Читать книгу Лимит исчерпывающих вопросов - Мэгги Ри - Страница 7

Эдик поставил перед Диной свой чемодан, слегка его потряхивая, как будто пытаясь удостоверить ее в том, что он не опасен. Они оба сидели в комнате, в которой ему предстояло сегодня спать, и параллельно он разглядывал все вокруг, совсем не сосредотачивая взгляд на чемодане. Дина сидела напротив, пристально наблюдая за другом, который, по ее мнению, вёл себя подозрительно. Когда он в очередной раз потряс чемодан и зевнул, она сделала вид, что встаёт и уходит:

– Слушай, хватит с меня твоих фокусов…

– Постой. Ладно, ладно, я просто покажу, а ты ничего не скажешь, хорошо? – он ухватил ее за штанину и вернул на место. Затем открыл пошарпанный чемодан и достал оттуда блокнот. Внутри лежали какие-то коробки, железяки, растворы, а на блокноте красовались цветочки в стиле графика. Дина взяла блокнот в руки, начала листать, вновь восхищаясь его способностью к рисованию в различных стилях, затем бросила взгляд на инструменты, лежащие внутри, и вопросительно подняла глаза на испуганного парня. Он натянуто улыбнулся. – Ну что?

– Красиво. Я же не отрицаю, что ты не умеешь рисовать. Только я не понимаю, для чего тебе все эти погремушки с собой. Какие-то воспоминания, связанные с ними, не дают тебе их выбросить?

– Если только воспоминания о сумме денег, которую я на все это потратил. У меня… – пока Дина рассматривала вещи внутри чемодана, брала в руки, он наблюдал за ее эмоциями на лице. – За шесть лет проживания в Питере у меня появилась странная мания к коллекционированию всевозможных курсов… Получил диплом визажиста, массажиста, косметолога… Не закончил, но учился маникюру… Закончил курсы вождения и получил права… Немного походил на кулинарные мастер-классы… А потом вновь вернулся к рисованию и, в общем, я… Около двух лет я работаю в сфере тату.

– Ты… с головой не дружишь, – томно вздохнула Дина, осознавая, что большая и тяжёлая железяка у неё в руках это тату-машинка. Эд поджал губы и скромно пожал плечами. – То есть ты отчислился из Академии и стал татуером.

– Я надеюсь, что ты не думаешь, что это означает, что я делаю татушки зэкам и так далее… Все-таки… Цветы, геометрия – не совсем то, что они предпочитают, а в остальных стилистиках, типа олд-скула или нью-скула я рисую плохо…

– У меня просто слов нет… – Дина выпрямила шею и медленно отрицательно качнула головой, после его положила ладонь к себе на лоб. Эд растерянно моргнул, пытаясь понять, что именно ее не устраивает в его хобби.

– Я не понимаю твоей реакции. Я пользуюсь тем, что умею рисовать, и создаю картины на коже у людей, Дин. Это же прекрасно. К тому же, они так позитивно меня заряжают… Я еще нигде не чувствовал себя таким нужным.

– Вот оно как, – Дина устала подняла на него тёмные глаза и вновь мотнула головой от негодования, – боже, Эд… Себе тоже наколку сделал? Где? На заднице?

– Н-не делал я н-ничего себе, слышишь? – он даже отскочил немного в сторону, побоявшись, что та сейчас начнёт его рассматривать с разных сторон. К его удивлению, она просто скользила по нему взглядом, каким-то пустым, и молчала. – Я скорее бы от тебя ожидал татуировку, чем от себя. Но это не означает, что я не хочу… Я просто пока не нашёл «ту самую».

– Не нашёл он. Сейчас так влеплю по заднице за маму, что след навсегда останется, глупый ребёнок, вот тебе и будут все твои татушки! – прорычала Блюм, все больше раздражаясь, особенно видя его искренние глаза. – О чем ты только думал? Там же иглы… Постоянный риск что-нибудь подхватить… Как давно ты проверялся на ВИЧ, на гепатиты? Не здоровайся со мной за руку, пока не проверишься, слышишь?

– Блюм, – Эд аккуратно взял ее руку в свою, впервые ощутив такое сильное желание ее коснуться за все это время, что ходил по ее квартире. Дина вновь наморщила лоб и отвела взгляд, мгновенно замолчала и ничего не стала отвечать. Тогда он продолжил. – Я начал заниматься этим не вчера и даже не год назад. Я знаю о правилах безопасности. Тебе может казаться, что я такой неаккуратный, неуклюжий… Да, отчасти, так и есть, но не на работе. И тогда, когда я делал картины, я умел сосредотачиваться на работе. К сожалению, лишь здесь я сохраняю равновесие. Так позволь мне делать то, что я люблю, чем я страдаю. У меня хорошее оборудование, одноразовые материалы. Перчатки. У меня свой фартук. И я уже колол пальцы случайно, уже знаю, что делать после… И нет у меня никаких инфекций, слышишь?

– Я не удивлюсь, если ты сам через какое-то время забьешь себя татухами, а потом придёшь плакаться, что сводить их больно… – пробурчала она, заставив его усмехнуться.

– Если вдруг я что-то захочу себе сделать, ты будешь первой, кто об этом узнает. Идёт?

– То есть ты приехал в Москву для того, чтобы работать в тату-салоне? – окончательно сообразила Блюм и облизнула пересохшие губы. Краем глаза она заметила, как он кивнул.

– Я хотел приехать к тебе и начать жизнь с нового листа. Стать профессионалом в своём деле, получать от этого удовольствие… Забыть про питерские заботы. Быть рядом с лучшим другом. Знаешь, как бы сильно мы не изменились за это время, мы все равно те же. И я, и ты. Я помню нас семнадцатилетними. Я помню нас семилетними, Дин… Я ни на кого не могу рассчитывать, кроме тебя. Мне важна твоя поддержка.

– У меня есть собственная жизнь, Бигрин. Социальная, личная, профессиональная. Я не могу бегать за тобой, словно нянька, и везде тебе помогать.

– Я не прошу тебя помогать. Я все сделаю сам. Ты знаешь, я все это время делал все сам. Я трудился. Теперь я хочу найти ту часть себя, которая мне так нужна, здесь, в Москве. Рядом с тобой. А ты… Если ты сможешь просто сказать мне что-нибудь, пусть даже это будет что-то жёсткое или грубое, ну, как ты умеешь… Это все равно будет много значить для меня. Я буду знать, что кто-то за меня беспокоится. Что я не одинок, – сказав это, Эдик легонько подтолкнул подругу в плечо, после чего его нос покраснел от приливших к глазам слезинок, и он смешно им шмыгнул. Увидев, как тот пытается развести нюни, Дина громко вздохнула и заключила его в объятия, слегка похлопав его по спине. Ей тоже все это время не хватало его поддержки. Из-за того, что он уехал и ни о чем не сказал, она не может поступить также. У него своя жизнь, а у неё своя, и каждый из них делает выводы сам, поступает как-либо тоже сам. Ее выбор – помочь ему, пока он рядом.

– У меня есть знакомая, у неё свой салон. Я спрошу у неё, не нужен ли им тату-мастер-массажист-косметолог-водитель-недоманикюрщик. Скажу, что у тебя в одном месте талант есть.

– Хорошо… Это было бы прекрасно, – Эд посмеялся и послушалось его радостное сопение сквозь забитый опухший нос. Дина оглянулась на него и поспешила выпрямиться, чтобы он только в неё не высморкался.

– Фу, фу, давай, прекращай… Нашёл, из-за чего плакать.

– Я просто очень соскучился по тебе, Дин.

– Я тоже, но я же слезы по тебе не лью. Соберись, тряпка.

Она не стала говорить ему о том, сколько на самом деле раз рыдала, когда узнала, что он уехал и ни о чем ей не сказал, когда видела его в сети. Она не стала ему говорить о том, сколько всего с ней произошло за это время и сколько раз она за это время плакала. У неё было такое ощущение, что больше она никогда и не сможет поплакать нормально. Уже все выплакала.