Читать книгу Король сыщиков (сборник) - Нат Пинкертон - Страница 4

Судовладелец и крупный коммерсант Болдуин Кинли возбужденно вышагивал взад-вперед по своему кабинету. Старик озабоченно качал головой, убеленной благородной сединой, а его голубые глаза мрачно оглядывали окружающее.

Наконец, он остановился у окна, отдернул слегка в сторону тяжелые гардины и взглянул на шумную, заполненную деловито снующими пешеходами главную улицу Нью-Йорка. Перед его домом в этот момент остановилось несколько огромных подвод, и ворота тотчас открылись.

Заработал подъемный кран, и на подводах быстро начали расти целые горы тяжелых ящиков и тюков. Рядом с краном стояли двое служащих с тетрадями в руках, в которых они отмечали число погруженных тюков. Когда подвода наполнялась доверху, ее место занимала следующая; ломовые лошади тянули нагруженные подводы к реке Гудзон, по которой товары доставлялись на баржах до нью-йоркского порта. Там они перегружались на большие океанские пароходы с их высокими мачтами и белыми парусами, что в огромном количестве красовались в просторной нью-йоркской гавани, готовые к отплытию в разные страны.

Старик торжествующе вскинул голову, живо представив себе эту картину – результат его трудов и таланта. Он имел право гордиться, любуясь плодами своей кипучей деятельности, которая помогла ему превратиться из мелкого торговца в могущественного финансиста и судовладельца. Он был одним из тузов в деловом мире Нью-Йорка, и на всей Саут-стрит ему не было равных в финансовом могуществе. Но вот лицо его опять помрачнело, и он отошел от окна.

Мимо его дома внизу по мостовой проехал элегантный кеб. На заднем сиденье восседал ливрейный лакей, внутри экипажа развалился на подушках молодой человек с манерами истинного янки. На его толстом животе покоилась массивная золотая цепь от часов, на полное безбородое лицо падала тень от изящной шляпы-панамы. Человек этот, проезжая мимо дома Кинли, бросил надменный взгляд на окна квартиры финансиста.

Старый джентльмен устало опустился в кресло за письменным столом и озабоченно подпер голову рукой. Он так глубоко погрузился в свои думы, что не расслышал легкого стука в дверь и шагов вошедшего в кабинет лакея. Тот слегка кашлянул, и лишь тогда старик обратил на него внимание:

– В чем дело, Джон?

– Какой-то господин хочет видеть вас, сэр. Он отказался назвать свое имя. Приказал мне именно так и доложить…

– Впустите его!

Сэр Болдуин Кинли говорил громким, энергичным голосом, в котором сразу чувствовалась привычка повелевать. Кинли бросил быстрый взгляд в зеркало, чтобы убедиться, что его лицо невозмутимо и непроницаемо. Он хотел скрыть одолевавшие его заботы и мрачные мысли от посторонних.

В этот момент послышались твердые шаги, и после лаконичного «войдите», произнесенного хозяином, на пороге комнаты появился незнакомый Кинли господин. Интеллигентное гладко выбритое лицо этого человека свидетельствовало о том, что он наделен недюжинными способностями, а серые пронзительные глаза излучали, казалось, неиссякаемую энергию и проницательность.

Финансист вопросительно взглянул на посетителя.

– Мое имя – Нат Пинкертон. Вы, сэр Кинли, просили меня посетить вас.

Тот, радостно оживившись, поторопился навстречу великому сыщику и протянул ему обе руки:

– Приветствую вас, мистер Пинкертон, в своем доме. Ваше появление снимает с моей души великий груз. Прошу садиться.

Усаживаясь, сыщик скользнул взглядом по внушительной гордой фигуре финансиста, к тому же успел изучить всю обстановку комнаты. Наконец, он вопросительно взглянул на своего собеседника.

– Не знаю, мистер Пинкертон, – начал Болдуин Кинли, – известно ли вам об огромных убытках, понесенных в последнее время моим торговым домом из-за деятельности целой шайки разбойников. Вы, вероятно, слышали уже не раз о подвигах речных пиратов, появившихся на реке Гудзон. По каким-то таинственным причинам сильнее всего от этих типов страдает моя фирма; скажу вам больше, за последние три месяца убытки фирмы достигли миллиона долларов. Если дело пойдет так и впредь, моему всемирно известному дому грозят в ближайшем будущем крупные финансовые затруднения.

Пока старик говорил, Нат Пинкертон вынул из кармана газету и, когда собеседник замолчал, прочел из нее вслух несколько строк, напечатанных мелким шрифтом. Строки эти гласили следующее:

«Прошлой ночью отчаянным пиратам Гудзона вновь удалось завладеть большим грузом шелковых материй, перевозимых фирмой «Болдуин Кинли» на одной из собственных барж в коммерческую гавань. Это уже пятый по счету случай за последние четыре месяца, когда означенная фирма становится жертвой дерзкой шайки. Убыток, понесенный фирмой за указанный выше срок, составляет около миллиона долларов. Пираты привели свой план в исполнение с беспримерной смелостью. Спустя полчаса хода от Хобокен-пирса буксиру, который вел означенную баржу с товарами, перерезал дорогу небольшой паровой катер. Он ловко причалил к самому борту буксира, и на палубу последнего с катера соскочили десятка два-три людей с ружьями, которые моментально справились со шкипером и всей малочисленной командой буксира. Экипаж был связан и помещен в трюм буксира, а груз с баржи был вывезен катером в неизвестном направлении. И сами разбойники, и все похищенные товары как в воду канули. Полицейские катера, число которых увеличено вдвое со времени появления пиратов, не заметили ничего подозрительного. Буксир со связанным экипажем и опустошенной баржей был найден рано утром полицейским катером вблизи Хобокен-пирса».

Нат Пинкертон закончил чтение и задумчиво взглянул на своего визави, а тот лишь сокрушенно вздохнул. Сыщик первым нарушил молчание:

– Сэр Кинли, поскольку вы оказываете мне доверие, желая поручить преследование шайки, то в первую очередь вам необходимо будет рассказать о ваших отношениях, как деловых, так и личных, со всеми людьми, с которыми вам приходится так или иначе соприкасаться. Лишь при этом условии я могу надеяться на успех. Доверьтесь мне полностью – и вы увидите, что не напрасно обратились ко мне за помощью.

– Вы вселяете в меня надежды на благополучный исход этого дела, мистер Пинкертон, – горячо ответил растерянный коммерсант. – Спрашивайте меня обо всем, что посчитаете нужным, – и вы получите обстоятельный ответ на каждый заданный вами вопрос.

При последних словах Кинли взгляд Пинкертона обратился на красную портьеру, находившуюся в противоположном конце комнаты. Ему показалось, будто она слегка шевельнулась.

Одним прыжком сыщик очутился перед портьерой и быстрым движением руки отдернул ее в сторону. Там ничего подозрительного не оказалось, но Пинкертон успел заметить, что дверь, которая была за портьерой, закрылась как раз в тот момент, когда он отдернул материю. Он вернулся на свое место и пояснил:

– Мне показалось, что кто-то подслушивает за этой портьерой, а поскольку мое посещение должно сохраняться в тайне, то я решил немедленно убедиться в том, скрывался там кто-нибудь или нет.

– Дверь эта ведет в комнату моего клерка, который выше всяких подозрений. Он сам вне себя от гнева и целыми днями только и обдумывает, как бы изловить шайку разбойников. В своих опасениях он даже дошел до того, что заподозрил моего шкипера в соучастии с преступниками. Я рассчитал прежнего и нанял нового, что, к сожалению, не помогло, поскольку разбойникам после этой замены стало везти еще больше.

Сыщик многозначительно улыбнулся при этих словах:

– Вы лично нанимали нового шкипера?

– Нет. Делами подобного рода всегда заведует мой клерк.

– Есть ли у вас, сэр, враги, которые могли бы быть заинтересованы в вашем разорении?

Коммерсант подумал с минуту и ответил:

– Я не могу припомнить ни одного случая, который дал бы мне основание предположить, что у меня есть враги

– А как у вас обстоят дела с рабочими, сэр? Быть может, ответ на этот вопрос покажется вам затруднительным в некотором отношении, тем не менее я прошу об откровенности. Не относитесь ли вы слишком строго к вашим людям и не платите ли вы им слишком маленькое жалованье? Не было ли случаев, что рабочих несправедливо увольняли?

– Я со своими рабочими обхожусь гуманно и плачу им высокое жалованье. Я не могу также припомнить ни одного случая несправедливого или беспричинного увольнения. Мой рабочий персонал состоит большей частью из старых служащих, пополняемых, конечно, все время новыми, ибо обороты моей фирмы растут с каждым днем.

Наступило короткое молчание, во время которого Болдуин Кинли задумчиво посмотрел на портрет, стоявший на письменном столе. При этом лицо его смягчилось, на нем отразилась нежность. На фотографии была изображена красивая стройная девушка, удивительно похожая на коммерсанта.

Сыщик проследил за взглядом хозяина дома и спросил:

– Это ваша дочь?

– Да, сэр, это моя единственная дочь.

– Она замужем?

– Нет!

Это «нет» прозвучало удивительно жестко и резко, и сыщик инстинктивно почувствовал, что своим вопросом задел, видимо, еще не зажившую рану старого финансиста.

– Три месяца тому назад объявился претендент на ее руку, я отказал ему, и этот отказ причинил и в будущем еще причинит мне немало убытков.

Пинкертон насторожился:

– Кто же этот претендент?

– Один из моих конкурентов, Фред Кронвелл. Его бизнес, правда, вдвое меньше моего; в связи с тем, что у него нет собственных пароходов, он отправлял все свои товары на моих судах. После моего отказа он стал фрахтовать корабли других компаний; это обстоятельство явилось для меня чувствительным ударом. В довершение ко всему примерно в то же время я начал терпеть огромные убытки из-за нападений пиратов Гудзона. И что самое удивительное, этим рыцарям легкой наживы попали в руки как раз самые дорогие грузы, тогда как менее ценные остались нетронутыми. Очевидно, тут дело не обошлось без измены со стороны кого-либо из моих служащих.

– Кто еще, кроме вас, знал, какой товар находился в тех или иных ящиках?

– Только мой клерк, мистер Эдвард Браун, если не считать шкиперов тех судов, на которые был назначен соответствующий груз.

– Когда вам предстоит новая отправка большой партии ценного груза?

– На днях, мистер Пинкертон, – озабоченно ответил коммерсант. – Но, принимая во внимание все происшедшее, я сомневаюсь в успехе этой отгрузки и подумываю, что разумнее всего будет отказаться от нее.

– Не могли бы вы распределить груз по судам так, чтобы никто, даже ваш клерк, мистер Эдвард Браун, ничего об этом не знал? Или, что будет еще лучше, заменить груз на малоценный, причем так, чтобы об этом знали лишь вы да я, а ваш клерк думал бы, что ценность груза осталась прежней.

Коммерсант ответил несколько запальчиво:

– Конечно, я могу устроить это, мистер Пинкертон, хотя, должен сказать, никогда не простил бы себе такого обращения с человеком, который пользовался до сих пор моим безусловным доверием и в поведении которого я не заметил ничего, что заставило бы меня раскаяться в этом доверии.

– Ваши взгляды вполне достойны такого честного человека, как вы, сэр Кинли. Но таким поступком вы вовсе не выкажете своего недоверия молодому человеку. Этим вы лишь избавитесь раз и навсегда от всех сомнений, и впредь у вас не будет повода отказывать ему в доверии, а кроме того, вы впоследствии всегда будете иметь возможность вознаградить его, удвоив степень своего доверия. Разве я не прав?

Кинли кивнул, наполовину убежденный словами сыщика:

– Хорошо! Если вы непременно на этом настаиваете, я готов последовать вашим указаниям.

– Прекрасно, сэр Кинли, вы не раскаетесь в этом. Теперь я изложу вам свой план, но прежде всего попрошу сообщить мне точный срок ближайшей отправки груза.

– Послезавтра, мистер Пинкертон.

– Отлично. Этот груз вы отправите под маркировкой «шелк» – такого рода материи, каковая, кажется, является излюбленной добычей речных пиратов, – но при этом так, чтобы ваш клерк не знал, что на самом деле ящики содержат самый дешевый товар. Посоветуйтесь перед этим с ним, как отправить этот груз – под настоящей или фальшивой маркировкой, и согласитесь с тем, что он предложит. Объявите ему, что груз стоит огромных денег. В назначенный вами день вы получите от меня два больших ящика, которые прикажете доставить на борт вместе с прочим грузом, но с величайшей осторожностью, спешу заметить, ибо там будет заключен действительно ценный груз.

Произнося последнюю фразу, сыщик тонко улыбнулся:

– Попросите своих людей, чтобы они как можно бережнее обращались с этими двумя ящиками. Далее, наймите одного нового работника, помощника по погрузке. Можете даже рассчитать кого-нибудь из имеющихся в наличии, если без этого нельзя обойтись. Нового работника я пришлю вам в день отплытия. Вам не нужно его видеть – главное, чтобы вы известили о новом работнике шкипера буксира. Вот, кажется, и все. Да, мне было бы интересно посмотреть на вашего клерка, мистера Эдварда Брауна, а также на неудачливого претендента на руку и сердце вашей дочери, мистера Фреда Кронвелла.

– Это легко устроить. Завтра в своем доме я устраиваю званый вечер, соберется большое общество, мистер Кронвелл находится в числе приглашенных. Несмотря на удар по самолюбию, нанесенный ему моей дочерью, он все-таки появляется у нас периодически и, вероятно, будет здесь и завтра. Мне кажется, что он все еще питает надежду назвать меня когда-нибудь тестем, ничем иным я не могу объяснить тот факт, что он продолжает посещать мои вечера, учитывая существующие между нами натянутые отношения. Тут же вы увидите и моего клерка, поскольку он тоже приглашен на этот вечер.

Пинкертон потер руки:

– Все, я вижу, складывается удивительно удачно, сэр, я попрошу вас отвести мне завтра место возле Фреда Кронвелла. Вы можете представить ему меня как одного из ваших приятелей-дельцов, находящихся проездом в Нью-Йорке.

– Хорошо, мистер Пинкертон.

Собеседники пожали друг другу руки, и Болдуин Кинли после ухода сыщика впервые за последние дни почувствовал себя успокоенным.