Читать книгу Тезей в лабиринте страстей. Античные хроники - Любовь Сушко - Страница 24

Только мы с вами знаем историю первой женщины – чародейки Тезея Медеи, и можем предположить, почему он с самого начала стал таким. Тот, кто случайно или не случайно столкнется с Медеей, другим быть уже не сможет никогда. У Тезея такая встреча случилась в самом начале пути, а главное, им пришлось делить Афины. Город богини войны не мог бы просто так быть отдан ни сыну Эгея, ни бегущей от всех чародейке. Но все это будет позднее, значительно позднее, а тогда все было только в самом начале, и только Геката, писавшая эту историю, могла о чем-то догадываться, что-то предугадать.

Но тогда, когда он двигался по дороге к Афинам, она заметила его издалека, и поняла по мечу и сандалиям, кто перед ней находится.

Медея понимала, какая опасность ей грозит и решила остановить Тезея, полагая, что уж с ним она справится, теперь, когда так много было пережито и пройдено. А он всего лишь мальчишка, юнец, не из робкого десятка, два убитых великана у него за спиной. Но разве могут сравниться те великаны с Медеей самой? Да они и в подметки ей не годятся.

Правда, Медея не знала, что за спиной у незнакомца, которого она считала самозванцем, притаились и жена Посейдона, и жена Зевса, и Афина и даже Гермес должен был сопроводить его до Афин, да так, чтобы он оставался в целости и сохранности. Помнится, даже с Афродитой чародейка в свое время справиться не могла, и тетушка Цирцея ей не помогал, а тут весь цвет Олимпа с ним.

Но силен тот, кто пробует и идет напролом, ему должно везти обязательно.

№№№№

Пока Тезей мирно спал, а Гермес сидел у костра и смотрел на звезды, Медея, словно черная кошка, подкралась к нему неожиданно. Она остановилась за спиной Вестника и должно смотрела на Тезея. А потом решила сама себя обнаружить.

– А я все думал, кого же первого мы встретим на пути, а это ты, голубка наша, – усмехнулся Гермес.

Никто бы не решился с ней так разговаривать, но Медее некогда было выяснять отношения с Вестником.

– Ты мне зубы-то не заговаривай, говори ты со мной или против меня

Гермес молчал. Он понимал, что и тот и другой ответ будет для нее не подходящим, и из двух зол надо было выбрать меньшее, только он понятия не имел, какое оно меньшее, когда с такой дамой встречаешься.

– А мне говорили, что ты красноречием отличаешься, – не отступала от вестника Медея,

– Ты хочешь, чтобы Тезей не добрался до Афин, у меня же другое задание от Олимпийцев, и нужно все сделать для того, чтобы это и случилось. Вот и придется нам с тобой схватиться не на жизнь, а на смерть, как люди говорят.

– Значит, ты против, – задумчиво твердила Медея, словно бы решала, что она с ним может сделать.

Но кто и когда мог испугать Гермеса, уж не она точно. Он с дня рождения никого не боялся, а теперь и вовсе море было ему по колено, а то и еще меньше того.

№№№№№№

В тот момент Тезей проснулся, взглянул на чародейку и погиб. Он весь пылал и полыхал, он не то, что слова сказать, рта не мог открыть. Гермесу пришлось хорошенько его встряхнуть.

– Тезей, что с тобой, не поддавайся, у тебя вся жизнь впереди, у тебя столько дел, а ты хочешь все это просто так забросить, чтобы за бабьей юбкой бежать неизвестно куда?

И, кажется, гипноз исчез. Исчезла и Медея, они снова остались вдвоем, и сначала запел Гермес, а потом Тезей подхватил:

– Нам не страшна Медея, – распевали они с сатиром песенку на три голоса. И, кажется, то самое нестройное пение и оттолкнуло волшебницу подальше

А потом они наперебой рассказывали о Язоне, только эффект получился обратным. Тезей узнал, что она для этого бродяги сделала, и как он с ней поступил, и тут же начал защищать Медею.

– Да его вовсе убить надо было, жаль, что он остался цел и невредим, но ничего, попадись он мне, живого места от него останется, его и в Аид не примут.

Сатир и Гермес переглянулись.

– Пропал герой, – произнесли они в один голос