Читать книгу Лучший худший день - Mary Vell - Страница 6

Следующий день я работаю на поле. Эта работа более физически сложная, чем шитье. Но, тем не менее, всё последующее время я решаю работать здесь. Хотя бы тут я могу не бороться за воду, потому что Вэл, тоже работающий на поле, всегда услужливо подает мне ее. Также здесь нет их ужасно злобных женщин. Конечно, мужчины тоже меня недолюбливают, но они хотя бы так открыто не показывают свою враждебность. В таком режиме проходит еще около трех недель. Утром я иду на работу, вечером в купальню и на ужин, а после Вэл обучает нас с Ромой их языку. В целом, я сплю примерно по три часа в сутки. Кожа обгорает, но уже не так сильно, как в самые первые дни. И к кактусовому мылу я более-менее привыкла. Правда, еще одно обстоятельство осложнило мне жизнь – критические дни. Я ненавидела их приход и в городе, а на острове, где листья нужно менять каждые пару часов – это настоящая катастрофа. Как же я все-таки завидую парням в этом плане, ведь Роме даже не нужно задумываться о подобных вещах, а мне приходится работать с больным животом и страхом, что мои шорты окрасятся в красный цвет. Но через какое-то время я уже более-менее привыкаю к ним и более умело справляюсь с этой проблемой.

Также я узнала, что каждый здешний дикарь назван каким-то словом, то есть, как таковых имен у них нет, скорее прозвища, которые указывают на личные особенности и черты характера. Происходит всё так: рождается малыш, и до трех месяцев за ним пристально наблюдают, чтобы хоть примерно понять его характер, либо сильные стороны, которые он успел проявить уже в таком раннем возрасте. Наблюдают, решают и после называют, но последнее слово всегда остается за вождем. К примеру, «Вэл» на их языке переводится, как «сердце». И я согласна, что это имя ему действительно подходит, потому что мой новый хороший знакомый на самом деле очень добрый и сердечный человек. Мне даже стало интересно, как же зовут Шрама. Наверное, что-то вроде – «злой, как черт», «псих», либо просто «идиот». Да, последнее ему подошло бы даже больше. Язык этого племени оказался несложным, в нем нет ни падежей, ни склонений, ничего из того, чем мы загружаем себя в русском языке.

«Язык дикарей, что с него взять» – хмыкает внутренний голос.

Вскоре становится очень забавно слушать про себя разговоры местных жителей и притворяться, будто я ничего не понимаю. И как же много оскорбительных слов я узнала благодаря Шраму. Зато Вэл безумно счастлив, что теперь может со мной общаться. И я, смешивая русский с дикарским, рассказываю ему по ночам о нашем мире, новейших разработках (для него это теплая вода, телефон и подобные обыденные для нас вещи). А также о медицине и о цивилизации, которой у них на острове нет и вряд ли когда-либо будет. С каждым днем я всё больше привыкаю к их жизни, но, тем не менее, всё время жду вертолет со спасательной группой, успокаивая себя мыслью, что какая-то причина заставила их задержаться. Но Рому, кажется, всё устраивает. Что не удивительно, ведь он вырос в деревне и для него подобный образ жизни не так уж и ужасен. Он очень хорошо влился в коллектив и довольно спокойно разговаривает со всеми на местном языке, объясняя это тем, что сам научился, слушая их разговоры. Мой друг предложил новые идеи по поводу строительства, и теперь дикари во главе с Ромой строят пробный дом. И если вождь одобрит этот проект, то для всех местных жителей будут построены более современные хижины. А вот я ни с кем кроме Вэла, Велиса и Ромы не общаюсь. Мне так легче. Зачем привыкать к кому-то, если мы скоро улетим отсюда…я надеюсь.

***

Проходит неопределенное количество дней. Очередной раскат грома сотрясает небо. Уже около часа на улице творится это светопреставление. Океан (я узнала, что именно он, а не море окружает остров) бушует, волны огромные, небо заволокло черными тучами, и в целом картина довольно устрашающая. Мы с Ромой сидим у меня в хижине (я почти единственная, кому еще не построили более прочный дом, ведь вождь одобрил проект моего друга). Вжимаясь в рыжеволосого друга и дрожа всем телом, то ли от страха, то ли от неожиданного холода, я про себя прошу лишь одного – чтобы это поскорее закончилось. Как вдруг безумно сильный порыв ветра сносит крышу моей лачуги и на нас тут же обрушивается ливень. Я с визгом выскакиваю наружу, увлекая за собой Рому. Как оказалось, вовремя, потому что через несколько мгновений, на мою полуразвалившуюся хижину падает пальма, стирая ее с лица земли. Поморщившись от этого пугающего зрелища и от мысли, что упади она на пару секунд раньше, и мы могли бы погибнуть, мы с другом бежим в противоположную сторону от океана, но это нам не помогает. Ураганный ветер сносит нас с ног, мы падаем, поднимаемся, но снова падаем. В конце концов, Рома хватается за уцелевшую пальму, а я за него. Но шквалистый ветер так и норовит унести нас. Самое ужасное, что мы живем в отдаленном районе острова, поэтому некому придти нам на помощь. Я еще никогда не была свидетелем такого сильного шторма и урагана, и это поистине ужасное зрелище. Но вдруг я замечаю какое-то движение чуть поодаль от нас. Приглядевшись, я понимаю, что это Шрам. Когда он оборачивается и видит нас, я уверена, что сейчас дикарь нам поможет. Но не тут-то было, парень нерешительно отворачивается и идет дальше, держась на ногах благодаря воткнутому в землю копью. Неожиданно для себя я слышу душераздирающий крик, и через мгновение понимаю, что он принадлежит мне. На удивление сработало, Шрам все-таки оборачивается. Чуть подумав, он изменяет свою траекторию и направляется к нам. Но из-за сильного ветра Шрам передвигается очень медленно, и я понимаю, что больше не могу держаться за Рому. Пальцы онемели, и не смотря на все усилия, мой друг потихоньку выскользает из них.

Я яростно кричу, летя в сторону океана и из последних сил цепляясь за всё на своем пути. Всё внутри меня похолодело, кажется, во мне не осталось ничего, кроме всепоглощающего страха.

Вдруг я больно врезаюсь спиной в пальму, и в то же мгновение перед глазами начинают плясать цветные пятна, не давая возможности сконцентрироваться. Но всё происходит так быстро, что я не успеваю опомниться, как Шрам, прижавшись ко мне всем телом, обхватывает руками пальму, тем самым удерживая нас двоих. Чувствуется, как он напрягся, как участилось его дыхание, но точно не от возбуждения. Я же наоборот чувствую себя немного спокойнее, потому что верю, что устрашающий дикарь вытащит нас из этой передряги. Я напрягаю зрение и сквозь стену дождя вижу, что Рома до сих пор держится за дерево. Облегченно вздохнув, я смотрю в непроницаемые глаза Шрама, и спрашиваю на его языке, понимая, что в такой опасный момент уже можно выдать себя:

–Что будем делать дальше?

В его глазах вспыхивает удивление и настороженность. Мне кажется, теперь он понимает, что я слышала все гадости, которые он говорил в мой адрес.

–Держись за меня крепче, – отойдя от шока, приказывает дикарь.

–Мы должны помочь Роме, – вставляю я.

Шрам тяжело вздыхает и начинает осторожно отстраняться от дерева, по-прежнему держа в одной руке копье. По его приказу я переползаю на его спину и крепко хватаюсь за него. Черт, вот это мышцы! Значит, такие можно накачать и без помощи тренажерного зала.

«Дура, о чем ты только думаешь в такой опасный момент?!» – ругается подсознание, и я прислушиваюсь к нему.

Старым способом дикарь приближается к моему другу. Оказавшись рядом с ним, Шрам распоряжается, что нужно делать дальше. И через какое-то время мы все втроем лежим животами на размытой земле, и держась за воткнутое в землю копье, продвигаемся вглубь острова.

–Внизу ветер не такой сильный, – поясняет Шрам.

Каждый шаг отдается болью в мышцах, ведь ползти по-пластунски в ураган, держась за копье – задача не из легких. Как по мне, мы целую вечность пробираемся к нужному месту. Под «нужным местом» я подразумеваю достаточно большую яму, где, как оказалось, в такие моменты и прячутся все местные жители. Своеобразное убежище накрывает что-то очень массивное и тяжелое. К нему прикреплены толстые веревки, за которые мужчины в яме удерживают эту крышу. Шрам толкает нас внутрь, и я больно падаю лицом вниз. Рядом с собой я слышу стон Ромы, и через несколько мгновений мы погружаемся во тьму, поскольку мужчины снова закрыли крышей наше логово.