Читать книгу Тезей в лабиринте страстей. Античные хроники - Любовь Сушко - Страница 11

В те времена, в самом начале, боги еще часто появлялись на Олимпе, на пиру у Зевса.

Аида там трудно было застать, он был одинок и зол на весь остальной мир, а вот Посейдон с Амфитритой появлялись часто.

На этот раз, после того, когда Афина побывала в подводном мире и обо всем рассказала отцу и Гере, та ждала брата и его жену с особым нетерпением. Противоречивые чувства теснились в ее душе, но о главном она все-таки сказать собиралась

– Только я еще не видела прекрасного сына царевны Эфры. Всем известно, что я должна быть против такого явления, но нет, не на этот раз. Надо же, наконец, получить достойного царя и для Афин, а то все они какие-то жалкие да ничтожные, а Афина наша заслужила большего.

И Гера взглянула с высоты на дочь своего мужа. Афина все это выдержала спокойно, даже глазом не повела в сторону строптивой мачехи, пусть говорит и наслаждается своим величием, не много у нее других радостей, хоть эта осталась.

Зевс сидел молча и пытался приударить за женой брата, ему больше хотелось, чтобы жена его замолчала и перестала всех изводить.

Амфи что-то ему спокойно отвечала, но Гера даже ревностью не воспылала, настолько надоела ей эта игра

– Что же ты молчишь о том, что Афина успела у вас побывать? – повернулась она к Посейдону

– А что говорить о том, что тебе и без меня ведомо? – спокойно отвечал тот, и усмехнулся в усы.

Он лучше всех знал свою сестрицу за все эти годы в утробе у Кроноса, она изводила именно его, потому что Аид притворялся не только слепым, но и глухим, он слышал только Деметру и разговаривал с ней. А Посейдону досталась Гера. Вот он и тешил себя с тем, что Зевс дважды его освободил от сварливой сестра, и спас ее из утробы, и сам на ней женился. Уже только за это ему следовало бы памятник поставить. Но откуда ему было знать, какое чудовище было под довольно милым обликом младшей дочери Кроноса.

– Не только Афина, я сама об этом позабочусь, потому что он мой племянник, не все же Зевсовых детей опекать, – услышал Посейдон голос сестры, и вышел из глубоких раздумий.

Надо быть осторожным, то, что она творит, это ужас тихий, и не стоит ее оставлять без присмотра.

№№№№№

Нет, освобождай ее или не освобождай, она все равно будет рядом и не перестанет преследовать всех нас, – наклонился он к жене и одновременно улыбнулся Афине

А в этой улыбке был скрытый смысл, он словно бы просил ее позаботиться о том, чтобы Гера не исполнила своей угрозы.

Афина поняла его намек и тихонько кинула.

Это не ускользнуло от взора Геры, она понимала, что весь мир, даже эта ее падчерица, которую она с трудом терпит, заигрывает с коварным дядюшкой, и будет все делать, чтобы у нее ничего не получилось.

– Ничего, мы еще посмотрим, кто кого, – мстительно подумала Гера и стала приглашать всех к столам, отведать нектара и прочих угощений.

Зевсу тем временем надоело оставаться в тени, почему-то сегодня царили тут его брат и его жена, он решил, что пора бы выйти из тени.

– Вот ты не подскажешь мне, почему, – обратился он к брату, – у вас там какие-то дела творятся, а моя жена считает, что это я во всем виноват, и ей бесполезно объяснять, что не было меня в спальне царевны, не было и вряд ли я там будет.

– Да потому, наверное, что ты во многих других местах был, нам за тобой точно не угнаться. Вот она по старой памяти все на тебе и вешает. Но, наверное, твои похождения стоят того, чтобы немного потерпеть ярость Геры.

– Да терпение давно лопается, – отвечал Зевс.

– Ты – то можешь убежать куда угодно, а вот у нас такой возможности не было, – он так тяжело вздохнул, что Зевс устыдился своих стенаний.

– Так всю жизнь и придется бегать, – повернулся он к Посейдону.

Гера все это прекрасно слышала, резко поднялась и ушла с пира. Они все говорили так громко, словно ее тут не было. И говорили почти все время о ней, что было еще противнее.

Все перевели дыхание, теперь было проще и легче, чем раньше, можно было пировать и не оглядываться назад.

Так в тот день имя Тезея впервые прозвучало на Олимпе, и Посейдон был страшно горд, ведь у него родился, наконец, красавец, а не чудовище. И он станет пусть не богом войны, как Арес, но уж царем Афин точно, да не где-то в глуши, на затерянном острове, а в Афинах самих.

Правда был еще один тайный сын, но имени его он называть не стал, потому что тот скорее относился все к тем же чудовищам, так что остается Тезей. И надо все сделать, чтобы он стал настоящим героем.