Читать книгу В тени орлиного крыла - Мариана Сейран - Страница 3

Зал ресторана был похож на гигантскую, идеально оформленную витрину. Струящиеся шелковые скатерти сливались в одно белоснежное поле, а в центре и по краям стола гордо расположились хрустальные вазы с белыми орхидеями. Длинный овальный стол был полностью сервирован серебряной посудой и самыми изысканными блюдами. Но не над традиционным бразильским меню сегодня колдовал Лаго. Орлов распорядился, чтоб его шеф-повар прожил полгода в Москве и обучился тонкостям русской кухни. Ужинать холодцом и ухой в центре Рио-де-Жанейро стало одним из капризов властного Орлова, который Лаго, конечно же, покорно исполнил.

– Французский салат они присвоили себе, да еще и рецепт полностью изменили. Поменяли бы название! Причем тут Люсьен Оливье к блюду с вареной колбасой из России? Для меня это загадка, – негодовал он, имея привычку болтать с самим собой.

Но никто не мог заставить Лаго изменить рецепт соуса «Кобул»4, который он добавлял исправно, прекрасно зная, что Орлов не догадается, а его поварская совесть будет чиста.

Свет в основном зале слегка приглушили по приказу Ману, хоть персонал и не знал, зачем это делать. У Орлова при ярком свете болели глаза. Ману знала. Как и многие другие тонкости его характера.

Когда к входу подъехал лимузин шефа, у двери уже стоял наготове швейцар, Ману и весь состав официантов из тех, кому было разрешено обслуживать сегодняшний банкет. Первыми из машин вышли двое крепких парней с пустыми глазами в дорогих, но неброских пиджаках. Они создали как бы живой коридор у автомобиля шефа, чтобы он мог безопасно попасть в зал.

– Добро пожаловать, – с улыбкой, несвойственной ей, встречала гостей управляющая.

Сначала в зал вошел Герман – старший сын Орлова, с супругой. Высокий, стройный, в пиджаке нараспашку, словно с обложки дорого журнала о бизнесе. Его волосы блестели от того, что он густо нанес на них гель. В противном случае – длинные пряди падали бы на черные, как пылающий уголь, глаза. Он женился недавно и потомства роду пока не принес.

Следом за ним шла младшая сестра Мария. Одетая в розовое атласное платье, которое она купила на недавнем показе мод. Легко ступая по лестнице, нежно улыбаясь, она производила приятное впечатление.

Далее появился парень, которого под руку вел мужчина из персонала семьи: было видно невооруженным глазом, что это не родственник. Он резко отличался синим медицинским костюмом и усталым видом.

– Осторожно, Стёпа, не торопись, – ласково говорил он с парнем по-русски.

Парень шел медленно, его тело дрожало, голова покачивалась из стороны в сторону. Выражение лица постоянно менялось от того, что мышцы на нем не слушались своего хозяина. Взгляд блуждал, но было видно, что он очень старается сделать так, чтоб его особенности никого не смущали. И действительно, Степан не заставлял никого из близких отворачивать лицо в смущении. Все давно привыкли и относились к среднему брату с большой любовью. Отец создал все условия, чтоб в доме сыну было комфортно, а за его пределами было максимально безопасно.

Последним из автомобиля вышел сам Орлов в темно-сером костюме и голубой рубашке со стоячим воротником. Подтянутый, спортивно сложенный мужчина, выглядел галантно. Его запястье украшали дорогие часы, инкрустированные бриллиантами, и блестели они не хуже натертых туфель. Было заметно, что ему нравится, как он выглядит и что скрывать свой возраст он не намерен: в этом году Марк Орлов собирается отмечать юбилей – сорок пять лет. Мелкие морщины уже успели украсить его лицо. Кожа от вечно палящего солнца потемнела, а седина нагло пробивалась на его чёрных висках. Его лицо не было ни красивым, ни уродливым. Оно было спокойным и жестким.

– Рады Вас видеть, Марк Германович, – Ману улыбнулась и слегка склонила голову, не сильно заметно, но учтиво.

По обыкновению, хозяин не ответил ей. Лишь скользнул своим сверлящим взглядом по наряду Ману, который показался ему слишком откровенным: юбка могла быть и подлиннее.

Как только нога Орлова переступила порог ресторана, музыканты весело отбили не ритм самбы, как было принято в Рио, а русскую «калинку», чем заставили шефа по-настоящему улыбнуться. В эту же секунду вокруг стола началась суета из снующих официантов, пролетающих с подносами в руках. В металлических ведерках охлаждалось крымское шампанское, которое по приказу шефа доставляли регулярно в ресторан, как какой-то экзотический напиток. Оценивая, замеряя каждую деталь, подготовленную для него, Орлов разглядывал банкетный зал. Человек, который привык, что мир расстилает перед ним красную дорожку, должен был убедиться, что и сегодня всё также. В воздухе витал древесный аромат дорогих духов и торжественного ожидания.

Конечно же, в комнатушке для работников имелось окошко в стене, которое выходило в банкетный зал. Только находилось оно настолько высоко, что было практически неприменимо.

– Подсадишь меня, Крис? – с интересом в глазах попросила Катя.

– С ума сошла? Я спину сорву, да и не увидишь ты там ничего, слишком неудобно расположено окно.

– Вы что, собрались поглазеть на семейку этого головореза Орлова? Зачем вам это нужно? – спросила вдруг девушка в белом переднике, сидевшая напротив двух подруг.

– А не твое дело, не лезь к нам, поняла? – грубо выкрикнула Катя.

– Тише, – испугавшись, Кристина закрыла ей рот ладонью, – нам крышка, если нас услышат.

– Сеньор Орлов, позвольте перечислить сегодняшние горячие подачи, – Ману держала в руках планшет, чтоб не забыть ничего из любимых блюд шефа. – Утка, запеченная с яблоками; курник казачий из блинов на парном молоке; свиной рулет «А`ля русc» запеченный. В первой холодной подаче предусмотрен ваш любимый хо…хо…, – она никак не могла произнести это сложное слово.

– Холодец? – удивленно засмеялся Герман. – Папа, ты, как всегда, оригинален! Я думаю, берег океана и пляж Леблона в Рио еще не видали холодца и не ощущали запах восьмичасового бульона из копыт.

– Настало время познакомиться, – ответил отец низким и хриплым голосом, едва заметно улыбнувшись краешками сухих губ.

У входа остановился еще один автомобиль, принадлежавший чете Орловых: новенький Ролс Ройс, который Марк любезно предоставил семье будущих родственников на этот важный вечер. Он вёз Арину не просто в ресторан на помолвку. Он вёз ее в новую жизнь, о которой она ничего не знала. Ведь такие машины она видела лишь в кино, и то не знала даже название, а уж тем более модель. Она стояла на ступеньках ресторана, чувствуя себя не невестой, а экспонатом. Вещью, за чей счет её семья навсегда выберется из-за черты бедности. Нет, не бедности. Глубокой нищеты. Её платье – пастельно – розовое с кружевными рукавами – было красивым, но чужим. Его она выбрала вместе с Марией, потому оно было похоже на платье сестры жениха. А в вечерних лодочках на высоких каблуках затекали и немели грубые ноги.

– Улыбайся, прошу тебя, – шикнула ей в ухо мать, с искусственной, сияющей улыбкой глядя на входные двери зала, откуда прямо на них выливались лучи теплого, желтого света.

– Арина, наконец-то, – Мари вышла из-за стола, чтобы поприветствовать будущую невестку, с которой у нее уже сложились дружеские отношения. Чего не скажешь о холодной и отстраненной супруге Германа. Она не умела дружить и никогда не навязывалась ни Мари, ни кому-либо из родственников мужа. Но всегда держала себя среди публики, окружавшей ее мужа, статно и достойно. Как и полагается супруге наследника крупной империи. Конечно же, от Арины такого не требовалось. Все ее будущие обязательства сводились лишь к тому, чтобы стать верным другом для будущего мужа, страдающего заболеваниями. Не обижать и подчиняться. Тогда она получит все, чего еще никогда не видела, и даже не мечтала.

– Какая ты красавица! Правда, Стёпа? – обратилась восторженная Мария к брату.

Степан попытался кивнуть. Его взгляд скользнул по Арине и ушел в сторону, к источнику приятного звука – музыкантам и их инструментам. Его тоже смущала неловкость всей ситуации. Было ли ему стыдно за невесту? Неприятно? Унизительно? Арина не знала. Орлов не стал подходить к родителям невесты, чтобы поприветствовать. Он лишь жестом пригласил их присесть за стол, на котором блюда еще стояли в первоначальном виде и были не тронуты.

Никому не было интересно, что за человек Арина. Все всё понимали. И эту «бутафорскую» помолвку рассматривали лишь как выгодную сделку. Брак по расчету – это звучало бы цинично и грязно. А в обертке шелковых скатертей и хрустальных ваз это выглядело еще неприятнее. Можно было не устраивать даже такой вечер. Но не в случае Орлова. Не с его сыном.

Арину усадили рядом со Степой. На мгновение она поймала его взгляд. Они нечаянно посмотрели друг другу прямо в глаза. Как будто поймав миг тишины в центре фальшивого праздника среди веселой, но негромкой музыки и лязганья приборов по фарфоровым тарелкам.

– Я бы сказал, что тебе необязательно соглашаться, но ты же уже знаешь моего папу, – тихо, почти беззвучно прошептал жених. Голова у него работала отлично, в отличие от тела.

Арина от неожиданности едва не подпрыгнула на мягком стуле. Ведь она ожидала увидеть ненормального, совсем тяжелого инвалида, чью физическую слабость компенсировали деньгами. Но в его голосе она услышала жалость и горечь от всего происходящего. Арина привыкла, что ее все время жалеют.

– Ты не хочешь жениться?

– В моем случае что-то решать невозможно, – попытался он выдавить улыбку.

По обыкновению, у него не получалось. За столом ели молча. Никаких поздравлений, выкриков «Горько!» и задушевных тостов. Лишь мать Арины театрально вытирала платком падающие на пол слезы, ожидая, когда же сеньор Орлов подарит её дочери то самое заветное кольцо.

– Приготовиться к выносу утки, – строго скомандовала Ману официантам не кухне.

– Нам долго тут торчать еще? – Кристина от скуки накручивала кудрявый локон на длинный указательный палец.

– Ну раз тебе так скучно, выскочи в зал и начни танцевать самбу! Хоть разбавишь этот «кислый» праздник, – Кате тоже не нравилось сидеть в душной комнатушке и ждать, пока хозяева жизни отужинают.

– Это будет мой последний день существования.

Вдруг за тонкой стенкой, за которой находился горячий цех, раздался крик. Мануэла резким прыжком влетела в кухню.

– Лаго, можно как-то аккуратнее? – официантка одной рукой вытирала слезы, а другую, обожжённую и покрасневшую, трясла над тарелкой с утиной ножкой.

– Что тут происходит? А с твоей рукой что? – Ману брезговала прикасаться к красной руке девушки.

– Он поливал маслом утку и случайно пролил его мне на ладонь, – заикаясь, объясняла она на ломаном португальском.

– Возьми в углу аптечку и обработай ожог. Сегодня больше не выходишь. И завтра тоже. Приходи через неделю.

Весь персонал уже знал, что эта фраза означает увольнение. В чем была вина официантки, так никто и не понял.

Появившись в комнате персонала, Ману быстро рассмотрела тех девушек, кого вызвали «про запас». И вновь она убедилась, что поступила правильно, прекрасно зная, что может случиться форс-мажор.

– Ты, – показала она пальцем на Кристину, – собери свои кудри и поменяй фартук. Заменишь приболевшую.

– Она хотела сказать «уволенную», – тихонько съязвила Кати. – Вот повезло тебе, зараза.

– Как утопленнику, – также еле слышно ответила совсем не ожидавшая такого поворота Кристина.

Когда перед Ариной поставили тарелку с утиной грудкой, она машинально взяла вилку, но рука дрогнула от напряжения. Вилка со звоном упала на пол. Взгляды всех присутствующих устремились на нее. Мать Арины с ужасом в глазах замерла. По щекам девушки начал предательски ползти горячий румянец. Она хотела наклониться, чтоб поднять прибор, как вдруг увидела его руку. Пухлую, с синими от капельниц венами. Он медленно и с видимым усилием протянул ей свою чистую вилку. Простая человеческая помощь.

– Ничего страшного, – сказал он.

– Нет проблем, – широко улыбнулся официант невесте и мигом поднял прибор с пола, заменив посуду и Арине, и Степану.

– На десерт сегодня праздничный торт и порционно десерт «Безе с ягодным конфитюром», – отчиталась Ману. – Пожалуйста, сообщите официантам, что предпочтёте к десерту в качестве напитка.

Кристина, поправляя пучок, из которого предательски выбивались кудри, крутилась у зеркала и вставляла в прическу все больше шпилек, привезенных еще из дома. Мама покупала им с Евой, сестрой Кристины по маме, разные заколочки и бантики, чтоб они не отличались от одноклассниц. Чтоб не так сильно было заметно, что они обе – безотцовщины.

– Чем любуешься? Быстро на кухню! Господин Орлов просит крепкий кофе из бразильских зёрен. Ты на раздаче, – Ману трясла перед ней указательным пальцем.

Этот жест Кристина ненавидела, но ответить что-то дерзкое в своей привычной манере не имела права.

– Я должна подать кофе Орлову? – ее большие глаза расширились.

– Для тебя он сеньор Орлов. Поняла? – казалось, палец Ману сейчас окажется во рту Кристины, так близко она держала его рядом с ее лицом. – И не вздумай выкинуть какой-нибудь номер.

– Да, донна Мануэла, – выдавила она из последних сил.

Арина разглядывала своё безе. Идеальное сладкое облачко, присыпанное белоснежной пудрой. Она ткнула в него вилкой и отломила кусочек. Пусто внутри. Сладкое и пустое – ровно такое же, как все, что сейчас их окружало. На ее пальце уже красовалось кольцо с большим прозрачным камнем. Сделка состоялась. Орловы купили невестку.

Сделав глубокий вдох, Кристина направилась в зал, держа в руках медный разнос со свежезаваренным кофе, чёрным, как смоль, и горьким, как суть всего происходящего. Она сосредоточила взгляд на чашке, не поднимая глаз. До Орлова оставался буквально метр. И это случилось. То, чего боялась Ману и сама Кристина. Она поскользнулась на мокрой плитке. Поднос в ее руках качнулся, а чашка с громким лязгом съехала на самый его край. Кристина чудом поймала ее, но кофе был безвозвратно пролит на белоснежную скатерть, ее передник и модные туфли Орлова. Время в эту секунду будто остановилось. Она замерла, ожидая «прилюдной порки». Впервые она осмелилась поднять глаза на хозяина ресторана и произнести:

– Простите! Я все вытру… Я Вас испачкала… – извинялась она по-русски.

Он смотрел на Кристину не с гневом. И не с присущим ему раздражением в таких неловких ситуациях. Он посмотрел на нее с интересом. Его взгляд пробежал по ее покрасневшему лицу, задержался на испуганных, широко распахнутых глазах цвета растаявшего горького шоколада, затем на шее мраморно-белого цвета и предательски свисавших на нее прядях кудрявых волос, что выбивались из пучка на голове. Её трогательная беззащитность задела внутри него что-то живое. Что-то новое. Неуклюжая официантка показалась ему самой искренней из людей, присутствовавших в зале за весь вечер.

– У вас пятна на форме, – констатировал он.

Его голос даже перестал быть столь грубым.

Кристина еле смогла оторвать глаза от «того самого шефа» и резко опустила взгляд на свой передник.

– Пустяки, – еле выговорила она.

Снова подняв голову, она пристально взглянула в глаза Орлова. В них ясно читалась какая-то бесконечная, накопленная за годы усталость.

– Desculpe, senhor Orlov,5 – от страха Ману чуть не выронила свой любимый планшет, – мы сейчас всё приберем и заварим для Вас новый кофе. Уходи немедленно, – тихо сказала она Кристине.

Казалось, что из ее ушей вот-вот пойдет пар, так она испепеляла взглядом Кристину, пока та быстрым шагом возвращалась на кухню. О дальнейшем пребывании в ресторане Орлова уже и речи не было. Кристина сразу поняла, что уволена.