Читать книгу Игра в идеалы. Том II - Марина Шаповалова - Страница 9

Я сдержала обещание, и мы втроем – я, Али и Дэвид – отправились на прогулку. Знаки внимания от Османа лились рекой. Потихоньку это стало меня возмущать. Все равно у нас ничего не получится.

С утра я проснулась со стыдом. Моя совесть чуть меня не растерзала за вчерашнее, но увидев Османа днем, я поняла, что на самом деле я молодец… Приманить такого мужчину… Дорогой читатель, это достижение достойно награды! Но вскоре я поняла, что хочу убежать из этой страны, но пока что не в Лондон. Просто поскорее оставить все, что произошло в Алжире, в прошлом.

Но, как ни крути, мне понравилось во дворце. И лошади в конюшне султана оказались превосходные. Пожалуй, я украшу какую-нибудь комнату в доме в восточном стиле. И я уверена, что она будет одной из моих любимых. В ней я не раз вспомню об Османе… Не самое главное, но красивое дополнение моей восточной сказки.

Прогуливаясь верхом, я старалась разговаривать с обоими мужчинами. С Дэвидом оказалось говорить приятнее и легче; неожиданно. Мне кажется, что я охладела к арабу, когда он вздумал угрожать Дэвиду. Либо быстро теряю интерес…

Все удалось и прошло замечательно. Я довольна собой.

Ближе к вечеру пришло время собираться. Отплыть мы рассчитывали в десять вечера. Намечалось долгое путешествие, но это меня не огорчало.

Мысли о Карле отдавались мне в сердце, как ядовитые стрелы. Ко мне вновь вернулось чувство, будто что-то произойдет. Иногда бывало, что на несколько секунд сердце словно свинцом наливалось, запирало дыхание. Мне хотелось бежать, что-то делать, но вокруг меня со всех сторон – пропасть неизвестности… Мне становилось не по себе. Каждый раз Дэвид меня поддерживал, успокаивал. Я соглашалась с ним, потому что хотела верить, что все будет хорошо.

В восемь вечера мы выехали из дворца, чтобы заранее оказаться возле парусника. И конечно же, я попрощалась с гостеприимным хозяином. Мы по несколько раз пригласили друг друга в гости, произносили комплименты, обсуждали дела. Султан пожелал мне счастья в личной жизни. Было особенно приятно, потому что эти слова перевел мне Осман.

Мы приехали к порту, и Дэвид понес мои вещи на судно. Мне даже показалось, он специально оставил меня наедине с Османом. В ночи, у берега моря, рядом с кораблем. Романтика.

– Я надеюсь, что скоро смогу тебя увидеть, – сказал Али.

– Мы познакомились, и это уже чудесно.

Я все еще играла свою роль, спрашивая себя, зачем. Вдруг он станет искать встречи со мной, а мне это ни к чему. И, судя по вчерашнему, Осман любит настаивать. Конечно, безрезультатно, но для меня это будет надоедливо. Но, чтобы поставить красивую точку, я сказала:

– Я буду часто вспоминать эти дни. Спасибо, ты их сделал незабываемыми.

– Может, все-таки пятьдесят верблюдов?

Я засмеялась. Осман чувственно смотрел на меня. Потом продолжил:

– Могу ли я писать тебе?

– Конечно.

И зачем я согласилась?

– За эти два дня я испытал столько чувств, сколько не испытывал за всю жизнь. Ты словно неземная. Да сохранит тебя Аллах!

– Как ни назови его, Богом или Аллахом, он все равно не повернется ко мне лицом…

Осман вопросительно посмотрел на меня. Я улыбнулась в ответ:

– Я знаю, ты пожелал мне всего самого лучшего. Не обращай внимания. Не до конца я уверовала…

Осман мне улыбнулся и в этой улыбке я не смогла разобраться. Он был человеком верующим в своего Бога, был предан традициям своего народа. Но воспитание и часть мышления, у него были европейские. Поэтому в его улыбке я увидела разочарование и порицание. Но голос был так заботлив и спокоен:

– Наверняка и в любовь когда-то не верила?

Я хотела ответить, что это разные вещи, но не стала ломать красивый миг расставания. Я потянулась, чтобы поцеловать Османа в щеку. Он даже не пошевелился, только глубоко вдохнул, чтобы почувствовать мой запах, и блаженно закрыл глаза.

– Спасибо тебе за помощь, Али.

– Всегда рад…

– Прощай.

Я сделала реверанс, араб ответил мне поклоном и сказал:

– Графиня Дамана Брустер, до встречи!

Я аккуратно сжала его руку в ладони, начала отходить и игриво подмигнула. Подняться на борт корабля мне помог Дэвид. Продолжая играть роль расстроенной девушки, я развернулась лицом к берегу и погрустнела. Этот траурный вид я создала для Османа.

– Мне не терпится уехать отсюда! – сказала я Дэвиду, который стоял рядом. – В Индии, я обещаю, подобного ни за что не будет…

Со стороны Дэвида я услышала смешок.

– Прошу тебя, не смейся. Ты что, не заметил, как я стараюсь сделать вид, что мне нужен был не только выгодный контракт…

Очередной смешок. Потом Дэвид сделал то, что не стоило: посмотрел на меня. Видимо, увидев мое лицо, изображающее грусть, он не выдержал и заржал, как конь. Я еле сдерживалась, чтобы не последовать его примеру. Посмотрела на Дэвида злым взглядом, но жутко неестественно, гневно встряхнула волосами и словно с вызовом сказала:

– Как же я тебе завидую!

Это был театр двух актеров. Не удивлюсь, если Осман усомнился в нашем здравом уме. Но вроде со стороны мы выглядели весьма убедительно!

Дэвид сполз на палубу от смеха. Я действительно завидовала, что он может смеяться над этим. В последний раз посмотрела на Османа, легко улыбнулась и помахала рукой. Он ответил тем же, а я отошла от борта, сделав вид, что отправилась в каюту плакать от горя. Какая же я циничная, это невыносимо, ведь Осман так хорош собою. Но, видимо, меня сложно удержать при себе.

Я спустилась к себе в каюту, и вскоре ко мне пришел Дэвид:

– Я действительно испугался, что ты расстроилась. Почему ушла с палубы, погода очень хорошая.

– Как будем чуть подальше от порта, выйду.

От Алжира до Сурата надо было плыть около недели, но капитан пообещал, что мы прибудем через шесть дней. Долгое заточение на корабле никого не радовало. И казалось, когда мы отплывали от Алжира, что шесть суток будут длиться вечность.

Мы с Дэвидом все это время провели вместе. Никогда раньше мы так долго не разговаривали. И нам было очень приятно друг с другом. Он пытался успокоить мою душу, которая истосковалась по Карлу. Я безмерно соскучилась по нему, и мне казалось, что, когда мы увидимся, я не отойду от Карла ни на шаг. Я считала дни окончания его путешествия, но от этого легче не становилось…

Веселило меня только одно, как члены экипажа стали ближе друг к другу. В следующий вечер, как мы отплыли от Алжира, мы с Дэвидом сидели на палубе. А возле штурвала собрались матросы, кок и мои солдаты. Они о чем-то разговаривали, до нас долетали отдельные слова, но ни я, ни Дэвид не могли понять, о чем идет речь. Мы подошли к ним, те, испугавшись наказания, начали расходиться. Но я сказала, чтобы все оставались на своих местах. Завязался разговор, капитан Кук к нам не присоединился, он уже отправился спать.

С того дня каждый вечер матросы рассказывали нам мифы, сказки, легенды, не только морские, но и про всякие страны. Слушать их было интересно и забавно. Они были полностью уверены, что некоторые сказки – чистая правда. Мы с Дэвидом воспринимали их как развлечение и поучительные сказания.

На четвертый день плавания к нам присоединился Оливер Кук. Он беседовал с матросами, а иногда тоже утверждал, что все их сказки – чистая правда.

На пятый день я поднималась по ступенькам на верхнюю палубу и увидела расставленные свечи. Все члены экипажа были здесь. Каждый улыбался, и у каждого был бокал. Такой же бокал поднес мне Дэвид, жидкость по запаху напомнила ром. Капитан Кук произнес:

– Леди Брустер. Мы, мужчины, решили устроить в Вашу честь небольшой праздник. Мы не придумали повода и поэтому решили выпить просто за прекрасного человека. От всех и каждого я хочу сказать, что большая радость с Вами познакомиться. Господа, поднимем бокалы в честь графини Даманы Брустер!

Все вторили капитану и сделали по глотку. Я поблагодарила команду за трогательный жест. Праздник прошел весело. Мы танцевали, пели, выпивали, играли в игры. И конечно же, не обошлось без рассказов.

– Графиня Брустер, Вы не верите в это? – спросил один из матросов после истории, которая, по его словам, произошла на его глазах.

– Я бы поверила, если бы оказалась на вашем месте. А так как я это не видела, не могу поверить. Но скажу правду: я не делаю вид, что мне интересно, это действительно настоящие чувства. Ваша история занимательна и захватывает дух. Но водяное чудовище, о котором говорили солдаты еще древнего мира, в озере Лох-Несс вряд ли водится. О Кракене писал датский натуралист Эрик Понтоппидан. Но он писал о народном фольклоре – устном творчестве. Возможно, какой-то моряк видел большого осьминога. Ему показалось из-за ужаса, что осьминог не большой, а просто огромный. Рассказал одному человеку, тот – другим. И так и пошло из уст в уста. На то оно и устное творчество… А слухи часто искажаются. Вот, например, кто-то сболтнул: Кракен настолько большой, что наверняка может утянуть на дно корабль. А следующий человек расскажет: Кракен утягивает на дно корабли!

И тут слева раздался жуткий звук, похожий на скрежет. Кровь застыла в жилах. Все оглянулись. Очередной похожий звук. Ко мне подошел Дэвид. Капитан Кук встал.

– Вы меня разыгрываете? – спросила я.

Все пребывали в ужасе. На мой вопрос безмолвно покачали головами. Звуки прекратились, но испугаться я успела. Капитан Кук и матрос отправились посмотреть, что случилось. Дэвида я с ним не отпустила. Почему – не знаю, ведь я минуту назад произнесла такую красивую речь о том, что все эти легенды – выдумка…

Вскоре моряки вернулись и сообщили, что это какой-то разбитый плот. Почему-то именно тогда ко мне вернулось волнение за Карла. Все сели на свои места, а я погрузилась в мысли, нахмурившись, смотрела в пол. Мне показалось, будто этот плот – недобрый знак…

– Так о чем Вы нам говорили, леди Брустер? – шутливо спросил матрос. Я перевела взгляд на мужчин и печально улыбнулась им:

– Я говорила о том, что мы многое не знаем и не понимаем. Потому человеческим сознанием легко манипулировать.

– Леди Брустер, – вмешался кок, – Вы считаете, что в нашей жизни нет ничего мистического? Что все объяснимо?

– Мне просто сложно поверить в то, что похоже на выдумку, в то, с чем я не сталкивалась в жизни… Но мистика, чудеса, что-то необъяснимое, конечно же, существует. Ибо человек никогда не будет знать все и не сможет найти ответы на все загадки. Мир слишком велик и полон… Сказки Востока – это чудесные романы, но там жуткая жара, а жара приносит миражи. Однако нельзя поспорить с тем, что каждая легенда основана на реальных событиях. Как с тем рыцарем, про которого вы рассказывали…

– Если Вы не верите в легенды, – спросил капитан, – то почему соглашаетесь с тем, что мистика существует? Вы просто противоречите сами себе.

– Отчасти, – ответила я, улыбнувшись. – Но верить в мистику приходится, я с ней сталкивалась.

Я рассказала им, что все мои родственники умирали очень быстро. О том, что ни один из них не дожил до пятидесяти семи лет. Пояснила, что есть некое проклятие на семье Брустер. Мой рассказ многих впечатлил. Я закончила фразой, над которой уже давно думала:

– Когда снова будете спрашивать меня о бракосочетании, вспомните, почему я еще не готова к этому. Ведь каждый умирал, как породнился с семьей Брустер, не успев начать жить полной жизнью…

– Леди Брустер, ну что Вы!

– Вы вдруг стали суеверны?

– Дамана, – спросил Дэвид, – ты что, серьезно думаешь, что Карл может умереть, как Вы поженитесь?

– Я не хочу и не готова рисковать.

– Дамана, прошу тебя, перестань, – убеждал меня Дэвид. – Такого быть не может! Это просто совпадение!

– Может. Я пережила очень много смертей, Дэвид. Дед, отец, мать… Их смерти я видела собственными глазами. И даже лучшая подруга мамы умерла спустя год после моих крестин! Хотя эта женщина всегда была весела и здорова. Возможно, мы подплываем к Индии, в гости к мужу сестры моего деда, а он мертв. И если это так, то мне действительно страшно выходить замуж… Может, я до сих пор жива, потому что с семи до двадцати лет я была сначала никем, а потом – Элизабет Тейчер?

После этих мрачных, тяжелых разговоров мы решили развеселиться и начали танцевать. В ночь отправились по каютам и легли спать.

Вряд ли это проклятие – страшный противник для меня с Карлом, но если муж сестры деда умер вскоре после нее, то мне станет страшно. И тогда, возможно, проклятие для нас будет препятствием… Какой мучительный вопрос, как никогда. И я надеялась на лучшее.