Читать книгу Осколки сгоревших звёзд - Морвейн Ветер - Страница 3

Исгерд решительно мерила шагами коридор перед приёмной ректора – от двери до двери.

– Идиот, – повторяла она раз за разом, – почему вокруг меня одни идиоты?

Платиновые волосы метались по плечам при каждом движении, голубые глаза сверкали фотонным огнём.

– Как же я ненавижу вас всех!

С самого позавчерашнего дня Исгерд Ларссон не могла понять, за что ей так повезло – отправляться в Нефритовую Академию не столько для того, чтобы учиться, сколько для того, чтобы, по выражению драгоценной госпожи Первого Консула, «налаживать контакт». Налаживать контакт с кем? С идиотом, который палит топливо в астероидном поясе, чтобы показать неведомо что неведомо кому?

– Ему же девятнадцать лет! – сказала Исгерд ещё тогда, когда Первый Консул позвала её к себе.

– Как и тебе.

Исгерд оставалось лишь задохнуться возмущением. Ну да, ей тоже девятнадцать лет… но общение со сверстниками никогда не было её коньком. Она с трудом понимала, чем они живут.

Выросшая при дворе, принятая Консулом в семью, Исгерд была сиротой, но всегда очень хорошо помнила, кому на самом деле обязана всем. Госпожа Консул заботилась о ней и дала ей всё, чего только можно было пожелать. И вот теперь, очевидно, она хотела получить расчет.

Нет, Исгерд, конечно, понимала, что платить однажды приходится за всё – но не так и не сейчас.

– Меня обучали как убийцу! – бушевала она, но чёртова Госпожа Консул только потягивала чай из фарфоровой чашечки с изображением павлина и явно не воспринимала её слова всерьёз. – Ты не можешь так со мной поступить.

– Мы все – служим Империи, – ответила Консул великодушно и вздохнула. – Каждый приносит свою жертву. И ты в том числе.

Исгерд чувствовала себя так, будто её с самого утра саданули обухом по голове.

«За что?!» – не уставала повторять она, снаряжая любимый корабль, тщательнейшим образом проверяя запасы топлива и полируя каждую выпуклость на крыле – уход за кораблём всегда её успокаивал.

И вот, стоило открыть переход, как парочка чёртовых молокососов разнесла её любимую птичку вдрызг.

Исгерд не имела ни капли уверенности в том, что «Буран» удастся починить. Нужно было отправлять запрос в столицу, оформлять заказ на эксклюзивные детали, и всё это срочно, потому что без корабля она не проживёт. А Исгерд вместо этого вынуждена торчать в приёмной местного ректора в ожидании, когда ей вынесут вердикт. Как будто она виновата в том, что этот парень идиот!

– Леди Ларссон! – наконец раздался голос из спикера, и симпатичная секретарша с улыбкой кивнула ей на дверь.

Исгерд заправила за ухо выбившуюся прядь волос, оправила китель и вошла.

Кабинет ректора одним единственным огромным окном выходил на морскую гавань, и хотя Исгерд привыкла ежедневно наблюдать красоты дворцового консульского парка, в первые мгновения ей оказалось трудно сфокусировать взгляд на сухоньком человечке, сидевшем перед этим громадным окном.

– Сэр Одвиг Сааринен, – Исгерд слегка поклонилась, демонстрируя почтение к генералу, который никогда не видел войн.

– Да, это я, леди Ларссон. Хотел бы я сказать, что рад приветствовать вас… – ректор приподнялся и слегка кивнул, – но обстоятельствам вашего прибытия радоваться очень уж тяжело.

Исгерд вздохнула.

– Вы же понимаете, что я не могла рассчитать, что в точке моего выхода двое кадетов устроят какую-то идиотскую игру?

– Леди… Ларссон… – Одвиг Сааринен прокашлялся в кулак. – Я всё понимаю. И поверьте, исполнен почтения к тому, кто прислал вас сюда. Но…

– Но….

– Но и вы меня поймите. Один из этих «кадетов, устроивших идиотскую игру» – наследник дома Рейнхардтов.

– Да! И это поразило меня больше всего!

– И это было бы ещё полбеды. Потому что он, по крайней мере, не пострадал. Беда заключается в том, что тот, второй, идиот, который сломал вам крыло – старший внук герцога фон Крауз. Понимаете меня?

Исгерд молчала.

– Это попытка убийства, моя дорогая, любимая, глубокоуважаемая леди Ларссон. Со всем почтением к той, кто вас прислала.

– Это он пытался меня убить!

– Мда… Мне бы не хотелось, чтобы вы думали так.

– Тем более на территории вверенной вам Академии.

– Особенно на территории Академии… за которую я отвечаю. Я вообще предпочёл бы, чтобы никто никого не убивал.

– Перестаньте, с тем же успехом можно сказать, что Рейнхардт и Крауз пытались убить друг друга! При чём тут я?

– Вы же всё понимаете, – Одвиг вздохнул. – Если вам удастся уладить этот вопрос миром – я только за.

Исгерд моргнула.

– Мне, – повторила она.

– Да. Ведь это ваш корабль так удачно…

Исгерд запрокинула голову и застонала.

«Как же я ненавижу вас всех», – процедила она.

– Простите, что?

– Я говорю, – произнесла Исгерд громко и отчётливо, поворачиваясь к нему, – благодарю вас за гостеприимство. Инцидент будет разрешен.

– Благодарю. Любезнейше благодарю.

Одвиг протянул руку, но Исгерд сделала вид, что не заметила.

– Разрешите идти, – попросила она.

– Само собой. Вас проводят в лазарет.

– В ла… – Исгерд хотела спросить – зачем? – но только махнула рукой. – Спасибо. Именно об этом я мечтаю после двух суток за штурвалом. Да. Определённо. Лазарет нужен мне больше всего.

«Крыло можно попытаться выправить. Хотя… проще, конечно, снять и заехать им этому наследничку по башке. Ещё разок. Высокие Звёзды, да кто же придумал отправить меня сюда?»

Всех, у кого от рождения была приписка «сэр» и больше двух миллиардов содержания в год, Исгерд не любила. Сама толком не знала почему. Не то чтобы Госпожа Консул отказывала ей в чём-нибудь… Просто… Исгерд всегда знала, что должна платить. А у них всё это было просто так.

И вот итог. Вместо того, чтобы заниматься делом, ну, или хотя бы готовиться к тому, чтобы заняться им когда-нибудь – впустую жгут фотон, которого так не хватает в горнодобывающих комплексах, что разработки в астероидных поясах стоят по полгода.

И ладно бы тупой наследничек был один – хотя Исгерд подозревала, что один только Вольфганг – это уже в два раза больше, чем она могла бы перенести. Но два! Два – это, определённо, перебор.

«Придётся ещё и навигацию менять. Звёзды… Это опять целый месяц ждать… „Эран-кан“ раньше не сделают на заказ…»

Выйдя из корпуса администрации, она прошла по дорожке, усыпанной гравием, между двух кипарисовых стен. На мгновение Исгерд прикрыла глаза, вдыхая аромат расплавленной на солнце смолы – растекаясь по лёгким, он немного успокаивал, и когда тьютор открыл перед гостьей дверь лазарета, Исгерд уже почти контролировала себя.

Она поздоровалась с врачом и, скрывая вновь подступившее к горлу раздражение, поинтересовалась, где можно найти фон Крауза-младшего.

Молоденькая медсестричка с подозрением оглядела её со всех сторон.

– Может, уже оставили бы его в покое, а? У человека череп повреждён.

Исгерд не испытала и тени стыда – напротив, с трудом удержалась от того, чтобы сказать: «Он сам виноват».

– А что, к нему уже приходили? – спросила она вместо этого.

– Да с самого утра. Сначала Брант Макалистер кучу гаджетов принес. Это я ещё могу понять – хотя, вообще-то, в его состоянии нельзя долго смотреть в монитор. Потом притащилась ещё одна, Юки Симидзу, всё просила никому о её визите не говорить. Оставила фрукты и букет цветов. Часа не прошло, как явился чёр… наш драгоценный господин Рейнхардт, я имела в виду. Этого вообще нельзя было пускать – пациент после него сам не свой, разве что не прыгает до потолка на сломанной ноге. И вот ещё вы. Вы, простите, вообще кто?

– Исгерд Ларссон, – представилась Исгерд машинально и тут же услышала тихое: «Ой».

– Прошу… эм… прощения… Леди.

– Ничего. Я его надолго не задержу. И без того дел хватает.

Высокомерная рожа Рейнхардта против воли всплыла у неё в голове. «Интересно, нас ещё и поселят вдвоём?» – подумала она.

– Прошу, – медсестра сделала красивый жест рукой, видимо пытаясь запоздало продемонстрировать, что всё-таки знает этикет.

Исгерд проследовала в указанном направлении и, приоткрыв дверь, вошла.

В палате пострадавшего было так же просторно и светло, как и везде здесь. Нога, подвешенная на растяжках, заслоняла больного почти целиком, так что Исгерд пришлось шагнуть в сторону, чтобы разглядеть лицо – бледное после операции, наполовину скрытое бинтами, из-под которых виднелось лишь несколько прядей чёрных отросших волос.

– Брант, я не считаю, что проиграл! – сообщил наследничек раньше, чем увидел, кто вошёл.

Затем взгляд его сфокусировался на лице Исгерд, и он замолк.

– Да, – согласилась Исгерд, – определённо, это была победа. Над моим несчастным кораблём, который теперь месяц не сможет взлететь.

Если в первое мгновение Крауз и хотел сказать что-то вежливое, то желание это быстро прошло.

– Потому что надо быть идиоткой, чтобы открывать гиперворот в двух арнах от астероидного поля! – выпалил вместо этого он.

– Да ладно! Гробить машины на детских гонках точно намного умней!

– Ты вообще не знаешь, что произошло, какого чёрта не в своё дело влезла?!

– Я влезла… – Исгерд задохнулась от ярости. Покраснела. Побелела. Стиснула кулаки и только потом холодно и ровно произнесла: – Я пришла принести вам извинения, сэр Крауз. Мне хотелось бы, чтобы мы забыли про этот инцидент.

– Во-от как… – протянул больной, откидывая на подушки черноволосую голову и с насмешкой глядя на неё. – А что вы готовы сделать, чтобы я вас простил?

На мгновение Исгерд ещё сильнее стиснула кулаки, силясь преодолеть желание врезать ему.

– Сэр Крауз, – сказала она очень тихо и настолько мягко, насколько могла, – если вы будете злоупотреблять моей доброй волей, надолго ее может и не хватить.

– Я просто задал вопрос.

– Например, я готова не говорить Консулу, что вы пытались меня убить.

В глазах пациента промелькнула тень растерянности – но лишь на миг. Картинка, которую Крауз видел наяву, стремительно складывалась с кадрами из новостей, на которых он не раз наблюдал стоявшую перед ним девушку у Первого Консула за плечом.

– Вот ты кто такая, – протянул он. Растерянность в его глазах сменилась на интерес.

Исгерд молчала, ещё не зная, чего теперь ждать. Не похоже было, что у наследничка достаточно мозгов, чтобы перестать затевать конфликт.

«Вот поэтому я не люблю иметь дела с теми, кому девятнадцать лет», – подумала она.

А Крауз смотрел на гостью, и улыбка постепенно расцветала у него на губах. Ещё в то мгновение, когда воспитанница Госпожи Консула только лишь показалась в дверях, он отметил про себя выражение её колких, как заледеневшая гладь зимнего озера, глаз. Её волосы, небрежно падавшие на плечи, отливавшие белым золотом в солнечных лучах. Сказать, что Исгерд была красива, значило не сказать ничего. Впрочем, красив был каждый из них, потомков Великих Домов. Каждый представлял собой результат селекции многих поколений – Рейнхардт, Макалистер и, до определённой степени, даже он сам.

Красоты было так много, что она начинала раздражать – потому, возможно, и Исгерд его раздражала.

– Я не снимаю свой вопрос, – произнёс наконец он, – но пока что готов вас извинить. Вы не могли бы оставить меня? Я тут… болею… как никак… из-за вас.

Исгерд мгновение смотрела на него, видимо, пытаясь заморозить льдом своих глаз, а затем фыркнула и, громко хлопнув дверью, вышла прочь.