Читать книгу Игра в идеалы. Том II - Марина Шаповалова - Страница 2

Сегодня я не пошла в церковь: хотела выспаться, чтобы хорошо выглядеть на празднике в свою честь. Проснулась в одиннадцать утра и позавтракала в обществе мистера Леджера.

– Вы, наверное, волнуетесь, мисс?

– Знаете, мистер Леджер, видимо, я еще до конца не поняла, насколько значим сегодняшний день. Боюсь, что скоро занервничаю.

И как в воду глядела. Гувернантка помогла мне надеть платье, сшитое Эммой для торжества. Потом пришел парикмахер и четыре часа колдовал над прической. До праздника оставался час, а я еще не накрасилась. Тогда я поняла, что надо было вставать раньше, потом задумалась, для чего навожу такую красоту, поняла, зачем, и занервничала.

Еще меня пугало, что на торжестве может появиться епископ. Ходил слух, что он решил почтить меня своим присутствием. Я всем сердцем не хотела его нравоучений. И без благословения божьего я бы с честью и ответственностью несла это бремя. Потом отец Флетчер должен прочитать молитву. Зачем? Мне сказали, что подобный жест красиво выглядит, словно я даю присягу своей фамилии… Я бы обошлась и без молитвы, но, к сожалению, общество требует. Больше драматургии, что ли?.. Король был прав: приходится делать много того, чего не хочется.

За час я накрасилась. Вскоре услышала первые голоса гостей внизу. С ними пришла еще большая паника, не знаю, почему она вселилась в меня. Мне было страшно появляться на людях, казалось, я выгляжу слишком вычурно.

Дворецкий известил меня, что гости начали собираться. В начале седьмого зашел Карл. Он увидел меня и онемел. Я также безмолвно стояла перед ним. Его облик меня поразил. Он был великолепен. Карл немного отпустил в длину волосы. Волосы, зачесанные назад, чуть вились и переливались при свете. Большие карие глаза сияли. Карлу, как и мне, шили платье на заказ, и сегодня я впервые увидела его стильный классический костюм. Работа Эммы впечатляла! Норрис с нежностью рассматривал меня, затаив дыхание. Когда чувства вернулись к нему, он сказал:

– Я не заслуживаю такой женщины…

– Благодарю. Но, сэр, Вы слишком великолепны, чтобы такое произносить!

– Я зашел поцеловать тебя и сказать, что буду ждать внизу. Но теперь не могу набраться смелости, чтобы подойти…

Я, улыбаясь, поманила к себе Карла. Тот сделал несколько уверенных шагов навстречу ко мне, мы слились в нежном поцелуе, я почувствовала счастье.

– Мы ждем тебя. Сын короля уже здесь, появился без опозданий.

– Зал красив?

– Великолепен! Свечи зажгли, и он стал золотым, музыканты прибыли, официанты давно здесь… Все готово.

– Тогда я скоро спущусь.

Карл поклонился мне и вышел из комнаты. Проводив его взглядом, я повернулась к зеркалу. Смотрела на себя и думала, что чего-то не хватает в моем образе. Взяв с комода мамино обручальное кольцо, я надела его на безымянный палец правой руки. Мне показалось, что я уже видела себя такой… но это, конечно, вряд ли.

Без пятнадцати семь. Я спускалась по лестнице с третьего этажа, и вдруг мне стало плохо. Меня знобило, в глазах потемнело. Испугавшись обморока, я глубоко вдохнула и выпрямилась. Помутнение развеялось, и я спускалась дальше, но в самом низу лестницы мне вновь стало плохо. В нос ударил сильный запах ладана… Сердце забилось в страшном ритме, голоса гостей затихли, звучали еле слышно. Закружилась голова. Меня кинуло в жар. Глаза закрывались, и я была почти в обмороке. В ушах гудело. Остановившись, я присела на ступеньку, прижавшись к перилам. Мне было настолько плохо, что казалось, я умираю. От этой мысли стало страшно.

…Я видела, как к ярко освещенному залу шел Дэвид в праздничной форме. Шел, как истинный военный, и казалось, что он уже командир. Возле него толпились и другие гости, но я видела только Дэвида, остальные люди для меня были, словно духи. Какой-то юноша в элегантном фраке обнял его за плечи. Это Том. Его я тоже видела четко.

– Том, Дэвид, – тихо произнесла я.

Конечно же, они меня не слышали и продолжили весело идти. Издалека донесся голос Пэт, которая просила их подождать. Молодые люди остановились. Пэт была элегантно, но в то же время дерзко накрашена и одета в шикарное платье с глубоким декольте. Возле нее шла Дженни в красивом шелковом зеленом платье. Его бретельки раздваивались. Две основные держали платье на плечах, две другие спадали с плеч…

Боже, я все это уже где-то видела…

«Что происходит?» – спросила я сама себя.

Друзья прошли к залу, который излучал яркий золотой свет. Этот свет я видела во сне. В первом сне в общежитии… Я растерялась и заметила, что мне стало легче. Я почувствовала силу и, сидя на ступеньках, смогла выпрямиться, но встать не рискнула.

Я подняла взгляд и увидела Питера. Он шел без Салли, хотя она была приглашена, со своей мамой. Потом – семьи Смит и Браун. Их прически, поведение, облик были такими же, как в том сне. Мне становилось страшно…

Неожиданно рядом оказался мистер Леджер. Я видела, что его губы шевелятся, а лицо выражает тревогу. Расслышала голос, но не могла разобрать слов.

– Мистер Леджер, – из последних сил проговорила я. И забылась.

Очнулась я в своей комнате. Дворецкий, брызгая холодной водой мне на лицо, привел меня в чувства. Карл целовал мои руки. Он был в панике.

– Как ты себя чувствуешь?

– Голова немного болит…

Потом в ней появилось просветление, я подскочила:

– О боже! Гости, церемония! Сколько прошло времени?

Карл уложил меня обратно в постель:

– Дамана, успокойся!

Я послушалась, но не из-за убедительности Карла: он и Леджер испуганно переглянулись, встревоженные, они были в замешательстве.

– Церемонию отменили? Я слишком долго была без сознания?

– Нет, Дамана, успокойся, тебе сейчас нельзя нервничать.

– Что с церемонией, где гости?

– Дамана, понимаешь, – мялся Карл, – уже все закончилось… Разве ты не помнишь?

Я не поверила своим ушам.

– Как?.. Я помню, что мне стало плохо, и я присела на лестницу. Ко мне подошел мистер Леджер…

Я посмотрела на него. Дворецкий глядел на меня с сочувствием, жалостью и желанием помочь.

– Леди, я нашел Вас на лестнице, бледную. Спросил, хорошо ли Вы себя чувствуете. Поначалу Вы не отвечали, мне показалось, что Вы потеряли сознание. Но спустя минуту Вы пришли в себя, ответили, что Вам стало дурно, но теперь Вы чувствуете себя хорошо. Я помог Вам встать, и мы спустились к гостям…

Я захохотала:

– Ясно! Разыгрываете меня, чтобы я развеселилась! У вас получилось, господа. Но теперь, прошу вас, скажите, сколько я была без сознания и не отменили ли церемонию?

Карл и мистер Леджер испуганно смотрели на меня. Нет, ни один актер так мастерски не изобразит страх. Они не знали, что и сказать.

– Дорогая, – произнес Карл. – Ты спустилась к гостям, всех поприветствовала. В полвосьмого началась церемония, и мы с тобой ее прошли. Отец Флетчер прочитал над нами молитву, мы дали клятву, подписали документы. Праздник продолжился. Слышишь, музыка играет до сих пор? Спустя десять минут ты подошла ко мне и начала рассказывать про какой-то сон… Сон, который тебе снился в общежитии. Говорила невнятно, была бледна. Я спросил, хорошо ли ты себя чувствуешь. Ты сказала – да, только в жар немного бросило, и пошла в туалетную комнату умыться прохладной водой. Велела не провожать. Ты немного странно вела себя, но я думал, что ты играешь на публику. После ты в толпе увидела герцога Блека, хотела пойти к нему, но я сказал, что лучше тебе сначала умыться. Ты надолго исчезла, тогда-то мы с мистером Леджером пошли тебя искать. Нашли в туалетной комнате на третьем этаже. Ты умывалась и, видимо, так сильно терла лицо, что оно покраснело. Руки в мыле, платье мокрое…

– Джентльмены, Вы выглядите весьма убедительно. Но если я выйду к гостям и выяснится, что это розыгрыш, то я очень сильно обижусь на вас.

– Дамана! – в панике крикнул Карл. – Почему ты нам не веришь?

– Потому что я ни доли секунды не помню из вашего рассказа! Вы просто шутите надо мной, и это злая шутка! Так что лучше скажите правду прямо сейчас.

Карл, нахмурившись, смотрел на меня. Он взял мою руку:

– Милая, неужели ты думаешь, что я воспользуюсь твоим недугом, чтобы разыграть тебя?

– Нет. Но в ваш рассказ поверить еще сложнее!

Карл поднял с тумбочки зеркало, повернул ко мне и спросил:

– Неужели я сделал бы это с тобой ради розыгрыша?

Я увидела свое отражение. Лицо было красным, кожа словно покрыта сыпью. Особенно досталось лбу. Глаза тоже красные, и их до сих пор жжет. Видимо, от мыла… Краска для ресниц, карандаш для глаз, пудра, белила – все размазалось по лицу. Ужас! На красном лице – черные разводы… Я оцепенела. Но странно, что в какой-то степени мне даже нравится этот облик. Я похожа на свежего мертвеца, я человек, который умер не своей смертью…

Закончив разглядывать себя, я попросила Карла и Леджера удалиться, чтобы я могла привести себя в порядок.

– И вот еще что, – добавила я. – Это перешло всякие границы!

Норрис сглотнул. Он выглядел, как напуганный котенок. Но сказал только холодное:

– Спускайся…

Мне пригласили гувернантку, чтобы та помогла мне переодеться и привести себя в порядок. Сняв платье мы обе с ней увидели красные пятна на ключицах, ближе к плечам. Пятна на лбу, плечах были больше похожи даже на ожоги. Сопоставив факты, я внимательнее посмотрела на три перста. Под ногтями большого, указательного и среднего пальцев было мыло и даже немного крови. После молитвы отца Флетчера, я опустила пальцы в святую воду и перекрестилась. Так мне это заранее объяснял крестный. Но я смотрела на себя в отражении и тяжело дышала… Я совершенно не помнила, что церемония прошла! Кто же шутит надо мной?

Я жаждала поскорее покончить с макияжем, чтобы проучить Карла и своего дворецкого. Мне даже захотелось заплакать. Как бесчувственно они надо мной пошутили! Кто, как не Карл, знает, как много для меня значит этот день?

Я привела себя в порядок, надела новое платье, потому что старое промокло. Готовая принять бой, спустилась на первый этаж.

Играла музыка, официанты суетились, гости разошлись по дому. Некоторые мужчины сидели в бильярдной. Среди них был молодой человек, с которым я познакомилась на балу у короля. Он проводил меня к друзьям и представил им.

– Поздравляем, леди Брустер, – сказал какой-то мужчина, и остальные повторили его слова. – Миледи, Вы будете и дальше поражать нас своей красотой, меняя платья?

Он не мог видеть меня в том платье…

– Простите? – я притворилась, что ничего не поняла.

– На Вас ведь было другое платье… – смущаясь, пояснил молодой человек.

Он не смущен, он просто играет! Наверняка Карл попросил этого юношу мне так сказать. Меня охватила злость, и я решила немедля спуститься в зал.

– Да, Вы правы, я поменяла платье после торжественной части праздника.

– Оба Вам очень идут!

Я поклонилась мужчинам и вышла из бильярдной. На первом этаже, пройдя в бальный зал, я вновь почувствовала, что уже была здесь. Зал был украшен в точности так, как я видела его во сне. Три большие люстры, усыпанные свечами. Карл был прав – зал стал золотым.

Гости смотрели на меня и улыбались. Слева я увидела Карла, Дэвида и Тома, справа – короля. Карл хмурился. Я сделала реверанс:

– Добрый вечер, Ваше Величество.

Эгберт посмотрел на меня с недоумением:

– Графиня, мы с Вами уже здоровались…

Я посмотрела на Карла, тот по-прежнему хмурился.

– Дамана, – нахмурился и король. – С Вами все хорошо?

– Да, Ваше Величество. А сколько сейчас времени?

– Половина десятого.

– О боже! Мы уже так затянули! Пора начинать!

Эгберт был ошарашен. Что-то тут не так. Подговорить на розыгрыш короля вряд ли возможно. Поэтому я наигранно улыбнулась и хихикнула. Эгберт рассмеялся:

– А, ты пошутила! Будто одного раза недостаточно!

– Да. Даже платье поменяла, как видите.

– Вижу. Кстати, зачем? И то было великолепно…

– Мне казалось, что то, изумрудное, плохо сочетается с тоном моей пудры.

– Изумрудное? – переспросил король. – Оно же было красное?

– Боже мой, конечно – рубиновое! Камни перепутала…

Похоже, я схожу с ума. Другие гости тоже верно называли цвет платья, снова и снова. Я только больше злилась на Карла и мистера Леджера. Остался только герцог Блек. «Рубиновое», – сказал он. Это меня впечатлило. Ни Карл, ни дворецкий не стали бы просить короля или Блека разыграть меня. Но я просто не понимала, что произошло, почему я ничего не помнила. Это пугало…

Вдруг Карл схватил меня за руку и потянул за собой.

– Эй, мне больно!

Он довел меня до кафедры, развернулся и спросил:

– Если не веришь всем и даже мне, то поверь этому!

На кафедре лежал договор о присвоении титула. Этот документ я видела впервые, но королевские печати и моя подпись выглядели весьма убедительно. Карл стоял неподалеку и обиженно косился на меня. Я перечитывала бумаги и не знала, что сказать…

– Ну как? – спросил Карл. – Может быть, это твоя злая шутка?

– В одном ты только прав: злая… Но Карл, милый… Я правда не помню этого!

– Однако ты стояла здесь, перед всеми, ты подписывала договор…

Я покачала головой.

Карл отвернулся и ушел к друзьям. Я знаю, он ждал извинения, но я не готова была признать неправоту, ведь это значит, что у меня психическое расстройство… Странно принять такую мысль. Чтобы прийти в чувства, я ушла в кабинет. Металась из угла в угол, не знала, что и думать. Я хотела понять, что произошло, но не могла.

Спустя четверть часа кто-то постучался и вошел. Питер! Его я никак не ожидала увидеть. Он все еще магически притягивал меня к себе, он был неотразим, словно не из этого мира. Питер встал передо мной, поправил ту самую непослушную прядь волос и сообщил:

– Я хочу извиниться за Салли. Она не пришла на твой праздник. Это непочтительно.

– Ты сам знаешь: мне плевать на нее, – огрызнулась я, села на диван и тяжело вздохнула. Это не скрылось от Питера:

– Что-то произошло? Ты расстроена?

– А с какой стати тебя интересует моя судьба?

Я была резка, но Питер не стал обижаться и уходить, как это сделал Карл.

– Я видел, что ты поссорилась с…

– Питер, еще раз спрашиваю: с какой стати тебя интересует моя судьба?

– Что ж, возможно, я не вовремя, – спокойно сказал Питер и отвернулся.

Ах, нет! Возможно, это мой шанс помириться с ним. А об этом я мечтаю уже давно. Буду говорить честно.

– Питер, постой! Прости меня! Подойди… Да, мы с Карлом повздорили, но это мелочи по сравнению с нашей с тобой ссорой. С Карлом все образуется. А вот насчет тебя я не уверена уже целый месяц…

Ехидно улыбнувшись, Питер проговорил:

– Я для тебя важнее Карла?

Я опустила руки и ответила:

– О том, что ты важнее всех на свете, тебе должна говорить Салли. А я не могу… В этом правда.

– Но почему ты не считаешь, что наша ссора – это мелочи?

– Зачем спрашиваешь? Ты знаешь ответ. Я очень скучаю по тебе! И могу поспорить, что и ты скучаешь! Признайся, Питер: тебе меня не хватает?

– Зачем спрашиваешь? Ты знаешь ответ Эли, – повторил за мной Питер.

– Потому что я не понимаю тебя! Что мне сделать, чтобы ты простил меня? Что? Я на колени готова встать!

– Поцелуй меня…

Мне показалось, что я ослышалась.

– Поцелуй меня и докажи, что тогда сказала мне глупость!

Онемев от нелепости предложения, я не знала, что делать. Поцеловать? Мне это ничего не стоит. Но я не могу переступить через себя, ведь я принадлежу Карлу. А вдруг… вдруг это просто уловка, чтобы поймать меня на измене? Но я не могла не верить Питеру, он по-настоящему оскорбился, когда я заподозрила его в подобном.

Колеблясь между «да» и «нет», я безмолвно стояла перед Питером. Заметив сомнение на его лице, решила, что надо действовать. Но нельзя опровергать то, что я действительно хотела его поцеловать. И моя страсть была очевидна.

Сделав несколько шагов к Питу, я посмотрела ему в глаза. Мое желание брало вверх над разумом, и мне было трудно с этим бороться. Я потянулась к его губам, но в последний миг передумала и отвернулась. Руки Питера уже лежали на моей талии, но наши тела еще не соприкоснулись.

– Что? – разочарованно спросил он.

– Я не могу… Иначе я предам… Ни тебе, ни мне это не на руку…

Питер, улыбнувшись, начал ласкать мою шею так, как он раньше это делал. Положил пальцы мне на скулы и сказал, глядя мне в глаза:

– Слава богу… Ты не стала такой, как Салли… Это одно из качеств, которое вынуждает любить тебя, Дамана.

Только он, казалось, собрался отпустить меня, но тут же сильнее прижал к себе, положил руку мне на затылок и с жаром проговорил:

– Ни тебе, ни мне это не на руку, но желание меньше не становится!

И тогда он поцеловал меня… Вначале я хотела оттолкнуться, но потом почувствовала, как это прекрасно. Я расслабилась и ответила на поцелуй, гладя его руки и грудь. Питер ласкал мои плечи, шею, живот, спину, сильно и вожделенно прижимал меня к себе, а я таяла в его руках.

– Нет… я тебя ненавижу, – тяжело дыша, произнесла я.

– И мне с тобой непросто…

Мы продолжили целоваться, это было потрясающе, и не думали ни о чем. Как я буду смотреть в глаза Карлу?.. Неважно, подумаю потом… Я и Питер соскучились друг по другу, и это невозможно отрицать…

Так странно… Внезапно я почувствовала что-то. Резко оторвавшись от Пита, я протянула ему салфетку, чтобы он вытер с губ помаду, сама же подбежала к зеркалу убрать разводы на своих губах.

– Дамана, что происхо…

Не успел Питер закончить вопрос, как в кабинет постучались. Он понял причину моей паники и мигом стер остатки следов.

– Я не знаю, – в панике ответила я. – Войдите!

Это оказались Карл и дворецкий. Как и почему я почувствовала, что вскоре в комнату кто-то войдет, я так и не знаю. Воспользовавшись тем, что во мне все горело и пылало, я продолжила играть роль, чтобы Карл ничего не заподозрил:

– Карл! Объясни ему сам, что со мной происходит!

Питер не понимал, о чем я говорю, но на это я и рассчитывала:

– Расскажи ему!

Питер вопросительно посмотрел на Карла:

– Я не понимаю, что она говорит?

Я делала вид, что схожу с ума. Я начала нервно ходить из угла в угол, грызть ногти. Мистер Леджер поднес мне бокал виски, я выпила его залпом. Потом дворецкий усадил меня на диван, а Карл начал рассказывать Питеру, что случилось. Тот слушал, несколько раз удивленно вскинул брови, провел рукой по голове.

– Я знаю, про какой сон я тебе рассказывала, Карл…

– Ты начинаешь вспоминать? – он подсел ко мне.

– Нет, я не помню ни слова из вашего рассказа. Я сидела на лестнице почти в обмороке. Но я видела… Видела наяву свой сон. Тот самый, который мне снился в доме твоей матери! Мой первый сон… Вы смотрите на меня, как на сумасшедшую, но это правда! Все, что я видела сегодня, я видела почти четыре года назад! Сначала я шла на свет, потом появились голоса, Дэвид в военной форме, Том во фраке, Пэт, Дженни… Вы все, в конце концов! И я не могу на вас спокойно смотреть, потому что вы были точно такими же в моем сне! Я вас такими, в этой же одежде уже видела. Я видела обряд, я видела крестного и Уэйна, то, что миссис Норрис плакала от счастья…

– Если ты не помнишь сегодняшний вечер, откуда ты знаешь, что мама плакала?

– Во-первых – это предсказуемо, а во-вторых – это было в моем сне!

– Дамана, понимаешь…

– Не верите? Тогда вот, пожалуйста! При входе в дом должен сидеть старик в черном цилиндре!

– Ваше сиятельство, – возразил дворецкий, – Вы разговаривали с ним сегодня, когда встречали короля.

Я налила себе еще виски и снова выпила залпом. Питер взял бокал себе и Карлу, дворецкий отказался. Питер разлил напиток, и я осушила третий бокал уже с ними.

– Карл, помнишь, я тебе рассказывала о сне, где была ярко освещенная комната с тремя люстрами?

– Дорогая, это неудивительно, такие люстры висят у тебя дома…

– Хотите сказать, я схожу с ума? – не дожидаясь ответа, я закончила: – Да! Господи, вы правы! Я не справилась с трудностями, которые на меня навалились, и сбрендила! Все просто!

Я вновь села на диван и расслабилась, приняв тяжелую правду. Норрис поцеловал меня в плечо:

– Не говори так, ты просто устала!

– Карл прав, – подтвердил Питер. – Дамана, ни один сумасшедший не согласится с тем, что он болен. Ты здорова и дашь фору нам в старости! Ты просто нервничаешь. И ты испугана вещим сном. Не бойся. У многих людей есть свой дар.

– Вещий сон… – произнес Карл. – Что еще расскажешь?

– Лорд Норрис, а у Вас никогда не бывало так, что Вам казалось, то или иное действие происходило когда-то в Вашей жизни? Конечно, бывало. А откуда берутся эти видения? Когда-то это считалось даром и развивалось в человеке. А сейчас это вызывает интерес, но не удивляет. Вещие сны случаются, редко и странно. Но это далеко не сумасшествие!

– Но я ходила по дому, приняла титул и ничего не помню. Это нездорово.

– Мы, юристы, часто сталкиваемся со случаями, где решающую роль играют чувства. Такие случаи называют аффектом. Дамана, ты здорова, просто меньше нервничай, будь спокойнее. А аффект творит чудеса с человеком. Зная твой характер, ты могла даже убить и не помнить! Но отвечать бы пришлось все равно.

Слова Питера меня успокоили, я развеселилась:

– Если бы доказали… Но аффект не может длиться часами. Я говорю о том, что всегда все можно объяснить. Просто для чего-то нужно много времени…

– Стоит вызвать врача, – предложил Карл. – Пусть назначит лечение.

– Я отправлюсь за ним, – сообщил дворецкий.

– Нет, – остановила я его. – Пусть придет завтра. У меня сегодня праздник. Я ведь стала графиней.

Бал шел своим чередом. Я танцевала со всеми, кто меня приглашал, и ноги мои уже болели. Но я не чувствовала, потому что много выпила. Но держалась хорошо, только близкие могли понять, что я пьяна.

Танцевала я и с Питером, с ним мы помирились. Прекрасно… Что касается совести и раскаянья, скажу, что они меня не навещали. Оправдание я нашла в Карле. Когда-то он меня обидел, совершенно несправедливо и подло. В отличие от него, я поступила благородно и не сделала его человеком, которым воспользовались. Но невозможно изменить мнение, что мужчина-ловелас – это искусство, а женщина с краткой слабостью – изменница. Хотя разницы нет никакой, в обоих случаях – предательство. А на предательство способен только слабый человек без моральных принципов. Я считаю, нам, женщинам, надо проще относиться к мужским изменам. Они неизбежны, как смерть. Или второй вариант, и мне он нравится больше: мужская измена – это разрешение на вашу измену, и вы в расчете.

Вопрос только в том, что бы я делала, если бы Карл был чист передо мной? Наверное, после поцелуя мне было бы тошно… И страх разрывал бы меня изнутри при мысли, что Карл когда-нибудь о нем узнает. И, чувствуя себя виноватой, я бы стала самой великолепной девушкой, исполняющей все прихоти своего мужчины, исправляя ошибку минутной слабости. Она вряд ли стоила бы сегодняшнего унижения и возможности потерять поистине любимого мужчину.