Читать книгу Дьявольская комедия - Михаил Иванович Азанов - Страница 5

Пробуждение (Лимб) – Клоака городская – Язычники

1

Ужасный стали хлад на коже вены сонной

Сон оборвал, и как бы дома я очнулся вдруг,

В недоумении, внезапно пробужденный.

4

Рукой мгновенно я махнул вокруг.

Отбил удар и пристально взирая,

Врага узрел – исчадье царства мук.

7

Недалеко, на коврике, у края,

Лежала мать жены у самых наших ног,

Безглавая, фонтан кровавый извергая.

10

Событий смысл стал темен и глубок28

За ним гоняться можно по-пустому,

Сейчас же, в драке, думать я не мог.

13

"Внезапный враг подобит нас слепому!"

Мне крикнул враг цветисто, как поэт:

"Ей первой умереть, тебе – второму!"

16

Но я сказал: "Узнаешь крови цвет –

Не матерью жены она была, но другом!29

Так трепещи – тебе спасенья нет!

19

Я мщу за тех, кто назван ближним кругом!"

Тут маска смерти на его лицо легла,

Уже черты врага искажены испугом.

22

Ошеломить врага, задача не мала.

Он прыгнул вниз, и я за ним спустился.

Вниз, в круглый люк30, в подобие жерла.

25

Ужасный смрад из люка доносился,

В мой рваный нос влетал со всех сторон

И в зараженном воздухе струился.

28

Он был гниющей плотью порожден,

Которой оказалися объяты

Тела младенцев, и мужей, и жен.

31

В Клоаке городской я опытный вожатый:

От рук моих здесь обрели приют

Лохи последние и преграждали путь начатый.

34

Они безвинно тут: однако не спасут

Красивые глаза или печать крещенья,

Когда бараны супротив волков идут;

37

Они не приняли жестокого ученья.

Кто жизнь не понял так, как я, должны

Отдать мне жизнь за эти упущенья.

40

За золото они осуждены,

И здесь, во исполненье моей воли,

Имущества и жизней лишены.

43

Не знала грудь моя душевной боли,31

Поскольку мы, достойные мужи,

Себе не в Лимбе32 выбираем доли.

46

"Убийца тëщь, не убегай, скажи, –

Вскричал я, с верой несомненной,

Не допускающей и тени лжи, –

49

Совсем ли ты дурак или блаженный?

Твоей ли жизнью будет искуплен

Грешок тещеубийства сокровенный?"

52

"Я перепутал дам, несясь, ответил он, –

Я спутал дом – свидетелем Властитель,

Самим нечистым был я ослеплен:

55

Не первый я – первее прародитель;

Потом был Авель, чей папаша Ной,

И даже Моисей, хитреющий служитель;

58

И мудрый Соломон, и Авраам седой

Пред Искусителем что малые мы дети;

Приобретает нас он малою ценой.

61

Сам царь Давид рыдает на том свете:

Нет мудрецов ни до, ни после них,

Чтоб одолели козни эти!"

64

Он так вопил, но бег наш не затих

И мы неслись все время страшной чащей.

Уразумели? – чащей тел людских.

67

Уже своей ногой, невдале отстоящей

От зада вражьего, противного глазам,

Готовился нанесть ему удар горящий.

70

Но иногда судьба неблагосклонна к нам.

Свалился в яму враг не многочестный

И с диким хохотом уединился там.

73

Известно, яма – это сейф всевместный.

Трусливый враг плохой пример другим

Убийцам юным из Семьи33 окрестной.

76

Из ямы глас: "Спасением своим

Клянусь тебе, что дама эта

Противна небу, и согласным с ним!

79

Фигурой и лицом – мечта поэта;

Владел душой ее природный зов

И множество мужей сжила она со света!"

82

Угас, почти, мой гнев от этих слов,

Заправил палец в нос, и вид державный

Обрел опять, ни весел, ни суров.

85

"Взгляни, – из ямы возвестил сиделец славный, –

С поводырем34 в руке, весь злобой осиян,

Сюда крадется твой завистник главный:

88

Гомер, – первейший вор из постсоветских стран;

За ним – Гораций, шнифер35, осмеявший нравы;

Овидий-извращенец и щипач36 Лукан.”

91

Братве кликуха37 – титул величавый.

Его не смоешь, если подошел;

И в выборе его братки бывают правы,

94

Слепому вору высшую из школ

Преподала судьба, возвысивши над светом;

Среди воров он реет, как орел.

97

Мой нос их поразил38, и с дружеским приветом

Семья коварная приблизилась сама;

Гомер коленопреклонился мне при этом.39

100

Мне эта честь понравилась весьма,

Поскольку был причислен к их собору,

И стал я первым среди столького ума.

103

Мы к яме подошли, предавшись разговору,

Который оборвался в тот же миг,

Поскольку дикий крик раздался в эту пору.

106

Ужасный вид передо мной возник:

Обвив смертельно, как стенами,

Так, что из глаз кровавый бил родник,

109

Огромная змея40, сжимаяся волнами,

Сквозь семь колец того вовнутрь вела,

Кто в яме прятался пред нами.

112

Не потерял спокойствия чела

Один Гомер с его незрячим взглядом,

И речь его разумною была:

115

"Поднимемся наверх, шагая вместе рядом!"

Сказавши это, был он величав,

А нужные слова, как свежий ветерок над садом.

118

Вот до окрестности из чахлых трав

Добрались воры, словно тени,

И я был счастлив, выход увидав.

121

Вот так рождались сказки поколений,

В которых воспевались Гектор, и Эней,

И хищноносый Цезарь, друг сражений,

124

Пентесилея и Электра с ней,

Которая стравлять с родными научила,

Спровадившая мать в страну теней.

127

Еще в висок кровь туго колотила,

А мысль рвалась, упрямая, как слон,

Мгновенная, как сабля Саладина.

130

Кряхтя и охая, на невысокий склон

Мы взобрались живыми, а кто знает,

Какими бедами он будет окружен.

133

К постели Смерть всех ближе восседает,

Хоть каждый смертный эту сволочь чтит,

А все-таки надуть ее, как дуру, полагает.

136

Мелькали в памяти чудаковатый Демокрит,

Бочковый Диоген, Зенон с Анаксагором

Фалес, и крючкотворный Гераклит;

139

Так пред моим логическим разбором

Прошли века в минуту, как Орфей,

Увидел всë, пронзив духовным взором:

142

Там – землемер Эвклид, зевака Птолемей,

Гиппопо там, и лекарь Авиценна,

И Зороастр41, возвестник новых дней.

145

Мне не назвать всех теней поименно,

Хотя хотелось вспомнить обо всëм,

Однако речь моя несовершенна42.

148

Ряд образов распался; мы вдвоëм –

Виденьем поколений потрясенный

Мой организм обратным шел путем43,

151

И я за ним во тьме не озарëнной.