Читать книгу Игра в идеалы. Том II - Марина Шаповалова - Страница 8

В одиннадцать утра мы причалили к городу Алжиру. Он встретил нас теплой погодой. Я красиво оделась, отдала Дэвиду нужные бумаги, подготовленные Питером. Некоторые из них подтверждали мою личность и то, что у моего отца с этим государством была особая договоренность.

В порту нас встретил помощник главы империи. Капитан и матросы остались нас ждать на корабле и в ближайших забегаловках. Англичан в окрестностях много, так что им есть с кем провести время.

Два века Алжир находился в составе Османской империи, так что мне было крайне любопытно, с кем же придется иметь дело. Эта великая империя вела свое начало с 1299 года. В период расцвета в нее входило множество земель: Малая Азия, Ближний Восток, часть европейской северной земли. Огромная территория!

Мы с Дэвидом и помощником сели в нагретую солнцем карету, и я, украдкой глянув в зеркало, обрадовалась тому, что мой цвет лица весьма здоровый, не придется накладывать макияж. Солдаты ехали на лошадях, сзади. Признаться, я посмотрела на местных жителей, мне стало не по себе, так что сопровождение меня успокоило. Нас трясло, дорога вдоль города оказалась вся в ямах.

Наш провожатый, улыбчивый араб, с радостью рассказывал об обычаях и нравах Алжира. Мы с любопытством слушали его. К одному только долго привыкали – к его акценту. Жуткое произношение и слишком твердые звуки резали слух.

Я читала об этой стране еще в Англии и знала, что сейчас султан Османской империи – Абдул-Хамид I, сын предыдущего султана. В отличие от отца, он не пользовался общей любовью. Но с другой стороны, делать выводы рано, ведь на троне он всего лишь месяц… И за такой короткий срок успел повздорить с Россией. Вряд ли мне предстоит встретиться с султаном, но так или иначе, лучше помолчать о том, что моя вторая половинка поехала во вражескую для них страну. Не хочу, чтобы меня приняли за шпиона. Я шепнула Дэвиду, чтобы он помалкивал о Карле; тот кивнул.

Через два часа на горизонте появился потрясающий воображение дворец. Мы с Дэвидом не поверили глазам и не сводили с него взгляда. Белое округлое здание, напоминающее разрезанное вдоль яйцо, словно построено из слоновой кости. Слава богу, это лишь видимость. Не могу представить, сколько надо убить этих немаленьких животных, чтобы возвести хотя бы треть дворца.

Дворец от города отделяла могучая бело-сине-золотая ограда. Наш провожатый что-то сказал охране, перед нами открыли ворота, и мы оказались внутри. Голая пустыня сменилась зеленым газоном и красивыми деревьями среди прекрасных цветов.

Дверь кареты открыли, первым вышел Дэвид. Он и наш провожатый – оба подали мне руки, чтобы я могла спуститься. Улыбнувшись, я предпочла второго, решив так сделать комплимент. Дэвид это правильно понял, а араб мог понять меня неверно, выбери я Дэвида.

Мы оказались в прекрасном оазисе. Верблюды стояли в стойле, в саду прогуливались слоны. Пейзаж покорил меня не только красотой. Я поняла, что в Англии еще не так сильно пахнет казнокрадством, это меня развеселило. Отвлечься помог замок, он был великолепен. Но, хотя мы с Дэвидом и глазели на дворец, я заметила, что хозяева недружелюбно поглядывают на мою охрану.

– Что-то не так? – спросила я араба.

– Простите, – ответил тот подобострастно, – но мы не можем пустить во дворец людей с оружием…

– Это же охрана, – деликатно возмутилась я. – Вас предупреждали о ней.

– Да, но об оружии речи не шло… Простите.

Охрана без оружия? Интересно. Но я решила пойти на компромисс:

– Хорошо, пусть солдаты постоят возле входа во дворец. А вот этот молодой человек с револьвером и саблей пройдет со мной. Я больше чем уверена, что с вашей стороны тоже будут вооруженные люди. Ведь так?

– Я должен это обсудить…

Араб плохо говорил по-английски. Он побежал во дворец, попросив нас подождать его возле входа.

Мы шли по дорожке, вымощенной белым камнем. Две квадратные пристройки у входа во дворец, по бокам, напоминали низкие башни. От них расходились новые пристройки. Каждое окно, каждая дверь – в красивейших узорах. Вблизи я разглядела, что дворец построен из камня, а украшен деревом, золотом и другими дорогими металлами.

– Как красиво, – наконец произнесла я.

– Да, безумно, – ответил один из солдат. Второй кивал. А Дэвид сказал:

– Я предполагал… Но не думал, что это правда!

Наконец из дворца в спешке вышли двое мужчин. Один – с которым мы ехали, а второй – другой араб, высокий, одетый значительно богаче, причем его одежда походила на европейскую. Почти такой же костюм, как и у Дэвида сейчас, только в национальных цветах и богато украшенный. На поясе висела широкая сабля с ручкой, усыпанной рубинами и изумрудами. С первого же взгляда я почему-то отметила этого человека…

Он остановил взор на мне, и я успела оценить его восточную красоту. Он приоткрыл рот: видимо, это оказалось взаимным… Моргнул и резко посмотрел вниз, потом опять на меня. Похоже, растерялся. Но нет: начал спускаться по ступенькам ко мне и заговорил по-английски, с легким намеком на акцент:

– Добрый день, графиня!

Мужчина поцеловал мне руку. Я приветливо улыбнулась. Нежный и заботливый взгляд статного восточного мужчины мне польстил. Я ему понравилась, это точно. Что ж, его чувство ко мне станет только крепчать.

– Добро пожаловать в резиденцию султана Абдул-Хамида I. Я Осман Али, его помощник, к Вашим услугам. Мы очень рады Вашему визиту. Ваш отец был очень ценным человеком, мы его уважали. Я знал его и леди Сьюзер лично. Примите мои глубочайшие соболезнования!

Не перестаю удивляться, с кем только мои родители не были знакомы. Приятно от такого теплого приема.

– Спасибо! Ваша страна очень красива… Но откуда Вы знаете моих родителей? Они никогда не были в Алжире.

Осман широко улыбнулся, и я испытала упоение от этого.

– Это долгая история, я Вам ее обязательно расскажу. А пока что… У нас возникли некоторые затруднения. Мы, к сожалению, не можем пустить Вас с вооруженными солдатами… Но если Вы согласны оставить их возле входа, с условием, что только один молодой человек будет сопровождать Вас, это нам подходит.

Я обрадовалась, а Осман продолжил:

– Простите, что мы заставляем Вас ждать, просто переговоры Вы будете вести с султаном.

– С султаном? – переспросила я.

– Да, Абдул-Хамид I лично Вас примет.

– Это доверие для меня очень много значит!

Я заволновалась, но взяла себя в руки и познакомила Османа с Дэвидом. Забавно: когда я пояснила, что Дэвид не мой муж или жених, Али как будто с облегчением выдохнул.

Мы прошли во дворец. Внутри оказалось очень уютно и живописно. Я не могла подумать, что мне настолько понравится здесь, я будто влюбилась в это великолепие… Проходящая мимо прислуга робко кланялась нам и быстро убегала, словно с глаз долой. Осман будто не замечал их, а мы с Дэвидом кланялись каждому в ответ. Покосившись на нас, Али улыбнулся и сказал:

– Вы действительно похожи на своего отца. Очень…

Мы втроем сели за низкий столик на пуфики. И сразу же нам принесли ароматный чай. Преодолевая неловкость, мы приняли чашки и отпили по глотку. Нас в комнате было трое, не считая слуг, но, видимо, Осман не привык обращать на них внимания. Дэвид не обижался; как позже признался, он был удивлен, что его вообще посадили за стол. В основном говорили только я и Осман.

– Я знаю, – произнес араб, улыбаясь, – что Вы привыкли сидеть за высокими столами, но здесь так не заведено.

– Это не страшно, – ответила я, решив немного приврать. – К тому же удобно.

– Султан вернется с минуты на минуту. Мы уже отправили за ним гонца.

– Повторю, это большая честь – увидеть самого султана Османской империи! Но я не знаю, насколько это прилично – отрывать его от дел ради меня?

– Вполне прилично. Ведь Ваши дела приносят нашей империи приличную прибыль. Наши отношения выгодны обеим сторонам.

– А на каком языке мне говорить с султаном?

– Конечно, в основном мы используем арабский. Но в Алжире прижился и французский, и султан его знает.

– Хорошо. Я знаю этот язык.

– Я хотел предложить Вам свои услуги переводчика. Так будет легче и Вам, и султану.

– Да, конечно. Я просто не думала, что смогу рассчитывать на Вашу помощь.

– Мне поручено ухаживать за Вами. Так что я буду развлекать Вас все время, что Вы пробудете в Алжире.

– Я очень рада. И спокойна. Вы прекрасно говорите по-английски. Где Вы его выучили?

Осман улыбнулся. В нем было что-то опасное, что-то дерзкое… И меня это привлекало.

– Ответив на этот вопрос, я заодно отвечу, откуда знаю Ваших родителей. Мой отец занимает высокий пост в империи. Он решил отправить меня в Англию, чтобы я получил образование. Я прекрасно владел английским, когда вернулся в Алжир. Отец Абдул-Хамида I султан Ахмед III назначил меня английским послом. Я был еще совсем юным, когда понадобилось внести кое-какие поправки в контракт между Алжиром и семьей Брустер. Тогда-то меня и пригласили в Ваш дом в Лондоне. Там я познакомился с Вашим отцом и красавицей мамой. Они мне очень понравились. Я оплакивал их смерть, но теперь радуюсь: Вы в моей стране, и я наслаждаюсь этим.

– Вы были в моем доме? – удивилась я.

– Да. Двадцать лет назад… Ваша мама была беременна Вами.

– Мне показалось, что Вам всего лет тридцать…

– Я старше, мне сорок два года. Кстати, после этой встречи мы с Вашим отцом переписывались. Кое-какие письма у меня сохранились, наверное… Они рабочие, но я точно помню, что в некоторых граф Брустер упоминал дочку-прелестницу.

– Да, он мог…

Я на миг погрустнела. Осман продолжил:

– Я часто бывал в Англии и, конечно же, в Лондоне. Несколько раз встречался с Вашим отцом на приеме у короля Эгберта. А в остальные разы Ваш отец был в отъезде, не удалось свидеться. Ну а вскоре… Он покинул нас.

– А после Вы больше не приезжали в Англию?

– Что Вы! Я часто у Вас бываю, мне нравится эта страна. В ней есть сила. К тому же для меня очень много работы. Я даже думаю купить небольшой дом, чтобы было где останавливаться. Не люблю постоялые дворы…

– Тогда, если Вы знаете, где я живу, и будете в Лондоне, покорно Вас прошу заехать ко мне в гости. А лучше напишите письмо, чтобы я успела подготовить прием в Вашу честь.

– Ну, не стоит…

– А я уверена, что стоит, – перебила я его, загадочно улыбаясь. Осман заметил это:

– Я предпочел бы личное общение…

– Конечно, – бархатным голосом согласилась я. – Я хотела предложить и то, и другое…

Безусловно, я заигрывала, но не только потому, что мне понравился Али, а еще из-за того, что так легче добиться от мужчины желаемого. Они правят миром, а наши женские хитрости выявляют их слабости, которые нам только на пользу!

Я почувствовала на себе тяжелый взгляд. Это Дэвид нахмурился, ему не понравилась моя интонация и то, что я слишком мила с Османом Али.

В комнату вошел мальчик-прислуга и что-то сказал. Араб перевел нам:

– Султан ждет Вас, пойдемте.

Мои нервы оголились. На долю секунды я растерялась, но все же встала. После меня вскочил Дэвид. Осман жестом предложил мне вложить свою руку ему под руку. Я так и поступила.

От араба незабываемо пахло какими-то пряностями. Осман вел меня по коридорам. За нами следовал Дэвид. Однажды оглянувшись, я наткнулась на его злой, укоряющий взгляд. Я наивно посмотрела на него в ответ, а Дэвид недовольно отвел глаза.

Слуга открыл перед нами дверь. Кабинет султана оказался потрясающе красив. Везде стояли позолоченные статуэтки, дорогие картины в алмазах, мебель из шелка, кожи и бархата. Но главное – золото! Оно было повсюду, но без излишка. Мне захотелось узнать, кто платит дань султану, чтобы привести их сюда! Боже, какая кровожадная мысль…

Меня усадили на кресло, напротив стояло еще одно, видимо, для хозяина, из драгоценных металлов и камней, с пестрыми шелковыми подушками. И мне вдруг захотелось такое же! Я же хозяйка ювелирных магазинов. Все, что стоит здесь, должно быть и у меня. Хочу пояснить, таким образом я восхищалась, а не завидовала…

Осман подвинул к моему креслу еще одно и предложил Дэвиду присесть. Тот гордо отказался, играя роль серьезного охранника, и встал за моей спиной. Али облокотился о третье кресло и пояснил:

– Султан скоро прибудет. Я буду сегодня Вашим переводчиком. Простите, ненадолго оставлю Вас.

Али удалился. А я, пользуясь моментом, на некоторое время стала сама собой. Резко обернувшись к Дэвиду, я тихо сказала:

– Судя по всему, золота здесь полно! Я готова прямо сейчас всю мебель утащить!

Дэвид удержался от приступа смеха.

– Я не рассчитывала, что буду говорить с самим султаном… Не знаю, как себя вести.

– Значит, как с Османом говорить, ты поняла… Почему с султаном тогда не сможешь?

Дэвид не злился, а просто подтрунивал. И конечно же, в ответ я скорчила рожу.

В комнату через другую дверь вошли три человека в национальных одеждах. Они встали треугольником, и между ними появился взрослый мужчина с черной бородой. Догадавшись, что это султан, я встала с кресла. Дэвид выпрямился. Султан был невысоким и стройным, хотя одежда его очень полнила. Он приблизился и остановился напротив меня, что-то произнес и поклонился. Я разобрала только его имя: Абдул-Хамид. Поэтому я тоже поклонилась и представилась:

– Графиня Дамана Брустер.

Мы стояли друг напротив друга. Султан явно чего-то ждал от меня, но я не знала, чего, и, растерявшись, усмехнулась. Абдул-Хамид кивнул на кресло. Я поняла, он хочет, чтобы я первая села.

– Нет, только после Вас! – я указала ладонью на кресло. Лицо султана засияло от еле заметной улыбки. Он легко коснулся моего плеча и усадил меня в кресло. Следом сел сам напротив меня.

В эту же секунду в зал вбежал Осман Али. Стоя на пороге, он что-то говорил султану, видимо, извинялся за опоздание. Абдул-Хамид ничего не ответил, а только жестом показал, чтобы он присоединялся к нам.

– Султан говорит, что Вы уже познакомились, – заметил Али.

– Да, передайте ему, что для меня большая честь познакомиться с султаном Османской империи.

Али быстро и необычайно легко переводил мои слова. Язык мне показался замысловатым и сложным в произношении. Я продолжила:

– Благодарю Вас за личный прием! Для меня это очень много значит. Я постараюсь, чтобы наша с Вами беседа стала плодотворной и приятной.

Абдул-Хамид соглашался, кивая. Приятно. Пока он думал, что ответить, я рассматривала его шапку. Она была пышная, синяя, похоже, из шелка, прошита золотыми нитями и украшена камнями, как корона. Из ее центра торчало перо, и, на мой взгляд, совершенно не к месту.

– Абдул-Хамид, – продолжил Осман, – соболезнует вашей потере.

– Спасибо.

– Говорит, что Ваш отец был хорошим человеком. Отец Абдул-Хамида работал с графом Брустером, и старшим, и младшим. Говорит, что рад Вас видеть целой и невредимой.

– Да, спасибо…

– Абдул-Хамид говорит, что Вы дочь своего отца, но этого недостаточно для начала переговоров. И просит прощения за эту формальность.

– Ну что Вы! В таком деле не может быть мелочей.

Осман перевел, я улыбнулась султану и обратилась к своему другу:

– Дэвид, помоги, пожалуйста. Это Дэвид Профт, – пояснила я султану. – Мой помощник и охранник.

Дэвид поклонился султану (тот сдержанно кивнул) и передал мне нужные бумаги. Я отдала Осману рекомендательные письма. Он мельком заглянул в них, как бы показывая, что это для него действительно только формальность. Этим жестом Али показал, что доверяет мне, но свой долг перед султаном исполнил. Дэвид вернулся на свое место позади меня.

Абдул-Хамид просматривал письма, а Осман переводил ему английский текст. Спустя некоторое время султан вернул мне бумаги.

– Абдул-Хамид сожалеет, что вынужден сразу перейти к обсуждению договора, но у него очень много дел.

– Я понимаю и много не требую.

– Но все же, чтобы возместить утрату времени, султан предлагает Вам и Вашим сопровождающим оставаться во дворце сколько угодно. Абдул-Хамид всегда рад гостям. Сегодня вечером будет праздник в Вашу честь, графиня Брустер.

Хорошо, что мы с Дэвидом все необходимое взяли с собой…

– Я польщена Вашим гостеприимством, но не буду им злоупотреблять больше двух дней. А празднику я очень рада!

Осман огорченно посмотрел на меня. Но не стал спорить.

– Султан спрашивает, почему Вы так мало погостите у нас.

– Это несколько личное, но я расскажу, чтобы Вы ни в коей мере не оскорблялись. Я много слышала про восточную культуру гостеприимства. Но вскоре я должна попасть в Индию. Возможно, там остался в живых мой последний родственник…

Султан и Осман понимающе кивнули и больше не просили меня задержаться.

Два часа мы обсуждали детали контракта. Мы его почти не изменили, он остался, каким был при моем отце. Единственное отличие: мы договорились доставлять больше материалов, конечно же, за большую плату. Однако выгода была очевидна для меня. Можно сказать, я воспользовалась советом Стефана – торговаться… Думаю, помогли мне красивые глаза и открытое взглядам декольте.

Я старалась вести себя профессионально, и собеседники оценили мою молодость и подкованность. Я сама понимала, что вводные лекции о торговле и риторике мне действительно помогали. Хотела бы я прочитать мысли Османа и Абдул-Хамида, что они обо мне думали? Надеюсь, я правильно сыграла роль образованной, дипломатичной, воспитанной, вызывающей интерес девушки. Возможно, так оно и было, ведь весьма серьезные и взрослые мужчины, виртуозы торгового дела, говорили со мной с интересом. Я не боялась высказываться, они меня выслушивали.

В конце Абдул-Хамид подписал заверенный документ и с улыбкой передал его мне. Перечитав бумаги и убедившись, что меня никто не обманывает, я тоже улыбнулась, взяла перо и поставила подпись. Султан хлопнул себя по коленям, встал и протянул мне руку. Я тоже встала, и мы закрепили договор дружелюбным рукопожатием.

– Абдул-Хамид говорит, что рад. Мы пришли к решению, которое устраивает обе стороны.

– Я тоже очень рада и буду с совестью соблюдать условия договора.

– К сожалению, султан должен идти. Он говорит, что будет рад Вас увидеть на празднике. Во дворец сегодня прибудут многие султаны и приближенные к ним люди. Артисты уже приехали.

– С удовольствием!

Султан вышел. Я собрала бумаги и передала их своему доблестному охраннику. Во взгляде Дэвида читалась гордость за меня, но сейчас он не мог высказаться.

– Султан велел мне позаботиться о том, чтобы Вам было удобно во дворце, – сообщил Осман. – Признаться, о лучшем задании я и подумать не мог! Позвольте проводить Вас и Ваших охранников в спальные комнаты.

Мы вышли из дворца и отправились в левую башню. За нами по приказу Дэвида последовали мои солдаты.

Меня поселили в большой чистейшей комнате в легком мраморно-розовом цвете, Дэвида – напротив, а солдат – в комнате в конце коридора. Осман открыл передо мной дверь и помог занести маленький чемодан. Внутри пахло востоком, фруктами и цветами. Цветы лежали везде: на полу, кровати, комоде, подоконниках. Эта страна напоминала мне сказку, в которую я попала после трехдневного заточения на корабле. Но это чувство сохранялось только во дворце или в саду. Снаружи царила сплошная разруха. Гулять по городу не стоило: местные жители, заметив хорошо одетых англичан, не дали бы нам проходу. Об этом меня предупредил Осман. Да и так все было понятно, ведь на пути сюда нашу карету чуть не перевернули. Наш провожатый высунулся из окна и стал ругаться и колотить кого попало тростью. Нам с Дэвидом это показалось дикостью, но мы не стали вмешиваться, ведь мы здесь всего-навсего гости.

– Я вижу, Вам нравится комната? – уточнил Осман.

Как же он хорош!

– Великолепна…

– Я рад.

Араб будто боролся с собой. Он не мог долго смотреть на меня, словно выкидывал из головы мысли обо мне, когда отворачивался или моргал.

– Если, что могу найти для Вас другие покои…

– Не стоит. Мне здесь нравится. И кажется, что лучше не может быть…

Я не позволяла себе вольных мыслей, но любоваться этим черноволосым мужчиной, казалось, могла вечно. Он чем-то мне напоминал Пита, только старше. Старше! С ума сойти! Раньше меня так не привлекали взрослые мужчины. И кто бы мог подумать, что первым из них станет коллега отца, да к тому же араб, далеко не христианин. У него вьющиеся черные волосы… Усы, короткая борода, бакенбарды. Черты лица мужественные и грубоваты. А как он хорошо сложен…

Что за минутные слабости! Сколько в мире соблазнов, но останавливает только одна причина: верность. Карл, мой Карл! Что прекрасно, стоило вспомнить о Карле, как все мое влечение к Осману Али пропало. Меня, разгоряченную, словно в холодную воду опустили. А это значит – я люблю Карла! Люблю!

– Я должен буду отъехать, – начал говорить Осман. – Поэтому оставлю Вас на слугу.

За его спиной, как по волшебству, возник проводник, который встречал нас у корабля. Осман повернулся к нему и сказал:

– Исполняй все прихоти графини! Покатай на верблюде и обязательно накорми миледи Брустер и ее свиту. Все понял?

– Да!

– Тогда ступай.

Араб ушел. Осман посмотрел на меня и чарующим голосом сказал:

– Никогда бы не подумал, что захочу оказаться на месте раба…

– Зачем? – не поняла я.

– Он будет делать то, о чем я мечтаю уже несколько часов!

– И что же это?

Выдержав красивую паузу, Осман подошел чуть ближе ко мне и прошептал:

– Исполнять все Ваши прихоти…

Красиво. Оказывается, арабы умеют завлекать женщин. Наверное, нормальной девушке на моем месте стоило почувствовать хотя бы малейший страх, но этого со мной не произошло. Я улыбнулась Осману в ответ и шелковым голосом сказала:

– Я надеюсь, что у Вас еще будет этот шанс…

– Только позвольте мне!

Дело зашло немного далеко, поэтому я решила остановиться. Но так, чтобы не говорить резкого «нет». Ведь по правде, я не хотела отказывать. Я хотела, чтобы Осман, как и Стефан, висел на крючке:

– Увидимся вечером…

Али поцеловал мне руку и посмотрел мне в глаза. Заметив его еле заметные возрастные морщины, я не разочаровалась. Ведь это лишь подтверждение его мудрости и опытности…

Он ушел. Как только закрылась дверь, я выдохнула. Головокружительно. Осман – необычайно красивый и желанный мужчина!

Выйдя из комнаты, у двери я увидела сидящего на скамейке Дэвида, солдат и провожатого. К сожалению, ни я, ни Дэвид не запомнили, как его зовут. Но это и не особо важно, толком он говорить не мог, так что нам не пришлось к нему обращаться.

Слуга проводил нас в комнату, где мы с Дэвидом вкусно, но странно пообедали. Нам подали мясо, но оно оказалось неизвестным. Проводник не смог объяснить, чье оно, мы не поняли его жестов.

Потом слуга предложил нам прокатиться на верблюде. Управлять животным оказывается не так сложно. Почти ничем не отличается от лошади. Страшно только садиться на верблюда. Он опускается на колени, ты забираешься наверх. Считай, что повезло, если тебя предупредили, что верблюд настолько резко встает на ноги, что можно вылететь из седла. К счастью, наш проводник предупредил нас. Но, конечно же, верблюд не сравнится с лошадью…

Мы с Дэвидом катались по пустыне и разговаривали.

– Ну давай, выскажись, – сказала я, понимая, что он злится на меня.

– Это не мое дело. Ты вольна поступать, как хочешь.

– А что я, собственно, сделала? Заключила более удачный контракт…

– Не надо, Дамана! Ты знаешь, о чем я. На корабле, когда ты объясняла, почему вы с Карлом еще не женаты, ты не сказала, что не хочешь лишаться возможности флиртовать с другими мужчинами!

– Ты хочешь сказать, что я наврала?

Я возмутилась. Дэвид со злостью посмотрел на меня. Я поняла, что он именно так и думает.

– Так вот что я тебе скажу! Я никогда не вру! – в очередной раз соврала я. – Я не виновата, что вы меня не поняли, когда я сказала…

– Что сказала?

– Что брак – это большая ответственность!

Дэвид фыркнул:

– Теперь и Карлу об этом скажи.

– Так я и ему говорила.

– А что он?

– Видимо, как и ты, не понял!

– Ты понимаешь, что я как его друг должен ему это подробно пояснить?! А за примером далеко ходить не надо!

– Поясни! Вперед! Что ты мне угрожаешь? Как приплывет он, сразу же скажи!

Я вскипела. Дэвид это понял. Он виновато прикусил губу, но промолчал. А я продолжила давить:

– Учитывая, как он со мной обошелся, я могу себе позволить все что угодно! А я его люблю, я ему верна! Я просто святая!

– Да, сказал лишнее, виноват. А вот ворошить прошлое не стоит.

– Это увлекательно…

– Вернее, удобно… Тебе.

Дэвид замолчал, но видно было, он не хочет мириться с тем, что против моих аргументов не пойдешь.

Я немного успокоилась и пояснила:

– Я Карла ни в чем не обманываю. Он знает, что я не готова для замужества. Если мы будем помолвлены – это ничего не изменит. Но не хочу я, как дура, быть вечной невестой. А то, что я флиртую с мужчинами, Карлу прекрасно известно! Я ему объясняла и тебе сейчас повторю. Флирт и внимание мне нужны, чтобы не зачахнуть. Я женщина, Дэвид, и мне нравиться играть мужчинами, но ничего большего мне от них не нужно! Все знают, что я существую только для Карла Норриса. Хочешь поговорить с ним – вперед. Ничего нового он не узнает.

– Дамана! Я уже понял, что лишнее сказал, у вас крепкие отношения, я не собираюсь их портить… Просто я его друг, и мне неприятно смотреть, как его девушка с кем-то заигрывает.

– Дэвид… Ты своими глазами видел, я флиртовала даже с Томом, да что там Том… Даже с Питером на глазах у Карла!

– Ты просто не видела Карла в эти минуты… Ты не думаешь, что он умеет терпеливо молчать…

Да, в этом споре скотиной оказалась все-таки я. Но по правде сказать, ни на долю секунды я не пожалела о своем поведении. Я понимаю: если бы Карл знал о моем поведении с мужчинами абсолютно все, то никаких планов на будущее у нас бы точно не было. Но и за ним водятся грешки…

– Я не вижу смысла себя менять. Я не сделала Карлу плохо или больно.

Разговор закончился. Позже мы помирились. Но, конечно же, Дэвид не мог принять эту мою черту характера. За всю жизнь он не смог ее понять. Что тут скажешь, он ценит своего друга и желает ему счастья. Но на другой чаше весов я. Тоже его подруга. И кому, как не Дэвиду, знать, что я испытывала, когда Карл бросил меня.

Мы вернулись во дворец и первым делом отправились помыться. Праздник должен был начаться в семь вечера, и время поджимало. А еще я хотела увидеть Османа, мне было интересно, где он. Однако тоска по Карлу не унималась. Спрашивается, что со мной должно произойти, чтобы я забыла его хотя бы на десять минут? Я должна влюбиться в кого-то сильнее. Но я знаю, я чувствую, что это невозможно! И я счастлива!

Лежа в ванной, я вспоминала, как Карл ударил меня дверью в первый день в постоялом дворе. Мне тогда было пятнадцать лет… А сейчас уже двадцать! Я сейчас, и я тогда – разница очевидна. Возможно, дорогой читатель, ты заметил это. Дневник знает меня лучше всех. Он даже честнее зеркала, потому что отражает мою душу. Мне кажется, он не был бы таким живым и полным, если бы в моем сердце не было Карла. Господи, как мне его не хватает! Возможно, если бы не было Карла, Али не привлек бы меня так сильно. Запретное становится желанней, все это знают. Испытайте это! Только, ради бога, не поддайтесь соблазну. Вы читали письмо моего отца, там все сказано… Причинить боль самому близкому человеку – нет ничего хуже.

Ровно в семь вечера Дэвид зашел ко мне в комнату. На торжество он предпочел надеть парадную форму, я уже говорила, форма была ему к лицу. Дэвиду показали шатер, в котором пройдет празднование, так что он знал, куда идти.

При входе нас ждал Али… В темно-синем костюме в европейском стиле и в гутре (это национальный головной убор). Он поприветствовал нас, и вдруг я спросила:

– Осман, у меня вопрос, пока мы не вошли и не произошло непоправимое. Мне нужно закрыть платком волосы?

Али усмехнулся:

– Графиня Брустер, Вы чужеземка, человек другой культуры. Все об этом знают. У вас не запрещено так ходить. К тому же платок закроет Ваши прекрасные волосы.

Внутри Осман познакомил меня с султанами Египта, Туниса, Марокко, с шейхами. В шатре собралось около двадцати мужчин, и каждый из них считал должным познакомиться и побеседовать со мной. Я была тронута этим добрым приемом и дружелюбно улыбалась им. Но от меня, впрочем, как и от Дэвида, не скрылось их богатство. Никогда бы не могла подумать, что на себе можно носить столько драгоценностей, когда народ голодает и процветает рабство. Это двуличие так противно. Но, как говорится, детей мне с ними не крестить.

Мужчины были галантны, воспитаны, дружелюбны, никто из них не сказал ни единого плохого слова о моей религии. Я просто думала, что христианство здесь не любят. Со мной обращались, как с королевой. Осман везде меня сопровождал и все переводил. Дэвид вскоре перестал ходить за мной по пятам и стал наблюдать со стороны, убедившись, что опасность мне не грозит.

Мы поужинали. Меня осыпали комплиментами, похвалами. Некоторые, кто был в Англии, высказывал свое мнение о моей стране и о моих родителях. После ужина подали чай с восточными сладостями. Мне они показались слишком сладкими, но оторваться было невозможно! Затем принесли странную вещь. Осман Али объяснил мне, что это кальян, для курения, а вместо фильтра в нем – сосуд с вином или другой жидкостью. Но курить алкоголь, конечно же, веселее, чем молоко или воду. Вкусы самые разнообразные. Кальян оказался значительно приятнее и мягче сигар. Я была в восторге от этого непривычного прибора.

Осман взял один кальян и принес его мне. Я сидела за прозрачными занавесками на топчане. Они тут были расставлены везде, донельзя приятный уют. Араб сел рядом со мной, и мы стали курить кальян.

Вдруг Абдул-Хамид встал, музыканты остановили игру.

– Что он говорит?

– Сейчас увидите. Он сказал, что рад Вам представить все красоты нашей культуры. Но наши традиции неполны без…

– Без чего?

– Без этого…

Я успела испугаться и быстро посмотрела на свою надежду – Дэвида. Он сидел на таком же топчане неподалеку с каким-то шейхом и смеялся. Они пытались друг друга понять, их это очень веселило.

Резко заиграла громкая музыка. В шатер вошли шесть полураздетых танцовщиц в разноцветных одеждах. Они выглядели замечательно. Прозрачные шелковые повязки на лицах, открытые, ярко подведенные глаза. Зрелище мне очень понравилось. Судя по всему, Дэвиду тоже. Его глаза округлились, но довольная улыбка с лица не сходила. Понятно, что джентльмена Дэвида танцовщицы смутили. Но красота взяла над ним верх. Своей реакцией он очень развеселил мужчин, что его окружали.

Осман захлопал в такт. Он был доволен, что мне понравилось. Его аплодисменты поддержали остальные мужчины. Мне показалось, что я попала в закрытый клуб по интересам. Но арабам надо отдать должное, они смотрели, танцевали, но не смели трогать танцовщиц.

Девушки двигались, показывая невероятную гибкость. Их животы, бедра, плечи были открыты взору. В костюмы были вшиты тонкие, как лист бумаги, монетки, которые при каждом движении звенели. Видимо, я так завороженно смотрела на танец, что Осман засмеялся и сказал:

– Это называется ракс шарки. Танец живота.

– Они почти голые! Как такое возможно?

– Они танцовщицы…

Мы посмотрели несколько танцев, потом девушки ушли отдохнуть. Но Осман пообещал, что они вернутся.

– А где вы находите танцовщиц? – полюбопытствовала я.

– Они принадлежат Абдул-Хамиду. Девушки из его гарема.

– У султана есть гарем?

– Конечно. И это только небольшая его часть.

– Боже…

Меня чуть не вывернуло от этой вульгарности. Я знала о традициях и законах мусульман, но оказалась, не было готова к такой откровенности. Осман, заметив это, добавил:

– Я знаю, для Вас, христиан, это дико. Но для нас это вполне нормально. Это часть нашей культуры.

– Да, я понимаю. Я Вас не сужу ни в коем случае. Просто Вы правы, для меня это очень дико! А сколько девушек в его гареме?

– Тридцать шесть. Но это еще не все…

– Что может быть еще?

Мои чувства вызвали улыбку и смех у Османа:

– У султана еще пять жен.

– Сорок одна женщина? Я даже не знаю, как приличнее задать вопрос… А как он успевает…

– По-разному бывает. Не всегда он сам справляется, леди Брустер… К тому же гарем – изолированная часть, которую позволяется посещать только мужчинам, родственникам или очень близким друзьям хозяина, и, конечно же, самому господину.

– А родственников у вас всегда много…

– Да, поэтому никто не остается без внимания.

– Честно? Я бы лучше осталась без внимания!

– Между прочим, султан выбрал самых красивых девушек гарема, чтобы все прошло превосходно! Ради Вас, графиня.

– И танцы мне действительно нравятся…

Мы долго не могли найти тему для беседы с Османом, и мне показалось, что он чем-то расстроен. Я поинтересовалась, что случилось, на что получила ответ:

– Я просто пытаюсь понять, почему Ваш охранник так презрительно смотрит на Вас. Кто ему позволил?

Я не стала злиться, потому что Осман не знает, что для меня значат мои друзья. Поэтому попыталась объяснить:

– Смеет потому, что он для меня не просто свита, но и мой хороший друг, надежда и опора.

Осман помрачнел, заглянул в мои глаза и спросил:

– Неужели? А может, еще потому, что он друг Вашего жениха?

Я не знала, что сказать. Неужели Дэвид рассказал Осману об этом? Если да, то когда он успел?

– Кто Вам рассказал?

– Я был сегодня в порту и нашел матроса, с которым Вы плыли. Он немного выпил и оказался чересчур болтлив…

Вот это прыткость восточного мужчины. Знакомы один день, несколько часов, а уже едет в город, чтобы разузнать обо мне побольше. Я была и возмущена, и польщена, и обезоружена этим поступком. Развела руками и, почти смеясь, ответила:

– В таком случае… Тот молодой человек, о котором мы говорим, – мне не жених.

– Но Вы мне не рассказали о нем!

– Так и Вы наверняка женаты… И не раз.

Теперь в тупик поставила я его. Али словно оскорбился. Но я не думала, что он примет мои слова так близко к сердцу. Он же много разговаривал с англичанами и мог привыкнуть к нашему поведению.

– С Вами невозможно спорить! – возмутился Али.

– Тогда, может, не стоить пробовать?

– Ни одна женщина мне не возражала…

– В Алжире нет ни одной женщины, которая попробует сказать Вам хотя бы слово поперек?

– У нас так не принято.

Али словно смягчился, и я воспользовалась этим: превратилась в нежное создание, которое хочет примирения. Пустив в ход глазки, я ласково проговорила:

– Тогда позвольте мне быть этим исключением в Вашей судьбе.

– Мне кажется, что я готов Вам позволить все что угодно…

Мне, конечно же, от Али ничего не было нужно, поэтому я не ответила. Просто улыбки хватало. И меня спасла музыка, которая вскоре вновь заиграла. Начались танцы.

– Так Вы женаты? – спросила я.

Осман слегка виновато посмотрел на меня и ответил:

– У меня две жены.

– А гарем есть?

– Нет, мои жены мне этого не простят.

Какая честь, подумала я. Смешно представить, как две женщины сидят дома на кухне и обсуждают своего мужа…

– Уму непостижимо, – проговорила я. – Как на одной планете живут похожие друг на друга люди, и все-таки они так отличаются!

Али ответил улыбкой. Тут к топчану подошла девушка и начала танцевать для нас. Я разглядывала каждое ее движение и аплодировала. Вскоре она протянула руку и предложила мне выйти танцевать. Я отказалась, но девушка настаивала. Отнекивалась я недолго. Осман начал переводить ее слова:

– Отказом Вы ее обидите. Она хочет Вас научить танцу живота.

– О, это здорово, – Али переводил мои слова. – Но я не смогу!

– А Вы попробуйте!

Али долго меня уговаривал, и я решила сказать правду:

– У меня платье с корсетом, оно стянуло мне грудь и ребра. Не то что танцевать, пошевелиться иногда сложно…

Осман понял, что я действительно не могу танцевать. Не потому, что мне противны танцы. Он перевел мою жалобу девушке, та кивнула. С секунду постояла на месте, быстро зашла мне за спину и ловко расслабила веревки, что стягивали тело. Я хотела возразить, но не смогла: на меня смотрели любопытные богатеи.

– Она говорит, что в таком платье танец живота не станцуешь, но сидеть на месте тоже не надо, – перевел Осман. – Ну, же Дамана, потанцуйте! Все хотят этого!

Али указал на арабов и встал, чтобы зааплодировать. Его поддержали все остальные мужчины, девушка в очередной раз протянула мне руку. Напряжение выросло, но я сдалась и встала. Девушка широко улыбнулась, и арабы стали издавать какие-то особые звуки, по-моему, радостные. То ли свист, то ли крик, то ли пение… Все встали, даже Дэвид. Наконец-то за долгое время он стал улыбкой отвечать на мои поступки. Конечно, Осман все испортил, когда начал танцевать со мной. Я пыталась подстроиться под танцовщиц, но в моем платье это, наверное, выглядело смешно. Но я отдала дань этому народу, и арабы были ублажены и рады. Они пустились в пляс, если это так можно назвать. Мужчины стояли на месте, единственное, что они делали, – хлопали в ладоши, опускались на колено, кружились…

Со мной потанцевали почти все. Я была нарасхват. И конечно же, я танцевала с Османом. Его руки даже оказались на моей талии. И я смогла почувствовать их силу, и знание. Одно его прикосновение было прекрасным поводом поцеловаться. Я строила ему глазки, кокетничала, даже в какой-то степени соблазняла. Он с удовольствием смотрел на мои плечи, а может, куда-то еще. Мы танцевали очень близко, когда он сказал мне:

– Вы будете неповторимой невестой.

– Смотря для кого…

– Для любого!

Праздник подошел к концу. Я искренне поблагодарила хозяина, произнеся прощальный тост. Обратилась и к гостям, которым высказала почтение. Почти все гости остались на ночлег у султана. Осман отправился к себе в комнату, а мы с Дэвидом поцеловались на ночь и отправились спать.

Я переоделась в короткую сорочку. Решила не умываться, сил уже ни на что не осталось. Отпахнула тонкое одеяло и легла в постель. Почувствовав невероятное удовольствие от отдыха, тут же провалилась в сон.

Не знаю, через какое время я проснулась: еще была ночь, а в мое окно кто-то стучал. Неужели это Осман Али штурмует мою комнату? Я накинула халат (правда, толку было мало, он оказался почти прозрачным) и подошла к окну. Конечно же, по пути я заглянула в зеркало и поняла, что мой макияж еще не успел поплыть, это меня обрадовало.

Я заложила волосы за уши и открыла окно. Мои подозрения подтвердились, но я все равно сделала удивленное лицо. Халатом закрыла грудь:

– Осман, что Вы тут делаете?

Он не ответил и сразу подтянулся на руках, чтобы попасть внутрь.

– Почему не воспользоваться дверью?

– Потому что возле Ваших дверей солдаты… спят…

Я ухмыльнулась, а Али уже стоял передо мной. Он закрыл окно. Потом он, взяв меня за талию, повел меня вглубь комнаты, видимо, чтобы нас точно никто не заметил. Но, наверное, на этом его план действий закончился, ведь теперь он, похоже, не знал, что делать. Возможно, он рассчитывал, что я накинусь на него, но надежды его не оправдались.

– Вы играете со мной, – наконец-то сказал Али.

– Иногда женщины сами не замечают, как это происходит. Это просто инстинкт.

– Вы вскружили мне голову, графиня. А как речь заходит о чем-то серьезном, так сразу отталкиваете меня…

– Получается, я действительно играю. Но это не для того, чтобы ранить Вас.

– Воспользовавшись моей слабостью к Вам, Вы делаете, что хотите! Это разве не причинение боли?

– Я это делаю для того, чтобы Вы желали меня.

– И Вы своего добились…

Осман начал снимать с моих плеч халат. Ловко поймав края, я удержала халат на уровне груди, так что самое сокровенное осталось скрытым. Я хотела дать Али пощечину, но предпочла продолжить игру. Не стала накидывать халат обратно. Плечи были открыты. Я заманчиво улыбнулась:

– Может, мне стоит закричать?

Осман дотронулся до моего плеча и попробовал снять лямку сорочки:

– Предложение и пугающее, и вызывающее.

Он потянулся к моей шее. Только на миг мне захотелось этого тоже, но мой разум победил. Я отошла и грубо сказала:

– Этого Вам не позволено!

Али чувствовал, что я таю, но не могу перешагнуть через себя. И он сделал то, от чего у меня побежали мурашки по коже. Осман аккуратно взял меня за шею, положил руку мне за талию и сделал несколько шагов вперед. Не грубо, а со страстью прижал меня к стене. Он словно выкладывал свои козыри, чтобы сломить меня. Его рука с моей шеи медленно стала спускаться вниз. Какое-то время я позволила ему насладиться этим. А остановила я Али, когда его рука оказалась уже слишком близка к моей груди.

Осман чуть отошел, я смотрела на него, как на врага:

– Меня сложно заставить.

И тут я зарядила ему смачную пощечину. Даже испугалась, что разбудила солдат. Но нет, они спали крепко… Надо бы об этом сообщить Дэвиду. И почему-то я улыбнулась, когда представила, как ему это объяснить. Осман держался за щеку и безнадежно смотрел на меня.

– Теперь я разрешаю Вам уйти, – властно сказала я, даже и не думая поправить халат.

– Наверное, я что-то не так делаю…

Он опустил взгляд, потом вновь посмотрел на меня:

– Как же подойти к Вам?

– Наверняка не с первой попытки. Да и остальные вряд ли увенчаются успехом…

Осман глубоко выдохнул, сел на кровать и взялся за голову, словно спрашивая себя, почему и зачем он это делает. Я поправила халат на плечах и холодно скрестила руки на груди. Но, по-моему, это не оттолкнуло араба. Он словно не слышал меня.

Я сделала несколько шагов и встала перед ним. Осман жадно рассматривал мое тело, эта настойчивость удивляла. Я даже начала уважать его. Я улыбнулась, но не знала, что сказать. Али же неожиданно предложил мне:

– Я хочу, чтобы ты мне танцевала…

– Разве жены тебе не для этого?

Осман ничего не ответил. Пожалуй, любой другой молодой человек сказал бы мне что-нибудь едкое. Наверное, Осман считал, что я еще ребенок и мне можно разрешить некоторую вольность. Мне как раз это и нравилось: быть не наравне. С ним я могла почувствовать себя капризной девушкой-ребенком. Мне казалось, что он мог бы научить меня тому, что так не хватает в моем характере, – терпению. Я готова выжидать, но не ждать. Потому меня к нему так и тянуло: я хотела научиться.

– Не уезжай, Дамана.

– А кто же вернется в Лондон к Карлу?

– Мы отправим ему взамен сорок верблюдов. Он сможет сторговаться до пятидесяти.

Я рассмеялась, а Осман продолжил:

– Между прочим, ни одна жена султана столько не стоит.

– Значит, ты меня дорого оценил?

– Ты бесценна. Но надо как-то возместить твое похищение.

– Конечно! Но боюсь, Карл все равно не согласится на такой обмен.

– Тогда интересно, почему он с тобой не приехал в Алжир?

– Я ждала этого вопроса… Карл мой виконт и сейчас исполняет свои прямые обязанности.

– Вот оно как.

Я присела на кровать. Наш разговор стал проще, чего и стоило ожидать.

– К слову о верблюдах, – вспомнила я. – Мне не особо понравилась прогулка на них.

– Верблюды – сокровище Африки, корабли в пустыне. Выносливы, неприхотливы. Почему они тебе не понравились?

– Мне больше лошади по душе.

– Мы можем прогуляться на лошадях. Завтра. У нас породистые скакуны, с блестящими родословными. Отправляй своего друга-капрала и солдат на все четыре стороны, а сама прогуляйся со мной.

– Да, я видела их в стойле. Впечатлили. Давай мы завтра оседлаем их, но Дэвида придется взять с собой.

– Боишься, что он расскажет твоему жениху о нас? Так мы умеем заставлять молчать…

Нет, я боялась другого: пасть в глазах Дэвида. Слова Османа меня вывели из себя. Я вскочила и с раздражением сказала:

– Не смей угрожать моим близким!

– Прости, я пошутил.

– Такие шутки меня не веселят. За этих людей и я способна убить!

– Да-да, – извинялся Осман. – Я понял! Действительно, я нагрубил. Как ты сказала, так и будет.

Я пристыдила Али, он был на все согласен и даже искренне пожалел о своих словах. Он мусульманин, и не мне ему рассказывать, что такое родня и близкие люди.

– Ты не похожа на англичанку. Я знаком со многими, они либо неприступные, либо вульгарные, молчаливые, далекие, холодные. Как будто без души. Мне эти женщины никогда не нравились. И когда меня оповестили о приезде дочери лорда Брустера, я думал, что именно такая леди и будут стоять передо мной. Но я очень сильно ошибся.

– Спасибо. Я смотрю, и на тебя повлияло английское воспитание. Арабская внешность и прекрасные манеры – любопытная смесь.

Осман встал на колени передо мной, положил руки на кровать возле моих бедер, не касаясь их. Он походил на кота. Такой же гибкий, ловкий, знающий и хитрый.

– Мы с тобой познакомились только сегодня, но я готов поклясться, что ты моя родственная душа. И, потеряв тебя, я потеряю покой. Ты нравишься мне. Тебе всего лишь двадцать лет, а ты уже такая взрослая и можешь постоять за себя. Мои жены, да и любые женщины, которые старше тебя в два раза, иногда не умеют этого… Восхитительно. И это несмотря на то, что в детстве тебя постигла великая трагедия. А это значит, что ты стала сильной, не сломилась. Вот почему я так не хочу тебя отпускать. В твоем молодом, красивом теле живет взрослая, мудрая женщина, которая борется за свое счастье и бережет счастье родных… Скажи мне, что мужчине надо еще от этой жизни? Учитывая, что все юношеские шалости остались в прошлом. И этот взрослый мужчина уже стал серьезно относиться ко всему.

Я была польщена комплиментом. И мне захотелось поверить, что эти слова – правда. Но почему-то мне казалось это невозможным, только из-за скромности. А в глубине души я надеялась, что это правда, и радовалась этой надежде. А на вопрос я ответила без вранья. Но постаралась смягчить голос настолько, чтобы правда не так больно ранила Османа.

– Мужчине нужна только удача, чтобы девушка осталась с ним.

Али горько усмехнулся:

– Ты так любишь Карла?

– Если бы ты знал, что нас связывает, то был бы уверен, что я люблю его…

– Скучаешь?

– Каждую минуту…

– Даже когда я рядом?

– Единственный человек, который помог мне его забыть тогда, когда это надо было, это один… Мой друг…

– На последний вопрос ответь мне: Карл достоин тебя? Ответь, как чувствуешь сама, а не то, что тебе говорят его друзья.

– Я иногда задаюсь другим вопросом, достойна ли я его? Не сомневайся, Осман… Карл – достойнейший человек. Только он смог завоевать меня. Думаю, ты понимаешь, чего это стоило ему.

Дальше мы с Али просто разговаривали. Осман рассказал мне о своей жизни, она показалась мне интересной. Он действительно много повидал на своем пути, от первой любви до войны на французской территории. Осман показывал мне свои шрамы, полученные в бою. Я смогла рассмотреть его мощную грудь и рельефную спину. Красиво… Я позволила ему погладить меня по плечику. В шутку играла с его бакенбардами, мы успели посмеяться. Уже ближе к рассвету мы решили, что пора спать, и Осман вышел из комнаты тем же путем, что и вошел. Я проводила его и поняла: теперь можно ехать домой. Все, что хотела, я получила: контракт и соблазнила красивого араба… Но, к сожалению, я дала обещание о конной прогулке.