Читать книгу Маромонт. Город оживших теней - Мария Ниссен - Страница 9

На улице было совсем темно: только желтые окна домов и лунный серп давали слабый свет. Накрапывал очень слабый дождь, и порой те, на кого попадали мелкие капли, могли не обратить на это внимание.

Попрощавшись с друзьями, Вилен и Ребекка, держась под руку, направились вверх по холму к новому дому юной ведьмы.

– Они сегодня были ужаснее, чем обычно, – пробормотала девушка.

– Сара и Аарон? Теперь они прохода нам не дадут.

– Сначала было смешно, – Ребекка улыбнулась, – но потом… Я уже привыкла к их шуточкам, но сегодня они превзошли себя.

– Они любят постоянно подначивать меня. А теперь вдобавок всегда будет и тебе доставаться. Уж прости, – он усмехнулся.

– И все же… – девушка прищурилась. – Что ты сказал на той пьянке три года назад?

Вилен расхохотался:

– Попробуй угадать!

– Ладно, – она покачала головой. – Я точно знаю, что это связано со мной…

– Верно.

– Это была… какая-то сплетня обо мне?

– Можно и так сказать.

– Правдивая?

– Ага.

К тому моменту, как молодые люди дошли до калитки, Ребекке так и не удалось отгадать трехлетнюю тайну.

– Хорошо, я не буду тебя больше мучить, – сдался Вилен.

– Правда? – девушка округлила глаза. – Я сейчас узнаю великую цитату пьяного Вилена Колтона?

Он рассмеялся, а затем замер, не решаясь заговорить. Посмотрев несколько секунд на Ребекку, он выдохнул:

– В общем… я тогда сказал… кхм… дословно, возможно, не помню, но примерно так: «Не понимаю: Эрл только-только приехал, а уже успел охмурить сестру Нормана!»

Ребекка лишь вскинула брови и открыла рот. Выдержав паузу, она громко засмеялась:

– Ты правда это сказал? При всех? – ухахатывалась она.

Вилен лишь стоял с неловкой улыбкой на лице. Выжидая, пока девушка отсмеется, юноша почесал затылок и поправил кепку.

– Погоди… – она неожиданно замолкла. – А тогда, несколько недель назад… ты думал, что я с Пьером? Боже, Вилен!

– Знаю, я идиот…

– Ладно тебе, – ласково произнесла девушка.

Улыбаясь, она приобняла его за плечи и одарила долгим поцелуем.

– Ты не обижаешься на меня? – спросил он.

– Нет, что ты… мне это даже льстит.

Вилен понимающе покачал головой. Он еще раз поцеловал ее на прощание, и Ребекка скрылась за калиткой. Девушка вспомнила про ссору с Ариадной, отчего ей не очень хотелось возвращаться в дом, но настроение было слишком хорошим, чтобы его можно было испортить такой ерундой.

Ребекка разулась, сняла пальто и косынку и, готовясь к восстановлению мира, направилась в гостиную. Едва она оказалась в проеме арки, как потеряла дар речи, увидев на диване сидящих Ариадну и Пьера, которые пили компот.

– О, Ребекка! Как твои глаза? – издевательски спросил Пьер.

Девушка лишь смотрела на них, не решаясь сдвинуться с места.

– Я понял, почему ты не хотела, чтоб я приходил.

– И почему же? – глухо спросила Ребекка.

– Ты боялась, что Ариадна узнает от меня про Эрла, а я в итоге узнаю, что он и есть Двенадцатый Неизвестный.

Девушка обреченно выдохнула и закрыла глаза. Услышав приближающиеся шаги, она снова вернулась в реальность и увидела перед собой Ариадну.

– Как ты могла? Как ты могла не сказать мне, что он жив?

Едва Ребекка раскрыла рот, как получила звонкую затрещину. Щека в мгновение запылала.

– Ариадна, успокойся! – Пьер усадил девушку обратно на диван, а затем поспешил к Ребекке, но жестом руки она его остановила.

Хозяйка дома села в кресло. Ее дыхание было тяжелым: душу терзала смесь гнева, обиды и неожиданности. На глаза навернулись слезы.

– Я не сказала, так как ты бы поняла, что любое воскрешение требует человеческих жертв… и могла бы воплотить это в жизнь.

– Ерунда! – рявкнула Ариадна и сглотнула, сдерживая слезы. – А ты не подумала о том, что я потеряла двенадцать родных мне людей, и если бы у меня была хотя бы надежда, что из них жив кто-то один, то я бы и думать забыла обо всяких воскрешениях?!

Ребекка молчала и смотрела в пол, в душе понимая, что Ариадна была права. А девушка продолжала неистово кричать: ее лицо было красным, слезы лились ручьем. Казалось, она вот-вот взорвется:

– Конечно, не подумала! Ты… ты все еще любишь Эрла!

– Это не так! – возмутилась Ребекка.

– Я не вижу более очевидного объяснения! Ты подлая!

– Прекратите… – попробовал вмешаться Пьер, но его никто и не думал слушать.

– Эгоистичная… – не унималась Ариадна, давя из себя каждое слово, – мерзкая… тварь…

Молча проглотив обиду, Ребекка вскочила на ноги и скрылась в коридоре, после чего до гостиной донесся звук хлопнувшей двери. Пьер уткнулся лбом в ладонь и запустил пятерню в свои волосы. Ариадна шмыгала носом, громко дышала ртом и изредка всхлипывала, едва не захлебываясь. Юноша приобнял ее, раздосадовано вздохнув:

– Вы же не убьете друг друга, когда я уйду?

Ответом ему было молчание.

Перед уходом Пьер осторожно зашел в комнату Ребекки. Она лежала на животе, подложив руки под голову, и смотрела в противоположную стену. Комнату тускло освещала настольная лампа.

– Ребекка… – тихо произнес юноша. – Тебе что-нибудь нужно?

– Нет, – отстраненно ответила она. – Я в порядке. Прости, Пьер, я хочу побыть одна.

– Хорошо. Я уже ухожу. До встречи, – и он закрыл дверь.

Девушки плохо спали той ночью. Ариадна почти не сомкнула глаз. Она изредка вставала, включала лампу и принималась за чтение. Когда ее снова клонило ко сну, девушка тушила свет, но спустя некоторое время сонливость улетучивалась, и тогда приходилось бесцельно лежать. Как только кончалось терпение, Ариадна снова бралась за книгу. Ближе к раннему утру юной ведьме стало удаваться иногда погружаться в неглубокий сон. Сквозь него она расслышала, как Ребекка встала, позавтракала, а затем покинула дом, хотя за окном еще не рассвело.

В большом помещении, напоминавшем по размеру добротный спортивный зал, стояло множество столов и стульев. Вокруг стоял запах еды, а звуки посуды и голосов, отражающиеся эхом от стен, создавали оглушающий шум. Однако блаженный вкус еды заставлял не замечать этого дискомфорта. Вся столовая мелькала темно-зелеными пятнами военной формы; лишь женщины в светлой одежде на раздаче создавали контраст.

Как только Норман поставил поднос на свой стол, его сосед напротив тотчас же заговорил:

– Я здесь живу от воскресенья до воскресенья. Только это меня до сих пор спасает.

– Ладно тебе, Кенджи. Здесь не так уж и ужасно.

Кенджи, парень с правильными азиатскими чертами лица и с узким разрезом глаз, придававшим ему хитрое выражение, лишь пожал плечами:

– В воскресенье хотя бы выспаться можно.

– Вот тут согласен, – кивнул Норман. – За сон я бы многое отдал. Но мы привыкнем.

Длинные столы постепенно заполнились молодыми людьми, и рядом с Норманом и Кенджи появились многочисленные соседи. Как обычно по воскресеньям, молва зашла о том, приезжают ли к кому-нибудь родственники.

– Ну что, Кэнделл, – Норману прилетел слабый подзатыльник от парня справа. – Навещают тебя сегодня?

– Думаю, нет.

– Все тут так и жаждут познакомиться с твоей сестрой, – по столу прокатился смех.

После завтрака всех собрали в кинозале. Темное помещение было заставлено стульями, на которых сидели курсанты. Единственными источниками света были луч проектора, стоявшего позади, и его прямоугольный след на полотне – фильм о военной технике. Изредка из зала кого-нибудь вызывали на встречу с родственниками.

– Кэнделл!

Шла середина фильма. Норман, которому даже в голову не могло прийти, что его навестит Ребекка, не обратил внимания на то, что его вызвали. Вдруг он почувствовал толчок в ребро от Кенджи. Не поняв, что происходит, парень сначала посмотрел на своего друга, а потом уже заметил командира.

– Кэнделл, тебе говорят! – рявкнул тот.

Норман, лавируя между сослуживцами, поспешил на выход.

Зал встреч находился в трех минутах ходьбы от кинозала. В помещении было всего пять столов со стульями, и неподалеку от каждого из них стоял наблюдатель, следивший за тем, чтобы никто из посетителей не передал ничего запрещенного. За одним из столов Норман заметил Ребекку. Они встретились глазами. Помешкав, парень направился к ней, и она встала со своего места. Они крепко обнялись.

– Весьма неожиданно, – шепнул Норман ей на ухо. – Я думал, если ты придешь, то сразу захочешь меня убить.

– Я и хочу, – усмехнулась Ребекка. – Но… если честно, я понимаю тебя… и больше не злюсь.

Разомкнув объятия, они сели за стол друг напротив друга.

– Как ты здесь? – поинтересовалась девушка.

– Все хорошо. Уже привык ко всему. Каждый день по сути знаешь, что тебя ожидает. Теперь понимаю, о чем говорил Макс.

Он поведал сестре немного о жизни на службе: о каждодневных спортивных забегах, военных фильмах и лекциях, о вкусной еде в столовой. Ребекка слушала и искренне радовалась, что Норман здесь вдали от ужасов, которые происходили в Маромонте. Однако она не могла молчать о них.

– А как жизнь в Маромонте?

Ребекка вздохнула и закрыла лицо руками:

– Прости, Норман. Я так больше не могу.

– Что случилось? – обеспокоенно спросил юноша.

– Я не хочу нарушать твою идиллию, но… правда, я держалась слишком долго, – она убрала руки с лица. – Все рушится.

– Что? – Норман взглянул на наблюдателя и убедился, что тот стоит не очень близко, да и к тому же его взгляд блуждал по всему залу. – Неужели… неужели наше заклинание…

– Оно сработало, не волнуйся. Но это все усугубило, – Ребекка закусила губу. – Из-за того, что мы сняли заклятие… Ариадна воскресла.

Глаза Нормана в момент расширились и забегали. От удивления он раскрыл рот:

– Не… не может быть, – выдавил парень.

– Может. Ее нашел Пьер. Мы с ним почти месяц прятали ее в лесном доме…

Норман снял свою форменную кепку и потер почти лысую голову.

– …Учили ее говорить нормально как современные люди, – продолжала Ребекка. – Потом постригли, надели очки, чтоб никто точно не узнал ее. В итоге я с ней переехала в дом Донны.

Девушка пояснила брату про авантюру с объявлением о сожительстве. Он лишь с большими глазами кивал и сбивчиво дышал. А Ребекка говорила дальше: о своих опасениях, что Ариадна захочет снова воскресить родственников.

– Поэтому мы не стали с Пьером рассказывать ей о Танике. Я на всякий случай даже пыталась не пускать его в дом, но он воспользовался случаем и пришел, когда меня не было. И рассказал Ариадне о том, что в доме с Донной последние годы жил Эрл.

– Черт возьми! – Норман откинулся на стуле.

– У нас произошла ужасная ссора, – глаза Ребекки покраснели, но она сдержала слезы. – Ариадна ударила меня. Она была просто в ярости. Весь день ругань, рыдания, потом бессонница. А утром я поехала к тебе. Я просто не знаю, что делать, Норман.

Она не выдержала и всхлипнула, закрыв лицо руками:

– Я не знаю, сказать ли Эрлу про нее… рассказать ли про Танику и Луану, – дрожащим голосом произнесла она.

Норман взял ее за руку, и свободной ладонью Ребекка утерла слезы.

– Тебе нужно было приехать раньше, – сказал он.

– Я не хотела мешать тебе… и хотела справиться со всем сама.

– Я думаю, стоит ей все рассказать. Хуже уже не станет.

– Станет – она разозлится из-за того, что я это скрывала, но… да, я переживу. Хватит секретов. По сути не осталось ни одного человека, которому я могла бы поведать все. С Элизабет мы рассорились из-за Эрла и Таники; Пьер, боюсь, полностью, на стороне Ариадны.

– Такова доля ведьм. Хорошо, что мы есть друг у друга.

Ребекка кивнула, намеренно умолчав про них с Виленом. Норман бы точно пришел в ярость от того, что его сестра гуляет с юношей, на которого когда-то напал Двенадцатый Неизвестный.

Еще раз обговорив с Норманом его совет, Ребекка передала брату несколько яблок и покинула воинскую часть.

Ариадна сидела на диване, не отрываясь от экрана телевизора. После прогулки с Пьером, который недавно покинул ее, она чувствовала себя лучше, но не находила в себе сил заняться чем-то полезным. Уже почти стемнело, и скоро нужно было готовиться ко сну.

Входная дверь резко открылась. Раздевшись, Ребекка прошмыгнула по коридору. Было слышно, как она зашла в свою комнату, а затем быстро вернулась оттуда в гостиную. Не говоря ни слова, хозяйка дома выключила телевизор. В ее руке маячил какой-то листок.

– Итак, – наконец сказала она. – Я готова все рассказать. За все то время, пока действовало твое заклинание, зомби обескровили троих человек. В 1922-ом году Луана обескровила Отто Ортиса…

Сердце Ариадны стало биться сильнее.

– В 1951-ом Эрл обескровил Тимоти Дрэйтена. А в мае этого года Таника обескровила Джозефину Делакруа.

Ариадна замерла, а ее сердце было готово выскочить из груди.

– Два месяца назад Эрл и Таника уехали на поиски Луаны, – Ребекка протянула девушке листок и ручку. – Думаю, ты поймешь, что это за листок.

На бумаге было написано всего два предложения: «У нас получилось» и «Я знал! Искренне поздравляю! Я ужасно рад!» другим почерком. Даже спустя пять лет Ариадна могла безошибочно определить, чей это почерк. Они с Эрлом постоянно обменивались записками в Ландорфе, когда ее родня приходила за обувью в лавку Шеа.

– Ты… – выдавила Ребекка. – Ты можешь написать ему.

Хозяйка дома покинула гостиную, оставив Ариадну, которая остекленевшими глазами смотрела на листок в упор, держа его дрожащими руками.