Читать книгу Лучший худший день - Mary Vell - Страница 7

Закончился ураган также неожиданно, как и начался. Я осторожно выползаю из ямы и оглядываюсь вокруг. Да уж, урон причинен не слабый. Где же мне теперь жить? И вообще, когда, черт возьми, прилетит вертолет? Я понимаю, что надежда умирает последней, но я просто больше не могу и не хочу находить причину, из-за которой нас до сих пор не спасли. С каждым днем я всё больше становлюсь похожа на дикарку. И это меня очень угнетает. Успокаивает лишь то, что волосатые ноги и подмышки – это у них нормально. Пожалуй единственное, чем я от них по-прежнему отличаюсь, так это светлыми волосами (которые уже успели сильно выгореть на солнце, поэтому от светло-русых не осталось и следа, я теперь почти блондинка). А также не черной кожей и худощавым телосложением, которое я так презираю. Я всегда завидовала девушкам с женственными округлыми формами. Но уж лучше я буду слишком худой, чем такой полной, как эти дикарки.

Я понуро иду за вождем, углубившись в свои мысли. Как вдруг понимаю, что меня уже не первый раз окликают.

–А? – я вопросительно смотрю на вождя, и он в ответ укоризненно качает головой.

–Мари, теперь у вас неть дом. Вы будеть жить в дом моего дитя, – говорит он.

Может, ему все-таки сказать, что я уже не первый день понимаю их язык?

«Да ладно тебе, он так забавно пытается разговаривать на русском» – ухмыляется подсознание.

Действительно, я всегда успею признаться. Стоп. До меня наконец доходит смысл его слов. Ребенок? У Велиса есть ребенок? Но кто из всего племени? Мне становится действительно любопытно, и с наибольшим энтузиазмом я продолжаю следовать за вождем.

–Это не причинит неудобств? – спрашиваю я, останавливаясь перед хижиной, которая раза в три больше, чем моя бывшая лачуга.

–Неть, всё нормально. Дитя пока будеть жить у меня.

–А Рома будет жить со мной?

–Да, хоть и не положено, но других домы нет.

–Хорошо. Спасибо, – улыбаюсь я, но вождь непонимающе смотрит на меня, видимо, не понимая на русском значение слова «спасибо».

Я решаю прервать неловкое молчание и через какое-то время добавляю на его языке:

– Вы можете говорить на своем языке, я всё равно пойму вас.

Да, вот уж действительно момент неожиданности. Велис смотрит на меня так, будто я сказала что-то невообразимое. Я стараюсь сдержать усмешку.

–Ты умнее, чем кажешься, – лишь произносит он, перед тем, как уйти.

Довольно сомнительный комплимент.

Позже я вхожу вместе с Ромой в новый дом. Меня разбирает любопытство, кто же ребенок Велиса? Парень или девушка? Вскоре я останавливаюсь на первом варианте, поскольку все стены увешаны копьями, лезвиями, а на полу лежит шкура тигра. Я даже не знала, что на этом острове обитают тигры. В горле сразу появляется ком при виде убитого животного, и я поспешно отворачиваюсь. В конце комнаты лежит куча соломы, на которой спит предполагаемый юноша. Я присаживаюсь на солому и подбираю под себя колени. Вся насквозь мокрая, поскольку до сих пор не высохла после дождя, я не могу унять дрожь в теле. Рома же до сих пор рассматривает копья, а вот мне они совершенно не интересны. Я постепенно начинаю приходить в себя, как вдруг в дом врывается Шрам. На его лице гримаса ярости, а глаза пылают недобрым огнем. Мне приходит на ум, что он нас преследует, но через пару мгновений мой замерзший мозг осознает, что Шрам – сын вождя. Черт, вот тебе и ребенок. Потихоньку части мозаики встают на свои законные места. У Велиса жена была белокожей (все-таки в один прекрасный день нужно узнать об этом подробнее), а Шрам отличается от других дикарей. Ведь у него каштановые, а не черные волосы, кожа просто очень смуглая, цвета кофе с молоком, а у всех местных жителей она практически угольного цвета. И глаза…да, больше ни у кого нет таких глаз. Верно, такой ребенок мог появиться только благодаря контрастным смешениям кровей. Но я всё равно не могу понять, как настолько разные люди могут быть родственниками? Ведь Велис – добрый, справедливый правитель. А его сын – вечно хмурый, злой и очень агрессивный.

А тем временем Шрам носится с копьем в руках по нашему с Ромой временному жилищу и выкрикивает угрозы. Да, похоже, говоря «Всё нормально, это не доставит неудобств» вождь имел в виду это. Ну, значит у нас с ним разные понятия о «нормально».

Я поспешно встаю с соломы и прижимаюсь к стене. Будто если я не буду шевелиться, дикарь меня не заметит. А Рома, по глупости, лезет на рожон.

–Мы тебе не враги! – кричит он, держа в руке одно из копий, которое недавно висело на стене.

–Все белокожие – враги, – зло шипит Шрам, надвигаясь на моего друга.

Делать нечего, придется заканчивать играть в невидимку. Я подбегаю к двум парням и уже через пару мгновений оказываюсь между ними. Рома удивленно и испуганно смотрит на меня, а во взгляде Шрама читается неодобрение.

–Убирайтесь из моего дома, – почти что рычит дикарь.

–Давай спокойно поговорим, – прошу я его.

–Нет, – шипит он в ответ.

Ох, никого более мерзкого я еще не встречала.

–Хорошо. Тогда давай, протыкай меня этим копьем и я больше никогда не буду тебе мешать! – я пытаюсь говорить уверенно, при этом поднимая руки вверх, но истерические нотки в голосе выдают меня с головой.

Шрам чуть наклоняет голову влево и прищуривает глаза, будто обдумывая мое предложение. Черт, я же сказала это несерьезно! Я нервно сглатываю подступивший к горлу ком, не отводя взгляда. Эта минута ожидания длится бесконечно. Даже Рома сзади притих. Наконец, Шрам отступает назад. Я облегченно вздыхаю, но как оказывается, рано. Через секунду дикарь с неимоверной ловкостью выхватывает у Ромы копье и после, резко прижав меня к стене, утыкает в шею лезвие.

–Я могу тебя убить хоть сейчас, – он сильнее нажимает на лезвие, и я чувствую, как оно впивается мне в кожу. – Но нет. Еще придет время, когда всё племя будет желать вашей смерти, и вот тогда, убив вас, я стану героем, – тихо и злобно говорит Шрам мне на ухо.

От его угроз мурашки бегут по коже. Посмотрев мне в глаза, он отступает на шаг, и обращаясь к нам с Ромой, говорит:

–Если вы хоть до чего-нибудь дотронетесь, будьте уверены, я сломаю каждую кость в вашем теле, и натравив хищника, буду смотреть, как он лакомится вашими плотями, – словно голосом из преисподни, произносит Шрам. И не услышав ответа, добавляет со злорадством в голосе, – доброй ночи.

Когда это исчадие ада наконец уходит, мы еще долго с Ромой не можем прийти в себя.

Почему же он такой озлобленный? Может, это из-за его многочисленных шрамов, ведь отчего-то они появились? И если ни до чего нельзя дотрагиваться, где же теперь спать? Похоже, что на земле, которая еще не успела прогреться после дождя. Да уж, так и простыть не долго. Вот тебе и гостеприимство. Голодная, мокрая и до сих пор испуганная, я ложусь на пол, и прижимаясь к Ромке, еще долго не могу уснуть. А когда, наконец, засыпаю, мне снится тревожный сон о том, как я с переломанными костями пытаюсь убежать по джунглям от тигра.