Читать книгу Тезей в лабиринте страстей. Античные хроники - Любовь Сушко - Страница 2

Меня ведет слепец по миру снов,

В стране глухих мы нынче заблудились.

За поворотом нас ждала любовь,

Но мы свернули раньше, разозлились.

И больше не хотели это знать.

И в зеркале, где я не отражалась,

Какая-то иная благодать.

Последним даром мне еще осталась.

Мелькнул и растворился черный кот.

Тень Фауста над пустотой металась.

– Скажи, мой ангел, кто тебя ведет,

И что тебе еще, мой друг, осталось?

– Увы, ни веры, ни отрады нет,

Лишь желтые цветы он мне протянет,

Я их ждала так много дней и лет.

А Гамлет пусть Офелию помянет.

– Но ты Изольда, и тебя Тристан

Отыщет где-то там, в тени аллеи.

– Тристан мой мертв, бороться он устал,

И я о том, несбывшимся жалею.

Любовные истории плетут

Слепые пряхи, все опять напутав.

Глухие и слепые нас ведут

В пустыне грез, и жутко почему-то.

Но яркая звезда вдали горит.

– Она давным-давно, мой друг, сгорела.

И где-то там, за облаком следит

За мной мой князь, я этого хотела.

Когда шагнула в тот его костер,

Но кто-то вдруг швырнул меня обратно.

– Он был не твой, и срок твой не пришел.

Ты для другого в мире, вероятно.

Среди глухих – слепа, среди слепых

Я ничего о, боже мой, не слышу.

Куда идти? И только звонкий стих

Влечет в простор вся радостней и выше.

И сломанные крылья распрямив,

Кромсаю воздух и опять взлетаю.

И чувствую – мне покорится мир,

И тайну волшебства я там узнаю,

Где огненные реки и мосты

Готовы в пропасть рухнуть, догорая.

Ведет туда нас яркий свет звезды,

Давно погасшей – это точно знаю.

Зеркалица еще укажет путь.

На свете том мелькнет и растворится,

Я так хотела в сказку заглянуть,

Но сказка в нас отчаянно глядится.

Тот свет и этот сплетены навек,

И пряхи молча нити распрямляют.

Средь призрачных мостов и бурных рек,

Моя душа вторую ночь гуляет.

И ищет вдохновения опять.

И только тени милые находит.

– Вернись назад, чтоб сказку написать.

Но сказка очень грустною выходит.

Летят встревоженные кони

На остров Миноса в туман,

Уходит Зевс от злой погони,

Страстям иным навек отдан.

И должен встретиться с Европой,

И вспомнить, что когда-то было.

И ты понять его попробуй,

Как все отчаянно и лживо.

Европа глупая смеется,

И хмурится устало сын.

– Вам за измену воздается.

Но я приму тебя один.

И то, что яростно и ложно

Хочу постичь вблизи с тобой.

– Сынок, но это очень сложно.

– Отец, мы проиграли бой.

А Посейдон опять ярится,

Не может он меня простить.

Наследник, может кровь пролиться,

Как Минотавру в мире жить?

– Дедал построит лабиринты,

И спрячет там он от греха,

И будут страсти все убиты

В плену Гомерова стиха.

Европа, бедная Европа,

Обречена на тяжкий труд.

Ты остров свой забыть попробуй.

Найдут, накажут и вернут.

Напомнят, как ты с ним бежала,

От мести Геры, от огня.

И все казалось жизни мало.

И он не пожалел меня.

Быка от бога прятать надо.

Но так жестока будет месть.

Его тоска, его награда,

Лишь остров ваш от бед стеречь.

Молчит наследник в лабиринте.

Терзает души их тоска.

Но нет, вы вряд ли устоите.

Пока Тезеева рука

Печали вечно умножая,

О нем поспорит и с сестрой

Царевна – дева молодая

О, Федра, Федра, что с тобой?

Убить и ты готова брата,

Печаль не здешняя легка.

Не будет к Миносу возврата.

И к Аполлону та строка

Летит, печали отдаляя,

И никого на том пути.

И гордый Минос, завывает —

Ему от мести не уйти.

Что было яростно и свято,

Что будет с ними в звездный час,

Все кончилось, Икар куда-то

Летит и не отводит глаз.

Дедал метался в лабиринте,

Не понимая, как же быть.

Не вырваться, его покиньте,

Он сына ли хотел убить.

Но кто же слышал в шуме ветра

Печаль и голос злой судьбы.

И Бог свободы до рассвета

Все поминал любви плоды.

– Мальчишка, ведь она с Тезеем,

– Но он оставил Ариадну.

Вот и лечу я к ней быстрее,

И мне спасти ее, и ладно.

Но если я погибну, знаю,

Что не предал ее до срока,

Как странно ветер завывает,

И как была судьба жестока.

Желаний гнет, печаль о небе,

И пусть к свободе – лабиринт,

Таким твой мир, о, Феб мой, не был,

Пред Дионисом он стоит.

– Она ушла легко в пучины,

С тобой мы не нужны, ей, но,

Все беды так легко откинув,

Пошли, есть девы и вино,

Икар опять взлетел над морем,

Но груз потери так тяжел.

И остается только горе,

Для всех взошедших на костер.

Где страсть горит неудержимо,

И все труднее жизнь понять,

И больше не вернуть любимых,

А в лабиринте лишь блуждать.

Кому-то повезет, я знаю,

Кому – то, только вряд ли нам,

И крылья в море он бросает,

И тело отдает волнам.

Пирует Минос, даль немая,

Ему детей не возвратит,

Тезей в Афинах все страдает,

Душа покинутой парит.

И Федра хочет стать женою,

Никак и здесь Эриды месть.

И жуткий бык смятен волною.

Но запоздала эта весть.

Пустынный остров, даль немая,

Европы тень бредет одна,

Она никак не понимает,

Что чашу бед испив до дна,

Не прощена за то, что было,

И то, что стало в этот миг,

И лабиринт, вдруг ставший былью,

Порос быльем тот лабиринт