Читать книгу Сказания Древних - Майкл Бранд - Страница 52

* * *

Через несколько минут они, освещаемые слегка розоватым закатом, оказались перед входом в Золден и остановились у ворот, готовясь к плановому осмотру. Однако дозорные не спешили никого осматривать – из окна одной башни высунулся седой страж, и, мельком осмотрев путников, узнал одного из них:

– Грегор, это ты? – воскликнул он, не веря своим глазам.

Наёмник вышел вперёд и, встретившись глазами с дозорным, слегка усмехнулся – им оказался Бальтазар, отращенная борода и усы которого мешали сразу распознать его, делая стража таким же безликим, как и всех его собратьев.

– Ты угадал, Бальтазар! Впустишь нас в город? – ответил ему Грегор, пытаясь закрыться рукой от солнечного света, бившему ему прямо в глаза.

– Сейчас!

Наёмник услышал скрип механизмов, отпирающих ворота, и треск самих ворот, тяжело отворяющихся в стороны. Он вновь усмехнулся и, жестом позвав всех остальных, тихо произнёс:

– Сейчас пойдем к Каю и Лейле… Не отставайте.

И, когда ворота окончательно открылись, он аккуратно взял Беатрис за руку и прошел вместе с ней в Золден, а за ними нерешительно направилась Гертруда, подталкиваемая чародеем.

Город за время их отсутствия значительно преобразился: потеряв свою мрачность и неопрятность, он стал не менее красивым, чем Галерия. Путников уже не встречали пьяницы, город был очищен от мусора, дома покрашены в новый, более яркий цвет – Золден оказался гораздо приветливее, чем всего пару недель назад.

Компания направилась ко дворцу ярла, и, пройдя торговую площадь, Каспар, до этого не бывавший в Золдене, недовольно хмыкнул. Он увидел купца, который привлекающий внимание всех покупателей своим иноземным магическим товаром, который издалека показался чародею подделкой. Однако, подойдя к лавке купца ближе, Каспар внимательно рассмотрел его товар и купил sireadh – порошок сиреневого цвета, нужный для проявления стертых записей в старых потрёпанных книгах.

В это время Грегор, Беатрис и Гертруда уже подошли к дворцу ярла, и оглянулись в поисках Каспара, который быстрым шагом уже двигался к ним. Дождавшись чародея, они решили поговорить со стражей, чтобы их пропустили внутрь.

Однако один из стражи ещё издалека узнал Беатрис и крикнул:

– Госпожа Беатрис! Проходите!

Девушка кивнула, слегка улыбнувшись, и почувствовала на себе восхищенный и полный ласки взгляд Грегора. Стража расступилась, опустив алебарды и открыв проход во дворец Лейлы Прекрасной, а слуги ярла через несколько мгновений открыли врата, отворившиеся со скрипом и тяжёлым грохотом. Компания прошла в огромный зал, в центре которого сидели Кай и Лейла, что-то обсуждая с некоторыми горожанами, стоявшими вокруг них маленькой группой.

Услышав привычный грохот раскрывающихся ворот, все сразу же обратили на них внимание, на время забыв о разговоре, а потом смогли разглядеть и нежданных посетителей, медленным шагом вошедших во дворец. Кай с нескрываемой радостью взглянул на вернувшуюся из длительного похода Беатрис и, поднявшись, нетерпеливо направился к ней. Группа горожан расступилась, пропуская счастливого отца, соскучившегося по своей любимой и единственной дочери, который, крепко обняв и поцеловав её, воскликнул:

– Беатрис, дорогая! С тобой все хорошо?

– Конечно, отец, – улыбнулась она, и услышала немного недовольный голос тетушки, – Здравствуй, братец! Не узнаешь меня после стольких лет?

Кай удивленно осмотрелся и увидел Гертруду, пристально и с лёгкой улыбкой следившую за ним. Они также обнялись, и лишь после этого Кай уже обратил внимание на наёмника и чародея, стоявших чуть поодаль от членов его семьи.

– Благодарю тебя, Грегор, – сдержанно, но с нескрываемым уважением в голосе заметил он, – Ты сдержал своё слово…

Грегор слегка улыбнулся и, поймав говорящий взгляд своей возлюбленной, медленно произнёс:

– Кай, благословите ли вы нас? Я хочу просить у вас руки вашей дочери…

С тревогой закончив свою мысль, наёмник внимательно взглянул на Кая, и увидел, как предательская слеза потекла из его глаза, и капитан стражи, быстро смахнув её, восторженно воскликнул, протягивая ему руку:

– А я знал, что вы подходите друг другу. Ещё с вашей первой встречи это почувствовал… – рукопожатие состоялось, и Кай слегка улыбнулся, – Ты доказал мне доброту своего сердца. Я благословляю вас.

В зале поднялись радостные и торжественные крики. Беатрис крепко обняла своего отца, а Грегора по-дружески похлопал по плечу Каспар, и тихо спросил:

– Я могу навещать вас время от времени?

Грегор удивленно взглянул на своего друга и, не задумываясь, ответил:

– Конечно, что за вопрос!?

– Просто хотел уточнить, – слегка усмехнулся Каспар и прибавил, – А пока вы будете укреплять свою семью, я попытаюсь найти свою…

– Да будет так, друг.

Закончив разговор с чародеем, Грегор обратил внимание на всех, кто присутствовал в зале, и улыбнулся, увидев знакомые лица. Рядом с Лейлой, стоявшей во главе группы и заинтересованно наблюдавшей за происходящим, стояли несколько горожан, из которых Грегор сразу же узнал трактирщика Бертрама, кузнеца Фиста Рыжеборода и травницу Гелинду.

– «Эх, только Гелара здесь не хватает», – неожиданно подумал он и, тяжело вздохнув, быстро отогнал от себя эту печальную мысль.

Кай пригласил всех подняться к ярлу, и компания Грегора охотно проследовала за ним. Тем временем Лейла завершила переговоры, послала нескольких слуг на помощь поварам в кухню под своим дворцом, желая устроить вечернее празднование, и распорядилась отправить своего пажа за жрецом храма Вейлос, чтобы провести обряд венчания. И, рассадив всех гостей, Лейла вместе с Каем села во главе стола и, с лёгким умилением глядя на Грегора и Беатрис, начала неторопливый рассказ об изменениях, произошедших в Золдене за время их отсутствия.

Увлечённый этим рассказом, Грегор с удивлением взглянул на Бертрама, когда тот с позволения ярла протянул ему бутылку дорогого вина:

– Спасибо тебе, что заставил меня задуматься, – решительно произнес он и слегка улыбнулся, – «Кружки Мёда» больше не существует. Я открыл свою винокурню, и вот, один из моих лучших экземпляров.

Грегор смущённо улыбнулся и с благодарностью принял его дар, как вдруг увидел маленький футляр, который ему передавал Фист Рыжебород, сидевший напротив него:

– А мои заказы пошли в гору, когда Маркелло перестал меня притеснять. Вот вам с Беатрис от меня скромный подарок…

Наёмник открыл этот футляр и, увидев два больших золотых кольца с гравировкой «Gràdh agus urram a chèlie», передал этот подарок Беатрис, удивленно рассматривавшей кольца и загадочную надпись из его рук.

– Это прекрасная работа, Фист! – с улыбкой воскликнул он, – Только вот мне интересно…

– Я легко об этом догадался. Еще когда ты был у меня в лавке испытывал для неё меч, который… – он успел мельком осмотреть свое любимое оружие, свободно висевшее в ножнах на поясе Беатрис, и довольно присвистнул, – … сейчас в очень хорошем состоянии. Я уже тогда понимал, что всей твоей холостяцкой жизни пришел конец – и поверь мне: мы, гномы, прекрасно это чувствуем и ещё никогда не ошибались!

Все дружно и непринужденно засмеялись, и, когда в зале вновь восстановилась тишина, серьезным голосом заговорил Кай, теребя свои усы:

– Ну, раз уж все сегодня благодарят Грегора, то и мне есть что сказать. Именно благодаря тебе я сейчас сижу здесь, перед тобой, со своей любимой, – Кай нежно взглянул на мило улыбающуюся ему Лейлу и продолжил, – Вместе своей единственной и дорогой мне дочерью, которую ты полюбил… И я тебя удивлю…

Кай ненадолго замолчал, создав небольшую паузу, и, поймав на себе удивленные взгляды всех присутствующих, уверенно продолжил:

– Помнишь, что ты сказал мне перед уходом из комнаты допроса?

– Конечно, Кай, – с лёгким непониманием заметил наёмник.

– Ты не ошибся, Грегор, – улыбнулся Кай, – Я стал генералом стражи Золдена…

Грегор слегка улыбнулся и, внимательно оглядев всех вокруг, на мгновение замолчал, отмечая все произошедшие изменения в облике пришедших на пир горожан – их лица, выражали искреннюю радость, а глаза блестели, переливаясь разными цветами на свету, полные решимости и жизненной силы. В зале царила долгожданная безмятежность, казавшаяся для многих невозможной еще месяц назад, под темным гнетом Братства над городом…

– Поздравляю всех вас, друзья, – с восхищением воскликнул он, – Золден действительно преобразился, последовав вашему безупречному примеру.

– А я хочу поблагодарить тебя, Беатрис, – неожиданно произнесла Гелинда, с улыбкой смотря на свою подругу, – За ту мотивацию, что ты в меня вложила. Я облагородила свою алхимическую лавку и купила маленький участок для рассады некоторых трав и кореньев. И, если что понадобится, ты всегда знаешь, к кому обратиться, верно?

Едва Гелинда смогла завершить свою речь, как ворота распахнулись, и во дворец вошёл паж Лейлы и жрец, одетый в длинную, расписанную древними узорами мантию, которая была настолько большой, что волочилась по полу. Каждый свой шаг он отстукивал своим крепким ясеневым посохом, и, подойдя к столу, он поправил свою вытянутую шляпу и произнес твердым голосом, едва выдававшим его старость:

– Грегор и Беатрис, встаньте, пожалуйста!

Они послушно поднялись и, увидев одобряющий кивок жреца, подошли к нему. Но перед этим Грегор успел захватить с собой футляр, подаренный кузнецом, и Фист, краем глаза заметив это, слегка улыбнулся. Оглядев всех присутствующих ещё раз и остановив свой взгляд на ярле, жрец почтительно склонил голову и молча вышел из дворца, жестом попросив влюблённых следовать за ним.

Ворота закрылись за спинами Грегора и Беатрис, и они медленно последовали за жрецом в тот храм, что привлек внимание наёмника ещё во время расследования убийства Равика – только теперь, к его удивлению, благодаря легкому восстановлению он выглядел гораздо прочнее и свежее, чем раньше. Пройдя внутрь, Грегор и Беатрис на мгновение обомлели и, стараясь не отставать от жреца, на ходу любовались красивой росписью, украшавшей потолок и стены храма, большими фресками, запечатлевшие великие сцены богов человеческого пантеона, и рассмотрели простое, но в тоже время очаровывающее убранство храма – два ряда резных деревянных скамей и пьедестал, на котором работал жрец.

Заняв свое привычное место, он поднял руки вверх, как бы обращаясь к Вейлос, богине любви и семейного счастья, и громким голосом, раздавшийся эхом по всему храму, произнес:

– Итак, сегодня мы видим счастливое явление – зарождение новой семьи! Но, согласно законам и правилам моей богини, я обязан вас спросить… Хранила ли ты свою невинность, Беатрис, до встречи с Грегором?

– Да, – не задумываясь, ответила девушка.

– А после встречи? – с прищуром заметил жрец.

– И после, – решительно сказал Грегор, видя растерянность на лице Беатрис.

Жрец снисходительно улыбнулся и продолжил:

– Клянетесь ли вы хранить верность и любить друг друга?

– Да, – одновременно ответили влюбленные, с нежностью глядя друг на друга.

– Тогда, силой данной мне богиней Вейлос, я скрепляю ваш союз, основанный на искренней любви и взаимном уважении, – торжественно воскликнул жрец и восторженно добавил, – И имею счастье объявить вас мужем и женой!

Грегор достал кольца, подаренные им Фистом, и аккуратно надел одно из них на тоненький пальчик Беатрис, а второе протянул ей. Она повторила обряд, последовав его примеру, и подняла голову, чтобы рассмотреть лицо своего мужа. В этот момент Грегор заметил счастливую улыбку Беатрис и медленно, совершенно осторожно, словно она была хрупким цветком, обнял Беатрис за талию и, ненадолго встретившись с ней глазами, нежно поцеловал ее. Он почувствовал ее трепетное колыхание груди, ласковое прикосновение рук к его телу, ощутил едва уловимое биение сердца, и на мгновение ему показалось, что время остановилось вокруг них – они могли бы продолжать этот поцелуй ещё очень долго, если бы жрец резким кашлем вежливо не намекнул им покинуть храм и вернуться на празднование во дворец.

Они последовали немому совету жреца, и Грегор зашёл в основной зал, держа Беатрис на руках. Все гости сразу же поднялись со стульев, приветствуя их, и, как только Грегор торжественно поставил свою ненаглядную жену на пол, то дворец в одно мгновение наполнился радостными криками и восторженными аплодисментами.

К моменту их прихода стол уже накрыли различными яствами, и, как только влюблённые заняли свои места, чтобы начать празднование, то первой со своего трона поднялась Лейла Прекраснейшая, поднимая полный бокал вина:

– Я буду кратка, дорогие мои, – радостно воскликнула она, – Пускай ваша любовь будет искренней и долговечной!

Грегор окинул Беатрис взглядом, полным ласки и нежности, и произнёс:

– Да будет так!

Все гости хором повторили его слова, словно заклинание, залпом осушили первые бокалы до дна и приступили к еде, от которой ломился огромный стол ярла.

Потом, в течение всего вечера, каждый, кто был за этим столом, сказал напутственные, красивые и мудрые слова: Кай и Гертруда посвятили свои речи Беатрис, при завершении которых они едва сдерживали слезы счастья и умиления, а речь Фиста Рыжеборода и сказанные ранее слова его лучшего друга Каспара, так иронично похожие друг на друга, ещё глубже врезались в душу и память Грегора.

Вскоре, устав сидеть за столом и уничтожать все съестное на столе, гости начинали петь и плясать, подзадориваемые красивыми мелодиями, исполняемые придворными музыкантами Лейлы. И даже она вместе с Каем приняла участие в этих танцах, хоть и старалась держать себя более сдержанно. И лишь Грегор и Беатрис, обнявшись, медленно танцевали, стараясь не поддаваться всеобщему, охватившему всех вокруг веселью.

Они не могли оторваться друг от друга, ведь теперь они наконец-то были едины. Они стали той семьей, о которой мечтали с самого детства, и теперь понимали, что больше никогда не расстанутся. Заметив у Беатрис искреннюю улыбку, полную любви и счастья, Грегор ласково провел рукой по ее волосам и прошептал:

– Я буду беречь тебя, обещаю…

Она благодарно поцеловала его, и они ненадолго замедлили свой танец, уделив время долгому поцелую.

Вскоре наступила ночь, но гости не спешили расходиться – веселье никого не покидало даже ни на минуту, и празднование, посвященное столь пророческому обряду венчания, продлилось до самого утра следующего дня, завершившись началом долгожданной совместной жизни Грегора и Беатрис.