Читать книгу Живущие небом. Рассказы о лётчиках - Надежда Яковлевна Франк - Страница 4

Команда транспортного самолёта была дружной и слаженной. За многие годы совместной работы члены экипажа научились понимать друг друга не только с полуслова, но и с полужеста. И вот теперь все вместе и каждый в отдельности с тревогой ждали нового командира, так как накануне проводили на пенсию прежнего.

И когда тот появился, то общая настороженность не только не прошла, а ещё больше возросла. Моложавый майор представился, осмотрел каждый закуток самолёта и сказал, что все должны работать так, чтобы не попасть под сокращение, которое грядёт и стоит у каждого за спиной.

С этих слов стал начинаться каждый рабочий день. И так это всех достало, что после очередного «разноса» механик сказал:

– Братцы, а не пора ли показать майору белого коня!?

Экипаж задумался. С одной стороны все понимали, что так больше продолжаться не может. Люди стали нервничать, поднималось давление, что вело к отстранению от полётов. А с другой – было действительно опасение попасть под сокращение. У каждого была семья, второму пилоту оставалось полтора года до пенсии. Такая шутка могла всем выйти боком. К тому же нужно было определённое место и время.

Вскоре такой случай представился. Рейс был с дозаправкой и ночёвкой в Белой. Все члены экипажа разместились в небольшой гостинице рядом с аэродромом. Гостиница была создана только для военных-командировочных, поэтому особого комфорта в ней не было. В комнате размещалось по четыре человека, окна выходили на аэродром, перед которым расстилалось пустое поле. Майор попал в одну комнату со вторым пилотом, инженером и радистом.

– Ну, ребята, – сказал радист, когда майор вышел, – или сейчас, или никогда. Все трое подошли к окну. Внизу было пустое поле, покрытое зеленью. Солнце уже клонилось к горизонту и розовым цветом освещало высокое заграждение аэродрома.

За дверью послышался недовольные крики майора, который требовал, видимо у сотрудницы гостиницы, отдельную комнату.

– Безобразие! – громко говорил он, – никто работать, как следует, не хочет, всех надо под сокращение!

Инженер и второй пилот сели на свои кровати, а радист остался стоять у окна. Дверь открылась, и вошёл недовольный майор.

– Чего расселись? – набросился он на подчинённых.

И тут увидел стоящего у окна радиста, который заинтересованно смотрел вниз.

– А ты чего туда уставился? Делать нечего?

– Да вот на белого коня смотрю, – спокойно ответил тот.– Никогда такого не видел, без единой крапинки.

– Где конь? – воскликнул инженер и тоже подошёл к окну.– Точно, весь белый, красивый, наверное, беговой.

Майор тоже подошёл и стал смотреть во все стороны.

– Где конь? – спросил он.

– Вот же, рядом с оградой, – ответил радист.

Подошёл и второй пилот.

– Что ты видишь? – спросил майор.

– Лошадь пасётся. Красивая. Интересно, кто её тут держит, вроде бы и жилья поблизости нет, – ответил тот.

– Ладно, мужики, давайте перекусим, – сказал инженер, отойдя от окна, и стал доставать из сумки продукты.

В это время в комнату вошёл механик.

– Лейтенант, иди сюда! – позвал его майор.– Что ты видишь за окном?

Механик подошёл, посмотрел в окно и восхищённо воскликнул:

– Лошадь белая! Мерин. Красавец!

Майор хмыкнул, но ничего не сказал.

– Иди, ребят зови к нам чай пить, – обратился инженер к механику.

Вскоре комната наполнилась шумом, шутками, и каждый вошедший смотрел в окно и восхищался белым конём.

От чая майор отказался. Он сел в стороне и задумчиво уставился в пол.

– Что, Сергей Петрович, – участливо обратился к нему по имени второй пилот, – голова болит?

– Давление, наверное, поднялось, – подхватил радист.

– Давление – это плохо, у меня жена – врач, говорит, что гипертония развивается незаметно, но быстро, – добавил инженер.

– У нас же аппарат в аптечке есть, давайте смеряем, – предложил кто-то.

– Нет-нет, не надо! – воскликнул майор.– Пройдёт.

– Само по себе не пройдёт, лечить надо, а нам завтра лететь с утра, – подлил масла в огонь второй пилот.– Если гипертония уже развилась, то зрение садится. Человек перестаёт различать вначале светлые предметы, а потом и совсем слепнет. Мне вот осталось полтора года до пенсии, так я чётко слежу за давлением. Не дай Бог сейчас под сокращение попасть: ни пенсии ещё нет, ни работы не станет.

– А у нас осенью по графику полный медосмотр, – сказал механик.– Надо немного вес сбросить. Мне сейчас никак нельзя попасть под сокращение: трое детей, жена не работает.

– Да, с давлением комиссуют сразу, – подтвердил второй пилот.

– Что-то мне душно, – сказал поникший майор, – пойду на улицу, подышу.

Экипаж переглянулся, но промолчал. Как только майор вышел, все бросились к окну и увидели, что тот стоит и смотрит на пустое поле. Потом он присел на сложенные горкой кирпичи, обхватил голову руками и застыл без движения. В это время на посадку стал заходить самолёт. Майор поднял голову и долго смотрел в небо. Кто знает, что думал он в тот момент. Может быть, думал о том, что без неба не сможет жить? Ведь небо даёт мужчине ощущение полёта, свободы, независимости, силы, значимости в жизни. Человек понимает своё назначение. Может быть, он вспомнил, как тосковали руки по штурвалу, когда одно время не летал?

Вернулся он в комнату, когда стемнело. Сослуживцы готовились ко сну.

– Полегчало? – спросил второй пилот.

– Слушай, Иваныч, – впервые по имени обратился он к тому, – завтра на час позже вылетим, пусть ребята отдохнут.

С того перелёта прошли годы. Первое время в эскадрильи некоторые удивлялись и спрашивали, что экипаж сделал с майором такое, что он перестал кричать о сокращении?

На что члены экипажа улыбались и отвечали, что белый конь раскрыл майору глаза на жизнь.