Читать книгу Король сыщиков (сборник) - Нат Пинкертон - Страница 1

Была ужасная осенняя ночь. Шквалистый ветер со страшной силой рвал оконные ставни и дико завывал на улицах. Косой дождь хлестал в лица запоздалым прохожим, обдавая их промозглой сыростью и пронизывающим холодом. Пинкертон, знаменитый сыщик, только что вернулся домой после трудного дня. Он сегодня разоблачил и передал в руки полиции большую шайку воров, и хотя, на его взгляд, это было «весьма обыкновенное дело», не требовавшее особенного напряжения сил, тем не менее он чувствовал себя изрядно уставшим.

В глубокой задумчивости он сидел на диване, вытянув ноги и расслабившись, и раскуривал любимую кубинскую сигару. Он только собрался было зажечь спиртовку, чтобы приготовить себе чай, как в прихожей вдруг раздался резкий звонок. Пинкертон насторожился.

– Опять посетитель, и в такой поздний час? – пробормотал он. – Верно, снова что-то произошло!

В дверь тихо постучали, и в комнату вошла миссис Шелвуд, его квартирная хозяйка, маленькая полная женщина.

– Мистер Пинкертон, какой-то господин хочет немедленно вас видеть. Впустить его?

– Конечно!

Пинкертон всегда принимал определенные меры предосторожности, когда к нему в поздний час приходили незнакомые посетители. Он, поднявшись с дивана, подошел к письменному столу, открыл один из ящиков и достал оттуда револьвер. Затем вернулся на прежнее место и сделал вид, что занят чисткой оружия. Едва он сел, как дверь открылась, и в комнату ворвался неизвестный ему господин.

– Добрый вечер, мистер Пинкертон! Послушайте, только что произошло убийство, страшное убийство! Пойдемте, пойдемте немедленно! Вам наверняка удастся найти злоумышленника еще по горячим следам!

Но взволнованная речь посетителя, казавшаяся такой искренней, не убедила сыщика. Он внимательно оглядел незваного гостя и признался себе, что впечатление, которое тот производил, нельзя было назвать благоприятным. Это был коренастый, довольно плотного телосложения мужчина в поношенном клетчатом костюме, с выбритым лицом, с которого, несмотря на сильное волнение, не сходило плутовское выражение.

– Вы что, не слышите? Почему вы не торопитесь? Почему не отправляетесь туда немедленно?! – вскипел посетитель, когда заметил, что сыщик хладнокровно за ним наблюдает. – Я полагал, что если возникнет интересный и необычный случай, то такой страстный сыщик, как вы, должен отложить все дела и немедленно броситься на место происшествия!

Пинкертон улыбнулся:

– Так быстро у нас дела не делаются, уважаемый! Не угодно ли вам будет присесть и рассказать мне подробно, в чем, собственно, состоит дело? Вы, вероятно, знаете, что обыкновенные случаи я предпочитаю оставлять полиции, а сам занимаюсь только сложными делами.

– Знаю, знаю, именно поэтому я и пришел к вам! Происшествие настолько интересное и сложное, что во всем Нью-Йорке только один человек способен расколоть этот твердый орешек. И это вы, мистер Пинкертон!

Сыщик снова улыбнулся.

– Благодарю вас, – сдержанно ответил он. – Но у меня есть давняя привычка руководствоваться исключительно собственным мнением, оценивая сложность обстоятельств, сопутствовавших преступлению. А потому я все же вынужден настоятельно попросить вас сесть и рассказать всю историю подробно, не упуская даже самых мелких деталей.

Незнакомец тяжело опустился на стул, издав глубокий вздох:

– Ах, не знаю, у меня в голове от всего этого ужаса такой хаос, что, боюсь, очень трудно будет изложить все последовательно.

– А вы все же попробуйте!

– Ну вот, – не очень уверенно начал свой рассказ вечерний гость, – меня зовут Чарльз Смит… Моя квартира находится в доме номер пять на Габур-стрит. Это небольшое одноэтажное здание, и кроме меня там живет еще одна старая женщина по имени Бетти Сипланд. Час тому назад эту женщину убили!

– Вот как? – Сыщик пожал плечами. – Откуда вам это известно, мистер Смит?

– Когда я готовился отойти ко сну, из соседней комнаты внезапно раздался душераздирающий крик. Страшно испуганный, я вскочил с постели, накинул халат и поспешил в квартиру старухи. При свете свечи, которую я прихватил с собой, я увидел Бетти Сипланд: она с закатившимися глазами лежала на полу в луже крови. От ужаса я выронил свечу, стремглав бросился из комнаты и, весь дрожа, захлопнул за собой дверь. В этот момент я и вспомнил о вас. Я быстро оделся, выбежал из дома и поспешил прямехонько к вам. Сударь, не отказывайте мне! Вы должны помочь, вы должны найти злодея!

Пинкертон подозрительно посмотрел на рассказчика:

– Разве эта женщина была вам так близка?

– Вовсе нет, – возразил посетитель. – Но я полагаю, что каждого христианина должно возмутить такое злодейское, хладнокровное, бессмысленное преступление и всякий должен желать, чтобы это убийство было раскрыто насколько возможно быстрее и повлекло за собой справедливое и суровое наказание.

– И вы сразу же поспешили ко мне?

– Конечно, я подумал, что так будет вернее всего!

– Почему вы не обратились сначала, как полагается, в полицию, чтобы сделать официальное заявление?

– Потому что я хочу, чтобы вы первым побывали на месте преступления. Тогда еще до появления полиции вы, вероятно, сумеете обнаружить следы, которые могут случайно пострадать или даже исчезнуть в процессе осмотра места полицейским нарядом.

Пинкертон расхохотался:

– Да вы сами наполовину сыщик, раз делаете столь проницательные и профессиональные заключения! И все же вы ошиблись в своих расчетах, поскольку я ни в коем случае не хотел бы вмешиваться в это дело, прежде чем будет извещена полиция.

– Но это же безумие! – воскликнул посетитель. – Почему вы не хотите сейчас же пойти со мной? Соглашайтесь немедленно, или вы потеряете во мне одного из самых горячих своих почитателей!

– Помешать этому не в моей власти, – заметил Пинкертон, тем не менее спокойно поднялся с дивана и взял пальто, шляпу и трость.

– Так вы все же решились, вы идете? – воскликнул Смит обрадованно, и лицо его просветлело.

– Разумеется, иду! – решительно сказал Пинкертон. – Но сначала мы вместе с вами отправимся в полицию, сделаем там заявление и возьмем с собой на всякий случай еще людей.

– Но это же бессмыслица! – вскрикнул Смит. – Мы потеряем массу драгоценного времени, а преступник успеет скрыться в неизвестном направлении!

– Да он сразу же это сделал! – сухо заметил Пинкертон. – Или вы, быть может, думаете, что негодяй уселся возле трупа и ждет, пока придет мистер Пинкертон и арестует его?

– О, я не думаю так! Но я уже говорил вам: следы, следы будут заметены!

Сыщик резко выпрямился и вперил в незваного гостя пронзительный взгляд:

– Я не понимаю, отчего вы так упорно мне возражаете. Если вы знаете все лучше меня, почему же вы сами не расследуете это дело? Можете не сомневаться, я прекрасно представляю, как мне следует поступить, и ни одному человеку не позволю критиковать и осуждать мои решения. Ваша настойчивость в стремлении привести меня на место преступления кажется почти подозрительной!

При последних словах Пинкертона Смит невольно потупил взгляд, но затем быстро взял себя в руки. Громко рассмеявшись, он тут же примирительно сказал:

– Да, вы совершенно правы, мистер Пинкертон, совершенно правы! С моей стороны было бестактно в этом вопросе противоречить знаменитому сыщику!

– Совершенно верно, – несколько смягчившись, заметил Пинкертон. – Оставим этот разговор. Пойдемте!

Они вместе вышли из дома и поспешили к расположенному неподалеку зданию отделения полиции. Сыщик не выпускал Смита из виду, поскольку его не покидали смутные предположения, что в этом деле что-то не сходится. И само появление, и поведение этого господина возбудили в нем кое-какие подозрения, которые усиливались с каждой минутой.

Вдали уже показалось здание полиции, когда спутник сыщика вдруг сделал прыжок в сторону, по направлению к неосвещенному переулку, бравшему начало от главной улицы. Не успел Пинкертон опомниться, как его недавний гость исчез во мраке. Сыщик остановился и тихо присвистнул.

– Ага, – пробормотал он. – Дело-то действительно нечисто! Тут, вне всяких сомнений, затевается нечто дьявольски хитроумное, но я доберусь до сути!

Он быстро направился в полицию, представился дежурному и кратко рассказал обо всем случившемся.

– Вас хотели провести, мистер Пинкертон! – воскликнул дежурный. – Теперь нет смысла идти на Габур-стрит! Вы напрасно потратите время.

– Возможно, вы правы, а может быть, и нет! Все же я попрошу вас выделить мне для осмотра места несколько человек.

Поворчав, полицейский вынужден был согласиться.

– Если ваши поиски ни к чему не приведут, поскорее отошлите людей обратно! – крикнул он вслед уходившему сыщику.

Пинкертон в сопровождении трех полицейских пришел на Габур-стрит и остановился перед домом номер пять, погруженным во мрак. Это было низкое одноэтажное здание, в котором царила мертвая тишина. Пинкертон громко постучал в дверь и крикнул:

– Именем закона, откройте!

Ни звука, ни движения в ответ, лишь с любопытством высунулись из окон проснувшиеся обитатели соседних домов. Сыщик подождал с минуту, затем громко приказал:

– Ломайте дверь! Мы должны войти и посмотреть, все ли внутри в порядке!

Двое дюжих полицейских уперлись плечами в слабую дверь. Она с треском подалась, и вход в дом оказался свободен. В лицо вошедшим пахнуло сыростью и гнилью. Разом вспыхнули карманные фонарики, и с револьвером в руке сыщик первым вступил в узкий, мощенный камнем коридор. Пройдя немного вперед, он обнаружил по левую сторону дверь, на которую была прикреплена замызганная бумажка с надписью: «Чарльз Смит».

– Гм, – пробормотал сыщик. – Если мой гость и не Чарльз Смит, он все же располагает очень точными сведениями об этом деле. Ну, а теперь посмотрим, что же случилось с Бетти Сипланд.

В противоположной стене также была только одна дверь, и Пинкертон решительно открыл ее. Когда он ступил на порог, то невольно остановился, пораженный открывшимся зрелищем.

– Значит, все же!.. – вырвалось из его уст.

Незнакомец, принесший под именем Чарльза Смита известие о происшедшем убийстве, не солгал: посередине убогой комнаты, освещенной карманными фонариками полицейских, на грязном полу лежало, вытянувшись, тело старой бедно одетой женщины. Под ее головой натекла целая лужа крови, в которой намокли растрепавшиеся жидкие пряди волос, выбившиеся из неопрятной прически. Увядшее желтое лицо с полуприкрытыми закатившимися глазами производило страшное, отталкивающее впечатление. Но Пинкертон быстро овладел собой. Он приблизился к трупу и констатировал, что женщине перерезали горло каким-то острым предметом; скорее всего, это был нож, который валялся тут же, рядом с бездыханным трупом. Никаких следов борьбы в комнате заметно не было, напрашивался вывод, что здесь имело место нападение исподтишка, жертвой которого и стала несчастная.

– Тело не трогайте, оставьте так! – приказал сыщик. – Рано утром сюда явятся представители власти для составления протокола.

Снаружи, несмотря на поздний час, собралась небольшая толпа людей, которые с любопытством и ужасом заглядывали сквозь маленькие оконца в комнату, где разыгралась эта страшная трагедия. Сыщик вышел на улицу и громко спросил, не найдется ли среди присутствующих человека, который мог бы сообщить ему какие-нибудь сведения об убитой. На его зов откликнулась одна старая женщина:

– Я могу, сударь!

– Войдите, пожалуйста!

Женщина робко последовала за ним, бросив боязливый взгляд на лежавший на полу труп, который полицейские прикрыли темным покрывалом. Пинкертон начал допрос:

– Как вас зовут?

– Мария Петерсон, сударь.

– Где вы проживаете?

– В доме по соседству.

– Вы хорошо знали покойницу?

– Очень хорошо, ведь мы с ней встречались почти каждый день.

– Как ее звали?

– Бетти Сипланд.

– Имелись ли у нее какие-либо драгоценности или другие ценные вещи?

Старуха горько усмехнулась:

– Она была такая же нищая, как и я. Порой у нас обеих не хватало и на кусок хлеба.

– Странно! Значит, нельзя предположить, что ее убили из корыстных соображений?

Пожилая женщина обвела рукой комнату и воскликнула:

– Да что здесь можно было украсть?

Сыщик покачал головой. Дело было туманным; Пинкертон вынужден был признать, что сообщивший ему о преступлении и в этом оказался прав.

– Не знаете ли вы, возможно, у Бетти Сипланд были какие-то недоброжелатели, враги?

– Враги?! Да полно вам! Она никому не причиняла зла, никем не интересовалась и к тому же была наполовину слепой и глухой.

– Может быть, к ней иногда приходили гости?

– Нет-нет, она всегда была одна.

– Подумайте хорошенько, вспомните! Быть может, к ней все же кто-нибудь заходил, а вы об этом забыли?

– Нет, точно нет! – уверяла старуха.

– В каких она была отношениях с соседом из комнаты напротив?

– Со Смитом? Он переехал сюда всего несколько дней тому назад, и она еще не успела обмолвиться с ним ни словом.

– Но она была с ним знакома?

– Думаю, что нет. У нее было плохое зрение, а потому разглядеть его как следует она не могла, а услышать его голос можно было редко. К тому же он обычно целыми днями где-то пропадал.

– А вы видели этого Смита?

– Да, несколько раз.

– Как он выглядит, расскажите!

– Это мужчина небольшого роста, с выбритым хитрым лицом, в клетчатом потертом костюме.

– Гм, это тот самый человек, который принес мне известие об убийстве… – пробормотал Пинкертон себе под нос, а затем спросил: – Как вы думаете, он мог совершить это преступление?

– Понятия не имею! Я не была с ним близко знакома, даже не говорила с ним ни разу.

Сыщик закончил свои расспросы и отпустил женщину. Затем он вошел в комнату, в которой жил Смит, но там не было ничего, что напоминало бы жилое помещение, кроме нескольких полуразвалившихся предметов старой мебели грубой работы. Случай был редкий. В глубокой задумчивости Пинкертон прислонился к косяку двери и неподвижным взглядом уставился в пространство перед собой.

Кем был этот Чарльз Смит? Зачем он явился к сыщику и заявил об убийстве, а сам скрылся по дороге в полицию? Может быть, он сам совершил это преступление? Однако трудно было предположить, чтобы преступник отправился к сыщику и рассказал о убийстве, которое сам же и совершил! Это было бы абсолютной глупостью, а Чарльз Смит казался весьма сообразительным и хитрым.

Пинкертон склонялся к тому, что Смит, очевидно, имел на своей совести какие-то грешки и, скорее всего, был известен полицейским под другим именем. Поэтому он по дороге в полицию спохватился и сбежал, боясь, вероятно, оказаться узнанным и задержанным. Это было наиболее вероятное предположение, и Пинкертон стал думать о своем странном госте несколько лучше.

Этот Смит в любом случае не был опасным преступником, иначе убийство не возмутило бы его до такой степени, чтобы он пошел к сыщику и сообщил о нем. В таком случае можно было даже порадоваться за него, что он сумел скрыться. Таким образом, этот человек предстал перед сыщиком в лучшем свете, но все же внутренний голос не переставал шептать: «Не доверяйся такому суждению, здесь кроется что-то неладное!»

«Так и быть! – подумал он про себя. – Я раскрою тайну, которая окружает убитую Бетти Сипланд и того подозрительного господина, который принес известие об ее убийстве. Не успокоюсь, пока не рассею туман, окутавший это преступление, и не выясню, наконец, какое отношение ко всему происходящему имеет Чарльз Смит!»

Таково было окончательное решение Пинкертона. И он, вместе с полицейскими, тут же приступил к более детальному изучению дома. Верхние помещения дома представляли собой маленькие тесные каморки, использовавшиеся для хранения различного хлама.

В комнате, где лежала убитая, Пинкертон не обнаружил, несмотря на тщательный осмотр, ни одного следа, который мог бы дать ему хоть какую-нибудь зацепку. Нож, послуживший орудием убийства, был обыкновенным остро заточенным кухонным ножом. Пол, выложенный большими каменными плитами, был сырым и грязным, но на нем не было заметно следов, которые могли бы дать повод к каким-либо умозаключениям. Под домом находился довольно просторный погреб, который когда-то, по всей вероятности, служил местом хранения провизии и овощей. В нем царила темнота, и проникнуть туда можно было через маленькую дверцу в глубине передней, от которой вели вниз ступеньки.

Погреб обладал одной необычной особенностью: он был разделен на две части крепкой стеной, сложенной из бревен. В этой перегородке была прорублена дверь, снаружи и изнутри запиравшаяся на крепкие крюки. Та часть погреба, которая находилась за стеной, не имела другого выхода, кроме двери, ведущей в переднюю часть.

Пинкертон осветил и тщательно обшарил все углы, но оба смежных помещения были совершенно пусты и не имели каких-либо следов пребывания человека. На гладких, сырых каменных плитах пола также не было заметно ничего подозрительного. Сыщик, наконец, покинул погреб.

Когда он поднялся наверх и ступил в переднюю, инспектор по уголовным делам Макконелл встретил его вопросом:

– Ну, мистер Пинкертон, удалось вам обнаружить что-нибудь интересное?

Тот, пожав плечами, ответил:

– Вообще случай довольно сложный! Дело загадочное, темное, и совершенно непонятно, кто мог быть заинтересован в убийстве старухи. Она была нищей и часто целыми днями голодала, никаких хоть сколько-нибудь ценных вещей у нее не имелось, а значит, и красть было нечего.

Макконелл подмигнул:

– Э, милейший мистер Пинкертон, сдается мне, что я проницательнее вас! Вы разве никогда не слышали, какими скрягами бывают старики?! Полагаю, что это вполне применимо и к данному случаю. Возможно, старуха запрятала в своей убогой постели чулок или что-нибудь в этом роде, набитый золотом или банковскими билетами, и бережливость не позволяла ей потратить ни одного цента из накопленного с таким трудом капитала! Вот она и предпочитала голодать, чем притронуться к своему сокровищу.

Пинкертон в задумчивости покачал головой.

– Ваше предположение не лишено оснований! – согласился он. – Но, с другой стороны, мне кажется невероятным, чтобы, будучи в действительности такой скупой, она поведала о своем сокровище хоть одной живой душе…

– Какой-нибудь мошенник мог случайно узнать об этом.

– Тогда ему необязательно было убивать старуху. Она нередко покидала дом, и украсть спрятанные ценности не представляло труда!

На это Макконелл ответил:

– Ну, для преступника это, по-видимому, не представляло особого труда. Убийством он отвлек внимание, себя обезопасил. Никому в точности не известно, были ли у нее деньги, значит, он может спокойно тратить награбленное, не возбуждая особых подозрений. Таково мое предположение, и, опираясь на него, я приступлю к розыскам.

– Желаю вам в этом успеха, мистер Макконелл, – сказал Пинкертон и покинул место преступления.

Он допускал, что предположение инспектора имело право на существование. В его изложении мотивы убийства казались обоснованными. И все-таки сыщик развивал свои мысли в ином направлении. Он связывал преступление с особой явившегося к нему поздним вечером посетителя и решил начать расследование с выяснения личности своего гостя. Потому первой и главной задачей было разыскать Чарльза Смита, если, конечно, это его настоящее имя.