Читать книгу Эфесская волчица - Михаил Щербенко - Страница 2

Львы смотрели на них уже целую вечность. Смотрели так долго, что всё тело у Кассандра налилось смертельной тяжестью – сидеть на ветке высоко над землёй не лёгкая задача. За это время солнце закатилось, и вечер окутал мир, разлив синие тени по долине. Ему было бы смешно, если бы не было так страшно, – они болтались на одном дереве как какие-то нелепые плоды, не имея возможности спуститься. Его друзья – Агатон и Исидор – горбились рядом, кутаясь в свои плащи и разминая уставшие ноги, что свисали вниз. Агатон потерял одну сандалию, когда забирался, и теперь выглядел как Гермес, покачивая босой пяткой. Львов было тоже трое. С гибкими телами, короткими чёрными гривами, пружинистыми хвостами, охаживающими землю. Они лежали внизу, вперившись взглядом в людей, и ждали неизбежного. Зелёные, голодные глаза.

– Откуда они здесь взялись? – ворчал Исидор. – Этих львов извели в Македонии ещё при старых царях. Мой дед говорил, что и во времена его деда никто уже не помнил, когда в последний раз в горах видели льва.

– Не будь дураком, – ответил Кассандр. – Ясно, что они не из этих мест. В Фессалоники постоянно привозят зверей для представлений. Я сам видел целые батареи из клеток в порту. Они, видимо, сбежали оттуда или по дороге, когда их везли в повозках.

– Далеко же они забрались, – вздохнул Исидор.

– Говорю вам, что это не звери вовсе, но демоны подземные, посланные нам в наказание, – сказал Агатон. – Боги прогневались на нас.

– Что ты такого сделал, чтобы прогневать богов? – фыркнул Кассандр. – Так или иначе, но я уверен, что зубы у них как у обычных зверей, и кусают они больно.

Ещё днём они брели по дороге без всяких забот, закинув за плечи свои увесистые короба и надеясь скоро увидеть крепостные стены Пеллы впереди. Брели обычным порядком – первым степенный Исидор с чёрной бородой, в широкополой шляпе, обёрнутый зелёным плащом, прямо за ним – Агатон, вечно куда-то спешащий, и, наконец, Кассандр, самый молодой из них, с золотистыми волосами как у юного царя Александра. Всего лишь мелкие торговцы, что ходят по городам со своим товаром, однако им нравилось их дело. Каждый раз новые места, новые люди.

Львы появились внезапно, выскочив из невысокого кустарника у обочины, и так быстро путникам не приходилось бегать ещё никогда. Они бросили свои короба, сами не заметили, как взлетели на одиноко стоящий дуб, и лишь там опомнились, дрожа от ужаса. Поначалу они надеялись, что звери, порывшись в их вещах, потеряют интерес и уйдут восвояси, однако те не ушли, расположившись внизу. Будто какая-то злая сила удерживала их на месте.

– Кинуть бы в них чем-нибудь, – сказал Исидор. – Прямо в морду, чтобы не пялились.

– Не вздумай, – предупредил его Кассандр. – Только ещё злее станут.

Один из хищников приблизился к дереву и опёрся на него передними лапами, скользя когтями по коре и вглядываясь в столь вожделенные тела. Казалось, что он вот-вот подтянется и начнёт карабкаться, рывок за рывком.

– Они же не умеют лазать? – сам у себя спросил Агатон.

– Не должны. Хотя, кто их знает… – подтянул ноги Исидор.

В это время на дороге впереди появился человек. Было уже темно, и разглядеть удавалось только силуэт, что неспешно двигался к ним, не замечая опасности. Человек был один, он не использовал ни лошади, ни осла, но путешествовал пешком – удел тех, чьи имена редко остаются в истории.

– Кто-то идёт? – сказал Кассандр. – Бедняга. Он станет жертвой зверей.

Через несколько мгновений силуэт приблизился и воплотился в женщину очень странного вида. Она была облачена в ветхую тунику, изорванную на бедре, укутана грязным плащом, в одной руке сжимала дорожный посох, другую же держала на котомке, повешенной через плечо. Её растрёпанные волосы свободно вились на ветру, лицо казалось впалым и старым, но глаза горели каким-то безумным огнём.

Львы разом обернулись на неё, однако не бросились, как предполагали торговцы, но замерли, словно отлитые из металла статуи, а потом сорвались прочь. Их гибкие тела вытянулись вдоль земли, хвосты хлестанули по траве. Очень быстро они исчезли в темноте, и даже хруст веток, когда они продирались через кустарник, внезапно оборвался. Женщина подошла к дереву, встала, опираясь на посох, и негромко сказала:

– Слезайте. Теперь уже можно слезать.

– Они же вернутся, – ответил Исидор.

– Нет. Они не вернутся. Они ушли, и больше вы не увидите их – ни здесь, ни дальше по дороге, – она была очень уверена в своих словах.

– Мы уже думали, что они тебя разорвут, старуха, – вытер пот со лба Агатон. – С чего это ты знаешь, что они не вернутся?

– Я ведьма, – просто ответила она.

– Так или иначе, но ты нас избавила от напасти, – заметил Кассандр. – Нужно тебя отблагодарить. Негоже отказывать… даже и ведьме. Ты же не таишь против нас зла?

– Не бойтесь. Съестное у вас есть? Не отказалась бы от ужина. Мои запасы почти истощились в дороге.

– Сделаем, – Исидор, казалось, поверил, что опасность миновала. – Нужно костёр разжечь, а то ночь уже подступает.

Им потребовалось немного времени, чтобы найти подходящее место, и скоро уже огонь тянулся к небу, а весёлый треск веток вселял надежду в сердца. Кассандр не до конца был уверен в словах женщины и всё ещё озирался вокруг. Однако что они могли сделать? До ближайшего поселения и к утру было не дойти.

– Хорошо, что поганцы не добрались до моего свёртка с жареным зайцем… Я положил его под горшки в коробе, – Агатон разворачивал свои запасы. – Всё когтями исцарапали.

– Легко ещё отделались, – ворчал Исидор. – И как только их умудрились упустить из клеток? Вечно в этом порту что-то теряется.

Женщина протянула ноги к костру, не опасаясь запачкать свою тунику, ибо та и так уже была грязна. Её сандалии едва держались, и на ступнях были заметны кровавые мозоли. Вся она выглядела болезненной, почти сумасшедшей, особенно же выделялись глаза, что ловили рыжие отблески пламени. Сложно было понять, к какому народу она принадлежит. По седым прядям в тёмных, спутанных волосах можно было определить, что ей уже немало лет.

– Меня зовут Диса, – сказала она. – Не называйте своих имён. Я знаю, кто вы, и знаю, куда несёте свои товары. Эту встречу я видела во сне.

– Куда же ты направляешься? – спросил Кассандр, пропустив её странные слова мимо ушей. – Не слишком ли опасно идти одной? Одежды твои все поистрепались.

– Мои одежды меня не волнуют, как и моё тело, что кровоточит, ибо у меня есть лишь одно дело в жизни. Когда исполню его, то можно и умереть. Я иду на поиски того, кто был утерян, но теперь вернётся, так как время пришло. Жернова судьбы уже провернулись.

– Кого же? – не удержался от вопроса Исидор.

– Имя вам ничего не скажет… Сейчас ничего. Каждая змея скрывается до времени в своей норе, каждому ростку будет час, чтобы появиться на свет. Потом вы услышите… и когда услышите, то сами всё поймёте.

– Пророк? Герой? – гадал Кассандр. – Кто же послал тебя на поиски?

– Я видела во сне, и этого достаточно. Можешь называть это богом, если хочешь… одним из тех богов Севера, что восседают во тьме как оскаленные мертвецы, – она изъяснялась туманно, словно говорила больше для себя, чем для них. – Герой? Воплощение рока… Тот, кому суждено оседлать ураган.

– И далеко этот человек? – поинтересовался Агатон.

– Уже близко. Я доберусь, не беспокойтесь, ибо судьбы не изменить.

– Ты ведьма? Из фессалийских или тех, что с Севера? – Исидор приступил к трапезе и из-за этого совсем успокоился.

– Из фракийских… но дыхание Севера коснулось меня. В этом ты прав.

– Не боишься открываться людям? В наши времена за колдовство можно и на костёр попасть, ну, или иную смерть, по императорскому эдикту, принять, – Агатон продолжал недоверчиво изучать её.

– Я знаю день своей смерти, – на лице её появилась горькая улыбка. – Для меня это совсем не тайна. Это уже меня не беспокоит.

– Львов ты колдовством отвадила? – спросил Кассандр.

– Может и так… Или они просто почуяли, кто я. Даже льву не стоит вставать на пути рока.

– Признаюсь, что никогда не верил в такие вещи, – сказал Исидор. – Я верю лишь в то, что вижу, а чудеса мне как-то не попадались. Конечно, видел я старух, что лечили больных куриными лапками или продавали снадобья приворотные, но ничто из этого на меня не действовало.

– Что ж, я просто старуха, что лечит куриной лапкой, – усмехнулась женщина.

– Не будь дураком, – нахмурился набожный Агатон. – Что ты знаешь в этой жизни? В мире есть много вещей, о которых смертные не имеют представления.

– А не хочешь нам своё колдовство явить? – неожиданно предложил Исидор. – Я слышал, что ведьмы могут любому человеку предсказать его будущее. Даже многие императоры узнавали, что получат верховную власть, от таких колдуний.

– У нас не так много денег, – напомнил Кассандр. – Мы не можем заплатить серебром.

– Вам императорами не бывать… но, в благодарность за то, что разделили трапезу, я могу увидеть кое-что для вас, – кивнула она. – Человеку иногда полезно знать, что нужно делать, а чего не следует.

– Тебе что-нибудь нужно для этого? – спросил Исидор.

– Нет. Ничего, – Диса расправила плечи. – Вы всё же поверили мне? Поверили старой, безумной женщине, что идёт из далёкой северной земли?

– Чего только не увидишь в мире, – признал Кассандр.

– Вам повезло, что я не требую для себя вырванных сердец или свежей крови. Всё это имеет силу на Севере, но мне не нужно… – её дикие глаза заставляли мороз пробежать по коже. – Я могу увидеть, если пожелаю.

– Ты расскажешь? – вновь попросил Исидор.

Она не ответила, а вместо этого повалилась на землю, закатив глаза, и забилась в конвульсиях, выгнувшись дугой. Ноги её загребали землю, руки вцеплялись в траву, дыхание стало громким и быстрым. Кассандр, подумав, что у неё припадок, попытался было приблизиться, однако друзья удержали его. Женщина заговорила внезапно, не открывая глаз, но протянув ладонь вверх, будто видела что-то пред собой:

– Вот, море поднимается. Сколько кораблей… Кто видел столько? Их паруса до самого горизонта. Вот, река вышла из берегов… живая река, что течёт с Севера… люди и животные, они идут день за днём, и всё не иссякает их поток. Каждый знает – когда снег начинает заметать, когда небо сереет, когда лёд сковывает воду, они приходят, и тут уже зверя не отличишь от человека. Звон колокольчиков – они приходят, топот копыт – они приходят. Будет много вождей, будет много королей, но среди всех сиять будет она – королева народа, что мёртв, но воскрес, та, что потеряна, но будет обретена вновь. Скоро, скоро я встречу свою судьбу, увижу своего волка, и тут уже будет не отвернуть, ничего не изменить…

Диса прервалась и открыла глаза, медленно села, отхлебнула из бурдюка и закашлялась. Этот транс отнял у неё немало сил. Казалось, что она уже закончила, но, спустя короткое время, она продолжила, напев хриплым голосом какую-то песенку:

Заберёт она наших мужей, заберёт она наших детей.

Идёт Королева войны, не стой у неё на пути…

Кто был жив – тот не жив, кто был жив – стал лишь тлен.

Идёт Королева зимы, не стой у неё на пути…

Она мрачно рассмеялась, хотя от песенки веяло ужасом, и вновь отхлебнула. Больше она ничего не говорила, лишь вздрагивая иногда, будто тело её всё ещё не пришло в себя окончательно. Выйдя из оцепенения, Исидор сказал:

– Тёмные слова. В этом мало пользы для нас.

– Что это? Пророчество о конце времён? – почесал голову Агатон. – Многие говорят сейчас, что последние времена настают.

– Кто такая эта Королева войны? – спросил Кассандр.

– Та, кого я найду. Она ещё не знает, ещё ничего не знает… но я уже видела, как всё будет. Уже видела, как она возвышается в седле, и степь горит перед ней.

Все погрузились в молчание, обдумывая сказанное. Был ли это лишь бред сумасшедшей старухи? Верили ли они ей? Исидор продолжал жевать, отломив кусок сыра. Агатону кусок в рот не лез, ибо он всегда был набожен. Кассандр тревожно осмотрелся по сторонам – ночь пульсировала вокруг костра, вершины деревьев выглядывали из тьмы как головы великанов, и казалось, что львы могут таиться совсем близко. Он мучительно вслушивался, желая уловить их тихое ворчание, вглядывался до боли, чтобы не пропустить мерцание зелёных глаз.

– Правда ли, Исидор, что ты собираешься переселиться в северные земли? – вдруг спросила Диса. – Хочешь построить дом там, где стояли древние леса?

– Откуда ты знаешь? – удивился тот. – Я даже друзьям об этом ещё не говорил.

– Так это правда? – она не отвечала на его вопрос, желая сохранить таинственность.

– Я давно подумываю об этом, – он повернулся к спутникам. – Сами знаете, что у меня уже второй сын родился, а домик совсем маленький, и нам всегда хотелось жить на просторе, чтобы была земля… Все вы слышали, что император раздаёт наделы в Мёзии, Паннонии и Фракии почти задаром, чтобы заселить эти дикие земли трудолюбивыми людьми. Я решил переселиться туда, да и вам хотел посоветовать.

– Да, императору нужны верные псы там, где обитали волки… – усмехнулась женщина. – Ты хотел, чтобы я дала тебе полезный совет на будущее? Вот мой совет. Не селись на Севере, не строй там своего дома, ибо дом твой пожрёт огонь и всех, кого ты любишь, пожрёт огонь. Я вижу это также ясно, как тебя сейчас. Держитесь подальше от тех земель, ибо скоро люди оплачут тех, кто жил там, и будут говорить, что смерть разверзла свою пасть, и нет там ничего, кроме смерти. Даже здесь вам следует поберечься и вспомнить о крепких стенах… Даже здесь.

– Что за враг может нанести такое страшное опустошение, когда наши войска стоят как щит на границе? – спросил её Агатон.

– Верь или нет – дело твоё. Я сказала всё, – Диса расстелила свой плащ, показывая, что собирается отойти ко сну. – Идёт Королева войны… И они будут боготворить её, и будут проклинать её, но жернова уже провернулись, и нить сплетена…

Они не желали говорить ни о чём в её присутствии, поэтому им оставалось лишь устроиться на ночь. Поначалу хотели выставить часового, опасаясь возвращения львов, однако никто не согласился быть добровольцем, и легли так, полагаясь на удачу и слова ведьмы.

Когда солнце взошло над дальними горами, и торговцы проснулись, почувствовав на лицах его тепло, рядом с ними уже никого не было. Женщина ушла, ни с кем не прощаясь, и лишь след от её тела на траве доказывал, что она существовала.

– Ты всё ещё хочешь поселиться на Севере? – спросил Агатон у друга.

– Не знаю. Не уверен… Откуда она могла узнать? – мрачно почесал бороду Исидор. – Недобрая это была встреча. Что люди сделали, чтобы прогневать богов? Зачем им обрушивать на нас эти кары? Я никогда не оскорблял их.

– Тёмные времена… Многие говорят, что грядут тёмные времена, – проворчал Агатон. – Возьми хотя бы этих христиан. Ожидают конца мира…

– Безумные, – сплюнул Исидор.

– Не спорю.

Кассандр смотрел на дорогу, что убегала вперёд как белая лента и терялась где-то в тени деревьев. Он представлял, как она идёт со своим посохом, идёт одна, оберегаемая своим презрением к смерти и своей слепой верой. Как далеко лежит её цель? Сможет ли она добраться? От мысли, что она дойдёт, ему почему-то становилось непосебе. Ему не хотелось, чтобы она дошла, однако в глубине души, вспоминая её слова, и львов, и биение в трансе, он чувствовал, что жернова уже провернулись.