе этого, и нынешнее похищение покажется детской забавой.

– Если эту случится – там ему и место, вряд ли Чернобог что-то сделает без позволения Сварога, – спокойно возражал ей Даждьбог.

Марена растерялась и не знала, что ему сказать после этого. И она молчала.

– Долго ты тут меня собираешься держать? – спросил ее Даждьбог, – одной ночи тебе хватит, чтобы потешить свое самолюбие?

Он казался таким грубым и циничным в тот момент, что Марену это не могло задеть за живое, и она отшатнулась.

– Ты чудовище, может мой муж и урод, но даже у него больше чувств. А ты мне не нужен, и никогда не был интересен, даже когда я спала с тобой, – расхохоталась она, – это была только забава, а она быстро надоела. Но этого мало, я сделаю так, что ни одна богиня не приблизится к тебе, ты будешь проклят. Никакой любви ни от кого не добьешься – это самое малое их того, что я могу для тебя сделать, – торопливо прибавила она.

Слишком поздно понял Даждьбог, что он переборщил в беседе с ней. История красавца Аполлона ему была хорошо известна. И никогда бы он не захотел оказаться на его месте. А ведь именно это с ним и должно было произойти на этот раз, если он так надменно и яростно решил противостоять женщине – богине.

Наверное, ни один глупец из смертных не совершил бы такого опрометчивого шага. Он постарался бы что-то исправить, если бы не был уверен в том, что это не имеет никакого значения.

Она исчезла в тот миг, когда он опомнился и хотел открыть рот. На месте Марены в то время уже стоял бес.

– Ты глупее, чем я мог предположить, даже с женщиной ссориться не стоит, а с богиней смерти может выяснять отношения только полный идиот.

Ему можно было и не говорить этого, богу и самому было все понятно. Да в запоздалом понимании мало проку.