Читать книгу Книголюб - Марат Гизатулин - Страница 5

Ух ты! Я дома и даже сам хожу по стеночке до туалета! Если это мне вдруг неизвестно за что дана ещё одна попытка, я её недостоин. Но если вы настаиваете, всё теперь будет по-другому. В прошлой жизни я пил, пил, изредка ласкал детей и ещё реже писа́л. Теперь же буду больше общаться с детишками, пи́сать, пи́сать и изредка писа́ть. А может, и не изредка. (Чёрт, это из меня ещё не до конца, наверное, наркоз выветрился).

Несколько лет назад прочитал мемуарную книгу Войновича «Автопортрет», и тут вдруг вспомнился один эпизод оттуда. Однажды с сердцем у Владимира Николаевича стало нехорошо, и жена его привела к видному немецкому кардиологу – Войновичи жили в Германии.

Осмотрел врач Владимира Николаевича, обследовал досконально и говорит: да, есть проблемы. Вам, говорит, надо срочно бросать курить.

Жена Войновича Ирина подхватила радостно:

– Вот именно! Вот именно! И пить!

Доктор посмотрел на её искоса и не поддержал:

– Нет, пить можно…

И продолжил рассказ о состоянии сердечной мышцы пациента. В какой-то момент он опять вспомнил про курение, и Ирина опять воодушевилась:

– Ну да, если пить понемногу, то конечно… Вот если бы меру знать… А так-то где уж… Надо завязывать с алкоголем. Правда?

И она заискивающе посмотрела на доктора. Но тот никак не хотел её понимать:

– Нет, пить можно!

И вот вчера я вспомнил. Вчера у меня был юбилейный десятый послеоперационный день, и доктор, делавший мне операцию, по такому случаю пожелал меня осмотреть.

– Как себя чувствуете, сэр? – начал доктор.

– Отлично! Первый раз так хорошо!

Я, конечно, с женой приехал, и она давай пытать эскулапа: какие будут рекомендации? Диета там и прочее.

Доктор решил её порадовать:

– А не беспокойтесь вы. Всё вашему мужу можно!

– Как всё? – с досадой воскликнула обескураженная Рита.

И тут же задала наводящий вопрос:

– Алкоголь—то ведь нельзя, правда?

– Ну почему же? – добродушно возразил доктор. – Можно!

– Ну да, ну да… Но у нашего больного такая особенность, он за вечер три-четыре литра вина усидеть может!

– Ну, это у кого какой аппетит… – не желая спорить, пошутил доктор.

– Да, аппетит и утром следующего дня тоже…

– Ну и на здоровье!

Рита сдалась, а я решил закрепить успех:

– Доктор, я привык круглый год купаться в море. Можно мне уже снова начать плавать?

– Да вы что, сэр?! Ни в коем случае!

– Ага-ага… А вот я ещё ходить полюбил в последний год, ходил каждый день по десять километров. Можно возобновить?

– Что вы, сэр! Не более двух километров.

«То есть до магазина и обратно», – удовлетворённо подумал я, но вслух ничего говорить не стал.

Мы ехали домой, и я не уставал восторгаться высоким профессионализмом своего доктора. А Ритуля, по-моему, в нём несколько разочаровалась.

Кстати, про курение Ритуля доктора вообще не спрашивала, а он и сам эту тему не поднимал. Дело в том, что к нему я уже пришёл некурящим – мне так надоели вопросы, курю ли я, пока мне ставили первоначальный диагноз, что я ещё до операции понял, что не курю, оказывается.

А с Владимиром Николаевичем Войновичем мы в последний раз виделись в холле лимасольского отеля «Аполлония» лет за шесть до описываемых событий. Он тогда уже торопился на самолёт и пообещал, что выпьем в следующий его приезд. Но на следующий год я в это время как раз уезжал в Москву проститься с умирающим от рака отцом, а на следующий год ушёл уже и сам Владимир Николаевич.

Стал я задумываться о разном. Например, о том, что пора бы мне зоопарк свой закрывать. И не потому лишь, что кадровые проблемы надвигаются, но и территориальные – мы переезжаем в новый дом. А в новом доме места будет мало не только для индюшек, но даже и для рыбок. Прежде я думал, что индюшек мы съедим, а сейчас что-то и к ножу рука не лежит, и аппетита нет. А рыбок аквариумных вообще замучаешься потрошить.

И тут подумал:

– О! Отвезу-ка я всю эту прелесть к Роберту!

Роберт – хороший мой друг и совершенно оголтелый держатель приюта для бездомных и больных собак. Он словак, но по-русски очень даже неплохо говорит. Познакомились мы с ним случайно лет пять назад.

Однажды хорошая наша подружка прослышала про альтруистический собачий приют, куда можно приехать и поводить на поводке приглянувшуюся собачку по близлежащим красотам. Прослышала и повезла туда свою доченьку, которая очень любит собачек.

Погуляли они, восторгаясь собачками и их смотрителем, и он им решил ещё и другую часть своей фермы показать. А там рыбы в огромных аквариумах и количествах! Да-да, не рыбки, а рыбы или даже рыбищи, потому что некоторые из них выходили размером больше метра.

Гости так обалдели от увиденного, что Оля набралась смелости и сказала, что у её друга завтра день рождения и он аквариумист с более, чем пятидесятилетним стажем. И можно ли у вас, Роберт, купить рыбку в подарок другу? Роберт тут же бесплатно отдал Оле пару великолепных дорогостоящих, не скажу, рыбок – они были сантиметров по пятнадцать.

И я, конечно, захотел сам увидеть этого дарителя породистых рыб.

Роберт оказался на целых тринадцать лет моложе меня, но с таким испитым лицом, что мы выглядели ровесниками, и все возрастные границы между нами рухнули. Но он уже много лет был в завязке, и я имел шанс через несколько лет стать его дедушкой. На фотографии, конечно.

Потрясающим другом оказался Роберт. Он мне дарил аквариумы и оборудование для них, корм для рыб, которые сам получал от дарителей – никакого финансирования ниоткуда его приют не получал. Одной привилегией от своего приюта Роберт беззастенчиво и нагло пользовался – любовью сотен безногих, безруких и безглазых больных собак.

Поэтому я Роберту даже звонить не стал – сразу поехал выбирать вольер для своих индюков.

Мы давно не виделись, и он встретил меня очень радушно.

– Ты хочешь, чтобы я забрал твой зоопарк? Ну почему же нет, изволь!

– Ну вот спасибо, дружище! – кинулся обнимать его я.

– Только я тебе должен сказать, Маратка… У меня последняя, четвёртая, стадия рака лёгких.

Роберт заулыбался победно и закинул на голову свою майку. На груди были следы от недавней операции.

А я тогда ещё не знал, что у меня уже тоже рак лёгких в заключительной стадии, и тоже вскинул майку.

– Щенок! Из вас, лёгочников, при нынешней науке только редкодырчатые дуршлаги делают. А мы, почечники, наполовину разрезаемся!

Мы обнялись с Робертом, и он прошептал мне на ушко, что щенок-то я, поскольку он уже восемь раз химиотерапию перетерпел. А я сколько раз?

Роберт, оказывается, вначале не имел страховки, и операцию ему сделали за счёт богатых не только деньгами, но и душой людей. Потому что сеанс химиотерапии восемь тысяч евро стоит, и так каждые три недели. И кто-то оплачивал эти счета.

И кто-то купил Роберту «Лэнд Круизер», чтобы ему не очень жёстко было больных собак катать. И кто-то нанял трёх работников, чтобы теперь они кормили рыбок и собачек и следили бы, чтобы они вместе со смотрителем своим были веселы.

И Роберт был очень весел, когда в тот день мы с ним увиделись:

– Что, Маратик, неужели, если плакать мы с тобой будем, нам будет легче?

– Нет, дорогой мой Роберт, я люблю смеяться. Вообще люблю смеяться, а с тобой мне особенно радостно.