Читать книгу Сказания Древних - Майкл Бранд - Страница 47

В тот же день, поздним вечером Магистрат закончил свое очередное совещание, поставив точку в вопросе о строительстве храма в честь богини плодородия и женской красоты Фиос. Советники крайне устали от бесконечных споров, связанных с улучшением жизни в их родном городе и нередко касавшихся личности каждого, кто имел право голоса в этом соборе – и потому Сарем решил отвлечь себя и своих коллег от важных дел и затеял непринужденный разговор, который скоро коснулся скромной персоны Грегора и его компании.

– Признаться честно, я не думал, что они справятся с этим заданием, – с лёгкой улыбкой отметил он, – Уже начал бояться за них, когда отпустил чародея после той вечерней аудиенции…

Сарем окинул советников внимательным взглядом и продолжил, обращаясь ко всем, кто проявил интерес к его воспоминаниям:

– Однако они отлично сработались! Каспара я знаю довольно давно, и он не стал бы участвовать в том, что никак не могло удовлетворить его неутолимую жажду знаний. Но вот Грегор… Очень необъяснимый человек. До сих пор помню, как он принес сюда башку этой зверюги, – он нервно сглотнул, когда это воспоминание во всех красках всплыло в его памяти, – А как он о ней рассказывал, а? Словно знал о ней всё наизусть…

– И я все равно не поверил ни единому его слову, – резко возразил Рандольф и пристально взглянул на Сарема, полагая, что глава совета совсем не случайно начал разговор о наёмнике, – Такого лжеца и пройдоху ещё свет не видывал.

Все советники почти одновременно взглянули на него и слегка улыбнулись. Только у каждого из них улыбка была совершенно разной: Феаннаг и Лориан, эльфийские братья-близнецы, ставшие членами Магистрата, всегда презрительно оценивали любой поступок и слово Рандольфа, никогда не понимая вечно брюзжащего и недовольного старика, совершенно не следящего ни за собой, ни за своей речью. Однако вся людская часть Магистрата, кроме главы совета, относилась к нему с большим уважением, полагаясь на его старость и огромный опыт, что крайне ценилось в их совете. А Сарем всегда придерживался другого мнения – он всегда был снисходителен к старику, потерявшему единственного сына и, вследствие этого, свой разум, но совсем не желал прислушиваться к его мнению и подчиняться устаревшим правилам, которые Рандольф любил всячески навязывать всем своим коллегам. Поэтому он и продолжил спор, желая добиться истины и вывести своего советника на чистую воду.

– Он выполнил даже больше, чем его просили, Рандольф. И ты до сих пор не доверяешь ему? – с примирительной улыбкой парировал он.

– Этот ублюдок и чародей убили моего сына! – рявкнул Рандольф, и голос его задрожал от бешенства.

– Тише, тише… – Сарем выставил обе руки перед собой, – Но ведь за ними не доказали вины. Да и у Эрикса лекари выявили смерть от судорог, которые часто случались у него и до этого… И ты до сих пор уверен, что виноваты именно Каспар и Грегор?

Испепеляющий и полный злобы взгляд Рандольфа был лучшим ответом на вопрос, поставленный главой Магистрата – и Сарем вежливо извинился, понимая, что нарушил грань дозволенного в разговоре с ним, и решил развлечь остальных советников интересными историями, оставив старика наедине со своими мыслями. Однако спустя несколько минут разговор вновь зашёл о компании Грегора. Только теперь всё говорили о самой неприметной ее участнице, о которой никто не мог похвастаться богатыми сведениями.

– В такую красавицу любой влюбиться, – нескромно пошутил один из советников, и все слушатели Сарема дружно поддержали его громким смехом.

Но эльфы, сидевшие чуть поодаль от главы совета, сохранили свою серьёзность, и Феаннаг, лёгким движением руки поправив свои длинные чёрные волосы, строго заметил:

– Аккуратнее, брат. Не скажи это при Грегоре, а то точно без языка останешься!

Эта фраза четко запомнилась Рандольфу, всё это время молча подслушивавшего разговор своих коллег, и он впервые за вечер грубым голосом спросил:

– А кто-нибудь их видел в Галерии?

– Их? – задумчиво переспросил Лориан, отвлечённый от рассказа Сарема, – Нет. Вроде бы, Грегор и Каспар недавно уехали из города, а про их прекрасную спутницу я ничего не знаю.

Рандольф с ухмылкой встретил ответ эльфа, показывая всем советникам то, что осталось от его побитых временем и пожелтевших зубов. И Сарем невольно вздрогнул – безумная мысль посетила его голову, и он, догадавшись о гнусных намерениях старика, решил поговорить с ним наедине, втайне надеясь, что его собственные страхи окажутся беспочвенны.

Вскоре истории закончились, и советники медленно начали расходиться по домам. Однако глава совета попросил Рандольфа ненадолго остаться и, выждав момент, когда никто не сможет их подслушать, угрожающе заметил:

– Рандольф, я не знаю, что ты задумал, и знать не хочу… – ему стало не по себе, разглядев безумный блеск в глазах старика, – Но если ты доберешься до девушки, и с нее упадет хоть волосок, то у тебя будут огромные проблемы. Я понятно объясняю?

Советник одобрительно кивнул и опустил взгляд, не прибавив ни слова.

– Тогда ступай. Совещание окончено, – мрачным голосом подытожил Сарем.

Рандольф склонил голову, что-то недовольно пробурчав в ответ, и быстрым шагом направился к воротам собора. Слова Сарема никак не остановили его – старик улыбался, раззадоренный и уверенный в правоте своего безумия, и перед самым выходом к нему наконец пришла идея, которую он искал весь вечер. Рандольф ненадолго остановился и, хорошо всё обдумав, шаркающей походкой направился к одному из молодых слуг, занятого открытием ворот для его персоны.

– Эй, парень, не суетись, – успокаивающе произнёс он, доставая туго набитый кошель, – Хочу кое о ком узнать. Если ответишь – получишь свое месячное жалованье прямо сейчас.

У лакея жадно загорелись глаза, и он уверенно кивнул, что заставило Рандольфа ядовито усмехнуться и участливо продолжить:

– Помнишь компанию, которая приходила сюда пару дней назад?

Слуга вопросительно взглянул на него, и старик тяжело вздохнул, начиная терять терпение.

– Хорошо… У одного из них была с собой огромная отрубленная башка…

– Так, припоминаю… – парень задумчиво почесал затылок.

– Знаешь, куда они отправились после совещания?

– Я слышал, что этот убийца чудовища и его спутница сказали господину чародею, что они будут ждать его… – лакей ненадолго замолчал, стараясь вспомнить все, что произошло в тот день, – У Гертруды, точно!

Рандольф одобрительно похлопал его по плечу, совершенно не пытаясь сдержать свою отвратительную ухмылку.

– Отлично, парень. Держи, заслужил, – советник протянул ему награду, и юнец принял ее, почтительно склонив голову, – А теперь открывай ворота – я пойду домой.

Слуга кивнул и тотчас повиновался требованию Рандольфа, дёрнув за рычаг. Ворота собора с привычным скрипом отворились, и старик, жадно вдохнув свежий холодный воздух, отправился на поиски любого стражника, который нес караул поблизости от его дома в сегодняшнюю ночь. И, вскоре он встретил подходящего – страж отчаянно боролся со сном, прислонившись боком к стене и мерно похрапывая. Рандольф усмехнулся и, нависнув над ним, грозным голосом произнес:

– Спим на службе, да? – страж испуганно открыл глаза и, оглядевшись вокруг, в одно мгновение узнал советника, который медленно продолжал, выделяя каждое слово, – Завтра собирай своих. Идём в дом Гертруды. И не вздумай проболтаться Сарему об этой операции.

Страж поспешно кивнул, и старик, довольно усмехнувшись, расслабленно заметил:

– А теперь отдыхай, парень. Тебе завтра понадобятся силы.

Рандольф оставил его и медленно направился к себе домой, зная, что совсем скоро он наконец-то сможет сполна отомстить за смерть своего единственного сына. И больше его уже ничего не могло волновать – он лишь думал о своей боли, полностью поглотившей его и плотной пеленой затуманившей ему разум.