Читать книгу В тени больших вишневых деревьев II - Михаил Леонидович Прядухин - Страница 3

Глава II

Мама у Сергея что называется пахала как лошадь с утра до позднего вечера в местном ресторане «Нагорье». С родным отцом Пожидаева она развелась когда ему было лет девять, и как вы понимаете формулировка «не сошлись характерами» в те времена редко рассматривалась в суде. Беспробудное пьянство отца Сереги вынудило ее развестись с ним, оставшись на руках с двумя детьми. Поэтому с утра до вечера Сергей с братом, который был старше его на год, были предоставлены сами себе и улице. Скорее всего именно улица оказала основное влияние на формирование характера Сергея, и те ценности которые он принял, и которые ему позволили переступить за невидимую черту запрета – тоже дала она.

Потом в их жизни с братом пришел отчим, и вот казалось бы мужская рука появилась в доме, но на самом деле ничего не изменилось. Отчиму было абсолютно фиолетово до сыновей его новой жены, и он совершенно не участвовал в воспитательном процессе, да и авторитетом в глазах Сергея и его брата он не был. Так что все шло своим чередом: С утра до обеда в школе, а после обеда до самого вечера – в ерике, с друзьями, где естественно появились кроме мальчишечьих игр в «Ловита», «Войнушки» и «Прядки» – сигареты, карты и винишко.

Мать наверное понимала, что по сути полное отсутствие контроля за пацанами ничего хорошего не сулит, и периодически она их определяла в «Группу продленного дня». Была такая штука в учебных заведениях СССР, когда закончив основные занятия дети не шли домой, а пообедав в школьной столовой и немного погуляв, оставались в школе, чтоб сделать домашнее задания под контролем учительницы. По-моему это штука действовала до шестого класса, точно не помню, но и все равно, дети были под контролем только до пяти часов вечера. Потом группа продленного дня закрывалась, и «бесхозные» ученики разбредались по своим компаниям…

* * *

– Надо как-то пораньше сегодня свалить с продленки*, – буркнул Сергей Коляну, который сидел с ним на одной парте.

– А что случилось? – спросил он, дорисовывая рожицу на парте ручкой.

– У братухи сегодня день рожденье. В ерике толпа соберётся, попечем картошку, поиграем в карты, погоняем на дырчиках, в общем погуляем.

– Ага, – мотнув головой согласился Колян, и тут же добавил, – встречаемся у меня дома.

Через секунду класс, который мирно дремал на партах разбудило довольно громкое и в тоже время заунывный мычание:

– Алевтина Терентьевна, а можно домой?

– Ну что еще случилось Сивирин? – ответила учительница, тоже будучи разбужена этой трелью.

– У меня бабушка болеет. Меня мама просила чтоб я по-быстрому сделал уроки, и бежал домой к ней, – жалостливо проныл Колян.

– А ты сделал уроки? – для порядку спросила учительница.

– Да пока не получается, – ответил он подписывая под рожицей чье то имя. – Я дома обязательно сделаю, бабушку покормлю, и сделаю.

– Ладно, хорошо, иди, – дала зеленый свет учительница, и принялась снова сидя дремать. А Колян схватив портфель тут же растаял в дверном проеме.

Через несколько минут спящий класс вновь разбудила реплика:

– Алевтина Терентьевна, мне плохо, – разнеслась в разные стороны новая байка.

– Кому плохо? – спросила учительница, и только потом захлопала шторками глаз.

– Мне, – мученически ответил Сергей. – Я в школьную столовую опоздал, и в кофе съел пару чебуреков, а теперь меня тошнит.

Надо заметить, что Сергей Пожидаев вообще-то был в школе на хорошем счету. Он в принципе не плохо учился, даже до 4-го класса был отличником. Особо не хулиганил в классе, был скромен, и не хамил учителям, которые и не подозревали о его двойной жизни. Даже больше того, о двойных стандартах Сергея не знали даже многие одноклассники, и если бы им показали его «художества», то они бы весьма удивились. Поэтому Алевтина Терентьевна приняла все за чистую монету, и соучастливо спросила:

– А дома есть кто Сережа?

– Да, мамка, отгулы взяла, – глядя на учительницу совершено честными глазами, продолжил врать он.

– Хорошо, иди конечно же Сереженька домой, – даже не спросив про сделанные уроки, и сердобольно вздыхая отпустила его учительница.

Дом Колька был совсем недалеко от школы, и через десять минут Сергей уже свистел возле его забора, вызывая друга. Когда Колян выкатил свой дырчик на улицу, то в одной руке он держал белую эмалированную кружку. Поставив веломопед возле забора, он сел на лавочку, и протянул кружку Сергею.

– На пей, – и заулыбался.

– А что это? – принимая кружку спросил Сергей.

– Лимонная спиртовая эссенция, – ответил Колька.

– Что всю что ли пить? – опять спросил Сергей заглядывая в кружку, и одновременно принюхиваясь.

– Да ты охренел. Это практически чистый спирт. Половину за глаза хватит.

– Хорошо, – сказал Сергей и принялся глотать эссенцию.

Когда Сергей оторвался от кружки, то ему показалось, что он выпил что-то сильно вяжущее, которое моментально «связало» ему всю ротовую полость, и сразу же перехватило дыхание так, что он чуть не задохнулся. Он словно рыба выкинутая на берег беззвучно хватал ртом воздух, а из его глаз в два ручья градом катились слезы. Нет, у Сергея был конечно уже опыт со спиртным, но то была всегда «барматуха»*, он даже до этого водку не пил, а тут – чистый спирт, да к тому же не запивая и не закусывая… Колян свою порцию выпил залихватски, без лишних сюсюканий. Потом они двоем прыгнули на его дырчик, и понеслись к Сергею домой…

Дома, Серега сделал рокировку поменяв портфель на свой дырчик, и они с другом понеслись в ерик. В ерике была уже толпа. Уже горел костер, буксовали мопеды в грязи раскидывая муляку* в пересохшем водоеме в разные стороны. Кто-то сражался на деревянных шпагах, кто-то резался в карты, в общем – жизнь била ключом.

Посидев немного и выкурив по сигарете, Серега кисло сказал Коляну:

– Что-то порожняк.

– Да, в натуре, порожняк, – согласился Колян, и через две секунды добавил, – поехали еще догонимся. И как вы уже наверное догадались, возражение со стороны Сергея он не дождался:

– Поехали, – ответил тот, и прыгнул на свой дырчик…

Много времени прошло с тех пор, и каких только ситуаций не было за эти годы со спиртным у Сергея, но для него до сих пор остается загадкой, почему тогда первая кружка лимонной эссенции абсолютно никак не опьянила его с товарищем. Дырканы зажужжали и кентафурики рванули за новой порцией спиртного, и новой порции приключений…

* * *

Вторая попытка была уже «по взрослому», хотя и первую особо «детской» не назовешь. Колян вынес всю туже эмалированную кружку, вот только там был уже чистый спирт, без всяких там эссенций. Не каждый мужик сможет выпить чистый спирт, тем более школьник чей молодой организм еще только формируется, и тем не менее…

– Только не дыши, – протягивая кружку сразу же дал совет Колян. Правда в этот раз им не пришлось занюхивать рукавом, на сей раз Колька вынес два куска хлеба, намазанных толстым слоем сливочного масла.

– А зачем так много масла намазал? – поинтересовался Сергей принимая кружку и хлеб.

– Так надо, не сразу развезет, – со знанием дела ответил кентафурик, хотя сам где то это случайно услышал, и так же случайно вспомнил.

Сделав выдох Сергей начал глотать спирт, но нежная ротовая полость мальчишки сразу же была обожжена им. Сделав всего три глотка, он оторвал от губ кружку, и сунув ее обратно Коляну, начал с перекошенным лицом глотать воздух. Сергей покраснел как рак, вновь умывшись слезами, и что бы хоть как-то заглушить жжение в пищеводе и першение в горле, стал жевать хлеб с маслом. Он сразу даже и не понял – боль мешала ему, что не чувствует вкуса. Только минуты через три-четыре до него дошло, что вместо хлеба с маслом, ему кажется, что он жует какаю-то вату.

Вот только на счет «не сразу развезет», Колек дал маху. Как только Сергей дожевал хлеб, то сразу пошел к своему дырчику, и только он взялся за него, как сразу же грохнулся на землю вместе с ним. Незнакомое чувство сильнейшего алкогольного опьянения, вызвало у него почему-то приступ смеха, и он лежа на земле придавленный своим веломопедом, стал истерически хохотать. Колек, который все еще сидел на лавочке и жевал свой хлеб, видя это, тоже покатился со смеху. Так они заливались смехом несколько минут: один сидя на лавочке, другой лежа на земле придавленный дырчиком, который ему совершенно не мешал предаваться истерическому хохоту.

Насмеявшись, Сергей предпринял попутку подняться: Он вылез из под дырчика, и как только стал подымать его, то тут же снова рухнул вместе с ним, теперь уже накрыв собою своего железного коня. И снова друзья рассмеялись… Хохоча, Сергей вновь предпринял попытку подняться – и снова упал, потом он словно неваляшка, то вставал то подал, и то он накроет своего железного коня, то «конь» его придавит…

Очередной взрыв смеха друзей закончился тем, что Колек, который все это время тыкал пальцем в сторону неваляшки-друга, тоже потерял равновесие – и загремел с лавочки. Видя это Серега вообще поймал истерику, к которой тут же присоединился лежащий возле лавочки его друган. Еле-еле успокоившись, Сергей все же встал, и еще успел сообразить, что надо как можно быстрее покинуть это место, потому как это была довольно оживленная улица станицы.

– Надо валить на ерек, – сказал он, и стал толкать свой дырчик к дороге от Колькиного двора.

– Да, – согласился кентафурик, и закинув эмалированную кружку к себе в палисадник, тоже погнал своего железного коня к дороге.

В те времена в станицы Южанской почти у всех пацанов, начиная лет с 14-ти были веломопеды. Но надо заметить, что все они как правило были самодельные, собранные самими мальчишками. Вот только остается загадкой откуда брались эти бесконечные б/у запчасти: рамы, колеса, двигателя, поршня, цилиндры, сцепления, колодки… Пацаны покупали их друг у друга оптом и врознь, и то собирали, то разбирали свои металлические конструкторы, иногда на дню по несколько раз.

Конечно же, цены были чисто символические, а иногда и вовсе все это они брали друг у друга совершенно бесплатно, или же менялись. Бывало менялись не только запчастями, но и целыми дырчиками, и как вы понимаете, разумеется никаких документов ни у кого на эти создания рук мальчишечьих естественно не было. Поэтому регулярные рейды ГАИ заканчивались изъятием, тем кому не повезло, ну в смысле кто не успел смотаться, их верных железных друзей. И после таких вот рейдов, на специальных территориях в милиции, которые были огорожены металлическими сетками, появлялись целые горы веломопедов всевозможных вариантов сборки и окраса.

Раз дырчики были в основном самоделки, а из всех технических параметров пацанов интересовала только скорость, то остальные эти самые технические параметры у железных коней были весьма плачевны: Отсутствие сцепления было обычным делом; газовую ручку тоже не всегда устанавливали на руль, и заслонку дросселя поднимали напрямую – дергая за тросик рукой. Осветительные фары и габаритные фонари практически всегда отсутствовали у веломопедов в станице Южанской, в начале 80-х годов. А тормоза на переднем колесе, так вообще не встречались в технической природе тех лет, даже больше того, иногда отсутствовали и задние тормоза. Но главным отличием мототехники тех лет от нынешней, которая вся заводиться даже не с заводной лапки, а с кнопки было то, что все дырчики как один заводились с толкача.

Вот и сейчас вытащив свой веломопед на дорогу, выжав сцепление (у Сергея техника была на уровне), он растолкал его,… отпустил сцепление,… и дырчик сразу же затарахтел. Сергей на ходу запрыгнул него, и понесся вперед выжав газ до упора. Вроде бы ничего особенного, это Сергей проделывал тысячи раз, если бы не одно «но» – он был вдрабадан пьяный, да так, что физически не мог стоять на ногах. Тоже самое проделал его друг Колька, и так же понесся на всех порах, пытаясь догнать Серегу…

Было начало октября. В это время года очень часто шли затяжные дожди, которым казалось нет конца, и станица стояла серая, булькая пузырями в лужах, и чавкая грязью под ногами. В такие времена Сергей обычно смотрел в окно из кухни на свою лавочку, которая одиноко мокла под моросящим дождем, а голые ветви больших вишневых деревьев тревожно махали ему, давая понять, что на улице без вариантов, и что в очередной раз придется весь день просидеть дома. Но в этом году вся станица погрузилась в яркие краски осени, и наполнившись теплым дыханием уходящего лета, играла на солнце этими красками, отражаясь в мутнеющих зрачках Сергея, то желтым, то красным, то зеленым цветом…

Сергей летел как угорелый ничего уже не соображая, и при чем с каждой секундой это «ничего» стремилось к абсолютному нолю. Выпитый им спирт спускаясь по пищеводу уже на расстоянии начал взаимодействовать, с ранее выпитой эссенцией. Результат этого симбиоза просто глушил как динамит глушит рыбу разум Сергея. Но впереди было неотвратимое – соединение этих двух субстанций, и катастрофа была неизбежна.

Ну а пока выжатый до предела на дырчике газ не сбрасывался ни на секунду, не зависимо от попутных и встречных машин, которых к счастью в те времена было не так уж много. Железный конь струей выпуская сизый дым несся на полную, увозя седока к заветному ерику. Даже на поворотах заслонка дросселя не думала опускаться в карбюраторе, оставляя в явном недоумении случайных прохожих, которые с застывшими лицами смотрели на то, как лихо Серый влетал в эти повороты, и немыслимым образом вписываясь в них, продолжал свой стремительный полет.

* * *

– Давай же Леночка, иди быстрей, – звала мама свою дочь, отставшую в начале пешеходного моста через речку. Она уже прошла метров пятнадцать по нему, но ее дочурка, непоседа, заприметив что-то очень для нее важное в самом начале моста остановилась, и стала это «очень важное», застрявшее между досок, выковыривать. Как вдруг, послышался надрывный рев дырчика несшегося по тротуару в сторону клатки,* и по всему было видно, что наездник не собирается менять ни направление, ни скорость.

Перед мостиком был небольшой приступок – въезд для колясок, который для Сергея послужил трамплином, и он вместе со своим железным конем, въехав на него подлетел метра полтора в высоту… Дырчик взревел в воздухе, и пролетев метров семь приземлился на старые доски клатки… Невероятно, но и опять Серега продемонстрировал чудеса вождения, и удержавшись сам в «седле», еще и удержал веломопед. Этот прыжок нисколько не уменьшил пыл водителя, и он не сбрасывая газу понесся дальше по пешеходному мосту.

Если б через пару дней, когда Сергей совершенно оклемался, его попросили проделать нечто подобное, то он безусловно отказался бы проделывать данный трюк, будучи вполне адекватным подростком. Больше того, Сергей был бы искренне удивлен тому факту, что он уже проделал это трюк пару дней назад в невменяемом состоянии.

Этот полет гонщика серебряной мечты наблюдала с широко открытыми глазами, и с таким же широко открытым ртом мама той девочки, которая продолжала выковыривать из досок моста что-то «очень важное». В мгновении ока она оказалась возле дочурки, и так же мгновенно переместилась вместе с ней, очутившись метра на три в стороне от пешеходного мостика, демонстрируя первые опыты по телепортации физических тел.

А Серега попер дальше, все также выпуская в осенний воздух сизый дым, и выжимая из своего дырчика все что можно, даже не подозревая, что маленькая девочка задержав маму, спасла его от фатальной встречи на узком мосту с ними. Но неминуемо расстояние между спиртом и эссенцией сокращалось, и до полного отключения мозга оставались уже считаные минуты…

В ерик, куда так сильно стремились друзья было два пути: Можно было совершенно свободно доехать по улице подымая пыль с гравийной дороги, а за одно распугивая домашнюю птицу; или же, можно было проскочить по так называемому малому ерику.

Малый ерик представлял из себя толи старое русло реки, толи просто так глину добывали, выкопав нечто похожее на канал, который зимой, весной и летом наполнялся водой, а осенью как правило пересыхал. По над ериком шла узкая извилистая тропинка, которая с левой стороны подпиралась забором огородов, а справа был сам водоем, с безраздельно властвующими в нем лягушками и тритонами.

Уж не знаю почему Сергей решил прорваться в большой ерик через малый. Может он вдохновился своей «победой» на мосту, и поставил перед собой задачу продолжить серию трюков, а может подумал, что так быстрее и неприметнее. Но скорее всего сработала чистая механика потому, что они практически всегда ездили на большой ерик через малый, а всякая логика сейчас в мозгу Сергея была временно блокирована парами спирта. Да и о своей «победе» он скорее всего и понятия не имел, она лишь только запечатлелась в испуганных, широко открытых глазах женщины.

Сделав крутой вираж, и опять сверхъестественно вписавшись в поворот, Сергей влетел на узкую тропинку, и попер дальше вытаращив вперед безумный взгляд, в котором угасали последние блики разума. Тропинка была не только тонка, но и еще извилиста, и продолжая серию «чудес» Серега начал лавировать по ней, да так, что дядя Костя, старый казак-алкоголик, гнавший по сухому руслу ерика коров, тоже вытаращил свои безумные глаза с похмелья ожидая, что вот-вот гонщик серебряной мечты атакует его стадо прямым тараном.

В этот момент случилось неизбежное: где то в районе двенадцатиперстной кишки, состоялась историческая встреча чистого спирта с эссенцией… В те далекие времена молодежь любила не только танцевать в шапках и пальто, но и ходить на комедийный французский детектив «Фантомас». В одной из серий этого фильма есть эпизод козней Фантомасовских, когда в какой-то лаборатории разбиваются две емкости из которых вытекают жидкости: одна красная, другая синяя. Они начинают сближаться друг с другом, и как только они соприкоснулись, то – бабах!… Все полетело в тартарары… Нечто похожее произошло и в ЖКТ у Сереги, только он сам не отправился тартарары, а вот его сознание даже очень устремилось туда…

В результате этого Сергей просто отключился на ходу. Он и так в принципе «шел по приборам», ну а теперь: Руки сползли с руля, тело легло на железного коня, голова поникла, и дырчик вместе с гонщиком серебряной мечты полетели вниз, в сухое русло… Буквально пролетев в метре от коровы замыкающей стадо, он еще проехал несколько метров, и грохнулся в небольшую лужу – все что осталось от некогда большой воды… Под тонким слоем жидкости находился даже очень толстый слой черного и вонючего ила, в которой Сергей и погрузился вместе со своим железным другом.

Потом была спасательная операция по изволению Сергея и его веломопеда из грязи, и пацаны не могли не заметить, что он стал похож на того самого Фантомаса из фильма – видно слияние двух агрессивных жидкостей дают аналогичный эффект. Затем, Серегу вместе с дырчиком перетащили в большой ерик, где попытались отмыть обоих. Далее, он блевал не только останками хлеба с маслом, но и чистым желудочным соком, а после просто рычал, смотря на пожелтевшую траву, так как выдавить из себя уж более ничего не мог… После, Сергей долго ползал по траве пытаясь хоть как то уловить хоть краешек сознания, и понять: Что же все таки произошло? Но мир вокруг него вертелся будто бы он сидел не на земле, а на карусели, и мысли разлетались в разные стороны вслед этой бешеной круговерти. Сергей даже пытался заснуть, но лишь только он закрывал глаза, как сразу же начинал проваливаться в какую-то бездну, и у него тут же перехватывало дыхание, а душа его неслась куда-то в пятки.

Ближе к вечеру, брат с друзьями перевезли его домой, и уложили на кровать. Лежа на ней Серега испытывал перегрузки космонавта: все вокруг летало и вертелось. От этих «перегрузок» его страшно мутило, и отравленное алкоголем тело периодически сотрясали конвульсивные позывы, сопровождаемые звуками похожими на звуки иных миров. Потом Сергея все же вынесло из этой свистопляски, и он улетел куда-то в небытие, притихнув на кровати, лишь изредка пуская пузыри… А когда на утро следующего дня Сергей проснулся, то он все еще был пьян…

* * *

Эта круговерть была лишь маленькой толикой большого водоворота его только начинающейся жизни, где эта осень сменилась зимой с клюшками, шайбами, синяками и коньками; за ней была весна, с буйством возрождающейся природы, дырчиком, удочками, и ряби на пруду; а дальше было жаркое лето с бронзовым загаром, морем, друзьями, играми, ериком, и конечно же лавочкой, укрытой тенью больших вишневых деревьев. В этом круговороте юной жизни то и дело проскакивали спиртные напитки и план, а сигареты уже стали неотъемлемой частью ее. Незаметно Сергея «вынесло» к окончанию школы, и на выпускном вечере он снова напился так, что на утро толком и не помнил свой последний день в ее стенах…

* * *

*Продленка – группа продленного дня.

*Барматуха – низкокачественные плодово-ягодные крепленые дешевые вина типа «Осенний сад», «Вермут», «Портвейн» и т.д.

*Муляка – жидкая грязь.