Читать книгу Тезей в лабиринте страстей. Античные хроники - Любовь Сушко - Страница 38

Любая дальняя дорога рано или поздно заканчивается, так случилось и на этот раз.

Не успел Тезей оглянуться, а перед ним уже раскинулись Афины во всем своем величии. И хотя слухи о подвигах, о том, что он двигается к Афинам, появлялись снова и снова, но явился он туда все-таки неожиданно. Так всегда бывает, кто-то его ждал с нетерпением, а кто-то таил надежду, что он не дойдет, потеряется, сгинет. Сколько таких детей было у Эгея, и настоящих и мнимых, никто точно сказать не мог.

В царском дворце был пир в разгаре. Слуги усадили его рядом с другими гостями, пока не вникая, кто он и откуда взялся. Народу тут в любое время было много, все шумно и порой даже весело.

Сатир куда-то исчез перед дворцом, хотя и обещал, что появится на пиру, посмотрит, как и что там происходит. Ни царь, ни другие гости пока ему внимания не уделяли, немного всполошилась только Медея.

Она видела его прежде и теперь не сомневалась в том, кто был перед ней. Но царевна старалась себя никак не выдать. Ей было не до еды и не до пития, а просто хотелось решить, что делать, и как быть дальше. Она так наделась, что он не дойдет, что кто-то из великанов или диких животных с ним расправиться. Да и времени прошло достаточно для того, чтобы она успокоилась и почувствовала вольность. Но не случилось, теперь надо было все менять. А ведь подсуетись она раньше и не пришлось бы теперь ломать голову и страх испытывать. Хотя если вспомнить, кто окружал этого героя в путешествии, то становилось понятно, что не так просто до него добраться.

– Это он, Афина, и Гермес, и Дионис недаром тут появлялись. Он все-таки дошел, сатир бы его побрал. Как он вообще смел дойти, это ведь наказание какое-то. От Язона едва отошла, а тут уже Тезей на пороге. О, тетушка Цирцея, скажи, что мне нужно делать, чтобы его и след из Афин простыл? Но ничего ей Цирцея не отвечала, хотя прекрасно ее слышала, она вообще ее слышала везде и всегда.

№№№№№№

Взглянув на Медею, Тезей понял, о чем ему говорила Афина, и твердо решил, что он не поддастся на все ее капризы и уговоры, и угрозы, что она там соберется против него предпринять. Он будет тверд, и не приблизится к ней, хотя ему пришлось тут же забыть о том, что казалось незыблемой истиной, потому что касалось это чародейки

Тезей не мог управлять своими чувствами, и потому вопреки здравым мыслям все равно смотрел на нее влюбленными глазами. Он поднял чашу с вином, не сводя с Медеи взгляда, и все запреты, все советы забылись в тот же миг, словно ничего и не было. Стоило только ей взглянуть в его сторону, и все рассыпалось прахом.

Сатир поспешил туда, где могла случиться страшная беда, и царевич тогда никогда не станет царем.

Погибнуть в первый день, в первые часы в Афинах, это же немыслимо, все убитые чудовища в Аиде праздник устроят, но только он один мог все это остановить. Сатир понял, почему он тут оказался и что он теперь тут делал. Он готов был испить все, что было в его чаще, какая неосмотрительность, впрочем, что взять с молодого и влюбленного парня. Тут и сам Зевс бы вряд ли устоял.

№№№№№№

Чаша тут же полетела на пол, прожгла дыру в ковре, на котором они располагались.

– Вот что ты хотел выпить, яд – это любимое лакомство Медеи, скольких она уже на тот свет отправила, а все новые и новые находятся.

Сатир тихо внушал царевичу, что он должен быть осторожен, если бы мы слушались сатиров своих. Он понял, что с Тезеем говорить бесполезно, он еще и не пил, вроде, он уже пьян и ничего не соображает.

Сатир бросился к царю Эгею

– — Очнись, там твой сын, он погибнет, даже не переступив порог твоего дома, вот что творят чародейки, а ты так спокоен, словно перед тобой Пенелопа, а не Медея. Как только ты дожил до столь преклонных лет, – искренне удивлялся сатир.

Царь, наконец, повернулся к растерявшемуся Тезею, ему не хотелось Медею недоверием обмануть. Но он поверил сатиру, и поверил огромной дырке на ковре, тем самым вином прожжённой. Какое еще доказательство нужно было для того, чтобы понять, как коварна Медея.

И тут он увидел меч у юноши, тот самый, который много лет назад он оставил для своего сына, и чародей убедил его, что никто другой не сможет взять волшебный меч в руки.

– Это мой сын, – заявил царь Эгей, – прошу любить и жаловать, он станет вашим царем, как только настанет мой срок отправиться к предкам. Тезей прибыл к нам, я могу спокойно умереть.

Никто не заметил, как исчезла Медея, никто не ведал, куда она делась, но ее больше не было во дворце. Чародейка не стала дожидаться, пока воины царя явятся за ней и учинят расправу. Она умела появляться неожиданно и исчезать вовремя