Читать книгу Поймай ее, если сможешь! Юмористические приключения - Марина Абелес - Страница 11

Джованни сидел в машине за поворотом на «лимонную виллу», так в местности Палермо прозвали дом Марка еще двадцать лет назад, и грыз зубочистку. Автомобиль он припарковал в тени – за деревьями, где тот надежно был скрыт от любопытных глаз.

Помощник Сальваторе был почти на сто процентов уверен, что собака прописана здесь. Но все же уже час не решался зайти в дом. И все из-за женщины, ходившей по территории усадьбы. Откуда он ее знает? Он был уверен, что видел ее раньше, и эти воспоминания почему-то останавливали его и не давали возобновить знакомство. Но вот конкретики он никак не мог вспомнить.

Он разложил водительское сиденье, надвинул кепку на глаза и лег, закинув руки за голову. Погрузившись в темноту, он пустил мысли на самотек. Этот прием безоговорочно срабатывал, когда нужно было принять решение на месте, не откладывая, или вспомнить что-то очень важное – какую-то деталь. А в его профессии каждая упущенная мелочь, неверный выбор могли стоить жизни.

На ум ему почему-то сразу пришел пляж Монделло в Палермо в самый разгар сезона. Пятизвездочные отели, виллы, резиденции и туристочки в бриллиантах. Одна даже плавала в колье. О! Он ее очень хорошо запомнил! Как ей только голову не оторвало этой штуковиной за триста пятьдесят тысяч евро, висящей на шее? Ожерелье так блестело на солнце, что могло выжечь сетчатку у глаз, если на него долго смотреть. Дамочка, очевидно, была подшофе и не успела отойти еще, видимо, от бурной ночи, хоть на часах было уже девять утра.

Перспективная клиентка, и он было завелся, но вот незадача. Двое парней с хмурыми лицами, играющие, от скуки, бицепсами в паре метрах от резвящейся красотки, не похожи были на ее бойфрендов. Бестолковая затея. Отломают руки, ноги и сложат в цементный саквояж. Он решил подождать пару часов, когда публика расслабится, разомлеет на солнце и ослабит контроль.

Для себя он решил: коренных не трогать – проблем потом не оберешься. Окажется это чей-то зять или внучка. А вычислял он их легче легкого. После ланча они не заходили в воду. Ведь настоящие сицилийцы знают, что должно пройти не меньше трех часов после еды, чтобы пойти купаться. Иначе в воде у них начнётся тошнота, и они умрут. У всех островитян есть друг друга, который умер, плавая в море на полный желудок. Особо «радикальные» не принимают даже душ после еды и не пьют холодную воду по тем же причинам.

Его терпение вознаградилось ближе к полудню. Блондиночка явно неместная, с такой белой кожей, что могла конкурировать с холстом для живописи, оставила свою небесно-голубую «Биркин» от «Гермес» у шезлонга и пошла купаться. Даже если она ее просто взяла под голову подкладывать и в ней было пусто, тысяч на десять евро она все равно тянула. Джованни знал толк в моде, не даром он все детство помогал отцу в ателье, где обшивались самые известные фамилии в Сицилии. Однажды у него заказал костюм сам Чириако де Мита – премьер-министр Италии.

Он разделся прямо в машине, в которой сидел и наблюдал за пляжем битых три часа. Было не очень удобно, но что делать, если ты не хочешь привлекать к себе лишнего внимания и минимизировать контакты.

Спрятал одежду под сиденьем, чтобы мелкое ворье не стащило и не пришлось уезжать в одних трусах. Ключи убрал в бардачок. Через пару метров была питьевая колонка. Он намочил там волосы, его темно-русая кудрявая шевелюра стала почти черной, и надел темные, солнцезащитные очки.

Он шел вразвалочку, попутно стягивая очки на нос и строя дамочкам глазки. Те хихикали и отворачивались.

«Его» блондиночка довольно далеко уже заплыла. «Точно не итальянка!» – подумал тогда Джованни. Итальянцы вообще не сильны в заплывах, да и чего напрягаться, когда ты на отдыхе!

Он остановился. Сумка стояла прямо на песке, справа от него – только наклонись. Но спешить не следовало. Соседи, лежащие рядом, могли знать обладательницу драгоценности и поднять вой.

И тут само провидение послало ему на помощь бестолкового официанта. Одна корпулентная синьора заказала прямо на пляж бутылочку шампанского, но непременно обжигающе ледяного. И теперь этот несчастный в костюме пингвина (Джованни просто тошнило от дешевых официантских смокингов) пер всю эту конструкцию из ведерка со льдом, шампанского и бокалов на пляж. Он перепутал лежаки и теперь беспомощно топтался между Джованни и пустым шезлонгом, озираясь.

– Сорри, синьор! – «пингвин» толкнул случайно Джованни локтем.

– Эй, мне не сказали, что в ресторане «Марина» работают слепые! – кричала возмущенная ожиданием любительница искристого. Она сидела на шезлонге через два ряда от невнимательного официанта и расстреливала его взглядом через опущенные на кончик носа очки.

– Сорри, синьора! Я уже бегу! – и вместо лёгкой рысцы он затоптался на месте. Две красотки шли ему на встречу по дорожке. Они только что искупались в море. Вода струйками стекала по их стройным фигурам.

– Как ты вовремя, милый! Мы как раз думали о шампанском, – и девушки расхохотались, а официант покраснел и промычал.

– Простите, но мне надо пройти.

Втроём было не разойтись. По краям выложенную на песке из досок деревянную дорожку подпирали ряды лежаков.

Никому не хотелось спускаться на обжигающий песок. Особенно «пингвину» в его лакированных ботинках. Он встал боком, пропуская кокетливых девушек, с одной стороны загородив собой обзор на Джованни. Мешкать больше было нельзя. Эти трое отвлекали комичностью ситуации все внимание на себя.

Джованни резко присел, не забыв изобразить гримасу боли и даже негромко всхлипнуть. Одной рукой он держался за ступню, как если бы что-то острое впилось ему в ногу. Станиславский им бы гордился. Другой он схватил сумку и быстро дернул ее на себя.

Он даже успел представить, сидя на корточках, как запихнет сейчас в свою «счастливую» черную авоську «товар». В его плавках сзади, внутри был сделан потайной карман, где помещалось это чудо современного текстиля. Тончайшая, как шифон, и крепкая, как брезент, сумка. В ней можно было бы таскать ворованные пудовые гири, если бы они оказались золотыми. В ней было так удобно транспортировать «товар» на отступах с боевых действий.

Но в этот момент его левую руку пронзили с десяток иголок, и он завопил. От боли у него поплыло все вокруг. Он вскочил и случайно ударил официанта локтем. Его рука по-прежнему сжимала сумку, а на его предплечье висела небольшая рыжая собака и извивалась, как злобный хорек. Она мурзилась и норовила оторвать кусок его плоти.

Официант пытался поймать равновесие раскачивающихся стеклянных предметов у себя на подносе. На деревянные рейки дорожки, с грохотом падающего рояля с неба, полетело ведро со льдом, следом самоубилась бутылка и фужеры.

На пляже воцарилась гробовая тишина. Даже визжащие неподалеку дети, бегающие вокруг закопанного в песок отца семейства, застыли, и отец, обращенный к трагедии затылком, завертелся, чтобы посмотреть, на что они так вытаращились. А главное, что же их наконец-то заставило заткнуться.

– Вор! Ловите вора! – неудовлетворенное похмелье корпулентной дамочки первым обличило преступника.

– Синьор, это, кажется, мое! – и две белых, как папиросная бумага, женских руки легли одна на ручку сумки, а другая на загривок дергающейся на руке Джованни таксы.

….

Джованни сдвинул кепку обратно на затылок и поднял кресло вертикально. Это была она! Он выплюнул зубочистку в открытое окно и включил мотор. Завтра он отправит кого-нибудь из подручных окончательно удостовериться, что это ее собака сидит у босса в псарне. И тогда главная фишка Джованни «решу любой вопрос за двадцать четыре часа» получит новое подкрепление. А вот лично им знакомиться не за чем.