Читать книгу Лучший худший день - Mary Vell - Страница 3

На следующее утро я просыпаюсь с мыслью, что мне придется провести в плену еще не один день. Я почти не спала, потому что всю ночь меня мучили кошмары. Ужасные картины раз за разом проносятся перед глазами. Смерть пилота не дает мне покоя. Я чувствую себя виноватой, хотя и понимаю, что ничем не могла ему помочь. Но мне плохо, безумно паршиво на душе.

Я поворачиваю голову влево и взвизгиваю от неожиданности. Неподалеку от меня сидит тот странный дикарь. Боги, он всегда появляется так незаметно и ведет себя очень странно.

Увидев, что я проснулась, абориген с опаской подвигается ближе ко мне и протягивает чашу с водой. Дважды предлагать мне не нужно. Я забываю о каких-либо приличиях, и выхватив у него из рук емкость, залпом выпиваю воду, при этом громко причмокивая. Вдоволь напившись, я стала по-другому себя ощущать. Словно жизнь вновь приобрела смысл. Я протягиваю чашу дикарю, он забирает ее, но остается сидеть на месте. У меня невольно закрадывается мысль, что чернокожий парень собирается потребовать от меня что-либо в качестве благодарности за еду и воду. Но он не пытается прикоснуться ко мне и лишь начинает что-то быстро говорить на своем языке. Естественно, я ничего не понимаю, но продолжаю внимательно на него смотреть. Вдруг дикарь начинает бить себя кулаком по голой груди, повторяя одно и то же:

–Вэл. Вэл.

Сначала я не понимаю, чего он хочет этим добиться. Но вдруг догадываюсь, что Вэл – это его имя. Я тоже решаю представиться.

–Маша, – я произношу свое имя медленно и четко, словно разговаривая с маленьким ребенком.

–Ма…ща… – с трудом повторяет абориген, не совсем правильно.

Я киваю и протягиваю ему руку.

«Надеешься научить этих дикарей манерам?» – хмыкает внутренний голос.

Вэл смотрит на мою руку, как на неопознанный объект. Не выдержав, я хватаю его за руку и крепко пожимаю. Ладони темнокожего парня оказались шершавыми и жесткими. Парень ошеломленно смотрит на меня, но ничего не произносит. Через пару мгновений я прерываю наше рукопожатие.

Вэл долго что-то обдумывает, и я решаю его не отвлекать. Наконец он говорит:

–Маща.

Ну, для начала неплохо.

–Пожалуйста, накорми моего друга, – прошу я, стараясь показать эти слова на жестах. Уверена, это выглядит очень комично. Наверное, я сейчас даже больше похожа на обезьяну, чем Вэл.

Удивительно, но спустя какое-то время дикарь понимает меня. Он гордо кивает, и я понимаю, что дикарь уже это сделал. Молодец. На душе становится немного спокойнее.

Но вдруг дверь открывается и в хижину входит тот самый мужчина с короной из пальмовых листьев. Вэл поспешно удаляется. Я ожидаю боли и мучительных пыток, поэтому внутренне вся съеживаюсь от страха, готовясь к худшему. Как вдруг мужчина садится передо мной и внимательно разглядывая, спрашивает:

–Зачем вы здеся? – говорит он с сильнейшим акцентом.

Но черт, почему он вообще говорит по-русски? Как такое возможно?

Безусловно, я этому очень рада, но теперь еще больше запуталась. Где он мог научиться русской речи? Возможно, этот остров поддерживает какую-то связь с цивилизованным миром?

Я будто воды в рот набрала. У меня настолько сильный шок, что даже при желании я не смогу произнести ни слова.

–Дева быть белокожей. Убиться тоже белокожими, – поясняет дикарь, возможно догадавшись о причине моего затянувшегося молчания.

Ну, это хоть что-то объясняет. Я решаю позже расспросить темнокожего мужчину о его жене и отвечаю на заданный ранее вопрос:

–Мы разбились на вертолете, упали рядом с вашим островом. Мы не хотели беспокоить вас. Поймите, мы пришли с миром, – я бы засмеялась от этой фразы, которую обычно употребляют в фильмах про инопланетян, если бы на кону не стояла моя жизнь. – Мы очень хотим попасть домой, как можно это сделать? – я говорю нарочито медленно, чтобы дикарь понял смысл моих слов.

С минуту мужчина думает.

–Я не знать, – наконец отвечает он. – Если вы придти с миром, я могу оставить вас здеся.

Я застонала.

Навсегда остаться на острове, населенным племенем аборигенов? Да такого и врагу не пожелаешь!

–Это очень мило с вашей стороны. Но нам нужно попасть домой, наши семьи ждут нас, они беспокоятся, – твердо отвечаю я.

Говоря это, я лгу. По крайней мере, о себе точно. Моя мать умерла при родах, а отцу совершенно всё равно, где я. После моего совершеннолетия, он уехал за границу и женился. С тех пор мы не общаемся. И всю мою жизнь отец вел себя так, будто я виновата в смерти матери. Прошло двадцать два года, а я по-прежнему скучаю по ней, хотя видела маму только на фотографиях. На самом деле, я надеюсь выбраться отсюда, чтобы вернуть себе работу и потому что я не могу жить без цивилизации.

–Мне жаль, но других выход неть, – говорит дикарь и выходит из лачуги.

Тело пробирает дрожь, хотя вокруг даже слишком жарко. Я больше всего не хочу оставаться в этом диком мире, там, где мне не место. Услышав от мужчины, что мы с Ромой никогда не сможем выбраться с острова, мне стало еще хуже. Невероятное отчаяние и грусть всецело овладели мной. Я подбираю к себе колени и крепко обхватываю их руками, пытаясь хотя бы немного успокоиться. Но вместо этого начинаю горько плакать, не в силах остановить поток слез.