Читать книгу 9 жизней Леры (сборник) - Марина Зайцева (Гольберг) - Страница 7

Лера училась в первом классе. Их улица на отшибе к тому времени уже не была такой пустынной. Она довольно активно обрастала домами-новостройками. И название имела соответствующее: улица Новая. Здесь строились довольно приличные и солидные люди, в основном, медработники. Место здесь действительно было райское: рядом – густой широколиственный лес, чуть ниже – просторный цветущий луг, за ним – широкая, тихая река. Никакого тебе транспорта, ни скопления людей. Рядом с их мазанкой строила дом семья Скобелевых. Он был начальник райздравотдела, – так Лерина мать говорила, – и его жена, врач районной больницы.

У них был единственный сын, славный мальчуган, чуть младше Леры, – которого звали Володя, или – просто Вовка. Она заглядывала к нему во двор через штакетник и наблюдала, как он катает на веранде диковинные игрушки: красно-синего заводного мотоциклиста на мотоцикле, причём, не плоского, картонного или деревянного, а железного, – выпуклого, с руками и ногами, в шлеме; и сине-зелёного седока в карете по тенту, и большую красную пожарную машину – почти как настоящих!

У девочки дух захватывало от вида этих игрушек. Она никогда ничего подобного не видела – только на витрине дорогого магазина большого красивого города, где они когда-то жили. А Вовка не замечал, или притворно делал вид, что не видит её. Он громким голосом дудел машиной, тарахтел мотоциклом или дребезжал каретой, подражая их работе. Она ещё, наверное, долго, смотрела бы к нему сквозь забор, завистливо вздыхая… Но однажды к калитке подошла Вовкина мама, которая возвращалась с работы, и она сказала приветливым голосом, обращаясь к Лере:

– Ну что, нравятся тебе игрушки?

– Да – она подняла не неё удивлённый взгляд и ответила чуть слышно.

– Тогда заходи. Что зря в калитку заглядывать. – И пропустила впереди себя Леру в чистый и ухоженный двор совсем недавно построенного дома.

– Володя, к тебе гостья, – сказала она, обращаясь к сыну.

Вовка посмотрел на девчонку, – он видел её и раньше. Она из соседней мазанки – сколько дней уже торчит возле их забора… Но он тут же дружелюбно предложил ей одну из своих многочисленных игрушек. Лера, поколебавшись перед таким богатым выбором, несмело протянула руку к вожделенному мотоциклисту.

– Я Вова, – просто сказал мальчик.

Она промолчала, не поняв.

– А ты кто? – нетерпеливо спросил, не дождавшись ответа.

– А я Лера… – застеснялась она.

Так она обрела на долгое время себе приятеля, приходила иногда по выходным в гости, играла его игрушками. Рассматривала его книжки с цветными картинками. Дети подружились, гуляли на песчаной поляне, на улице вместе с другими детьми или лазили в орешниковых зарослях, отыскивая спелые орехи. Родители Вовы привыкли к присутствию Леры и не опасались за единственного сына, убедившись, что ему ничего не угрожает. Пока не случилась следующей весной одна знаменательная история.

Было начало апреля и самое начало весенних каникул. Лера заканчивала первый класс, а Вове недавно исполнилось семь, ему в школу идти только этой осенью. Лера позвала Вовку на улицу. Они долго топтались на песчаной поляне. Земля еще не везде просохла. На ней кое-где грязно-серыми заплатками лежал расползающийся под солнцем снег. Детям было скучно.

Леру вдруг осенило: пойти на Вад – смотреть, как на реке идёт ледоход. Вчера брат сказал, что река вскрылась и скоро пойдёт лёд. И хотя уже припекало, дети ещё ходили в зимней одежде. Лера с Вовкой взялись за руки и побежали вниз по дороге через ещё не освободившийся от снега и местами затопленный водой луг.

Они свернули с луга налево и пошли к тому месту на высокой насыпи, которая перерезала луг почти пополам. Там строилось шоссе на другой берег реки. А через реку из воды торчали деревянные сваи будущего моста. Насыпь заканчивалось у берега высоким, метра четыре, крутым обрывом.

Здесь дети и решили смотреть на ледоход. Несущийся на бешеной скорости Вад производил поистине грандиозное и жутковатое зрелище. Летом это была мелководная, неширокая, тихая и полусонная речка, которую можно было кое-где перейти вброд, почти не замочив ног. Но теперь Вад мчался с огромной скоростью, без всякого русла, разлившись чуть ли до самого горизонта. А по нему, сталкиваясь со страшным треском и грохотом, сплошной лавиной неслись льдины.

Ребятам, то и дело делившимися впечатлениями, приходилось громко кричать, чтобы услышать друг друга. Сколько они провели там времени, они не знали. Но смотреть на ледоход им скоро надоело. Солнце спряталось в облаках. Возле реки заметно похолодало, они продрогли и, ёжась, прятали руки в рукава. Вовка сказал, что уже надо идти домой. Если его родители узнают, что он без спроса ходил к реке, ему сильно попадёт.

Пока они любовались ледоходом, не заметили, как река сзади них начала медленно заливать луг. В самом низком месте, где будущая дорога поднималась к насыпи, уже колыхалась вода. Озадаченные таким поворотом дела, дети остановились в растерянности и испуге. До их дома по прямой было совсем недалеко. Стоит перейти луг, а там уже начинался пологий подъём к их улице. Но это было летом. А теперь весна, началось половодье. Они стояли и не знали, что им делать.

Тогда, осторожно щупая дно, Лера ступила прямо в валенках с резиновыми галошами в воду, и потащила за руку упирающегося и хныкающего Вовку. Дорога под водой, хотя они её и не видели, была твёрдая на ощупь. Если по ней идти осторожно, никуда не сворачивать, то можно скоро дойти до начала их улицы. Они шли гуськом, Лера – впереди. Но вода на дороге почему-то вместо того чтобы становиться мельче по мере их приближения к дому, наоборот, становилась всё глубже.

В какой-то момент они уже оказались в воде по пояс. Потом по грудь… Потом по шею… Странно, но от того, что они постепенно погружались в воду, дети совсем не чувствовали холода. И они продолжали путь. Вода становилась то по пояс, то почти по грудь, – это так менялось естественное дно луга. Дорогу под ногами они уже давно потеряли, она свернула куда-то вправо. И что проку, если её все равно не было видно под водой…

Дети молча брели, ориентируясь только на крайние дома улицы. Вова был ростом выше Леры. И в какой-то момент всё же оказался по самую шею в воде. Лера вслед за ним угодила по подбородок. Но уже наступила ногами на мелкое спасительное место. Тяжеленные ватные пальто, набухшие водой, тянули их вниз, как гири, мешая идти. Вовка даже перестал хныкать.

Шли они медленно, – постоянно проваливаясь то по пояс, то по грудь. Сколько так брели, Лера с Вовой даже не знали. Было ещё достаточно светло. Хорошо, что весенние дни долгие. Наконец, дети почувствовали, что вода становится всё ниже и ниже. С каждым шагом она становилась им сначала по грудь, по пояс, по коленки, и вот – по галоши. И наконец-то они выбрались на сухое место. Вода с обоих лилась ручьями. В расквашенных валенках тоже хлюпала вода. Они понуро брели по поселковой улице, а на них удивлённо смотрели люди и показывали пальцами.

Как досталось Лере за это «путешествие» по разливу, – оставим за кадром… Её выпороли не столько в назидание ей самой, но, чтобы показать «акт воспитания» и наказания за провинность Вовкиным родителям. Мол, надо же, что учудила, дрянь, – чуть ребёнка чужого не утопила. Вовка на следующий день заболел ангиной. Он полторы недели лежал весь по самые уши обмотанный компрессами. Ему строго-настрого, раз и навсегда, было запрещено не то что играть, – но даже разговаривать через забор с «этой гадкой девчонкой-голодранкой».

Прошло какое-то время. На улице стоял тёплый солнечный день. Лера увидела во дворе Вовку. Она очень ему обрадовалась, очевидно, посчитав, что уже Вовка поправился, – ведь он долго не выходил на улицу. Она по нему даже соскучилась. И по простоте душевной подбежала к их калитке и уже собралась, было, по старой привычке её открыть, но Вовка вдруг закричал на неё сердито и зло:

– Пошла вон отсюда!

Лера опешила, не понимая, что произошло. И, оробев, спросила у него:

– А к вам можно, Вова?

Но Вовка крикнул ещё решительнее:

– Нет! Нельзя! Больше сюда не ходи… голодранка! И, резко отвернувшись от неё, пошёл на свою веранду.

Наивная Лера, не понимая первопричины его кажущегося вероломства, тем не менее, почувствовала, что случилось что-то непоправимое. Ведь она считала, что уже получила заслуженное наказание и давно должна быть прощена. Она, опустив голову, молча побрела к себе. Оглянулась… Вовки уже не было. На следующий день, опять подошла к их калитке, словно на что-то надеясь, до конца не веря в его упрямое нежелание с ней дружить. Но с горечью убедилась, что Вовка, увидев её, снова отвернулся.

Тогда Лера вернулась на свой двор оттуда с досады и стала кидаться в него всякими сучьями и палками. И наконец достигла своей цели – попала ему в локоть увесистым поленом. Вовка заревел от боли и побежал домой. А она, быстро закрывшись на крючок, спряталась под кроватью. Выбежал Вовкин отец, но на улице было пусто…Вечером пришла Вовкина мать. Произошёл бурный разговор двух матерей на повышенных тонах. Лере снова здорово попало. После их скандала, девочка только теперь, впервые в своей маленькой жизни, с горечью осознала, что их дружбе с Вовкой пришёл настоящий конец.

Так во время половодья Лера обманула судьбу в шестой раз – и даже насморка не подхватила. Но это стоило ей самой первой и горькой в своей маленькой жизни потери – она навсегда лишилась самого лучшего друга.