Читать книгу Тезей в лабиринте страстей. Античные хроники - Любовь Сушко - Страница 23

Вместе со всеми узнал Тезей о бегстве царицы. Он сокрушался, что так и не сможет соблазнить ее. Значит, первой его женщиной станет не могущественная и прекрасная Медея? Вот что угнетало его больше всего.

– Не грусти о ней, – угрюмо говорил Эгей, – она хотела тебя отравить.

– Она успела меня отравить, отец, я всегда буду мечтать о ночи с ней. Ничто не может быть так желанно, как то, что недоступно.

– Да, эта зараза, которая никогда не проходит, я и сам уже скучаю и тоскую без нее, признался вдруг царь, и опрокинул очередной кубок с вином. В тот же миг он снова ощутил себя старым и одиноким. Тем более что взрослый сын сидел с ним рядом.

В тот вечер они были странно откровенны друг с другом. Но долго скучать и тосковать им не пришлось, потому что вскоре к городу подступили 50 сыновей Паллада – брата Эгея. Их вовсе не устраивало то, что появился невесть откуда наследник, а уж волшебница смогла обрисовать им картину вероломного захвата власти авантюристом, у которого ничего нет за душой.

– Ему удалось раздобыть где-то меч, который царь принял за потерянный им когда-то в юности, словно мечи чем-то отличаются, а он может чужой от своего отличить. Ваш брат доверчив, и он готов отдать власть любому, но вы должны защитить то, что принадлежит вам.

В запале каждый из них обещал сделать ее своей царицей, Медея только усмехалась – глупцы, она сама выберет себе царя.

Поверили ли они волшебнице, или просто она угадала их намерения, но над Афинами нависла в то время страшная опасность.

№№№№№№

Дракон метался над осажденным городом, Медея думала о том, как она расправится со своими помощниками, когда они уничтожат Тезея. Ей не нужно было так много царей, хотелось только среди всех найти хоть одного верного и преданного ей, но и это оказалось не так просто.

Когда ночью Тезей обрушился на мирно спавших своих родственников, Медеи поблизости не оказалось, предупредить их было некому. Так в одну ночь исчезла половина претендентов на ее руку и сердце, выбор ее значительно сузился.

Когда на рассвете проснулись остальные (у него просто не хватило времени перебить всех) они увидели, что произошло, тогда и бросились они на утек.

Вернувшись, Медея и глазам своим не поверила – перед ней лежали только мертвые воины ее. И не нужно было спрашивать о том, кто с ними расправился. Она вспомнила слова Цирцеи, что Тезей – сын Посейдона, и не стоит гневить грозного бога. Она и сама уже понимала, что не стоит, и решила быть благоразумной. На какой-то срок, а потом отомстит с еще большей радостью.

Она хотела убраться пока с его пути и следить за ним издалека, месть блюдо, которое подают в холодном виде, и обязательно наступит момент, когда она ударит его в самое сердце. Она не могла забыть его взгляда. Как он мечтал о ней, даже в тот момент, когда она протягивала ему кубок с отравленным вином.

– Любовь, так любовь, – про себя решила Медея, в этом была даже своя прелесть, она и сама была когда-то наивна и доверчива, так, что позволила проходимцу Язону исковеркать свою жизнь.

Он полюбит другую, навсегда, а потом найдется на его голову Гермес, который и заставит его страдать, а ее ему не за что будет упрекнуть:

– Ариадна, Ипполита, Федра, Елена, – повторяла Медея пока еще никому неизвестные имена, – он выпьет чаще отравленного вина до дна, и умирать будет долго и мучительно, она об этом позаботиться. Но ее имя будет для него не только первым, но и последним. Потому что эти девицы – только слабые тени в его героической жизни