Читать книгу Шах и мат - Мэлори Блэкмен - Страница 8

Мне не особенно нравится раскачиваться взад-вперед. Все так делают. Я люблю крутиться по кругу, по кругу, по кругу. Так гораздо веселее. Люблю сидеть, откинув голову назад, смотреть на небо и облака. Я люблю облака. Только посмотрите на это! Оно похоже на огромную длинноухую собаку, которая мчится за чем-то, чего я не вижу. А может, оно убегает от чего-то, чего мне не видно. Интересно, как правильно? Я люблю сидеть на качелях и крутиться. Делаю так чаще всего после школы, если нет дождя. Но сегодня это не подняло мне настроение, как обычно. Ветерок, овевающий мое лицо, украл весь запах маминых садовых цветов – а я люблю запах цветов, – но даже от этого мне не стало легче.

Дверь кухни открылась. Я уперлась пятками в землю, чтобы не раскачиваться.

– Ты такой гадкий! – крикнула я Тоби, едва он ступил в наш сад.

На нем была футболка, которую мы с мамой подарили ему на восьмой день рождения, – с изображением его ручной змеи, Обнимашки. Мама отнесла фотографию Обнимашки в специальный магазин, где делают всякие штуки (не знаю, какие именно!), и ее отпечатали на футболке. Но все это придумала я. А теперь очень жалела, что старалась. И почему мама впустила его в дом после того, что он натворил?

– Прости, Рози. Твоя мама сейчас рассказала, что сегодня случилось в школе, – начал Тоби, подходя ко мне. Он не улыбался, но его глаза смеялись.

– Не смешно. У меня куча неприятностей – и все из-за тебя.

Тоби попытался скрыть улыбку, но безуспешно. Он пригладил свою каштановую челку, как и всегда, но ее длины не хватало, чтобы спрятать блестящие глаза.

– Прости, Роуз.

Я спрыгнула с качелей:

– Убирайся из моего сада.

Я опустила голову и бросила на Тоби свой самый страшный взгляд исподлобья. Мое лицо будто становилось все меньше и меньше, а брови сходились в одну линию.

– Я же извинился, – запротестовал Тоби. – Я не хотел доставлять тебе неприятности. Это была просто шутка.

– Шутка! И ты должен был меня предупредить. Я ляпнула учительнице, что ты сказал о Гусике, и она выгнала меня из класса за ругань.

Тоби разразился хохотом. Я зажмурилась, надула щеки, а губы сжала так сильно, что их начало пощипывать.

– Ой! – воскликнул Тоби. – А мне сегодня в вашем доме не очень рады.

Я хотела высказать ему все, что накипело, но слова будто спотыкались друг о друга. Потом у меня защипало глаза, и стало еще хуже.

– Тоби Дарбридж, я никогда больше не поверю ни одному твоему слову. – Клятва должна была прозвучать яростно и гневно, но у меня потекли слезы, и я еще больше разозлилась на Тоби. Он все еще оставался нашим соседом, но уже не был одним из моих лучших друзей.

– Роуз, я не хотел, чтобы ты плакала, – сказал Тоби. Все веселье исчезло с его лица. Он выглядел очень серьезным, но мне было все равно. Слишком поздно, как говорит моя мама.

– Я тебе не верю, – огрызнулась я, точно крокодил.

– Рози, мне правда очень жаль. Слушай: проси у меня что хочешь, и я это сделаю.

– Правда?

– Ага! Что угодно.

Хм! Мне больше так сильно не хотелось плакать. Теперь полдень стал теплее, небо голубее, и я была главной!

– Все-все?

– Что угодно.

– Съешь слизняка?

– Что угодно.

– Поцелуешь мне ноги?

– Фу! Что угодно.

– Ну тогда ладно. Ты в деле!

Я огляделась. Мама высадила кусты розовых и красных роз по одной стороне нашего крошечного сада. И регулярно подкладывала под каждый пахучие лошадиные какашки. Говорила, это для удобрения растений. Вот пусть Тоби страдает! Теперь я действительно начинала получать удовольствие от происходящего.

– Набери горсть грязи из-под того розового куста.

Тоби вздохнул с облегчением:

– И это все?

– Нет. Я хочу, чтобы ты ее съел.

– Что съел?

– Грязь.

Затея ему не понравилась – ничуточки.

– Ты серьезно?

– Конечно. Съешь грязь, и я пойму, что тебе правда жаль.

Тоби подошел к ближайшему кусту. Тот был усеян темно-красными цветами, но половина лепестков осыпалась на землю, словно у розового куста пошла носом кровь или что-то в этом роде. Тоби зачерпнул горсть какашек и вернулся ко мне. У меня скрутило желудок. Фу-фу-фу! Я бы не смогла сунуть руки в эту дрянь!

– Даже не думай бросать ею в меня, – сказала я самым свирепым голосом.

– Я и не собирался, – ответил Тоби, все еще сохраняя серьезный вид.

Мы смотрели друг на друга, потом он медленно поднес руку ко рту. Наклонил голову. Его челка упала вперед и почти скрыла из виду ладони. Неужели он действительно собирался это сделать? Нет… Да! Его губы были в миллиметрах от грязи. Он открыл рот. Я рванулась вперед и ударила его по руке. Хотела выбить всю гадость, но ладонь Тоби спружинила, и грязь полетела ему в лицо. Тоби уставился на меня сквозь маску из лошадиных какашек и грязи, и мы оба разразились хохотом.

– Лучше умойся, пока твоя мама тебя не увидела, – предупредила я его.

Тоби попытался отряхнуться, но лишь втер какашки в свою футболку. Они теперь были в его волосах, на лице, на одежде – везде. Мы вернулись на кухню, но я держалась от приятеля поодаль. От него уже немного воняло. Ладно, от него сильно воняло.

– Хочешь, я расскажу, чем на самом деле закончилась история Курочки? – спросил Тоби.

– Мама уже рассказала. Их всех съела лиса за то, что они были такими глупыми.

– Тогда я расскажу тебе другую. Только… это не совсем история. А секрет – обо мне. И ты должна пообещать, что никогда никому не сболтнешь.

– Обещаю. – Мои глаза распахнулись почти так же широко, как и рот. Но тут я вспомнила о Курочке и недоверчиво посмотрела на него.

– Нет, сейчас все честно-пречестно, – запротестовал Тоби и сел на пол передо мной. – Устраивайся рядом. Не хочу смотреть тебе в нос.

Я села. Мне нравились истории Тоби.

– Я все еще на тебя сержусь.

– Справедливо. На твоем месте я бы тоже сердился. Вот почему расскажу тебе то, чего больше никто в мире не знает.

– Тоби, – не утерпела я, пока он не начал, – а ты бы правда съел ту грязь?

Он улыбнулся:

– Ну теперь уже не узнаешь, верно?