Читать книгу 365. Сказки антарктических писателей - Модест Казус - Страница 35

Один человек лежал в канаве под забором, свернувшись в калач, и мечтал.

Мечтал о том, что вокруг никакие не помои, лужи да грязи, а шелковые гобелены со шпалерами; что перед ним простирается во все стороны уставленный яствами стол со скатертью; что за спиной его качает головой гейша, а под окном дремлет рикша; что по углам пляшут персидские наложницы, а сам он, лёжа на подушках, пьет текилу и закусывает круассаном. Помимо музык сладостных и топота танцующих дев, откуда-то из-за холмов доносится грохот, лязг и ругань. То расторопные жрецы командуют артелью потных рабов, возводя великую и вечную пирамиду.

Он мог быть похоронен в усыпальнице пирамиды сей, если бы не лежал в данную минуту в грязной луже под забором, свернувшись в калач, и не мычал жалостливо, как поросёнок на бойне.

В это же самое время другой человек ёрзал в кожаном кресле, то и дело поправляя воротничок. Перед ним на столе лежали отчёты по кредитам и дебетам, мерцал рябой от электронных таблиц монитор, а на стене висел график. Человек думал о том, как хорошо было бы бросить все это к едрени фени, закрыться в подвале и рисовать картину. Чтобы никто не знал, кто он, чей он, под кем и над кем он, и вообще – зачем он.

А на картинах тех распускались бы маслиновые деревья. А их ветви впивались в синь вечернего неба. А по небу развевалась гирлянда из разноцветных солнц.

Человек знал, что сие можно было легко осуществить, если бы не сидел он сейчас в душном кабинете, поправляя воротничок и лично контролируя отчеты бухгалтеров в налоговые министерства; если бы не вклады, заклады, проценты и акции; если бы не лицо его на первой странице экономических журналов и газет; если бы не ждали его денег бывшие жены да любовницы с выводком детей.

Ещё один человек сидел, возложив одну ногу на другую, на кухонном табурете и разговаривал сам с собой. Он рассуждал об истории и перспективах государства. Его волновали политические, экономические и экологические обстановки. Он спорил, доказывал, приводил факты и аргументы, искал виноватых и предлагал пути, следуя коим, можно всё изменить к лучшему и построить город-сад. Он мог бы даже стать президентом или, по крайней мере, небритым революционером со звездой на шапке, прятаться в джунглях с автоматом в руках и прибором для ингаляций во рту.

Но он был всего лишь человеком, который сидел в кухне, дымя папиросой в потолок, а с потолка жёлтой перхотью сыпалась штукатурка. А вместо рупора для глагола, коим надлежало жечь сердца и души, держал он в руках бутыль с мутным самогоном и шматок сала.

А я ни о чем не мечтал. Я просто сидел на теплой крыше и смотрел на снег, падавший к моим ногам.