Читать книгу Стратегия Левиафана - Максим Кантор - Страница 15

Детям я бы запретил с кащеем встречаться, но самому было любопытно. Я разных деятелей видел, вот, с директором завода из Верхнего Уфалея общался, например. Решил, что хочу увидеть кащея вблизи.

Он вошел стремительной походкой – суетливый человек, похожий на Березовского и на старую обезьяну. За ним шел израильский охранник в расстегнутом пиджаке, с пистолетом за поясом. И швейцар не возразил, пустили в зал с пистолетом. А может быть, тут у всех оружие. Охранника оставили подле столика, он зыркал по сторонам.

Я сперва обиделся, а потом вспомнил советские времена, разбогатевших дантистов и дизайнеров – они свои свеженькие «жигули» всегда подгоняли прямо под окна тех, к кому пришли в гости. И поминутно вскакивали и бросались к окну – чуть шорох на улице. Вот и данный кащей напоминает разбогатевших директоров ателье – он и на охранника поглядывал тревожно, как на новые «жигули»: не угнали? сигнализация работает?

Все кащеи ведут себя одинаково – прежде чем начать разговор, кладут на стол мобильный телефон. Связь с миром (охраной, таможней, партнером по спекуляциям) поддерживается постоянно; проверил: сигнал есть; теперь можно спросить о положении дел в Отечестве.

– Что с Россией? Новости? Хотя я в курсе. Да, будет революция.

– Уверены?

– Неизбежно. Але? Миша? Что там? – это уже не про Россию.

Школьное воспитание утверждает, что во время разговора неприлично отвлекаться. Однако кащеи убедили общество, что бизнес выше воспитания: партнер звонит! растаможка! депозиты! Бизнес не стоит на месте: лицо делового человека багровеет, складка меж бровей – он занят серьезным!

Отрываясь от разговора с собеседником, кащеи не спасают рыбаков в Баренцевом море и не руководят действиями партизан – они просто безостановочно воруют: регулируют информацию из офшоров, дают взятки таможне, не могут остановиться. Как раз рыбаков в Баренцевом море спасают не торопясь, а прекратить добывание денег путем спекуляций – невозможно. Да, спекуляция нынче неподсудна – это краеугольный камень общественного здания; мы боремся с коррупцией, не отменяя спекуляции, такое у нашего общества сложное направление развития. И тем не менее упорно говорящий по мобильному телефону спекулянт выглядит непристойно: вообразите человека, который безостановочно шарит по карманам соседей. Не может он остановиться, привык.

– Он зарвался. Я предсказывал. Его нужно остановить, – это было сказано о действующем президенте.

– Всю систему менять или одного управляющего?

– Я его назначил, я его и сниму.

Человек, похожий на Березовского, спросил себе меду – на столик поставили три баночки.

Он брал баночки цепкой волосатой рукой, подносил ко рту. Обхватывал губами банку и высасывал мед одним резким движением. Это сопровождалось звуком, подобным тому, какой издает вакуумный унитаз в самолете, когда втягивает экскременты. Хлюп, хлюп, хлюп – и три банки опустели, все высосал. Иной эмоциональный человек мог бы сказать, что таким же образом высасывали деловые люди жизнь из России. Преувеличение, конечно, что-то там еще теплится, бабы рожают.

Как раз в это время шел публичный процесс Абрамович – Березовский, на котором стало публично известно, что состояния оба сколотили неправедным способом: под присягой они рассказали, что передавали друг другу миллионные взятки, но миллионов этих они не заработали; рассказали, что собственность они получали бесплатно, залоговые аукционы были фальшивые, а те деньги, которые они вносили, вносили за них криминальные авторитеты. А уж как криминальные авторитеты свои деньги добыли, об этом надо спросить потерпевших. И вот, согласно протоколу лондонского суда, деньги бандита Антона Могилы внесены на залоговом аукционе за находившийся во всенародной собственности нефтяной гигант – и стало быть, у народа выкупили ресурсы земли за деньги, отнятые бандитом у этого же народа. Ну, представьте себе, что на деньги банды «Черная кошка» приватизировали «Днепрогэс». Впрочем, и денег, награбленных рэкетиром, народ все равно не увидел – деньги эти остались цифрами на бумаге. Такая была придумана концепция приватизации: берешь страну и высасываешь. Хлюп – и пусто.

– Вы не хотите вернуться? – спросил я.

– А зачем?

– Покаяться перед людьми.

– Чепуха. Я уже раскаялся, написал покаянное письмо в газеты. Читали?

– Нет. В чем раскаялись?

– Совершил ошибку, приведя Путина к власти. Теперь буду ошибку исправлять. Когда выиграю деньги у Абрамовича, часть средств пущу на свержение строя, а часть отдам на благотворительность.

– Вы не выиграете.

– Чепуха. Это стопроцентно подсчитано.

– Вряд ли, – сказал я и здесь оказался прав. – Если британское правосудие примет вашу сторону, это будет означать, что королевский суд стал «смотрящим» в малине.

– Не понял.

– Тогда все гангстеры и наркобароны будут выяснять отношения в королевском суде – чтобы в Лондоне разрулили: кто скрысятничал. Возникли разногласия в мафии – пусть британский суд решит, какой дон какому дону должен.

– Вздор. Речь идет о давлении Кремля. О власти, которая зарвалась. – Он не обижался. А впрочем, что ему лишний упрек.

– Создам партию – христианско-демократическую. Я слышал, вы верующий? Присоединяйтесь к нам.

– Религиозную партию? Христианскую?

– Да, я поверил в Бога. Да, я крестился. В православие. Раскаялся в грехах. – Он говорил отрывисто и двигал лицом, совсем как его охранник, и смотрел в разные стороны.

– Так раздайте свои деньги.

– Зачем это?

– Согласно притче об игольном ушке.

– Что еще за притча? – цепким взглядом на меня, потом в сторону, потом опять на меня.

– Христос говорит, что легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, нежели богатому войти в Царство Божье.

– Чепуха. Считаю, что это искаженные слова, неверно понятые. Таких темных мест в Библии много. Богатство – не порок, а ответственность. Понимаете? Богатому – тяжелее всех. И помогать надо прежде всего богатым, чтобы богатые помогли потом бедным.

– Может, сразу бедным помочь?

– Нереально. Потому что не умеют ничего. Потому что дурная история. Править народом должен аристократ духа! Аристократ духа должен воспитывать, понимаете? Подлинный аристократ и интеллигент.

– Это кто же, например?

– Знаю одного. Есть такой человек. – Кащей назвал имя модного телеведущего.

– Что, прямо из телевизора – в президенты? – мне стало интересно, получено ли согласие телеведущего; думаю, получено.

– А что такого? Опыт общения с аудиторией есть. Он – аристократ духа. – И глазами зырк-зырк по сторонам. И охранник тоже зыркает, глаза вспыхивают, как фары у «жигулей» под окном.

– При чем тут религия? Христианство зачем?

– Религия поможет лидеру наладить связь с народом. Духовность русским нужна.

– У русских все в порядке с духовностью.

– Вопрос в том, какая духовность. Я – математик, просчитываю варианты. Здесь ошибки не будет. Россия возродится. Есть план.

– Вернуть в Россию все, что из нее увезли?

– Демагогия. Я свои деньги заработал.

– Значит, есть другой план?

– Если сказал – есть план, значит, план есть. Религиозная партия нового типа плюс аристократ духа, подлинный интеллигент во главе державы. Плюс отказ от имперских амбиций. Думаете, зачем мне нужны деньги от этого суда? На возрождение России.

– Что значит – возрождение?

– Законность прежде всего. И демократия. Пять миллиардов, которые я получу в суде, спасут Россию.

– Верно, – сказал я. Вот Кису Воробьянинова, отца русской демократии, спасала более скромная сумма – но сегодня речь шла об Отечестве.

Лондонский суд должен был решить, кто именно из фигурантов процесса увел из бюджета деньги первым. Тот, кто взял первым, по логике процесса, и обладал законным правом получить украденное. Кащей считал, что право принадлежит ему, и планы имел обширные. Награбленное рэкетиром Могилой пошло на приватизацию – то есть на утверждение либеральной демократии, так почему бы капиталы Абрамовича не пустить на законность?

В Москве именно в это время ширилась кампания с требованием честного независимого суда – правда, результатами лондонского независимого суда москвичи совсем не интересовались.

– Я математик. Просчитываю варианты. Россия возродится – мы сделаем революцию. Можете что-нибудь предложить? Идеи есть?

– Какую именно революцию?

– Уж не большевистскую, – Кащей хохотнул. – Довольно Россия хлебнула горя.

Хотя с большевиком сходство имелось. В издевательских памфлетах так изображают именно большевиков: глаза горят, руки по столу шарят: маньяки бредят революцией. А если спросить, как же у психов дело получилось, то в ответ руками разводят: вот поди ж ты! Не доглядели! Точно так же – кто бы мог подумать, что рядовые фарцовщики, спекулянты и воры станут вершить судьбы державы? А ведь вершат. И этот вот Кащей – ну да, похож на сумасшедшего, но он не сумасшедший.

– Христианская партия и либеральный рынок. Революция, которую возглавит крупный бизнес, – и глазами по сторонам зыркает. – Надо спешить.

Не в большей степени он псих, чем те, кто сказал, что Россия – это Европа; а ведь так сказали многие. И не в большей степени он псих, чем тот, кто сказал: «Берите, сколько сможете!» – а ведь это сказал глава государства. И не в большей степени он псих, чем тот, кто писал: «Хочешь жить как в Европе – голосуй за правых!»; чем те, кто стрелял из танков в Парламент ради утверждения демократии; чем те, кто раздал недра большой страны кучке верных авантюристов. Была большая страна, ее за два года раздали сотне человек – вот точно таким же, как мой собеседник. Психи раздали? Нет, вменяемые люди, согласно намеченному ими плану. И все те богачи, с которыми я когда-нибудь разговаривал, они все меня поражали тем, что мир для них ясен. Захотел – и взял. Был быстрее всех, ловчее всех – значит мое. Возможно, все они – умалишенные. Но скорее всего, это особая порода энергичных существ, они не вполне обычные люди, не такие, как мы с вами. Есть теория, что элита общества формируется из особей уникальных. Иной подумает, что кащей – это обыкновенный вор, но кащей – представитель иной организации мироздания.